Ульянов/Ленин : Избранное из ПСС

[Гість Дэнa]

В них рабочие требовали, чтобы им вернули штрафы с пасхи 1884 г., чтобы штрафы впредь не превышали 5% заработка, т. е. составляли не более 5 коп. с заработанного рубля, чтобы за прогул одного дня бра­ли не более 1 рубля. Кроме того, рабочие требовали возвращения к заработку 1881 — 1882 гг., требовали, чтобы хозяин платил за прогульные по его вине дни, чтобы полный расчет выдавался по предупреждению за 15 дней, чтобы прием товара производился при свидетелях из рабочих и т. д.

Эта громадная стачка произвела очень сильное впечатление на правительство, кото­рое увидало, что рабочие, когда они действуют вместе, представляют опасную силу, особенно когда масса совместно действующих рабочих выставляет прямо свои требо­вания. Фабриканты тоже почуяли силу рабочих и стали поосторожнее. — В газете "Но­вое Время"23 сообщали, напр., из Орехово-Зуева: "Прошлогодний погром (т. е. погром в январе 1885 г. у Морозова) имеет то значение, что сразу изменил старые фабричные порядки как на орехово-зуевских фабриках, так и в окрестности". Значит, не только хо­зяева Морозовской фабрики должны были изменить безобразные порядки, когда рабо­чие сообща потребовали их отмены, но даже соседние фабриканты пошли на уступки, боясь и у себя погромов. "Главное — то, — писали в той же газете, — что теперь уста­новилось более человеческое отношение к рабочим, чем прежде отличались немногие из фабричных администраторов".

[Гість Дэнa]

Даже "Московские Ведомости" (эта газета всегда защищает фабрикантов и винит во всем самих рабочих) поняли невозможность сохранить старые порядки и должны были признать, что произ­вольные штрафы — "зло, ведущее к возмутительнейшим злоупотреблениям", что "фабричные лавки — сущий грабеж", что необходимо поэтому установить закон и пра­вила о штрафах.

Громадное впечатление, произведенное этой стачкой, усилилось еще благодаря суду над рабочими. За буйство во время стачки, за нападение на военный караул (часть ра­бочих была арестована во время стачки и заперта в одном здании, но рабочие сломали дверь и ушли) 33 рабочих было предано суду. Суд состоялся во Владимире в мае 1886 г. Присяжные оправдали всех подсудимых, так как на суде показания свидетелей, — в том числе хозяина фабрики, Т. С. Морозова, директора Дианова и многих ткачей-рабочих, — выяснили все безобразные притеснения, которым подвергались рабочие. Этот приговор суда явился прямым осуждением не только Морозова и его администра­ции, но и всех вообще старых фабричных порядков.

[Гість Дэнa]

Защитники фабрикантов страшно переполошились и озлобились. Те самые "Мос­ковские Ведомости", которые после погрома признавали безобразие старых порядков, теперь заговорили совсем другое: "Никольская мануфактура принадлежит", дескать, "к числу лучших мануфактур. Рабочие не состоят к фабрике ни в каких крепостных или обязательных отношениях, приходят они добровольно и уходят беспрепятственно. Штрафы — но штрафы на фабриках необходимость; без них не было бы никакого сла­ду с рабочими, и фабрику хоть закрывай". — Вся вина, дескать, самих рабочих, "рас­пущенных, пьяных и небрежных". Приговор суда может только "развращать народные массы" . — "Но с народными массами шутить опасно, — восклицали "Московские Ве­домости".

Фабриканты и их защитники всегда смотрели и смотрят так, что если рабочие начинают думать о своем положении, начинают добиваться своих прав и сообща сопротивляться безобразиям и притеснени­ям хозяев, — то все это один только "разврат". — Конечно, для хозяев выгоднее, чтобы рабочие не ду­мали о своем положении и не понимали своих прав.

[Гість Дэнa]

В июне 1886 г. вышел новый закон о штрафах, который указал случаи, когда позво­лительно брать штрафы, определил крайнюю величину штрафов и постановил, что штрафные деньги должны идти не в карман фабриканта, а на нужды самих рабочих.

Многие рабочие не знают этого закона, а те, которые знают, думают, что облегчение в штрафах вышло от правительства, что надо быть благодарным за это облегчение на­чальству. Мы видели, что это неправда. — Как ни безобразны были старые фабричные порядки, — начальство ровно ничего не сделало для облегчения рабочих, покуда рабо­чие не начали бунтовать против них, покуда озлобленные рабочие не дошли до того, что стали ломать фабрики и машины, жечь товары и материалы, бить администрацию и фабрикантов. — Только тогда правительство испугалось и уступило. — Рабочие должны благодарить за облегчение не начальство, а своих товарищей, которые добива­лись и добились отмены безобразных притеснений.

