БАЙКИ СО СХРОНА

[GiRaFo.chka]

На горе стоит телега,
Под горою - борона.
Наш САИд @бёт кобылу,
Наше дело сторона!

[GiRaFo.chka]

Уронил в 3.14зду часы-
Тикают проклятые!
Я их х@ем завожу
Каждый день в пол-пятого!

[GiRaFo.chka]

Ваше поле рядом с нашим-

Наше колосистее.

Ваши девки позубастей

Наши- голосистее

[Орiана]

Уронил в 3.14зду часы-

Тикают проклятые!

Я их х@ем завожу

Каждый день в пол-пятого!

 

:lol: :lol: :lol: :lol:

[САИ]

Спасибо, Юлечка, за то, что поддерживаешь тему наверху. Чем больше народа её почитает, тем краше. Цьомкаю.

 

ПС. И тебе, кобыла, выношу устную благодарность.

 

ППС. Всем читать пост №59 БАЙКИ СО СХРОНА №9, а то мои помощницы, в излишнем усердии, немножко замусорили тему. ;)

[Орiана]

Спасибо, Юлечка, за то, что поддерживаешь тему наверху. Чем больше народа её почитает, тем краше. Чомкаю.

Дурак ти - нікому твої байки нецікаві. І який народ на нашому форумі з накрученою відвідуваністю? - суцільна дена - а вона не чітатєль, вона більше пісатель.

Дякуй неустанно Юлі, здається, вона єдина це читає.

 

Так що строчи - нікому ти не заважаєш.

[Орiана]

Кіностудія ім.Довженка як дзеркало русифікаторської політики в СРСР

 

Фільми кіностудії ім.Довженка, які досліджувалися: російськомовні у графі "Код" позначаються цифрою 0, україномовні - 1, двомовні - 0,5.

 

 

Продовження таблиці тут *http://dexteriuzs.livejournal.com/18975.html

 

 

Отже, результати аналізу мови фільмів кіностудії ім. Довженка за 1930-1991 роки.

Всього кількість проаналізованих стрічок склала 378 фільмів.

З них російськомовних - 336 (88.89%),

україномовних - 22 (5.82%),

двомовних - 6 (1.59%).

Мову 14 (3.70%) стрічок визначити не вдалося.

[САИ]

И тебе, кобыла, выношу устную благодарность.

 

ППС. Всем читать пост №59 БАЙКИ СО СХРОНА №9, а то мои помощницы, в излишнем усердии, немножко замусорили тему. ;)

[Дэна]

И тебе, кобыла, выношу устную благодарность.

 

ППС. Всем читать пост №59 БАЙКИ СО СХРОНА №9, а то мои помощницы, в излишнем усердии, немножко замусорили тему. ;)

С нетерпением ждем продолжения)).

[САИ]

С нетерпением ждем продолжения)).

Завтра. Придерживаюсь графика - один выпуск в день. Хотя готового материала примерно на месяц уже есть. ;)

[GiRaFo.chka]

Завтра. Придерживаюсь графика - один выпуск в день. Хотя готового материала примерно на месяц уже есть. ;)

 

тебе не надоело метать бисер перед этими жидопополизущими элементами?... Назвать их людьми язык не поворачивается...

Твари, мерзотины, нет других слов для тех, кто опускается до уровня подлеца и мерзавца .

Пусть бог им найдёт кару за столь мерзотное попрание всех человеческих и христианских законов и моральных принципов, и да воздастся им и в этой, и в ТОЙ жизни за их грехи.

Пусть будут они прокляты и перед людьми и перед остатками своей совести. Чтоб им небыло покоя ни в этой, ни в той жизни!

Я ухожу с этого форума, потому что он насквозь пропитался подлостью, гнустностью и мерзостью, несовместимыми с моими понятиями о нормальном человеческом общении.

 

не пройдёт и пол-года

 

я конечно вернусь

 

чтобы снова проклясть

 

чтобы снова проклясть

 

на пол-года

[САИ]

не пройдёт и пол-года

 

я конечно вернусь

 

чтобы снова проклясть

 

чтобы снова проклясть

 

на пол-года

Так ты же, Юлечка, так обо мне тосковала, что пришлось вернуться... утешить тебя. B)

[GiRaFo.chka]

Так ты же, Юлечка, так обо мне тосковала, что пришлось вернуться... утешить тебя. B)

ну :rolleyes:

 

раз так

 

 

змей,

 

 

упражняйся, лишь бы не грустил.

[САИ]

Байки со схрона 10. Спецназ УПА.

 

Пузя хотя и нервничал, но старался материться культурно, используя вполне нормативную лексику.

- Мать… мать… мать – вторило ему эхо.

 

Оглянувшись, предводитель сказал:

– Какие нехорошие эти извращенцы… редиски, блиннн…

- Мать… мать… - снова откликнулось эхо.

 

Картина, увиденная Пузей, была вполне мирной. Карлуша спал, лёжа на спине. Жидёнок, обхватив его шею крылышками и прижавшись головкой к щеке, тоже спал. Метаморфочка отрастив руку, перебирала пёрышки на воробьиной спинке и пела ему колыбельную:

Спи мой Мусик маленький.

Поодленький, гааденький.

Баю, баю, баю, бай.

Спи мой Мусик отдыхай.

 

- Шо ж мы плетёмся, как дохлая муха по крышке схрона? – Пузя снова огрел кобылу саблей. Плашмя.

 

Ориша обижено проржала:

- А шо я? Меня это еле плетущееся за телегой парнокопытное сдерживает, а то бы я, как в молодости, галопом…

 

- Ммууу… – раздалось сзади – сама ты не подкована. Да я даже к телеге не привязана. По своей воле за вами иду.

- И шо ж ты покинула полянку с зелёной травкой и попёрлась за нами?

 

- Спасаюсь от сексуальных домогательств. Я же уже старенькая, как и ты, а они всё домогаются и домогаются.… Смотрю, к тебе никто из ваших не пристаёт, хоть ты и вертишь задом перед ними весь день, значит, и ко мне приставать не будут. Вот и пошла…

Некоторое время ехали молча.

 

Потом Пузя начал ерзать на передке и всё чаще оглядываться. Почти на горизонте появился столб пыли, быстро нагоняющий отнюдь не скоростное средство передвижения мощностью в одну лошадиную силу.

- Кажись, приехали – загоревал предводитель – наверное, лесовики очухались и бегут за нами.… Бить будут…

Услышав последние слова, храбрый рабинович ломонулся в придорожные кусты.

 

Громыхая по кочкам и оставляя за собой густой шлейф вонючего дыма мимо телеги проехал небольшой грузовичок с покрытым зелёным тентом кузовом и с надписью на борту “Спецназ УПА”. Остановился.

 

Генетическая память подсказала Пузе, что это та самая легендарная полуторка, на которой ещё коммуняки возили в поселковый лабаз молоко, хлеб и чёрную икру его предкам-шахтёрам. Наверняка, отравить хотели.

 

Из остановившейся машины выскочил бравый вояка с нашивками капрала. За ним ещё человек десять в разнообразной форме – от лат римских легионеров до мундиров времён Третьего Рейха.

 

Капрал вышел вперёд:

- Тут нам малява пришла от лесных братьев, шо их какие-то москали ограбили, може цэ вы? Предъявите пашпорта.

Ответила кобыла:

- Шановный панэ, звычайно цэ брэхня. Мы справжни украйинци, свидоми та щыри. Мы не спроможни щось вкрасты у свойих братив по розуму и по боротьби за нэзалежнисть нашойи Украйины-нэньки.

Капрал впал в ступор. Он впервые в жизни встретился с таким чудом, как говорящая кобыла. Когда же вышедшая из-за телеги корова подтвердила слова Ориши, ему стало совсем плохо.

- Хлопци, а хто вчера в село за самогонкой бегал?

