Ульянов/Ленин : Избранное из ПСС

[Гість Дэнa]

Мы подошли здесь к третьему из поставленных выше вопросов, к вопросу о том, насколько учла пролетарская диктатура в России необходимость перехода к общественной обработке земли. Каутский совершает здесь опять-таки нечто весьма похожее на подлог: он цитирует только "тезисы" одного большевика, говорящие о задаче перехода к коллективной обработке земли! Процитировав один из этих тезисов, наш "теоретик" победоносно восклицает:

 

"Тем, что известная вещь объявляется задачей, задача, к сожалению, не решается. Коллективное сельское хозяйство в России осуждено пока на то, чтобы оставаться на бумаге. Нигде еще и никогда мелкие крестьяне не переходили к коллективному производству на основании теоретических убеждений

[Гість Дэнa]

Нигде еще и никогда не было такого литературного мошенничества, до которого опустился Каутский. Он цитирует "тезисы", умалчивая о законе Советской власти. Он говорит о "теоретическом убеждении", умалчивая о пролетарской государственной власти, имеющей в руках и заводы и товары! Все то, что писал марксист Каутский в "Аграрном вопросе" в 1899 году по вопросу о средствах, имеющихся в руках пролетарского государства, для постепенного перевода мелких крестьян к социализму, забыто ренегатом Каутским в 1918 году.

 

Конечно, несколько сот поддерживаемых государством сельскохозяйственных коммун и советских хозяйств (т. е. за счет государства обрабатываемых товариществами рабочих крупных хозяйств), - этого очень мало. Но разве можно назвать "критикой" обход этого факта Каутским?

[Гість Дэнa]

Национализация земли, проведенная в России пролетарской диктатурой, наиболее обеспечила доведение до конца буржуазно-демократической революции, - даже на случай, что победа контрреволюции повернула бы от национализации назад к разделу (этот случай специально разобран был мной в книжке об аграрной программе марксистов в революции 1905 года). А кроме того, национализация земли дала наибольшие возможности пролетарскому государству переходить к социализму в земледелии.

 

Итог: Каутский дал нам, теоретически, невероятную кашу, с полным отречением от марксизма, а на практике лакейство перед буржуазией и ее реформизмом. Нечего сказать, хороша критика!

 

* * *

"Экономический анализ" промышленности начинается у Каутского следующим великолепным рассуждением:

В России есть крупная капиталистическая промышленность. Нельзя ли на этой основе построить социалистическое производство? "Так можно бы думать, если бы социализм состоял в том, чтобы рабочие отдельных фабрик и рудников брали их себе в собственность" (буквально: присваивали их себе), "чтобы отдельно вести хозяйство на каждой из фабрик" . "Как раз сегодня, 5 августа, когда я пишу эти строки, - добавляет Каутский, - из Москвы сообщают об одной речи Ленина от 2 августа, в которой он, как передают, сказал: "Рабочие крепко держат фабрики в своих руках, а крестьяне не отдадут земли помещикам".

 

Пароль: фабрика - рабочим, земля - крестьянам был до сих пор не социал-демократическим, а анархо-синдикалистским"

[Гість Дэнa]

Мы выписали целиком это рассуждение, чтобы русские рабочие, которые прежде уважали Каутского, и уважали за дело, сами увидали приемы перебежчика к буржуазии.

 

Подумайте только: 5 августа, когда налицо была уже масса декретов о национализации фабрик в России, причем ни одна фабрика не была "присвоена" рабочими, а все передавались в собственность республики, 5 августа Каутский, на основании явно мошеннического толкования одной фразы из моей речи, внушает немецким читателям мысль, будто в России фабрики передаются отдельным рабочим! И Каутский после этого на протяжении десятков и десятков строк жует жвачку про то, что фабрики нельзя передавать поодиночке рабочим!

 

Это не критика, а прием лакея буржуазии, который нанят капиталистами, чтобы оболгать рабочую революцию.

 

Фабрики надо передавать государству, или общине, или потребительным обществам - пишет еще и еще раз Каутский и наконец добавляет:

 

"На этот путь и попытались теперь вступить в России..." Теперь!! то есть что же это значит? в августе? Что же Каутский не мог заказать своим Штейну, Аксельроду или другим друзьям русской буржуазии перевода хотя бы одного декрета о фабриках?