История погромов 1885 года показывает нам, какая громадная сила заключается в соединенном протесте рабочих. — Необходимо только позаботиться о том, чтобы эта сила употреблялась сознательнее, чтобы она не тратилась даром, на месть тому или другому отдельному фабриканту или заводчику, на погром той или другой ненавистной фабрики или завода, чтобы вся сила этого возмущения и этой ненависти направлялась против всех фабрикантов, заводчиков вместе, против всего класса фабрикантов и заво­дчиков, и шла на постоянную, упорную борьбу с ним.

[Гість Дэнa]

ПО КАКИМ ПОВОДАМ ФАБРИКАНТ МОЖЕТ НАЛАГАТЬ ШТРАФЫ?

 

Закон говорит, что поводы наложения штрафов, т. е. провинности, за которые хозяин фабрики или завода вправе штрафовать рабочих, могут быть следующие: 1) неисправ­ная работа; 2) прогул; 3) нарушение порядка. "Никакие взыскания, — сказано в законе, — не могут быть налагаемы по другим поводам" .

Закон, о котором мы говорим, есть "Устав о промышленности", который входит во вторую часть одиннадцатого тома русского "Свода законов". — Закон излагается в отдельных статьях, которые пере­нумерованы. — О штрафах говорят статьи 143, 144, 145, 146, 147, 148, 149, 150, 151 и 152.

[Гість Дэнa]

смотрим внимательно каждый из этих трех поводов отдельно.

 

Первый повод — неисправная работа. В законе сказано: "Неисправной работой счи­тается производство рабочим, по небрежности, недоброкачественных изделий, порча им при работе материалов, машин и иных орудий производства". Надо запомнить тут слова: "по небрежности". Они очень важны. — Штраф можно налагать, значит, только за небрежность. Если изделие вышло недоброкачественным не по небрежности рабоче­го, а, например, потому, что хозяин дал плохой материал, — тогда фабрикант не имеет права налагать штраф. Необходимо, чтобы рабочие хорошо поняли это, и в случае на­ложения штрафа за неисправную работу, когда неисправность произошла не по вине рабочего, не по его небрежности, заявляли протест, потому что в таком случае штрафо­вать — прямо незаконно. — Возьмем еще пример: работает заводский рабочий на стан­ке около электрической лампочки. Отлетает кусок железа, попадает прямо в лампочку и разбивает ее. Хозяин пишет штраф: "за порчу материалов". Имеет ли он на это пра­во? Нет, не имеет, потому что рабочий не по небрежности разбил лампочку: рабочий не виноват, что ничем не защитили лампочку от кусков железа, которые всегда отлетают при работе*.

Спрашивается теперь, достаточно ли охраняет этот закон рабочего? защищает ли он его от произвола хозяина и несправедливого наложения штрафов? Конечно, нет, пото­му что хозяин по своему усмотрению решает, доброкачественно изделие или недобро­качественно; всегда возможны придирки, всегда возможно, что хозяин усилит штрафы за недоброкачественность и станет посредством их выгонять больше работы за ту же плату. — Закон оставляет рабочего беззащитным, оставляет хозяину возможность при­теснений.

Такой именно случай был в Петербурге, в порту (новом Адмиралтействе), командир которого, Вер-ховский, известен своими притеснениями рабочих. После стачки рабочих он заменил штрафы за разби­тие лампочки вычетами за разбитую лампочку со всех рабочих мастерской. Понятно, что эти вычеты так же незаконны, как и штрафы.

[Гість Дэнa]

Каким образом следовало бы защитить рабочего? Рабочие давно уже указали это: ткачи на Никольской фабрике Морозова, во время стачки 1885 г., предъявили требова­ние, между прочим, такое: "установлять доброкачественность или недоброкачествен­ность товара при сдаче его, в случае разногласия, со свидетелями из рабочих, которые работают поблизости, с записью всего этого в товарную приемную книгу". (Это требо­вание было записано в тетради, составленной "по общему согласию рабочих" и пере­данной из толпы во время стачки прокурору. — Тетрадь эта читалась на суде.) Требо­вание это совершенно справедливое, потому что не может быть иного способа преду­преждать произвол хозяина, как привлекать свидетелей, когда возникает спор о добро­качественности товара, и притом свидетели эти должны быть непременно из рабочих: мастера или служащие никогда не посмели бы идти против хозяина.

[Гість Дэнa]

Второй повод наложения штрафов — прогул. Что называет закон прогулом? "Про­гулом, — сказано в законе, — в отличие от несвоевременной явки на работу или само­вольной отлучки с нее, считается неявка на работу в течение не менее половины рабо­чего дня". Несвоевременная явка на работу или самовольная отлучка считается по за­кону, как мы сейчас увидим, "нарушением порядка", и штраф налагается за это мень­ший. Если рабочий пришел в завод, опоздавши на несколько часов, но все-таки раньше полудня, это не будет прогулом, а только нарушением порядка; если же он пришел только к полудню, — тогда это прогул. — Точно так же, если рабочий самовольно, без разрешения, ушел с работы после полудня, т. е. пропустил несколько часов, — тогда это будет нарушением порядка, а если он ушел на целые полдня, — то это прогул. — В законе постановлено, что если рабочий прогуляет более трех дней подряд или в слож­ности более шести дней в месяц, — то фабрикант вправе рассчитать его. — Спрашива­ется, всегда ли пропуск половины или целого дня считается прогулом? — Нет.