 

Из толпы вояк выскочил зачуханый солдатик и подбежал к командиру.

- Я ходил. Рядовой Абрамович! - отрапортовал он, прикладывая два пальца к конфедератке.

 

Капрал схватил Абрамовича за грудки и почти на метр оторвал его от земли:

- Я тебе у кого говорил самогонку брать?

- У Одарки.

- Правильно, у Одарки. У неё хорошая самогонка, на зверобое. А ты у кого взял?

- У Мотри, у неё дешевле…

- А ты шо, недоделанный, не знал, шо Мотря самогонку на конопле настаивает? Всё экономишь, жид пархатый? На нашем здоровье экономишь?

- Та я ж…

- Та ты ж.… У хлопцив и у командыра глюки пошли, а оно экономит. Нас же в дурку из-за тебя посадить могут. Ходят слухи, шо схрон №6 на днях опустел. Места освободились, а оно экономит. Я сейчас твою наглую еврейскую рожу так начищу, шо любой москаль от неё, как от зажигалки, прикурить сможет.

И не откладывая дело в долгий ящик, капрал выполнил своё обещание. Глядя на своего командира, к избиению Абрамовича подключился весь наличный состав бандеровского спецназа.

Воно ж дило праведное, жидам морды чистить. Приезжий лектор пан Тягнывбик сказал, шо ще батько Бандера завещал – встретил жида – предай его тортурам (пыткам).

 

Сначала били одного Абрамовича, потом начали мутузить друг друга. По пыльной дороге каталась куча-мала, из которой вылетали ошмётки обмундирования, железные кресты, матёрные слова и предложения.

Эхо покраснело от стыда и спряталось в норку суслика.

 

Видя такие дела, рабинович вылетел из кустов, уселся на плечо опупевшего Пузи и зачирикал ему в ухо:

- Это пррровокация, пррровокация. Это не наши хлопци, это переодетые донецкие, зуб даю. Будут гнобить гражданское население, а на нас, честных бандеровцев, стрелки переводить.

 

- Доказательства есть?

 

- Да ты сам, Пузя, посмотри – чёрные, грязные, вонючие, матом ругаются. Вылитые шахтёры, типа тебя.

Пузя потянулся за саблей. Понятливый рабинович снова исчез в кустах.

 

Когда из переплетения рук и ног начали вылетать беспамятные тела, очухавшийся Пузя, слез с телеги и начал грузить уставших вояк в кузов. Штабелем.

Закинув последнее тело в полуторку, Пузя махнул рукой шофёру – Езжай!

 

Рабинович рылся в пыли, собирая железные кресты и монетки разных стран и народов. Предводитель рагулей поднял два обреза и положил их в телегу:

- Трофеи. Мне и Карлу.

- А мне? – спросила метаморфочка.

- Тебе по должности наган положен.

Помятую конфедератку Абрамовича Пузя напялил себе на голову.

 

Проснувшийся Карлуша протёр глаза, посмотрел на удаляющийся шлейф пыли. Потом оглянулся, увидел корову, прошептал – Белочка… - и перекрестился:

- Похоже, я пропустил что-то интересное?

- Да –ответил Пузя – и я тебе завидую.

 

 

(Продолжение следует).

[GiRaFo.chka]

Рафаэль Лемкин: Советский геноцид в Украине

 

Наша история

 

 

 

До тех пор, пока Украина будет сохранять свое национальное единство, до тех пор, пока ее народ будет считать себя украинцами и добиваться независимости, Украина будет представлять собой серьезную угрозу самой сути советской идеи.

 

Сосюра «Любіть Україну»:

Не можна любити народів других,

коли ти не любиш Вкраїну!...

 

Массовое истребление народов и наций, которым характеризовалось вторжение Советского Союза в Европу, не является новой чертой его политики экспансионизма, не является новой идеей, направленной просто на приведение к единообразию всего многообразия поляков, венгров, прибалтов, румын, ютящихся сейчас на окраинах империи. Напротив, это – долгосрочная внутренняя политика Кремля, имевшая многочисленные прецеденты и в царской России.

 

Советские лидеры считают, что это необходимые меры в процессе «объединения», которые, как они тщетно надеются, помогут создать «советского человека», «советский народ», и для достижения этой цели, единой нации, руководители Кремля охотно бы уничтожили все нации и культуры, которые уже давно проживают в Восточной Европе.

 

То , о чем я хочу сказать, возможно, является классическим примером советского геноцида, самого долгого и широкомасштабного эксперимента по русификации. Это – уничтожение украинской нации. Этот процесс, как я уже говорил, является лишь логическим следствием аналогичных преступлений царского режима, таких как утопление 10 000 крымских татар по приказу Екатерины Великой, массовые убийства, совершавшиеся «эсэсовцами» Ивана Грозного – опричниками, уничтожение национальных лидеров польских и украинских католиков Николаем I, а также многочисленные еврейские погромы, которые периодически случались в Российской истории.

 

Все это имеет свои аналоги в Советском Союзе – истребление ингеров, донских и кубанских казаков, уничтожение Крымско-татарской республики, прибалтийских наций в Литве, Эстонии и Латвии. Каждый такой случай – проявление долгосрочной политики по ликвидации нерусских народов путем ликвидации их отдельных частей.

 

Украина – территория в Юго-Восточной части СССР, равная по площади Франции и Италии, на которой проживают около 30 миллионов человек . Украина является житницей России, а ее география сделала ее стратегическим ключом к нефти на Кавказе и в Иране, а также ко всему арабскому миру. На севере она граничит с Россией.

 

До тех пор, пока Украина будет сохранять свое национальное единство, до тех пор, пока ее народ будет считать себя украинцами и добиваться независимости, Украина будет представлять собой серьезную угрозу самой сути советской идеи. Поэтому не удивительно, что коммунистические лидеры придают большое значение русификации этого независимого члена «Союза Республик» и решили подогнать его под свои шаблоны единой русской нации.

 

Потому что украинцы не являются русскими и никогда ими не были. У них другая культура, другой темперамент, другой язык, другая религия. Живя совсем рядом с Москвой, они не приняли коллективизацию, несмотря на угрозу депортации и даже смерти. И поэтому особенно важно загнать украинский народ в прокрустово ложе идеального советского человека.

 

Украина очень чувствительна к выборочным расовым убийствам и поэтому тактика коммунистов там не совпадала со схемой, которую применяли немцы для уничтожения евреев. Народ слишком многочислен, чтобы его можно было полностью уничтожить. Тем не менее, число религиозных, интеллектуальных, политических лидеров народа довольно невелико, их легко устранить, и поэтому эти группы пали жертвой всей мощи советской машины, с ее испытанными средствами – массовыми убийствами, депортацией и принудительным трудом, голодом и изгнанием.

 

Эта атака имела систематический характер, причем весь процесс повторялся снова и снова, чтобы подавить свежие всплески национального духа.Первый удар предназначался интеллигенции, мозгу нации, чтобы парализовать остальные части ее тела. В 1920 и 1926 годах, и позже, в 1930–33 годах, учителя, писатели, художники, мыслители, политические деятели ликвидировались, арестовывались или депортировались. По данным журнала «Ukrainian Quarterly» за осень 1948 г., только в 1931 году 51 713 интеллектуалов-украинцев были сосланы в Сибирь; та же участь постигла минимум 114 крупных поэтов, писателей и художников. На Западной Украине, Карпатской Украине и Буковине по меньшей мере 75% интеллектуалов и специалистов было варварски уничтожено (там же, лето 1949).

 

Параллельно с уничтожением интеллигенции проводились репрессии против церквей и священнослужителей – души Украины. В 1926–1932 годах была ликвидирована Украинская Православная Автокефальная церковь; были убиты 10 000 священников и митрополит Липкивский. В 1945, когда Советы обосновались на Западной Украине, такая же участь постигла Украинскую Католическую Церковь. Единственной целью этих репрессий была русификация, о чём свидетельствовало предложение присоединиться к Русской Православной церкви Московского патриархата, политическому орудию Кремля.