"...Как далеко это зашло, этого еще не видно. Эта сторона Советской республики во всяком случае представляет наибольший интерес для нас, но она остается еще целиком во мраке. В декретах недостатка нет..." (Поэтому Каутский их содержание игнорирует или скрывает от своих читателей!), "но недостает надежных сведений о действии этих декретов. Социалистическое производство невозможно без всесторонней, детальной, надежной и быстро информирующей статистики. Таковой Советская республика до сих пор создать не могла. То, что мы узнаем об ее экономических действиях, крайне противоречиво и не поддается никакой проверке. Это тоже один из результатов диктатуры и подавления демократии. Нет свободы прессы и слова..."

[Гість Дэнa]

Вот как пишется история! От "свободной" прессы капиталистов и дутовцев Каутский получил бы сведения о фабриках, переходящих к рабочим... Поистине, великолепен этот надклассовый "серьезный ученый"! Ни одного из бесконечного количества фактов, свидетельствующих, что фабрики передаются только республике, что распоряжается ими составленный с преобладающим участием выборных от профессиональных союзов рабочих орган Советской власти, Высший совет народного хозяйства, - ни одного из таких фактов Каутский не желает и касаться. Он упорно, с упрямством человека в футляре, твердит одно: дайте мне мирную демократию, без гражданской войны, без диктатуры, с хорошей статистикой (Советская республика создала статистическое учреждение и привлекла все лучшие статистические силы России, но, конечно, скоро идеальной статистики получить нельзя). Одним словом, революции без революции, без бешеной борьбы, без насилий, - вот чего требует Каутский. Это все равно как если бы требовали стачек без бурной страстности рабочих и хозяев. Отличите-ка подобного "социалиста" от дюжинного либерального чиновника!

 

И, опираясь на такой "фактический материал", т. е. умышленно обойдя с полным презрением многочисленные факты, Каутский "заключает":

"Сомнительно, получил ли русский пролетариат в смысле действительных практических завоеваний, не декретов, в Советской республике больше, чем он получил бы от Учредительного собрания, в котором, точно так же, как и в Советах, преобладали социалисты, хотя и другой окраски"

[Гість Дэнa]

Перл, не правда ли? Это изречение мы советуем почитателям Каутского распространить пошире среди русских рабочих, ибо лучшего материала для оценки своего политического падения Каутский дать бы не мог. Керенский тоже был "социалист", товарищи рабочие, только "другой окраски"! Историк Каутский довольствуется кличкой, званьем, которое себе "присвоили" правые эсеры и меньшевики. О фактах, говорящих, что при Керенском меньшевики и правые эсеры поддерживали империалистскую политику и мародерство буржуазии, историк Каутский и слышать не хочет, о том, что Учредительное собрание давало большинство именно этим героям империалистской войны и буржуазной диктатуры, он скромно умалчивает. И это называется "экономическим анализом"!..

 

В заключение еще один образчик "экономического анализа":

"...Советская республика через девять месяцев своего существования, вместо того, чтобы распространить всеобщее благосостояние, оказалась вынужденной объяснять, от чего происходит всеобщая нужда"

[Гість Дэнa]

Кадеты приучили нас к таким рассуждениям. Прислужники буржуазии все так рассуждают в России: дайте-ка, дескать, через 9 месяцев всеобщее благосостояние - после четырехлетней разорительной войны, при всесторонней помощи иностранного капитала саботажу и восстаниям буржуазии в России. Решительно никакой разницы, ни тени разницы между Каутским и контрреволюционным буржуа на деле не осталось. Сладенькие речи, подделанные "под социализм", повторяют то, что грубо, без обиняков, без прикрас, говорят корниловцы, и дутовцы, и красновцы в России.

 

* * *

Предыдущие строки были написаны 9 ноября 1918 г. В ночь с 9 на 10 получены известия из Германии о начавшейся победоносной революции сначала в Киле и других северных и приморских городах, где власть перешла в руки Советов рабочих и солдатских депутатов, затем в Берлине, где власть тоже перешла в руки Совета[57].

 

Заключение, которое мне осталось написать к брошюре о Каутском и о пролетарской революции, становится излишним.

 

10 ноября 1918 г.

 

Н. Ленин.