[Гість Дэнa]

Только тогда, когда не было уважительных причин неявки на работу. Уважительные причины неявки перечислены в законе. Они следующие: 1) "лишение рабочего свободы". Зна­чит, если рабочего, например, арестуют (по приказу полиции или по приговору миро­вого судьи), то фабрикант не вправе при расчете поставить штрафа за прогул, 2) "вне­запное разорение от несчастного случая", 3) "пожар", 4) "разлив рек". Напр., если ра­бочий при весенней распутице не может перебраться через реку, — то фабрикант не вправе штрафовать его, 5) "болезнь, лишающая возможности отлучиться из дому", и 6) "смерть или тяжкая болезнь родителей, мужа, жены и детей". Во всех этих шести слу­чаях неявка рабочего считается уважительной. Чтобы не быть оштрафованным за про­гул, рабочему только следует позаботиться о доказательстве: на слово ему не поверят в конторе, что он не явился по уважительной причине. Необходимо взять свидетельство врача (в случае, напр., болезни) или полиции (в случае, напр., пожара). Если нельзя достать свидетельство тотчас, следует принести его хотя бы и позже и требовать на ос­новании закона, чтобы штраф не был назначаем, а если он уже назначен, то чтобы был сложен.

[Гість Дэнa]

По поводу этих правил закона об уважительных причинах неявки необходимо заме­тить, что правила эти так суровы, как будто бы они относились к солдатам в казарме, а не к свободным людям. Правила эти списаны с правил о законных причинах неявки в суд: если кто-нибудь обвиняется в каком-нибудь преступлении, то его вызывает судеб­ный следователь, и обвиняемый обязан явиться. Неявка разрешается только именно в тех случаях, когда разрешается неявка рабочих . Значит, закон относится к рабочим так же строго, как ко всяким мошенникам, ворам и т. п. Всякий понимает, почему так стро­ги правила о явке в суд, — потому что преследование преступлений касается всего об­щества. Но явка рабочего на работу вовсе не касается всего общества.

[Гість Дэнa]

Значит, не было никакой надобности в такой военной стро­гости законов. Но капиталисты не ограничиваются тем, что отнимают у рабочего все время для работы на фабрике; они хотят также отнять у рабочего всякую волю, всякие другие интересы и помыслы, как только о фабрике. С рабочим обращаются, как с чело­веком подневольным. — Поэтому и составляют такие казарменные, канцелярски-придирчивые правила. Напр., мы видели сейчас, что уважительной причиной неявки закон признает "смерть или тяжкую болезнь родителей, мужа, жены и детей". — Так сказано в законе о явке в суд. — Точно так же сказано и в законе о явке рабочего на ра­боту. Значит, если у рабочего умрет, напр., не жена, а сестра, — то рабочий не смеет пропустить рабочего дня, не смеет тратить времени на похороны: время принадлежит не ему, а фабриканту. А похоронить может и полиция, — стоит ли об этом заботиться. По закону о явке в суд интерес семьи должен уступить интересам общества, для кото­рого необходимо преследование преступников. — По закону о явке на работу интересы семьи рабочего должны уступить интересам фабриканта, для которого необходимо по­лучить прибыль. — И после этого чистые господа, составляющие, исполняющие и за­щищающие такие законы, смеют обвинять рабочих в том, что они не ценят семейной жизни!..

[Гість Дэнa]

Посмотрим, справедлив ли закон о штрафах за прогул? Если рабочий бросает работу на день, на два, — это считается прогулом, рабочий наказывается за это, а при прогуле более трех дней сряду его могут прогнать. — Ну, а если фабрикант приостановит рабо­ту (напр., по неимению заказов) или станет давать работу только пять дней в неделю вместо установленных шести? Если бы рабочие были действительно равноправны с фабрикантом, тогда закон для фабриканта должен бы был быть такой же, как и для ра­бочего. — Если рабочий прекращает работу, он теряет плату и платит штраф. Значит, если фабрикант произвольно рекращает работу, он должен бы был, во-первых, платить рабочему полную заработ­ную плату за все время простоя фабрики, а, во-вторых, должен бы подлежать и штрафу.

 

— Но ни того, ни другого в законе не постановлено. На этом примере ясно подтвер­ждается то, что мы раньше говорили о штрафах, именно, что штрафы означают пора­

бощение рабочих капиталистом, означают, что рабочие представляют из себя низший,подневольный класс, осужденный на всю жизнь работать на капиталистов и создавать их богатство, получая за это гроши, недостаточные для мало-мальски сносной жизни.