 

Всего за две недели до конференции в Сан-Франциско, 11 апреля 1945 года, отряд войск НКВД окружил Собор св. Юра во Львове и арестовал митрополита Слипого, двух епископов, двух прелатов и нескольких священников . Все студенты Теологической семинарии были исключены. Волна таких же акций прокатилась по всей Западной Украине и даже за линией Керзона в Польше . Были арестованы по меньшей мере семь епископов. 500 священников, пытавшихся протестовать против ликвидации УКЦ, были арестованы, а многие – расстреляны; всего в регионе были убиты сотни людей, тысячи украинцев были сосланы в Сибирь.

 

Многие деревни опустели. При депортации намеренно разлучались семьи: отцов – в Сибирь, матерей – на каменоломни Туркестана, детей – в коммунистические детдома, на «воспитание». За преступление, состоящее лишь в принадлежности к украинской нации, Церковь была объявлена врагом, а ее прихожане занесены в черные списки «врагов народа». В результате Украинская католическая церковь, за исключением 150 000 ее последователей в Словакии, была полностью ликвидирована, ее служители арестованы, ее прихожане рассеяны и депортированы.

 

Эти репрессии против Духа оказали серьезное влияние на Мозг Украины, поскольку именно из семей духовенства традиционно происходила большая часть интеллигенции, в то время как сами священники становились лидерами в деревнях, а их жены возглавляли благотворительные организации. Религиозные ордена содержали школы и занимались благотворительностью.

 

Третий удар советского плана был направлен на фермеров, большую массу независимых крестьян, которые являлись хранилищем украинских традиций, фольклора и музыки, национального языка и литературы, национального духа. Оружие, использованное против этой группы, было, пожалуй, самым страшным из всех – голод. Между 1932 и 1933 годами, 5 000 000 украинцев были доведены до голодной смерти. Эта бесчеловечность была осуждена 73-им Конгрессом 28 мая 1934 года [6].

 

Советские лидеры пытались оправдать эту вопиющую советскую жестокость как необходимую экономическую меру, связанную с обобществлением посевных земель и ликвидацией кулаков – независимых фермеров. Однако в действительности крупных фермеров в Украине было немного. Советский писатель Косиор [7] заявил в газете «Известия» 2 декабря 1933 года: «Украинский национализм – наша главная угроза». Украинское крестьянство было принесено в жертву, чтобы искоренить этот национализм и установить пугающее единообразие советского государства. Методы, использованные в этой части плана, не ограничивались какой-либо конкретной группой. Страдали все – мужчины, женщины, дети.

 

Урожай в том году был достаточным, чтобы прокормить не только людей, но и скот в Украине, хотя и был немного меньше, чем в предыдущем году, что в значительной мере объясняется борьбой за коллективизацию. Но голод был необходим Советам, и они добились его путем небывало завышенных норм хлебозаготовок. Кроме того, тысячи акров пшеницы так и не были убраны и сгнили на полях. А то, что было собрано, отправилось в государственные закрома, до тех пор, пока власти не решат, что делать с урожаем. Большая часть этого зерна, жизненно необходимого украинскому народу, была вывезена на экспорт в качестве платы за иностранные кредиты.

 

В условиях голода в деревне, тысячи людей покинули сельские районы и переехали в город, чтобы добыть пищу. Когда их ловили и вновь отсылали в деревню, они отказывались от своих детей в надежде на то, что хотя бы они выживут. Так, в Харькове были оставлены 18 000 детей. В тысячных деревнях насчитывалось теперь не более сотни жителей; в других деревнях половина населения ушла, а смертность в таких местах была 20-30 человек в сутки. Людоедство стало обычным явлением.

 

Генри Чемберлен, московский корреспондент «Christian Science Monitor», писал в 1933 году:

 

«Коммунисты усматривали в этом апатию и лень, саботаж и контрреволюцию, и с беспощадностью, присущей идеалистам, считающим себя во всем правыми, решили, что пусть голод идет своим чередом, что это станет уроком для крестьян.

 

Колхозам была выделена помощь, но так мало и так поздно, что множество жизней уже нельзя было спасти. Независимые крестьяне были брошены на произвол судьбы, и крайне высокий уровень смертности среди них оказался самым мощным аргументом в пользу вступления в колхозы».

 

Четвертым шагом в этом процессе стала фрагментация украинского народа путем заселения Украины другими этническими группами и рассеяния украинцев по Восточной Европе. За период с 1920 по 1939 годы процентная доля украинцев в УССР уменьшилась с 80% до 63%. В абсолютных цифрах численность украинцев в УССР уменьшилась с 23, 2 млн. до 19, 6 млн., а количество не-украинцев выросло на 5, 6 млн. Если учесть, что на Украине была едва ли не самая высокая рождаемость в Европе – около 800 000 новорожденных в год, станет очевидным, что политика Советов принесла свои плоды.

 

Это были основные этапы систематического уничтожения украинской нации, ее постепенного поглощения новым советским народом. Примечательно, что не было попыток полного истребления, подобных попыткам Германии уничтожить евреев. Тем не менее, если советская программа будет реализована полностью, если интеллигенцию, священнослужителей и крестьян удастся уничтожить, то Украина будет мертва в такой же мере, как если бы были убиты все украинцы до единого, поскольку она потеряет ту свою часть, которая хранит и развивает ее культуру, чаяния, идеи, которая руководит ей и питает ее душу, которая, коротко говоря, делает ее нацией, а не просто группой людей.

 

Массовые, неизбирательные убийства украинцев, однако, тоже имели место, просто они не были столь систематичны, как убийства евреев гитлеровцами. Тысячи украинцев были казнены, несчетные тысячи сгинули в сибирских лагерях.

 

Город Винницу можно назвать украинским Дахау. Там, в 91 могиле лежат 9 432 жертвы советской тирании, расстрелянные в 1937-1938 годах. Среди могильных плит на обычных кладбищах, в лесах, и даже, по зловещей иронии, под танцплощадкой, лежали эти тела с 1937 года до тех пор, пока в 1943 году их не нашли немцы. О многих, расстрелянных здесь, Советы сообщали, будто они депортированы в Сибирь.

 

Украина также имеет свой Лидице – город Завадка, разрушенный польскими союзниками Кремля в 1946 году [8]. Трижды войска польской Второй дивизии нападали на город, убивая мужчин, женщин и детей, сжигая дома и уводя домашних животных. Во время второго рейда красный командир заявил оставшимся в живых жителям города:

 

«Такая же судьба ждет всех, кто откажется ехать на Украину. Поэтому я приказываю освободить поселок в течение трех дней, в противном случае, все будут казнены».

 

— «Смерть и разорение на линии Керзона», Уолтер Душник

 

Когда город был, наконец, принудительно эвакуирован, из 78 выживших осталось только 4 мужчины. В марте того же года, 9 других украинских городов подверглись нападению со стороны той же красной дивизии и примерно такому же обращению.

 

Сказанное здесь касается не только Украины. Этот план советской власти применялся и применяется снова и снова. Он является неотъемлемой частью советской программы по экспансии, ибо он представляет собой быстрый способ приведения к единому знаменателю многообразных культур и народов, составляющих советскую империю. Этот метод несет неописуемые страдания миллионам людей, которые не свернули со своего пути. Хотя бы поэтому, из-за этих человеческих страданий, мы должны признать такой путь к единству преступным.