[Гість Дэнa]

_____________________________________
____________________________
____________________

[Гість Дэнa]

О ДЕМОКРАТИИ И ДИКТАТУРЕ

Немногочисленные номера берлинского "Красного Знамени" и венского "Клича" (Weckruf), органа коммунистической партии немецкой Австрии, дошедшие до Москвы, показывают нам, что предатели социализма, поддерживавшие войну хищников-империалистов, все эти Шейдеманы и Эберты, Аустерлицы и Реннеры, встречают достойный отпор от истинных представителей революционных пролетариев Германии и Австрии. Мы горячо приветствуем оба органа, знаменующие жизненность и рост III Интернационала.

 

По-видимому, главным вопросом революции и в Германии и в Австрии является теперь вопрос: Учредительное собрание или власть Советов? Представители обанкротившегося II Интернационала, все от Шейдемана до Каутского, стоят за первое и называют свою точку зрения защитой "демократии" (Каутский даже договорился до "чистой демократии") в противоположность диктатуре. Взгляды Каутского я разобрал подробно в только что вышедшей в Москве и Петрограде брошюре: "Пролетарская революция и ренегат Каутский". Попытаюсь вкратце изложить суть спорного вопроса, который стал теперь практически на очередь дня для всех передовых капиталистических стран.

 

Шейдеманы и Каутские говорят о "чистой демократии" или о "демократии" вообще, чтобы обмануть массы и скрыть от них буржуазный характер современной демократии. Пусть буржуазия продолжает сохранять в своих руках весь аппарат государственной власти, пусть горстка эксплуататоров продолжает пользоваться прежней, буржуазной, государственной машиной! Выборы, производимые при таких условиях, буржуазия, понятное дело, любит называть "свободными", "равными", "демократическими", "всенародными", ибо эти слова служат для сокрытия правды, для сокрытия того, что собственность на средства производства и политическая власть остается у эксплуататоров, что поэтому о действительной свободе, о действительном равенстве для эксплуатируемых, т. е. для громадного большинства населения, не может быть и речи. Буржуазии выгодно и необходимо скрывать от народа буржуазный характер современной демократии, изображать ее демократией вообще или "чистой демократией", и Шейдеманы, а также Каутские, повторяя это, на деле покидают точку зрения пролетариата и переходят на сторону буржуазии.

[Гість Дэнa]

Маркс и Энгельс, когда они последний раз вдвоем подписывали предисловие к "Коммунистическому Манифесту" (это было в 1872 году), считали необходимым особо обратить внимание рабочих на то, что пролетариат не может просто овладеть готовой (т. е. буржуазной) государственной машиной и пустить ее в ход для своих целей, что он должен сломать, разбить ее. Ренегат Каутский написал целую брошюру о "Диктатуре пролетариата", скрыв от рабочих эту важнейшую марксистскую истину, извратив в корне марксизм, и понятно, что похвалы, которые господа Шейдеманы и К° расточали этой брошюре, были вполне заслужены, как похвалы агентов буржуазии тому, кто переходит на сторону буржуазии.

[Гість Дэнa]

Говорить о чистой демократии, о демократии вообще, о равенстве, о свободе, о всенародности, когда рабочие и все трудящиеся голодны, раздеты, разорены, измучены не только капиталистическим наемным рабством, но и 4-летней грабительской войной, а капиталисты и спекулянты продолжают владеть своей награбленною "собственностью" и "готовым" аппаратом государственной власти, это значит издеваться над трудящимися и эксплуатируемыми. Это значит бить в лицо основным истинам марксизма, который учил рабочих: вы должны использовать буржуазную демократию, как громадный исторический прогресс по сравнению с феодализмом, но ни на минуту не забывайте буржуазный характер этой "демократии", ее исторической условности и ограниченности, не разделяйте "суеверной веры" в "государство", не забывайте, что государство и при самой демократической республике, а не только при монархии, есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим.

[Гість Дэнa]

Буржуазия вынуждена лицемерить и называть "общенародной властью" или демократией вообще, или чистой демократией (буржуазную) демократическую республику, на деле представляющую из себя диктатуру буржуазии, диктатуру эксплуататоров над трудящимися массами. Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры (теперь, к сожалению, при помощи Фридриха Адлера) поддерживают эту ложь и это лицемерие. А марксисты, коммунисты, разоблачают его и говорят рабочим и трудящимся массам прямую и открытую правду: на деле демократическая республика, учредительное собрание, всенародные выборы и т. п. есть диктатура буржуазии, и для освобождения труда от ига капитала нет иного пути, как смена этой диктатуры диктатурой пролетариата. Только диктатура пролетариата в состоянии освободить человечество от гнета капитала, от лжи, фальши, лицемерия буржуазной демократии, этой демократии для богатых, в состоянии установить демократию для бедных, т. е. сделать блага демократии, доступными фактически для рабочих и беднейших крестьян, тогда как теперь (даже и при самой демократической - буржуазной - республике) эти блага демократии фактически недоступны громадному большинству трудящихся.