— О том, чтобы фабриканты платили штраф за произвольную остановку работ, не мо­жет быть и речи. Но фабриканты не платят рабочим даже заработной платы, когда ра­бота приостанавливается не по вине рабочих. Это — возмутительнейшая несправедли­вость. Закон содержит только правило, что договор между фабрикантом и рабочим

прекращается "за приостановкой в течение более 7 дней работ на фабрике или заводе,вследствие пожара, наводнения, взрыва паровика и тому подобного случая". Рабочие

должны добиваться установления правила, обязывающего фабрикантов платить рабо­чим заработную плату во время остановки работ. — Требование это уже было выстав­

лено публично русскими рабочими 11 января 1885 года, во время известной стачки у С. Морозова . В тетради рабочих требований стояло такое требование: "чтобы вычет за

прогул не превышал одного рубля с тем, чтобы и хозяин платил за прогульные по его вине дни, как-то: за время простоя и переделки машин, и с этой целью каждый про­

гульный день чтобы записывался в расчетную тетрадь". — Первое требование рабочих(чтобы штраф за прогул не превышал одного рубля) исполнено

Надо заметить, что в то время (1884/85 году) случаи простоя фабрики не по вине рабочих были очень часты, так как тогда был торговый и промышленный кризис: товар у фабрикантов не шел с рук, они старались сокращать производство. Напр., в декабре 1884 года большая Вознесенская мануфактура (в Московской губ. около станции Талицы, Московско-Ярославской ж. д.) сократила число рабочих дней в неделю до 4-х. Рабочие, которые работали сдельно, ответили на это стачкой, окончившейся в начале января 1885 года уступкой фабриканта.

[Гість Дэнa]

Третий повод наложения штрафа — "нарушение порядка". — Закон относит к на­рушениям порядка следующие 8 случаев: 1) "несвоевременная явка на работу или са­мовольная отлучка с нее" (мы сейчас уже говорили, чем отличается этот пункт от про­гула); 2) "несоблюдение в заводских или фабричных помещениях установленных пра­вил осторожности при обращении с огнем, в тех случаях, когда заведующий фабрикой или заводом не признает нужным расторгнуть, в силу примечания 1 к статье 105, за­ключенный с рабочими договор найма". — Это значит, что при нарушении рабочим правил об осторожном обращении с огнем закон предоставляет фабриканту на выбор либо оштрафовать рабочего, либо прогнать его ("расторгнуть договор найма", как вы­ражается закон); 3) "несоблюдение в заводских или фабричных помещениях чистоты и опрятности"; 4) "нарушение тишины при работах шумом, криком, бранью, ссорою или дракою"; 5) "непослушание". По поводу этого пункта следует заметить, что только то­гда фабрикант вправе оштрафовать рабочего за "непослушание", когда рабочий не исполнил законного требования, т. е. требования, основанного на договоре. — Если предъяв­лено какое-нибудь произвольное требование, не основанное на договоре рабочего с хо­зяином, — тогда нельзя штрафовать за "непослушание". — Например, рабочий работа­ет по условию о сдельной работе. Мастер зовет его бросить эту работу и сделать дру­гую. Рабочий отказывается. — В этом случае неправильным был бы штраф за непо­слушание, потому что рабочий договорился об одной только работе и, так как он рабо­тает сдельно, то перейти на другое дело значит для него работать даром; 6) "приход на работу в пьяном виде"; 7) "устройство недозволенных игр на деньги (в карты, орлянку и т. п.)" и 8) "несоблюдение правил внутреннего на фабриках распорядка". Правила эти составляются хозяином каждой фабрики и завода и утверждаются фабричным инспек­тором.— Извлечения из них печатаются в расчетных книжках. — Рабочим следует чи­тать эти правила и знать их, чтобы проверять, правильно или неправильно налагаются на них штрафы за неисполнение правил внутреннего распорядка. — Необходимо отли­чать эти правила от закона. Закон один для всех фабрик и заводов; правила внутреннего распорядка — различные на каждой фабрике. — Закон утверждается или отменяется властью государя; правила внутреннего распорядка — фабричным инспектором. — По­этому, если правила эти оказываются притеснительны для рабочих, то отмены их мож­но добиться жалобой инспектору (на которого, в случае отказа, можно жаловаться фаб­ричному присутствию). — Чтобы показать необходимость отличать закон от правил внутреннего распорядка, возьмем пример. Положим, рабочего штрафуют за неявку, по требованию мастера, на работу в праздник или в сверхсуточные часы.

[Гість Дэнa]

— Правилен та­кой штраф или нет? — Чтобы ответить на это, надо знать правила внутреннего распо­рядка. — Если в правилах не сказано ничего об обязанности рабочего являться по тре­бованию на работу в неурочное время, — тогда штраф незаконный. Но если в правилах сказано, что рабочий обязан по требованию начальства являться на работу в праздники

и в неурочное время, — тогда штраф будет законным. — Чтобы добиться отмены этого обязательства, рабочие должны жаловаться не на штрафы, а требовать изменения пра­вил внутреннего распорядка. — Необходимо договориться всем рабочим, и тогда при дружном действии они смогут добиться отмены такого правила.

[Гість Дэнa]

IV КАК ВЕЛИКИ МОГУТ БЫТЬ ШТРАФЫ?