 

Но есть и что-то большее. Это – не просто случай массового убийства. Это – акт геноцида, уничтожения не только людей, но и культуры и нации в целом. Если бы было возможно уничтожать народы, не причиняя им физических страданий, даже и в этом случае мы бы осудили такие действия, ибо союз умов, единство идей, языков и обычаев, которые и определяют нацию, жизненно важны для развития цивилизации. Да, это правда, что нации иногда объединяются, смешиваются и образуют новые нации – мы видим пример такого процесса и в нашей собственной стране, но такое объединение заключается в объединении достоинств и преимуществ каждой национальной культуры . Это – путь развития мира. А что мы наблюдаем в советских планах в этой области, помимо человеческих страданий и попрания человеческих прав? Преступное разорение цивилизации и культуры. Советское национальное единство создается сейчас не путем создания союза идей и культур, а путем полного уничтожения всех культур и всех идей, за исключением одной – советской.

[GiRaFo.chka]

7 ноября: у врагов народа – праздник. Как коммунисты уничтожали Украину

Наша история



Воинствующее невежество, которое было стержневой сущностью большевизма, агрессивно нетерпимо к таланту во всех его проявлениях, будь то блестящий ученый, талантливый писатель или рачительный хозяин-крестьянин. «Верные ленинцы» были сплошь людьми малограмотными...

Я выступаю не только от «Мемориала», но и от Всеукраинского товарищества политзаключенных и репрессированных. Я более двадцати лет работаю с архивами. Занималась сначала судьбой Олеся Курбаса, очевидно, известного здесь всем гениального режиссера, который был репрессирован и расстрелян на Соловках. В связи с этим стала заниматься историей писателей, погибших на Соловках, а отсюда — историей писателей и деятелей культуры, погибших в концлагерях или расстрелянных прямо на месте. Поэтому моя тема — историческая.

Здесь многие говорили о своей судьбе, о судьбах других людей, связанных с ними, а я хочу говорить о боли, боли Украины, не потому, что я украинка, а потому, что Украина понесла огромные жертвы. Когда-то Назым Хикмет сказал крылатую фразу: когда Москва приказывает стричь ногти, Украина обрубает пальцы.

Геноцид украинской интеллигенции — тема очень обширная. Со временем ей будут посвящены целые тома исследований. Я, естественно, очерчу ее эскизно. Я буду говорить о репрессиях не только против интеллигенции, но против культурного слоя вообще, в который входят представители не только интеллигенции, как таковой, не только писатели, ученые, художники, но и духовенство, неординарно мыслящие представители рабочего класса, крестьянства.

Большевизм и интеллигенция, большевизм и культура понятия несовместимые. Воинствующее невежество, которое было стержневой сущностью большевизма, агрессивно нетерпимо к таланту во всех его проявлениях, будь то блестящий ученый, талантливый писатель или рачительный хозяин-крестьянин.

Люди, которые ничего не создали своими руками, не в состоянии уважать чужой труд. А как известно, в революционеры шли недоучившиеся студенты, неистовые ниспровергатели, разрушители. Известно, конечно, что сам вождь революции получил образование экстерном, работал год-другой, не выиграл ни одного серьезного дела и 17 лет был в эмиграции, где проспал Февральскую революцию.


В Политбюро Ленин подбирал людей уровнем намного ниже себя, чтобы не выделялись на его фоне. Ни один член тогдашнего Политбюро не имел высшего образования. Сталин — недоучка-семинарист, выгнанный из гимназии. Каганович — сапожник. Ворошилов — слесарь. Орджоникидзе — фельдшер. Калинин — рабочий. Ни Молотов, ни Микоян позже тоже не оканчивали вузов. Думаю, именно в этом кроется причина уничтожения наиболее образованного слоя общества. Серость, посредственность, нетерпение по отношению к таланту...

Захватившие вероломно власть, большевики усовершенствовали именно репрессивные методы давления на общество, боясь быть сметенными. Советским людям вбивали в головы, что первыми декретами советской власти были декреты о мире и земле. На самом деле, впервые вступив в Смольный в ночь с 25 на 26 октября, первый декрет, который Ленин подписал, был декрет о запрещении оппозиционных газет. То есть первым делом вождь революции, который в своих программах, как вы знаете, ратовал за свободу, наложил намордник именно на прессу, именно на пишущую интеллигенцию.

Кстати, и лозунг «земля — крестьянам!» не был большевистским, они его экспроприировали у партии эсеров. Большевики не пользовались популярностью у народа. При выборах в Учредительное собрание они набрали 8-10% голосов по России, на Украине, кстати, немножечко больше — до 12% голосов. Тогда как эсеры набирали до 40 и более процентов голосов. Ленин ненавидел крестьянство. И в своих трудах даже в 1912 году он утверждал, что если большевики придут к власти, они сделают хлебную монополию и будут отбирать хлеб у крестьян, так как он считал крестьян самой темной массой.

Когда большевикам необходимо было захватить власть, то понимая, что их положение катастрофическое, шаткое, они вырвали лозунг «земля — крестьянам!» у эсеров и стали им размахивать. Узурпировав власть, большевики повели настоящую войну против крестьян, грабительски отбирая у них хлеб. Крондштатское восстание было бунтом против реквизиции хлеба у крестьян путем продразверстки. Разгромив восставших, Ильич тут же ввел продналог, чего требовали восставшие, вновь использовав чужие взгляды, выдав их за свои собственные.

Да и лозунг о мире был цинично-фальшивым. Прекратив войну с Германией, Ленин развязал гражданскую войну против всех народов, входивших в Российскую империю, подавив их независимость, которую порабощенные народы получили после Февральской революции. Украина была первой, на которую большевики пошли войной. По отношению к Украине Ленин вел вероломную политику до октябрьского переворота, чтобы привлечь на свою сторону угнетенные царизмом народы.

Вождь большевиков ратовал за свободу и независимость Украины, клеймил Временное правительство и другие партии за их отказ дать волю Украине. Так, в статье «Украина и поражение правящих партий» в газете «Правда» от 18 июня 1917 года Ленин писал: «Не один демократ не может отрицать права Украины на свободное отделение от России. Революционная демократия России, если она хочет быть действительно революционной, действительно демократией, должна порвать с этим прошлым (имеется ввиду с проклятым царизмом), должна вернуть себе, рабочим и крестьянам России братское доверие рабочих и крестьян Украины.»

Этого нельзя было сделать, не признав права Украины на полное и окончательное отделение. Ленин упрекал другие партии, в том числе партию кадетов в том, что они не выполнили своего долга перед Украиной, не борются за ее свободу: «Эсеры и меньшевики терпели то, что Временное правительство кадетов, то есть контрреволюционных буржуа, не исполнили своего элементарного демократического долга, не объявило, что оно за автономию и за полную свободу отделения Украины».

То, как спешно пеклись эти статьи, одна за другой, на протяжении нескольких дней, свидетельствует о том, что большевикам в очень трудное для них время важно было перетянуть на свою сторону представителей не только России, но и других народов, порабощенных царизмом. Будучи глубоким психологом, Ленин знал, как это сделать, сыграв на национальных чувствах украинцев, которые на протяжении многих столетий мечтали сбросить царское иго.

Но через полтора месяца после захвата власти, 3 декабря 1917 г., большевики объявили законному правительству Украины, избранному народом, Центральной Раде, ультиматум, который фактически являлся объявлением войны Украине. Они требовали не пропускать через Украину никаких войск, которые отправлялись на Дон, Урал и другие места, оказывать помощь революционным войскам в борьбе с калединским восстанием, не разоружать революционные войска на Украине, вернуть оружие тем, у кого оно было отнято. Заканчивался ультиматум тем, что, если Центральная Рада в течение 48 часов не выполнит всех требований большевиков Рада народных комиссаров будет считать Раду в состоянии открытой войны против советской власти в России и на Украине. Фактически Ленин объявил войну Украине.