[Гість Дэнa]

Возьмем, например, свободу собраний и свободу печати. Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры уверяют рабочих, что теперешние выборы в Учредительное собрание в Германии и в Австрии происходят "демократически". Это ложь, ибо на деле капиталисты, эксплуататоры, помещики, спекулянты держат в своих руках 9/10 лучших зданий, которые пригодны для собраний, и 9/10 запасов бумаги, типографий и прочее. Рабочий в городе, батрак и поденщик в деревне на деле отстранены от демократии как этим "священным правом собственности" (охраняемым господами Каутскими и Реннерами, к которым перешел, к сожалению, и Фридрих Адлер), так и буржуазным аппаратом государственной власти, т. е. буржуазными чиновниками, буржуазными судьями и прочее. Теперешняя "свобода собраний и печати" в "демократической" (буржуазно-демократической) республике немецкой есть ложь и лицемерие, ибо на деле это есть свобода для богачей покупать и подкупать прессу, свобода богачей спаивать народ сивухой буржуазной газетной лжи, свобода богачей держать в своей "собственности" помещичьи дома, лучшие здания и т. п. Диктатура пролетариата отнимет у капиталистов в пользу трудящихся помещичьи дома, лучшие здания, типографии, склады бумаги.

[Гість Дэнa]

Это будет замена "всенародной", "чистой" демократии "диктатурой одного класса" - вопят Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры (вместе с их заграничными единомышленниками, Гомперсами, Гендерсонами, Реноделями, Вандервельдами и К°).

[Гість Дэнa]

Неправда - ответим мы. Это будет заменой фактической диктатуры буржуазии (каковую диктатуру лицемерно прикрывают формы демократической буржуазной республики) диктатурой пролетариата. Это будет заменой демократии для богатых демократиею для бедных. Это будет заменой свободы собраний и печати для меньшинства, для эксплуататоров, свободой собраний и печати для большинства населения, для трудящихся. Это будет гигантским, всемирно-историческим расширением демократии, превращением ее из лжи в правду, освобождением человечества от оков капитала, искажающего и урезывающего всякую, даже и самую "демократическую" и республиканскую, буржуазную демократию. Это будет заменой буржуазного государства пролетарским государством, каковая замена есть единственный путь к отмиранию государства вообще.

[Гість Дэнa]

Почему же нельзя достигнуть такой цели без диктатуры одного класса? почему нельзя прямо перейти к "чистой" демократии? спрашивают лицемерные друзья буржуазии или наивные клейнбюргеры и филистеры, одураченные ею.

 

Мы отвечаем: потому, что во всяком капиталистическом обществе решающее значение могут иметь либо буржуазия, либо пролетариат, а мелкие хозяйчики неизбежно остаются колеблющимися, бессильными, глупыми мечтателями о "чистой", т. е. внеклассовой или надклассовой, демократии. Потому, что из общества, в котором один класс угнетает другой, нельзя выйти иначе, как диктатурой угнетенного класса. Потому, что победить буржуазию, свергнуть ее в состоянии только пролетариат, ибо это единственный класс, который объединен и "вышколен" капитализмом и который в состоянии увлечь за собой колеблющуюся массу трудящихся, живущих по-мелкобуржуазному, - увлечь ее за собой или по крайней мере "нейтрализовать" ее. Потому, что только сладенькие мещане и филистеры могут мечтать, обманывая этими мечтами и себя и рабочих, о свержении ига капитала без долгого и трудного подавления сопротивления эксплуататоров. В Германии и Австрии это сопротивление пока еще не развернулось открыто, ибо пока еще не началась экспроприация экспроприаторов. Это сопротивление будет отчаянным, бешеным, когда такая экспроприация начнется. Скрывая это от себя и от рабочих, Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры совершают предательство интересов пролетариата, переходят в самый решительный момент от позиции классовой борьбы и свержения ига буржуазии на позиции соглашения пролетариата с буржуазией, на позицию "социального мира" или примирения эксплуататоров с эксплуатируемыми

[Гість Дэнa]