Теперь мы знаем все случаи, когда закон дозволяет штрафовать рабочих. — Рас­смотрим, что говорит закон о величине штрафов? Закон не определяет одной величины штрафов для всех фабрик и заводов. Он назначает только предел, выше которого штра­фы назначать нельзя. Предел этот указывается отдельно для каждого из трех случаев наложения штрафов (неисправная работа, прогул и нарушение порядка). — Именно, для штрафов за прогул предел следующий: при поденной плате — не свыше суммы шестидневного заработка (считая штрафы за целый месяц), то есть в один месяц нельзя назначать штрафы за прогул более чем в размере шестидневного заработка . Если же плата сдельная, то тогда предел штрафа за прогул — 1 рубль за день и всего не более 3-х рублей в месяц. Сверх того при прогуле рабочий теряет плату за все прогульное вре­мя. Далее, для штрафов за нарушение порядка предел — один рубль за каждое отдель­ное нарушение. Наконец, что касается штрафов за неисправную работу, то предел в за­коне не означен вовсе. — Указан еще один общий предел для всех штрафов в сложно­сти: за прогул, за нарушение порядка и за неисправную работу вместе. Все эти взыска­ния, взятые вместе, "не должны превышать одной трети заработка, действительно причитающегося рабочему к установленному сроку расплаты".

[Гість Дэнa]

Предел штрафа за один день прогула при поденной плате не указан. Сказано только: "соответствен­но заработной плате рабочего". Размер штрафов точно обозначается в табеле взысканий на каждой фаб­рике, как мы сейчас увидим.

[Гість Дэнa]

То есть, если рабочему надо получить, скажем, 15 рублей, то штрафов с него нельзя по закону взять больше 5 руб., — за все нарушения, прогулы и неисправности вместе. Ес­ли накопилось штрафов больше, то фабрикант должен скостить их. Но в этом случае закон дает еще другое право фабриканту: именно, фабрикант вправе расторгнуть дого­вор, если с рабочего приходится штрафов более одной трети заработка .

Об этих правилах закона, насчет предельной величины штрафов, надо сказать, что они слишком суровы для рабочего и оберегают одного фабриканта в ущерб рабочему. — Во-первых, закон допускает слишком высокие штрафы — до одной трети заработка. Это безобразно высокие штрафы. Сравним этот предел с известными случаями особен­но высоких штрафов. Фабричный инспектор Владимирской губернии г. Микулин (ко­торый написал книгу о новом законе 1886 г.) рассказывает, как высоки были штрафы на фабриках до этого закона. Всего выше были штрафы в ткацком производстве, и самые высокие штрафы на ткацкой фабрике составляли 10% заработка рабочих, т. е. одну де­сятую заработка. — Фабричный инспектор Владимирской губ. г. Песков в своем отчете приводит примеры особенно высоких штрафов: самый высокий из них — штраф в 5 руб. 31 коп. при заработке в 32 руб. 31 коп. Это составляет 16,4% (16 копеек на рубль), т. е. менее одной шестой части заработка. Такой штраф называют высоким, и называет его так не рабочий, а инспектор. А наш закон позволяет брать вдвое более вы­сокие штрафы, в одну треть заработка, ЗЗУз копейки на рубль! Очевидно, на фабри­ках более или менее порядочных не бывало таких штрафов, которые разрешены наши­ми законами. — Возьмем данные о штрафах на Никольской мануфактуре Т. С. Морозо­ва перед стачкой 7-го января 1885 г.

Рабочий, который находит это расторжение договора неправильным, может жаловаться суду, но только для таких жалоб установлен очень короткий срок: один месяц (считая, конечно, со дня расчета).

Первый отчет за 1885 год. Только первые отчеты фабричных инспекторов были напечатаны. Пра­вительство тотчас же прекратило печатать отчеты. — Должно быть, хороши были фабричные порядки, если боялись публиковать описание их.

[Гість Дэнa]

Штрафы были на этой фабрике, по словам свидетелей, выше, чем на окрестных фабри­ках. Они были так безобразны, что вывели совершенно из терпения 11000 человек. — Мы наверное не ошибемся, если возьмем эту фабрику за образец фабрики с безобраз­ными штрафами. — Как же высоки были штрафы на ней? — Ткацкий мастер Шорин показывал на суде, как мы уже говорили, что штрафы доходили до половины заработка, и вообще были от 30 до 50%, от 30 до 50 копеек на 1 рубль. — Но это показание, во-первых, не подтверждено точными данными, а во-вторых, относится либо к отдельным случаям, либо к одной мастерской. — Па суде над стачечниками были оглашены неко­торые данные о штрафах. — Были приведены заработки (месячные) и штрафы в 17 случаях: весь заработок составляет 179 руб. 6 коп., а штрафы 29 руб. 65 коп. Это дает 16 коп. штрафов на заработок в 1 руб. Самый высокий штраф во всех этих 17 случаях — 3 руб. 85 коп. из заработка в 12 руб. 40 коп. Это составляет 311/г копейки на рубль — все-таки меньше того, что допускает наш закон. — Но лучше всего взять данные по всей фабрике.