Продолжая имперскую политику Романовых, Ленин не гнушался никакими средствами для достижения своих целей. Он пошел на контакт с царскими генералами, которые стояли за единую, неделимую Россию, назначил царского генерала Муравьева, прозванного за садистическую жестокость «Вешателем», командовать большевистскими войсками, которые он бросил на захват Украины.

В июне 1917 г. Ленин, ратуя за свободу Украины, категорически утверждал: «Никаких назначений власти сверху», а уже 19 декабря 1917 г. назначил Серго Орджоникидзе чрезвычайным комиссаром Украины. Вслед за Серго он выслал на Украину наиболее жестоких шовинистов всех национальностей, которым была безразлична судьба украинского народа: Троцкий, Сталин, Фрунзе, Каменев, Шлихтер, Иоффе, Артем, Антонов-Овсеенко, Шилов, Раковский, Клиринг, Каминский, Двойский, Артунянц — это далеко не полный список сатрапов Ленина, которых он бросил раздирать Украину.

Уже в начале января 1917 г. большевики под командованием Муравьева стали заливать Украину кровью. Под Крутами, недалеко от Киева с ними вступили в неравный бой и почти все погибли молодые защитники, в основном студенты Киевского университета и других вузов. Под Кругами был скошен молодой цвет украинской нации, ее интеллектуальный потенциал. Это было первое преступление большевистского правительства против украинской интеллигенции.



Большевикам был необходим украинский хлеб и уголь, без этого революция в России потерпела бы поражение. Ленин открыто говорил об этом в своих многочисленных телеграммах Орджоникидзе, Антонову-Овсеенко и другим своим посланцам. Так 15 января 1918 г. в телеграмме Орджоникидзе и Антонову в Харьков он писал: «Ради Бога (безбожник вспомнил вдруг о Боге), принимайте самые решительные революционные меры для посылки хлеба, хлеба и хлеба. Иначе Питер может околеть.

Особые поезда и отряды, сбор и ссыпка. Провожать поезда. Извещать ежедневно. Ради Бога». Чтобы получить хлеб и уголь, Ленин не пренебрегает никакими средствами, он лавирует, заигрывает с местным руководством, предлагает Антонову идти на всяческие уступки харьковскому ВЦИК. Так, 21 января 1918 г. он телеграфирует: «Тов. Антонов получил от ВЦИК Харьковского жалобу на вас. Крайне жалею, что моя просьба объясниться с вами до вас не дошла. Ради Бога, приложите все усилия, чтобы все и всячески трения с ВЦИК Харьковским устранить.

Это архиважно в государственном отношении. Ради Бога, помиритесь с ними и признавайте за ними всяческий суверенитет. Комиссаров, которых вы назначили, убедительно прошу сместить. Очень и очень надеюсь, что вы эту просьбу выполните. Абсолютного мира с ВЦИК достигнете, и тут нужен архитакт национальный».

Когда возникла угроза захвата украинского хлеба и угля немцами, 14 сентября 1918 г. Ленин приказывает Серго перелицовываться на украинский лад: «Решительная и безоговорочная перелицовка имеющихся на Украине наших частей на украинский лад — такова теперь задача. Нужно запретить Антонову называть себя Антоновым-Овсеенко, он должен теперь называться просто Овсеенко. То же самое нужно сказать о Муравьеве, если он останется на посту и другим».

Хлеб и уголь выколачивались с Украины репрессивными мерами: большевики ввели на Украине чрезвычайки, расстрелы без суда и следствия, концлагеря. Безжалостно уничтожали всех, кто сопротивлялся грабительской политике и в первую очередь наиболее сознательную в национальном отношении часть населения, интеллигенцию.



В 1918–1920-х годах до сих пор неизвестными, как принято было считать при коммунистах, бандитами были зверски убиты первый министр просвещения Центральной Рады писатель Иван Стешенко, композитор Леонтович, известный ученый-плодовод Лев Симеренко, художник Александр Мурашко, Лесь Лазурский и многие другие.

В 60-е годы, во время хрущевской оттепели, уцелевшие участники репрессий рассказывали, что со вступлением 26 января 1918 года в Киев большевики издали тайный указ, по которому город был разделен на районы, в ЧК составлялись репрессивные списки, куда вносились, в основном, представители украинской интеллигенции, в первую очередь национально сознательные.

Согласно этим спискам, чекисты врывались ночью в квартиры, уводили хозяев на расстрелы, часто убивали прямо на месте, забирали из квартиры все самые ценные вещи. Такие же списки составлялись во всех городах Украины и в небольших городах, местечках и деревнях.

Почти все поголовно были вырублены члены общества «Просвита», «Просвещение», очень влиятельного до революции просветительского общества, физически уничтожены тысячи студентов вузов. Естественно, народ чинил сопротивление грабителям в кожанках, которые отбирали у населения не только весь хлеб, лошадей, скот, но и вообще всяческую провизию. Сопротивляющихся жестоко карали.



О репрессиях на Украине с приходом туда большевиков повествует в своих письмах Луначарскому Владимир Короленко. Кстати, ни на одно обвинительное письмо Луначарский не дал ответа. А Ленин в письме к Горькому за защиту Короленко, терзаемого большевиками украинского народа, обозвал писателя «жалким мещанином, мерзким, подлым», сказал, что Короленко надо посадить в тюрьму.

Уже в двадцатые годы с Украины потянулись эшелоны на север, в Соловки, куда отправлялись представители различных партий, оппозиционного студенчества, участники вооруженных сопротивлений хозяев-крестьян, противившихся большевистским реквизициям. Понимая, что национальные кадры хоть в какой-то степени будут защищать интересы украинского народа, большевистское Политбюро бросало на Украину представителей других национальностей: Кагановича, Коссиора, Постышева, Балицкого.

Тюрьмы Украины и концлагеря на севере России никогда не были обойдены украинцами. Особенно усилились репрессии, когда Сталин стал проводить свою человеконенавистническую политику сплошной коллективизации. Те, кто не хотел идти в колхозы, объявлялись кулаками или подкулачниками и у них отбиралось все хозяйство. Дом отдавали голоте или под учреждение, а самих хозяев с детьми грузили в «телятники», вывозили на север, выбрасывали прямо в снег, где они сотнями тысяч погибали от холода и голода.

Интеллигенция, в первую очередь представители старшего поколения высказывали недовольство этими репрессивными мерами. Тогда ГПУ в 1929 году был сфабрикован так называемый «процесс СВУ»: «Спилка Вызвольня Украины» (Союз освобождения Украины).

На процесс, который состоялся в марте 1930 года было выведено около пятидесяти человек видных ученых, писателей, представителей духовенства, кооператоров. Среди них — вице-президент Академии наук Сергей Ефремов, Чаховский, Дурдуковский, профессор Гермайзе и многие другие. Это был театрализованный так называемый «открытый процесс», о котором на Украине ходили строчки: «опера СВУ, музыка ГПУ» (процесс происходил в помещении Харьковской оперы).

Но на закрытых процессах, вернее, на заседаниях всевозможных «троек», особых совещаниях и тому подобному за якобы участие в СВУ присуждались к каторжным работам в концлагеря около 400 представителей интеллигенции, а также тысячи часто неграмотных крестьян, которые ни сном, ни духом не слышали об СВУ, — им инкриминировалось участие в этой мифической организации.

Принято считать, благодаря Роберту Конквесту, что большой террор начался в 1937 году. Для Украины он начался намного раньше, в 1933 году, когда Сталин и его сатрапы выморили голодом до шести миллионов украинцев.


Прогрессивно мыслящая интеллигенция не могла спокойно смотреть на спланированный геноцид украинского народа. Даже те, которые слепо поверили большевикам, стали их рупором в проведении их политики, и те в эти годы отрезвели и высказывали сопротивление разными методами. Так, в мае 1933 года застрелился писатель, член ВКП(б)У Микола Хвылевой.