Революции - локомотивы истории, говорил Маркс. Революции быстро учат. Рабочие городов, батраки деревень Германии и Австрии быстро поймут измену делу социализма со стороны Шейдеманов и Каутских, Аустерлицев и Реннеров. Пролетариат отбросит прочь этих "социал-предателей", социалистов на словах, предателей социализма на деле, как отбросил он в России таких же мелких буржуа и филистеров, меньшевиков и "социалистов-революционеров". Пролетариат увидит, - тем скорее, чем полнее будет господство названных "вождей", - что только замена буржуазного государства, будь то самая демократическая буржуазная республика, государством типа Парижской Коммуны (о котором так много говорил Маркс, искаженный и преданный Шейдеманами и Каутскими) или государством типа Советов в состоянии открыть дорогу к социализму. Диктатура пролетариата избавит человечество от ига капитала и от войн.

 

Москва, 23. XII. 1918.

 

Напечатано в газете "Правда" N_2, 3 января 1919 года.

[Гість Дэнa]

О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ

 

ЗНАЧЕНИЕ НОВОЙ ПОЛИТИКИ И ЕЕ УСЛОВИЯ

 

 

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ.

 

Вопрос о продналоге вызывает в настоящее время особенно много внимания, обсуждения, споров. Вполне понятно, ибо это действительно один из главных вопросов политики при данных условиях.

 

Обсуждение носит характер немного сутолочный. Этим грехом, по причинам слишком понятным, страдаем мы все. Тем более полезной будет попытка подойти к этому вопросу не с его "злободневной", а с его общепринципиальной стороны. Иными словами: взглянуть на общий, коренной фон той картины, на которой теперь мы чертим узор определенных практических мероприятий политики данного дня.

 

Чтобы сделать такую попытку, я позволю себе привести длинную выписку из моей брошюры: "Главная задача наших дней. - О "левом" ребячестве и о мелкобуржуазности". Эта брошюра вышла в издании Петроградского Совдепа в 1918 г. и содержит в себе, во-1-х, газетную статью от 11 марта 1918 года по поводу Брестского мира, во-2-х, полемику с тогдашней группой левых коммунистов, помеченную 5 мая 1918 г. Полемика теперь не нужна, и я ее выкидываю. Оставляю то, что относится к рассуждениям о "государственном капитализме" и об основных элементах нашей современной, переходной от капитализма к социализму, экономики.

 

Вот что я писал тогда:

 

О СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ РОССИИ.

 

(Из брошюры 1918 года.)

 

..."Государственный капитализм был бы шагом вперед против теперешнего положения дел в нашей советской республике. Если бы, примерно, через полгода у нас установился государственный капитализм, это было бы громадным успехом и вернейшей гарантией того, что через год у нас окончательно упрочится и непобедимым станет социализм.

 

Я воображаю себе, с каким благородным негодованием отшатнется кое-кто от этих слов... Как? В советской социалистической республике переход к государственному капитализму был бы шагом вперед?.. Это ли не измена социализму?

[Гість Дэнa]

Именно на этом пункте надо подробнее остановиться.

 

Во-первых, надо разобрать, каков именно тот переход от капитализма к социализму, который дает нам право и основание называться социалистической республикой Советов.

 

Во-вторых, надо обнаружить ошибку тех, кто не видит мелко-буржуазных экономических условий и мелко-буржуазной стихии, как главного врага социализма у нас.

 

В-третьих, надо хорошенько понять значение советского государства в его экономическом отличии от буржуазного государства.

 

Рассмотрим все эти три обстоятельства.

 

Не было еще, кажется, такого человека, который, задаваясь вопросом об экономике России, отрицал переходный характер этой экономики. Ни один коммунист не отрицал, кажется, и того, что выражение "Социалистическая Советская Республика" означает решимость Советской власти осуществить переход к социализму, а вовсе не признание данных экономических порядков социалистическими.

[Гість Дэнa]

Но что же значит слово переход? Не означает ли оно, в применении к экономике, что в данном строе есть элементы, частички, кусочки капитализма и социализма? Всякий признает, что да. Но не всякий, признавая это, размышляет о том, каковы же именно элементы различных общественно-экономических укладов, имеющиеся налицо в России. А в этом весь гвоздь вопроса.

 

Перечислим эти элементы:

 

1) патриархальное, т.е. в значительной степени натуральное, крестьянское хозяйство;

 

2) мелкое товарное производство (сюда относится большинство крестьян из тех, кто продает хлеб);

 

3) частно-хозяйственный капитализм;

 

4) государственный капитализм;

 

5) социализм.