[Гість Дэнa]

Штрафы за 1884 г. были выше, чем за предыдущие года: они состав­ляли 231Ц коп. на рубль (это самая большая цифра: штрафы были от 203/4 до 2Ъ1Ц%). Итак, на фабрике, получившей известность безобразной высотой штрафов, — штрафы были все-таки ниже, чем те, которые дозволяет русский закон!.. Хорошо защищает ра­бочих такой закон, нечего сказать! — Стачечники у Морозова требовали: "штрафы должны быть не выше 5% с заработанного рубля, причем необходимо, чтобы рабочий предупреждался о плохой работе и вызывался не более 2-х раз в течение месяца". Штрафы, разрешаемые нашими законами, можно сравнить только с какими-нибудь ростовщическими процентами. Едва ли какой-нибудь фабрикант решится довести штрафы до такой высоты; закон-то разрешает, да рабочие не позволят .

[Гість Дэнa]

Нельзя не заметить по этому поводу, что г. Михайловский, бывший главный фабричный инспектор Петербургского округа, находит справедливым назвать такой закон "истинно гуманною (человеколюби­вою) реформою, делающею величайшую честь заботливости русского императорского правительства о рабочих классах". (Такой отзыв находится в книге о русской фабрично-заводской промышленности, из­данной русским правительством для всемирной выставки 1893 года в Чикаго.) Вот какова заботливость русского правительства! ! ! До закона и без всякого закона находились еще из фабрикантов такие грабите­ли, которые удерживали у рабочего по 23 коп. с рубля. А закон, заботясь о рабочих, постановил: не удерживать более 33 V3 (тридцать три с третью) коп. с рубля! А тридцать три копейки без трети удержи­вать можно теперь уже по закону. — Действительно, "истинно гуманная реформа"!

[Гість Дэнa]

Ясно, что закон заботится только о фабриканте, как будто бы штрафы вызываются только виною рабочих. А на самом деле всякий зна­ет, что фабриканты и заводчики нередко налегают на штрафы без всякой вины рабочих, напр., для того, чтобы заставить рабочих напряженнее работать. Закон защищает толь­ко фабриканта от неисправного рабочего, но не защищает рабочего от слишком при­жимистых фабрикантов. В этом случае, значит, не у кого искать защиты рабочим. Они должны сами подумать о себе и о борьбе с фабрикантами.

[Гість Дэнa]

V КАКОВ ПОРЯДОК НАЛОЖЕНИЯ ШТРАФОВ?

 

Мы уже говорили, что по закону штрафы налагаются "собственной властью" заве­дующих фабрикой или заводом. Относительно жалоб на их распоряжения закон гово­рит: "Распоряжения заведующего фабрикою или ааводом о наложении на рабочих взы­сканий обжалованию не подлежат. Но если при посещении фабрики или завода чинами фабричной инспекции будет обнаружено из заявлений, сделанных рабочими, несоглас­ное с требованиями закона наложение на них взысканий, то заведующий привлекается к ответственности".

[Гість Дэнa]

Постановление это, как видите, очень неясное и противоречивое: с одной стороны, ра­бочему говорят, что жаловаться на наложение штрафа нельзя. А с другой стороны, го­ворят, что рабочие могут "заявлять" инспектору о "несогласном с законом" наложении штрафов. "Заявлять о незаконности" и "жаловаться на незаконность", — человек, не имевший случая знакомиться с русскими законами, спросил бы, в чем же тут разница? Разницы нет, но цель этого кляузного постановления закона очень ясная: закон хотел стеснить рабочего в праве жаловаться на фабрикантов за несправедливое и незаконное наложение штрафов. Теперь, если какой-нибудь рабочий пожалуется инспектору на не­законный штраф, то инспектор может ответить ему: "Жаловаться на наложение штра­фов закон не разрешает". — Много ли найдется рабочих, знакомых с хитрым законом, которые сумеют ответить на это: "Я не жалуюсь, я только заявляю". — Инспектора на то и поставлены, чтобы смотреть за соблюдением законов об отношениях рабочих к фабрикантам. Инспектора обязаны принимать всякие заявления о неисполнении закона. Инспектор, по правилу (см. утвержденный министром финансов "Наказ чинам фабрич-ной инспекции" ), должен иметь приемные дни, не менее одного в неделю, для сло­весных объяснений с лицами, имеющими в них надобность, и об этих днях на каждой фабрике должно быть вывешено объявление. — Таким образом, если рабочие будут знать закон и твердо решат не позволять никаких отступлений от него, — тогда хит­рость приведенного сейчас закона окажется напрасной, и рабочие сумеют добиться со­блюдения закона. — Имеют ли они право получать обратно штрафные деньги, если они взысканы неправильно? Рассуждая по здравому смыслу, следовало бы, конечно, отве­тить: да. Нельзя же допустить, чтобы фабрикант мог неправильно штрафовать рабочего и не возвращать неправильно удержанных денег. Но оказывается, что, при обсуждении этого закона в Государственном совете, решено было нарочно умолчать об этом.