В июле пустил себе пулю в висок нарком просвещения Микола Скрыпник. Вслед за этими выстрелами начались повальные аресты во всех городах Украины. Харьковский Дом слова, где жили не только виднейшие писатели, но также художники, режиссеры, актеры, среди них гениальный Лесь Курбас, буквально обезлюдел за несколько месяцев. Черными воронками из дома вывезли почти всех мужчин, их жен также репрессировали и выслали за пределы Украины.

Здесь присутствует дочь писателя Валериана Полищука, она из этого самого Дома слова, она знает на своей судьбе, судьбе отца и матери, потом тети, которая приютила ее здесь в Москве, которая тоже была репрессирована, знает о судьбе и этого Дома, и о судьбе украинской интеллигенции.

Показательна в этом отношении судьба Олеся Курбаса, гениального режиссера театра и кино Украины, общественного деятеля, публициста. Ему запретили ставить спектакль «Воцек», сняли с репертуара «Нину Маславину», «Народного Малахия» Миколы Кулеша, запретили работать над пьесой «Патетическая соната» — она, кстати, была поставлена впервые в 34-м году Таировым в его театре, на Украине же она была запрещена вплоть до 70-х годов. И когда Постышев приехал на Украину, и пригласил к себе Курбаса и сказал ему, что он лучший режиссер не только Украины, но и Советского Союза, и ему дают все возможности для работы, но только для этого нужно: первое, отречься от Ваплите, от Хвылевого, осудить поступок Скрыпника и воспевать нашу советскую действительность (Курбас не поставил ни одного спектакля, воспевающего действительность).

«И еще, — сказал Постышев, — Вы должны следить за лояльностью ваших актеров. У меня лежат на столе папки из ГПУ, в этих папках есть и о ваших актерах...» И Курбас ответил страшному человеку, которого боялась вся Украина: «В своем прошлом мне нечего стыдиться, я полностью разделял взгляды Хвылевого и Ваплите, со Скрыпником мы спорили по многим вопросам его политики по культуре на Украине, но после того, как он пустил себе пулю в лоб, я камень на его могилу не брошу. А в отношении „воспевания действительности“...

Идя на разговор к вам, я переступил через труп женщины, которая лежит неприбранная уже шесть дней возле театра, потому что весь Харьков завален трупами от голодной смерти. Это тот способ, которым вы стараетесь нас затащить в социалистический „рай“. Это на энтузиазм не настраивает. А в отношении актеров, их благонадежности... Я отвечаю за то, что они делают у меня на сцене, личная их жизнь за пределами театра меня не интересует». Вы понимаете, что этим Курбас подписал себе смертный приговор. И кстати, когда я смотрела дело Курбаса, уже сейчас, там была страшная запись.



Курбаса тут же вызвали, чтобы он показал неоконченный спектакль. Спектакль был запрещен. Его смотрело все КГБ с Балицким, весь секретариат. Курбаса сняли с работы. Взял его в Москву на работу Михоэлс в свой театр, он работал над спектаклем «Стена плача». В Малом театре его приютил Амаглобели, грузин. Он должен был ставить спектакль «Отелло». Но по дороге в еврейский театр на репетицию 25 декабря 1933 г. его арестовали. Два месяца он молчал, здесь, в Москве.

Потом его привезли в Харьков, и на протяжении трех дней он дал те показания, которых от него требовали. Когда уже совершенно измученного Курбаса спросили: «Как вы себя чувствуете?» И он ответил: «Я чувствую себя как истерик после очень удачного лечения у доктора Фрейда...» И сегодняшние кагебисты, читая мне эту фразу, сказали: «Тут какая-то эксцентрическая, романтическая, непонятная фраза».

Я не знаю, что двигало Курбасом, когда он говорил эту фразу. Но дело в том, что все спектакли, запрещенные Курбасу — это «Воцек», это «Солдатик», который пришел с войны и не может вписаться в это страшное общество и попадает в сумасшедший дом, это «Народный Малахий», который идет в Харьков и хочет сказать Совнаркому, что неправильно проводится политика и хочет рассказать свою историю, как нужно сделать нового человека, и попадает на Сабуровы дачи, в психушку, а дочь его Любаня становится проституткой и вешается. И последний спектакль, который он поставил, его лебединая песня, «Маклена Грасса», о художнике, который отказывается играть польским палачам, он сидит в собачьей будке и там играет...

То есть Курбас хотел сказать этим, что в этом обществе можно или попасть в сумасшедший дом или быть расстрелянным, если ты хочешь быть честным художником. И, отвечая своим палачам-иезуитам, он думал ли он, понимая, что это кто-то когда-то прочтет, он говорит, что ГБ — это сумасшедший дом, и лечат профессора на уровне Фрейда только со знаком минус с огромным знаком минус.

Я хочу развеять неправильные стереотипы, которые у нас образовались, что были палачи и жертвы. Все было намного сложнее. Вы знаете, что палачи стали потом жертвами, но и жертвы не были просто ягнятами. Я считаю, что эти жертвы были борцами. И Курбас, и Полищук. Когда они приехали в Москву, он открыто сказал Сталину о том, что нужно бы вернуть Украине отобранные земли, которые даже были при царизме.

Сказать такое осмеливались тогда немногие. И поэтому считать их просто жертвами нельзя. Жертвами, я думаю, были Рыльский, Сосюра, Бажан, которых заставляли петь о «сизокрылом орле». Жертвами были те, которым перебивали хребет и которых заставляли выбрасывать все из их произведений, заставляли делать так, а не иначе. Мне рассказывал Стельмах, как он делал, например, свой роман «Четыре брода», о голоде.


Кстати, о голоде 33-го года у нас до последнего времени не разрешалось говорить — не было такого голода! Так весь роман был истерзан. Вот эти люди были жертвами с перебитыми хребтами. А те, которые пошли на Соловки и на расстрел, они жертвами не были. Они были борцами, боролись с тоталитарным режимом тем оружием, которое у них было: слово, картина.

Еще раз хочу подчеркнуть, что для Украины 37-й год начался в 33-м году. Об этом свидетельствует тот факт, что уже в 33-м году взяли всю творческую интеллигенцию. Часто человек еще ходил на свободе (я смотрела эти документы), а уже на него составлялся так называемый «меморандум». Например, на Ирчина, на Ярослава Ирчина, известного писателя был составлен такой меморандум.

В 1934 году его взяли, а уже в 31-м составили меморандум. Такой-то говорил о нем то-то, он говорил то-то. Когда через три года его взяли, уже было готово дело. В деле Ирчина есть показания некоего Косака, где он назвал 41 организацию и 134 человека. Представьте себе — только в одном Харькове, в одном деле. Тут и Госплан, и Минюст и все академические организации. Так вот, если один человек назвал 134 человека, а их вызывали, они уже называли других.

Я покажу вам страшный документ, документ Соловков, расстрельный список Соловков 37-го года. Потому что большую часть интеллигенции, именно украинской, отправили на Соловки, где они сидели в концлагере СЛОН, а потом — СТОН... Дело номер 103010 — вду­майтесь: 103010, 103 тысячи — 37-го года — оперативной части Соловецкой тюрьмы ГУГБ НКВД СССР на 134 человека украинских буржуазных националистов, осужденных на раз­ные сроки за КР националистическую, контрреволюционную, шпионскую, террористиче­скую деятельность на Украине, которые, оставаясь на прежних КР позициях, продол­жая КР шпионскую, террористическую деятельность, создали КР организацию Всеукраин­ский Центральный блок.

Только в один день было подписано три протокола: 81, 82, 83. Под­писывал их Заковский, начальник УНКВД по Ленинградской области. Позер, известный прокурор, и Гарин, секретарь Егоров. Только в один день — более семисот человек, и везде «расстрел, расстрел, расстрел»...