 

Россия так велика и так пестра, что все эти различные типы общественно-экономического уклада переплетаются в ней. Своеобразие положения именно в этом.

[Гість Дэнa]

Спрашивается, какие же элементы преобладают? Ясное дело, что в мелко-крестьянской среде преобладает, и не может не преобладать, мелко-буржуазная стихия: большинство, и громадное большинство, земледельцев - мелкие товарные производители. Оболочку государственного капитализма (хлебная монополия, подконтрольные предприниматели и торговцы, буржуазные кооператоры) разрывают у нас то здесь, то там спекулянты, и главным предметом спекуляции является хлеб.

 

Главная борьба развертывается именно в этой области. Между кем и кем идет эта борьба, если говорить в терминах экономических категорий вроде "государственный капитализм"? Между четвертой и пятой ступенями в том порядке, как я их перечислил сейчас? Конечно, нет. Не государственный капитализм борется здесь с социализмом, а мелкая буржуазия плюс частно-хозяйственный капитализм борются вместе, заодно и против государственного капитализма, и против социализма. Мелкая буржуазия сопротивляется против всякого государственного вмешательства, учета и контроля как государственно-капиталистического, так и государственно-социалистического. Это - совершенно непререкаемый факт действительности, в непонимании которого и лежит корень целого ряда экономических ошибок. Спекулянт, мародер торговли, срыватель монополии, - вот наш главный "внутренний" враг, враг экономических мероприятий Советской власти. Если 125 лет тому назад французским мелким буржуа, самым ярким и самым искренним революционерам, было еще извинительно стремление победить спекулянта казнями отдельных, немногих "избранных" и громами деклараций, то теперь чисто-французское отношение к вопросу у каких-нибудь левых эс-эров возбуждает в каждом сознательном революционере только отвращение или брезгливость. Мы прекрасно знаем, что экономическая основа спекуляции есть мелко-собственнический, необычайно широкий на Руси, слой и частно-хозяйственный капитализм, который в каждом мелком буржуа имеет своего агента. Мы знаем, что миллионы щупальцев этой мелко-буржуазной гидры охватывают то здесь, то там отдельные прослойки рабочих, что спекуляция вместо государственной монополии врывается во все поры нашей общественно-экономической жизни.

 

Кто не видит этого, тот как раз своей слепотой и обнаруживает свою плененность мелко-буржуазными предрассудками.

[Гість Дэнa]

Мелкий буржуа имеет запас деньжонок, несколько тысяч, накопленных "правдами" и, особенно, неправдами во время войны. Таков экономический тип, характерный как основа спекуляции и частно-хозяйственного капитализма. Деньги, это - свидетельство на получение общественного богатства, и многомиллионный слой мелких собственников, крепко держа это свидетельство, прячет его от "государства", ни в какой социализм и коммунизм не веря, "отсиживаясь" от пролетарской бури. Либо мы подчиним своему контролю и учету этого мелкого буржуа (мы сможем это сделать, если сорганизуем бедноту, т.е. большинство населения или полупролетариев, вокруг сознательного пролетарского авангарда), либо он скинет нашу, рабочую, власть неизбежно и неминуемо, как скидывали революцию Наполеоны и Кавеньяки, именно на этой мелко-собственнической почве и произрастающие. Так стоит вопрос. Только так стоит вопрос.

[Гість Дэнa]

Мелкий буржуа, хранящий тысчонки, - враг государственного капитализма, и эти тысчонки он желает реализовать непременно для себя, против бедноты, против всякого общегосударственного контроля, а сумма тысчонок дает многомиллиардную базу спекуляции, срывающей наше социалистическое строительство. Допустим, что известное число рабочих дает в несколько дней сумму ценностей, выражаемую цифрою 1.000. Допустим, далее, что 200 из этой суммы пропадает у нас вследствие мелкой спекуляции, всяческого хищения и мелко-собственнического "обхода" советских декретов и советских распорядков. Всякий сознательный рабочий скажет: если бы я мог дать 300 из тысячи, ценою создания большего порядка и организации, я бы охотно отдал триста вместо двухсот, ибо при Советской власти уменьшить потом эту "дань", скажем, до ста или до пятидесяти будет совсем легкой задачей, раз порядок и организация будут налажены, раз мелко-собственнический срыв всякой государственной монополии будет окончательно сломлен.