[Гість Дэнa]

Члены Государственного совета нашли, что предоставление рабочим права требовать обратно неправильно взысканные деньги "ослабит в глазах рабочих то значение, которое имеется в виду присвоить заведующему фабрикою, в видах поддер­жания среди рабочих порядка". Вот как судят государственные люди о рабочих! Если фабрикант неправильно взыскал деньги с рабочего, то рабочему не следует давать пра­ва вытребовать их назад. Почему же отнимать у рабочего его деньги? — Потому что жалобы "ослабят значение заведующих"! Значит, "значение заведующих" и "поддер­жание порядка на фабриках" держатся только на том, что рабочие не знают своих прав и "не смеют" жаловаться на начальство, хотя бы оно и нарушало закон! Значит, госу­дарственные люди прямо-таки боятся, как бы рабочие не вздумали следить за правиль­ным наложением штрафов! Рабочие должны поблагодарить членов Государственного совета за их откровенность, которая показывает рабочим, чего они могут ждать от пра­вительства. Рабочие должны показать, что они считают себя за таких же людей, как и фабриканты, и не намерены позволять обращаться с собой, как с бессловесным скотом. Поэтому рабочие должны поставить своей обязанностью не оставлять без жалобы ни одного случая неправильного наложения штрафа, предъявлять непременно требование о возвращении денег, — либо инспектору, либо, в случае его отказа, суду. — Пускай рабочие ничего не добьются ни от инспекторов, ни от суда, — все-таки их усилия не пропадут даром: они откроют глаза рабочим, покажут им, как относятся наши законы к правам рабочих.

[Гість Дэнa]

Итак, мы знаем теперь, что штрафы налагаются "собственной властью" заведующих. — Но на каждой фабрике могут быть различные размеры штрафов (так как закон ука­зывает ведь только предел, выше которого нельзя назначать штрафа), могут быть раз­личные правила внутреннего распорядка. Поэтому закон требует, чтобы все наруше­ния, облагаемые штрафами, и размер штрафа за каждое нарушение были указаны напе­ред в табеле взысканий. Этот табель составляется каждым фабрикантом и заводчиком отдельно и утверждается фабричным инспектором. Он должен быть выставлен, по закону, в каждой мастерской.

Для того, чтобы можно было следить за тем, правильно ли налагаются штрафы и сколько их налагается, необходимо, чтобы штрафы все без исключения были правиль­но записываемы. Закон требует, чтобы штрафы "не позднее трех дней со времени на­ложения" записывались в расчетную книжку рабочего. Эта запись должна указывать, во-первых, повод взыскания (т. е. за что оштрафован, — за неисправную работу и за какую именно, за прогул или за нарушение порядка и какое именно) и, во-вторых, раз­мер взыскания. — Запись штрафов в расчетную книжку необходима для того, чтобы рабочие могли проверять правильность наложения штрафа и вовремя заявлять жалобу в случае какой-нибудь незаконности. Затем, штрафы должны записываться все в особую шнуровую книгу, которая должна быть на каждой фабрике или заводе для проверки штрафов инспекцией.

По этому поводу, может быть, не лишним будет сказать два слова о жалобах на фаб­рикантов и инспекторов, так как рабочие большею частью не знают, как и кому жало­ваться. — По закону жаловаться на всякие нарушения закона на фабрике или заводе следует фабричному инспектору. Он обязан принимать словесные и письменные заяв­ления неудовольствия. Если фабричный инспектор не уважит просьбы, тогда можно заявить старшему инспектору, который тоже обязан иметь приемные дни для выслуши­вания заявлений. — Сверх того, канцелярия старшего инспектора должна быть открыта ежедневно для лиц, имеющих надобность в справках или разъяснениях или заявлениях (см. "Наказ чинам фабричной инспекции", ст. 18). На решение инспектора можно жа­ловаться Губернскому по фабричным делам присутствию .

[Гість Дэнa]

Из кого состоит Фабричное присутствие? Из губернатора, прокурора, начальника жандармского управления, фабричного инспектора и двух фабрикантов. — Если бы прибавить сюда начальника тюрь­мы и командующего казаками, то налицо были бы все чиновники, осуществляющие "заботливость рус­ского императорского правительства о рабочих классах".