Я прочитаю только первую надпись: «Яворский Матвей Иванович, академик, образование высшее, по специальности историк-экономист, владеет языками: русским, польским, чешским, бело русским, немецким, французским, итальянским, латинским, греческим». Это все люди с высшим образованием! Это в 37-м году, когда мы боролись со сплошной неграмотностью, выкашивался цвет украинской интеллигенции. Род­ственникам давали ложные справки что они погибли в 42-м, в 41-м, в 43-м от цирроза пе­чени... И только в 1990 г. я добилась справки, что Курбаса расстреляли. А уже 25 ноября этого же года был список — 104 тысячи по одному ГБ Ленинградской области.

Посчитайте, сколько было по всему Советскому Союзу. А перед войной тоже были огромные расстрелы, притом особенного когда немцы уже подступали, — во Львове, в Ивано-Франковске, в Харькове в Киеве. Были запружены тюрьмы, где расстреливали. Академика Крымского посадили уже совершенно больного в железнодорожный состав и он погиб по дороге. Выкашивалась интеллигенция.

Потом Украине инкриминировали, что она попала под оккупацию и служила якобы, немцам. Но ведь нужно было жить как-то, а немцы брали на учет всех, кто не работал. И это тоже инкриминировалось. И снова потянулись на север эшелоны. Эшелоны с УПА потянулись, с повстанческой армией. И в «Архипелаге ГУЛаге», когда Солженицын описывает Кенгирское восстание, так его основная часть, ядро — это были воины УПА.



И последнее. Не очень легкой была жизнь нашей интеллигенции после войны, и в 70-е годы. Если у вас, в Москве, все-таки было намного легче, можно было что-то пробить, например, у нас даже нельзя было поставить Арбузова, Вампилова. То, что шло в Москве, нас невозможно было даже внести в репертуар. И когда-то Зарудному который сделал «Маэстро, туш!», такую небольшую сатиру, ему обрубали все, что можно было, и все равно дальше репетиций спектакль не пошел.

В 1972 году начались снова повальные аресты философов литераторов. Погиб в концлагере Стус, Валерий Марченко, Тихий и многие другие. И жизнь на Украине и сейчас непростая. Если вы, может быть, чем-то можете похвалиться, так у нас до сих пор идут обыски — и у меня были обыски и изъятия, причем, тайные обыски. И у художниц Рыбаченко и Мельниченко — это художники, которые сделали комплекс на Байковом кладбище. И у Виталия Расстального, возглавившего черниговский «Мемориал». Это в наше время, в 90-е годы!



Вы спрашиваете: «Зачем мы здесь собираемся?» И многие вчера высказывали мысль, что КГБ как организация должна существовать. Я думаю, что мы должны собираться для того, чтобы, как говорил Катон, Карфаген должен быть уничтожен. КГБ как сыскная полицейская организация должна быть уничтожена. Она не должна существовать. Иначе мы никогда не будем свободными.

Раиса Скалей

[GiRaFo.chka]

Дауншифтер Ленин. На какие деньги жил Ильич

 

 

Персоны

 

 

 

По современной классификации Владимир Ленин был классическим дауншифтером – до 1916 года он существовал на ренту от семейного имущества, лично на него в год выходило до 1500 рублей. Был в его биографии и 5-летний период, когда он управлял собственным имением.

 

Жизненный путь Владимира Ильича Ленина и сегодня должен оставаться примером для пламенных оппозиционеров в России. И не только в плане революционного фанатизма, самообразования (к примеру, Ленин в совершенстве знал немецкий и на очень хорошем уровне ещё 5 иностранных языков), менеджерских качеств.

 

Ещё один важный аспект его жизни: он никогда не был наёмным работником (за исключением очень краткого периода работы юристом) и почти никогда – бизнесменом. Это позволило ему не зависеть от прихотей государства, в свою очередь государство и разного рода начальники ни имели никаких экономических рычагов давления на Ленина. Экономическая независимость – залог личной независимости человека.

 

Основу существования Ленина составляла рента от семейного имущества. Но был в его жизни период, когда он даже поработал на земле. Кстати, из этого жизненного этапа он вынес один важный вывод: русское крестьянство (с которым он столкнулся вплотную) не может быть движущей силой революции.

 

Весной 1889 года мать Ленина, Мария Александровна покупает небольшое имение в Алакаевке, деревне, что находилась в 40 километрах от Самары. Покупка обошлась недорого – всего в 800 рублей. Забегая вперёд, скажем, что через 10 лет это имение было продано матерью Ленина за 3500 рублей.

 

Имение это обошлось недорого вот почему. Этой землёй владел богатый старообрядец, золотопромышленник Сибиряков – всего около 1200 гектар. Он разделил эту землю на участки, которые за относительно небольшие суммы стал продавать состоятельным народовольцам. И сам Сибиряков, и народовольцы считали, что эти небольшие имения станут сетью социалистических коммун – т.е. построение социализма надо начинать с себя.

 

 

Итак, в управление 19-летнему Володе Ульянову попали 45 гектар земли и молочная ферма в 14 коров. Коровы, кстати, были выписаны из Германии и давали фантастические по меркам Поволжья удои – 2500-3000 литров молока в год (беспородные крестьянские бурёнки – 800-1000 литров год).

 

Как полунемцы, Ульяновы сделали и небольшой сырный заводик – в Поволжье, да и в России автохтонное население не знало, что такое сыр. Также в имении было 6 лошадей, из них 4 – датских тяжеловоза, способных таскать тяжёлый плуг (этот плуг вспахивал землю на глубину 35 см, автохтонные слабосильные лошади – только на 10-18 см).

 

Из 45 гектаров 30 отводилось под пастбище и культурный сенокос (засеянный клевером), ещё 15 – под овёс и пшеницу, которые должны были идти тоже на корм коровам и лошадям).

 

По бизнес-плану Марии Александровны, это имение могло давать в год до 2 тыс. рублей чистого дохода (только сыра предполагалось делать до 1 тонны в год).

 

Но русская реальность оказалась далека от немецких идеалов Ульяновых. Уже в июне местные крестьяне украли лошадь-тяжеловоза, а в июле – 2 коров. Расследование полиции не дало результатов, видимо, животные были съедены ворами.

 

В имении предполагалось использовать батраков, в основном местных малоземельных крестьян. Но те работали их рук вон плохо: если пахать они ещё кое-как могли, то ухаживать за немецкими коровами и датскими лошадьми – никак. В августе 1889 года, к примеру, две коровы заболели маститом (воспалением вымени). Сказалась и природная мягкость Владимира Ленина – там, где помогла бы только палка, он ограничивался словом.

 

В итоге Ульяновы вынуждены были нанять австрийского управляющего, а имение в год давало только около 400 рублей чистого дохода.

 

Впрочем, в течение 5 лет Владимир Ленин участвовал в жизни своего имения: выписывал семена клевера из Восточной Пруссии, хлопотал о доставке туков (так тогда называли химические удобрения).

 

В конце концов, через 5 лет имение было всё же продано некому Данилину. И как позже оказалось, Ульяновы оказались удивительно прозорливыми: в революцию 1905-06 года имение в Алакаевке было сожжено крестьянами, а помещик Данилин убит. Не пощадили крестьяне тогда имения ещё двух социалистов. Эксперимент Сибирикова провалился.

 

 

Зато другое имение Ульяновых – в Кокушкине (доставшееся им от деда по материнской линии) – давало исправный доход (до 2000 рублей в год; следили за ним двоюродные брат и сестра Ленина – Ардашевы, а управляющим был чех Крушвиц).

 

Время от времени Владимиру Ленину приносила доход переводческая и литературная деятельность. Так, за свою книгу «Развитие капитализма в России», вышедшую в издательстве Водовозовой тиражом 2400 экземпляров, он получил 120 рублей и ещё впридачу бесплатно несколько немецких книг, необходимых ему для работы.