 

 

 

¦/lib_l/lenin_nalog.html 2 абз

[Гість Дэнa]

Этим простым цифровым примером, который умышленно упрощен до последней степени для популярного изложения, - поясняется соотношение теперешнего положения государственного капитализма и социализма. У рабочих в руках власть в государстве, у них полнейшая юридическая возможность "взять" всю тысячу, т.е. ни копейки не отдать без социалистического назначения. Эта юридическая возможность, опирающаяся на фактический переход власти к рабочим, есть элемент социализма. Но многими путями мелко-собственническая и частно-капиталистическая стихия подрывает юридическое положение, протаскивает спекуляцию, срывает выполнение советских декретов. Государственный капитализм был бы гигантским шагом вперед, даже если бы (и я нарочно взял такой цифровой пример, чтобы резко показать это) мы заплатили больше, чем теперь, ибо заплатить "за науку" стоит, ибо это полезно для рабочих, ибо победа над беспорядком, разрухой, расхлябанностью важнее всего, ибо продолжение мелко-собственнической анархии есть самая большая, самая грозная опасность, которая погубит нас (если мы не победим ее) безусловно, тогда как уплата большей дани государственному капитализму не только не погубит нас, а выведет вернейшим путем к социализму. Рабочий класс, научившийся тому, как отстоять государственный порядок против мелко-собственнической анархичности, научившийся тому, как наладить крупную общегосударственную организацию производства на государственно-капиталистических началах, будет иметь тогда, - извините за выражение, - все козыри в руках, и упрочение социализма будет обеспечено.

 

Государственный капитализм экономически несравненно выше, чем наша теперешняя экономика, это - во-первых.

 

Во-вторых, в нем нет для Советской власти ничего страшного, ибо советское государство есть государство, в котором обеспечена власть рабочих и бедноты.

[Гість Дэнa]

Чтобы еще более разъяснить вопрос, приведем прежде всего конкретнейший пример государственного капитализма. Всем известно, каков этот пример: Германия. Здесь мы имеем "последнее слово" современной крупно-капиталистической техники и планомерной организации, подчиненной юнкерско-буржуазному империализму. Откиньте подчеркнутые слова, поставьте на место государства военного, юнкерского, буржуазного, империалистского тоже, государство, но государство иного социального типа, иного классового содержания, государство советское, т.е. пролетарское, и вы получите всю ту сумму условий, которую дает социализм.

 

Социализм немыслим без крупно-капиталистической техники, построенной по последнему слову новейшей науки, без планомерной государственной организации, подчиняющей десятки миллионов людей строжайшему соблюдению единой нормы в деле производства и распределения продуктов. Об этом мы, марксисты, всегда говорили, и с людьми, которые даже этого не поняли (анархисты и добрая половина левых эс-эров), не стоит тратить даже и двух секунд на разговор.

 

Социализм немыслим вместе с тем без господства пролетариата в государстве: это тоже азбука. История (от которой никто, кроме разве меньшевистских тупиц первого ранга, не ждал, чтобы она гладко, спокойно, легко и просто дала "цельный" социализм) пошла так своеобразно, что родила к 1918 году две разрозненные половинки социализма, друг подле друга точно два будущих цыпленка, под одной скорлупой международного империализма. Германия и Россия воплотили в себе в 1918 году всего нагляднее материальное осуществление экономических производственных, общественно-хозяйственных, с одной стороны, и политических условий социализма - с другой стороны.

[Гість Дэнa]

Победоносная пролетарская революция в Германии сразу, с громадной легкостью, разбила бы всяческую скорлупу империализма (сделанную, к сожалению, из лучшей стали и потому не разбивающуюся от усилий всякого цыпленка), осуществила бы победу мирового социализма наверняка, без трудностей или с ничтожными трудностями, - конечно, если масштаб "трудного" брать всемирно-исторический, а не обывательски-кружковый.

 

Если в Германии революция еще медлит "разродиться", наша задача - учиться государственному капитализму немцев, всеми силами перенимать его, не жалеть диктаторских приемов для того, чтобы ускорить это перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства. Если есть люди среди анархистов и левых эс-эров (я нечаянно вспомнил речи Карелина и Ге в Ц.И.К.), которые способны по-карелински рассуждать, что, де, не пристало нам, революционерам, "учиться" у немецкого империализма, то надо сказать одно: погибла бы безнадежно (и вполне заслуженно) революция, берущая всерьез таких людей.