[Гість Дэнa]

Как видите, очень много указано в законе лиц, которым можно жаловаться. И при­том жаловаться имеют право и фабрикант, и рабочий одинаково. Беда только в том, что эта защита только на бумаге и остается. У фабриканта есть полная возможность прино­сить жалобы, — есть свободное время, есть средства нанять адвоката и т. п., и потому фабриканты действительно приносят жалобы на инспекторов, доходят до министра и добились уже различных льгот. А для рабочего это право приносить жалобы — одни слова, не имеющие никакого значения. Прежде всего, у него нет времени ходить по ин­спекторам да канцеляриям! он работает, и за "прогул" его штрафуют. У него нет денег на то, чтобы нанять адвоката. Он не знает законов и потому не может настоять на своем праве. А начальство не только не заботится о том, чтобы рабочим были известны зако­ны, а, напротив, старается их скрыть от рабочего. Тому, кто не поверит этому, мы при­ведем следующее правило из "Наказа чинам фабричной инспекции" (наказ этот утвер­жден министром и разъясняет права и обязанности фабричных инспекторов): "Всякие разъяснения владельцу промышленного заведения или заведующему оным по предмету допущенных нарушений закона и изданных в его развитие обязательных постановле­ний делаются фабричным инспектором не иначе, как в отсутствии рабочего" . Вот как. Если фабрикант нарушает закон, то инспектор не смеет говорить ему об этом при рабо­чих: министр запрещает! А не то, пожалуй, рабочие в самом деле узнают закон и захо­тят требовать исполнения его! Недаром писали "Московские Ведомости", что это был бы один только "разврат" !

[Гість Дэнa]

Всякий рабочий знает, что жалобы, особенно на инспектора, им почти вовсе недос­тупны. Конечно, мы не хотим сказать, что рабочим не следует возбуждать жалоб: напротив, всегда, когда есть хоть какая-нибудь возможность, непременно сле­дует жаловаться, потому что только таким образом рабочие будут знакомиться со своими правами и научатся понимать, в чьих интересах написаны фабричные законы. Мы хотим только сказать, что нельзя жалобами добиться никакого серьезного и общего улучшения положения рабочих. Для этого есть один только путь — чтобы рабочие со­единились вместе для отстаивания своих прав, для борьбы с притеснениями хозяев, для достижения более сносного заработка и более короткого рабочего дня.

[Гість Дэнa]

VI КУДА ДОЛЖНЫ ИДТИ, ПО ЗАКОНУ, ШТРАФНЫЕ ДЕНЬГИ?

 

Обратимся теперь к последнему вопросу, относящемуся к штрафам: каким образом расходуются штрафные деньги? — Мы уже говорили, что до 1886 года деньги эти шли в карман фабрикантов и заводчиков. Но эти порядки приводили к такой массе злоупот­реблений и до того раздражали рабочих, что сами хозяева стали сознавать необходи­мость уничтожить эту систему. На некоторых фабриках сам собой установился обычай выдавать из штрафных денег пособия рабочим. Напр., у того же Морозова еще до стач­ки 1885 г. было постановлено, что штрафы за курение и за пронос водки должны идти на пособия увечным, а штрафы за неисправную работу — хозяину.

Новый закон 1886 г. установил общее правило, что штрафы не могут идти в карман хозяина. В законе сказано: "Взыскания с рабочих обращаются на составление особого рода при каждой фабрике капитала, состоящего в заведовании фабричного управления. Капитал этот может быть употребляем, с разрешения инспектора, только на нужды са­мих рабочих, согласно правилам, издаваемым министром финансов по соглашению с министром внутренних дел". Итак, штрафы, по закону, должны идти только на нужды самих рабочих.

[Гість Дэнa]

Штрафные деньги, это — собственные деньги рабочих, вычеты из их заработка.

Правила расходования штрафного капитала, о которых говорится в законе, были из­даны только в 1890 г. (4 декабря), т. е. целых 3V2 года спустя после издания закона. В правилах сказано, что штрафные деньги расходуются на следующие, по преимуществу, нужды рабочих: "а) на пособия рабочим, потерявшим навсегда способность к труду или лишившимся возможности временно трудиться по болезни". В настоящее время рабочие, получившие увечье, остаются обыкновенно без всяких средств к жизни. Что­бы судиться с фабрикантом, они поступают обыкновенно на содержание к адвокатам, которые ведут их дела и, взамен подачек рабочему, берут себе громадные доли из при­сужденного вознаграждения. А если рабочий может получить по суду только неболь­шое вознаграждение, то он даже не найдет адвоката. Штрафными деньгами следует не­пременно пользоваться в этих случаях; посредством пособия из штрафного капитала рабочий перебьется некоторое время и сможет найти себе адвоката для ведения дела с хозяином, не попадая, по нужде, из кабалы хозяина в кабалу адвокату. Рабочие, поте­рявшие работу по болезни, тоже должны брать пособия из своего штрафного капитала .

В разъяснение этого первого пункта правил С.-Петербургское фабричное присутст­вие постановило, что пособия должны выдавать на основании свидетельства врача, в размере не более половины бывшего заработка. Заметим в скобках, что СПБ. фабрич­ное присутствие сделало это постановление в заседании 26 апреля 1895 г. Разъяснение состоялось, значит, 4!/г года спустя после издания правил, а правила 3V2 года спустя после издания закона. Следовательно, всего понадобилось восемь лет только на то, чтобы закон был достаточно разъяснен!! Сколько же теперь потребуется лет, чтобы закон стал всем известен и стал применяться на самом деле?