Києве, мій!

[Рыжая]

 

Сьогодні день народження святкує Київ. 1540 років місту. 

Короче чуеш.

Я не любил тебя, шоб вот так прям "любить". Мне нравилось жить в столице, меня устраивал ритм, люди, возможности, но это "нравилось" - отэто и все, что я испытывал. В остальном ты оставлял меня равнодушным, честно, говорю как есть. Огромный самодовальный жирный окунь, развалившийся на схилах Днепра.

А потом настал февраль. Я увидел стремительно пустеющие улицы, холодный ветер, растерянность в потухших окнах бесчисленных серых многоэтажек. Я увидел страх, куски вываленных квартир и очереди на трассах. Я, конечно, не полюбил тебя и тогда - но я начал тебя понимать. Начал немного чувствовать. Начал... но не успел - ты дал мне под дых, Киев, ты, сука, со всего размаху схватил меня за грудки и показал то, каким ты можешь быть.

Потому что в начале марта я, сука, вышел с базы - и восхитился. Тобой, слышишь, тобой.

Ты был зол. Аххх, ты был безумно зол, агрессивен, ты готовился драться на улицах, во дворах, на мостах, эстакадах и в подьездах. Ты, блять, показал мне свое истинное нутро, и за сверкающей скользкой чешуей я увидел старого, умного и очень опасного зверя. Со все еще крепкими мышцами, достаточно острыми когтями и с цельнокованным хребтом, который не умеет ни гнуться, сука, ни ломаться.

Ты стал мартом, а март стал тобой. Ты был настолько великолепен - затаившийся, готовящийся к последней драке, выпускающий на околицы зубы в пикселе, в британке, в гражданке, ты был охуенен, честно, говорю как есть. Я полюбил тебя именно такого.

И сейчас, когда ты снова лениво валяешься на цих мальовничих схилах - я то знаю, Киев, каким ты можешь быть, и какие крепкие кости прячутся за этими заставленными тачками площадями. Ты готовился стрелять из окон, город, и за эту готовность я люблю тебя.

С Днем Рождения, зверь. Помни про март.

(Мартін Брест)

[Алан]