[Гість Дэнa]

В России преобладает сейчас как раз мелко-буржуазный капитализм, от которого и к государственному крупному капитализму, и к социализму ведет одна и та же дорога, ведет путь через одну и ту же промежуточную станцию, называемую "общенародный учет и контроль над производством и распределением продуктов". Кто этого не понимает, тот делает непростительную экономическую ошибку, либо не зная фактов действительности, не видя того, что есть, не умея смотреть правде в лицо, либо ограничиваясь абстрактным противоположением "капитализма" "социализму" и не вникая в конкретные формы и ступени этого перехода сейчас у нас.

 

В скобках будь сказано: это та же самая теоретическая ошибка, которая сбила с толку лучших из людей лагеря "Новой Жизни" и "Вперед": худшие и средние из них, по тупости и бесхарактерности, плетутся в хвосте буржуазии, запуганные ею; лучшие не поняли, что о целом периоде перехода от капитализма к социализму учителя социализма говорили не зря и подчеркивали не напрасно "долгие муки родов" нового общества, причем это новое общество опять-таки есть абстракция, которая воплотиться в жизнь не может иначе, как через ряд разнообразных, несовершенных конкретных попыток создать то или иное социалистическое государство.

[Гість Дэнa]

Именно потому, что от теперешнего экономического положения России нельзя итти вперед, не проходя через то, что обще и государственному капитализму, и социализму (всенародный учет и контроль), пугать других и самих себя "эволюцией в сторону государственного капитализма" есть сплошная теоретическая нелепость. Это значит как раз растекаться мыслью "в сторону" от действительной дороги "эволюции", не понимать этой дороги; на практике же это равносильно тому, чтобы тянуть назад к мелко-собственническому капитализму.

 

Дабы читатель убедился, что "высокая" оценка государственного капитализма дается мной вовсе не теперь только, а давалась и до взятия власти большевиками, я позволю себе привести следующую цитату из моей брошюры "Грозящая катастрофа и как с ней бороться", написанной в сентябре 1917 г.:

 

..."Попробуйте подставить вместо юнкерско-капиталистического, вместо помещичье-капиталистического государства, государство революционно-демократическое, т.е. революционно разрушающее всякие привилегии, не боящееся революционно осуществлять самый полный демократизм. Вы увидите, что государственно-монополистический капитализм при действительно революционно-демократическом государстве неминуемо, неизбежно означает шаг к социализму.

[Гість Дэнa]

..."Ибо социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии.

 

..."Государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет" (стр. 27 и 28).

 

Заметьте, что это писано при Керенском, что речь идет здесь не о диктатуре пролетариата, не о социалистическом государстве, а о "революционно-демократическом". Неужели не ясно, что чем выше мы поднялись над этой политической ступенькой, чем полнее мы воплотили в советах социалистическое государство и диктатуру пролетариата, тем менее нам позволительно бояться "государственного капитализма"? Неужели не ясно, что в материальном, экономическом, производственном смысле мы еще в "преддверии" социализма не находимся? И что иначе, как через это, не достигнутое еще нами, "преддверие", в дверь социализма не войдешь?

[Гість Дэнa]

Крайне поучительно еще следующее обстоятельство.

 

Когда мы спорили в Ц.И.К. с товарищем Бухариным, он заметил между прочим: в вопросе о высоких жалованьях специалистам "мы" "правее Ленина", ибо никакого отступления от принципов здесь не видим, памятуя слова Маркса, что при известных условиях рабочему классу всего целесообразнее было бы "откупиться от этой банды" (именно от банды капиталистов, т.е. выкупить у буржуазии землю, фабрики, заводы и прочие средства производства).

 

Это чрезвычайно интересное замечание.

 

Вдумайтесь в мысль Маркса.

 

Дело шло об Англии 70-х годов прошлого века, о кульминационном периоде домонополистического капитализма, о стране, в которой тогда всего меньше было военщины и бюрократии, о стране, в которой тогда всего более было возможностей "мирной" победы социализма в смысле "выкупа" буржуазии рабочими. И Маркс говорил: при известных условиях рабочие вовсе не откажутся от того, чтобы буржуазию выкупить. Маркс не связывал себе - и будущим деятелям социалистической революции - рук на счет форм, приемов, способов переворота, превосходно понимая, какая масса новых проблем тогда встанет, как изменится вся обстановка в ходе переворота, как часто и сильно будет она меняться в ходе переворота.