 

Случались у Ленина и курьёзные работы. Так, в 1904 году в Женеву, где тогда проживал Ленин, из России приехал большевик Валентинов. Ленин устроил его работать носильщиком на вокзал. Валентинов плохо знал французский язык и не ориентировался в местной жизни, и тогда Ленин в течение 3-х дней толкал вместе с ним тележку, попутно обучая Валентинова. Наградой Владимиру Ильичу стали 3 швейцарских франка за работу носильщиком.

 

Другой такой необычный «заработок» – судебная тяжба во Франции. В декабре 1909 года он поехал на велосипеде в Жювизи-сюр-Орж, что в 15 километрах от Парижа, смотреть на полёт аэроплана. По дороге домой его сбил автомобиль. Ленин сильно ушибся, а велосипед превратился в металлолом.

 

К счастью, нашлись свидетели аварии, и Ленин решился добиваться компенсации через суд. Желание добиться справедливости подогревало и марксистское чувство – водитель оказался виконтом. В итоге суд присудил виконта купить Ленину такой же, но новый велосипед, а также 115 франков моральной компенсации.

 

С образованием РСДРП, Ленин начинает получать деньги от партии. Точнее – от марксиста Александра Богданова, бывшего финансистом партии. Но получка была нерегулярной (обычно это были не очень большие деньги – 50-70 рублей в месяц) и, главное – Ленину часто приходилось отказываться от этих денег, если превалировали интересы партии – финансирование печати, помощь политэмигрантам, приезжавшим из России в Швейцарию без копейки денег.

 

 

Но всё же основным доходом для Владимира Ленина стала семейная рента. Это был доход от имения в Кокушкине, а также от другой недвижимости, управляемой матерью. Как правило, она пересылала Владимиру 300-500 рублей 3-4 раза в год.

 

Другой неожиданный источник ренты пришёл со стороны родителей жены Ленина – Надежды Константиновны Крупской. Семья Крупской не была богата: отец отставной офицер, мать, Елизавета Васильевна – автор книжек для детей. Сама Елизавета Васильевна находилась на иждивении Ленина и Крупской, проживая с ними в эмиграции. Но в конце 1913 года умирает сестра Елизаветы Васильевны, и оставляет той наследство почти в 7 тыс. рублей.

 

Однако около 3 тыс. рублей из этой суммы было истрачено на операцию Надежды Крупской – та страдала базедовой болезнью, и её оперировал в Берне профессор Кохер (кстати, лауреат Нобелевской премии по медицине 1909 года). Отступая от темы, скажем, что операция хоть полностью и не излечила Надежду Константиновну, но болезнь прогрессировать перестала.

 

Надо отдать должное, из оставшихся 4 тыс. рублей от наследства Ленин в конце 1915 года отдал 1 тыс. рублей на возобновление издания газеты «Социал-демократ».

 

Самый тяжёлый период в жизни Ленина – 1916 год: в июле этого года умирает его мать, управление рентой переходит к сестре Анне, но война резко сократила поступления от найма принадлежащего им имущества. В конце 1916 года Владимир Ленин и Надежда Крупская со свинины и говядины переходят на конину, новая одежда не покупается, приобретаются самые дешёвые писчие принадлежности. Партия была практически разгромлена в России, поступления средств от неё политэмигрантам прекратились.

 

Продержаться это трудное время Ленину и Крупской помогла помощь с неожиданной стороны – от эстонского националиста Александра Кескуэлы. С октября 1916 года по февраль 1917 года он перечисляет им примерно по 100 рублей в месяц. Позднее, антибольшевики утверждали, что через Кескуэлу деньги передавал бизнесмен Парвус, член левого крыла германской социал-демократии, а через Парвуса – немецкий Генштаб (основанием служило то, что Кескуэла был приятелем немецкого посланника в Берне барона Гисберта фон Ромберга).

 

 

 

Ну, а с февраля 1917 года Ленин снова получает бесперебойное финансирование, но это уже была плата не за дауншифтинг, а за государственную работу.

 

Опубликовано в блоге Толкователя

[GiRaFo.chka]

На чьих штыках держался Врангель в Украине

Наша история



«Корниловцы — новые пополнения, мобилизованные в Полтавской и Харьковской губерниях, сменили старую окраску корниловцев; в национальном отношении в некоторых частях 65-85 проц. украинцев, а в VI роте 1-го Корниловского полка до 30% бывш. гайдамаков. Настроение украино-малоросское: с большим удовольствием перешли бы к Петлюре.»


Была ли Русская армия барона Врангеля русской?



«Военные силы Врангеля

Пехота:

[...] Корниловская дивизия — 7000 штыков

[...] Галичане — 200-300 штыков
[...] Гарнизон Керчи — 1200-1500 штыков

[...] Кавалерия:

[...] Без лошадей, наполовину без вооружения:

Кубанцы — 4000-5000 [...]



[...] Расположение.

[...] вдоль Арбатской стрелки — кубанцы.

Между Симферополем и Джанкоем — корниловцы (в резерве).

[...] Балаклава: Галичане. [...]



[...] Надежность.

[...] Корниловцы — новые пополнения, мобилизованные в Полтавской и Харьковской губерниях, сменили старую окраску корниловцев; в национальном отношении в некоторых частях 65-85 проц. украинцев, а в VI роте 1-го Корниловского полка до 30% бывш. гайдамаков. Настроение украино-малоросское: с большим удовольствием перешли бы к Петлюре. Офицерский состав до 80% контрреволюционный, остальная часть — пассивные и подавленные.

Дроздовцы — кавалерия, конные — пьяницы, грабители, кокаинисты. Настроение бандитское. В 1-м и 2-м пеших полках офицерский состав контрреволюционный. Солдаты большей частью из пленных красноармейцев, которых жестокая дисциплина заставляет драться.

Немцы-колонисты — храбрые контрреволюционеры.

Мусульманский конный полк — тоже контрреволюционеры.

Сборный юнкерский полк. Настроение наполовину революционное. Юнкерская батарея с пушками перешла к советским войскам.

Кубанцы — национально-революционные, имеют связь с Украинским повстанческим Советом (Петлюровским).

Донцы — дезорганизованы, настроение пассивное, подавленное, без оружия, без лошадей. Добр[овольческая] армия относится к ним враждебно. Атаман Богаевский авторитетом не пользуется.

Гарнизон Керчи — революционный. Экипаж флота: на крейсере «Ген[ерал] Корнилов» и дредноуте «Ген[ерал] Алексеев» — сыны помещиков, безусловные контрреволюционны. Остальные больше украинские революционеры, частью шкурники; с военной стороны ценности не имеют. С политической — пассивны. [...]



[...] Военное.

Из безусловно достоверных источников мы получили следующие сведения об армии ген. Врангеля:

[...] Военные соглашения существуют между Врангелем, Махно и Омельяновичем-Павленко. [...] Слухи, будто Краснов и Скоропадский отправились на юг, чтобы стать во главе восставших [на Дону и в Кубанской области — Joanerges], лишены основания. [...]



[...] В дополнение к НР 494 от 16.7.20 можем сообщить о военном положении в Крыму следующее:

[...] Врангель находится также в контакте с украинским предводителем банд Тютюниковым, квартирующим в Тирасполе, но тесной связи у них нет. С Омельяновичем-Павленко или с Украинским правительством нет никакого договора. С Махно была попытка заключить договор и установить своего рода гражданский мир. Несмотря на это на левом крыле Врангеля происходят постоянные ... с людьми Махно.

Махно прекрасный разбойничий атаман. Слухи, что он великорусской ориентации и монархист, неверны. В его штабе есть несколько русских офицеров; начальником штаба, как сообщают, является немецкий офицер фон Клейст; титул «оберст», ему присвоенный, он получил от Махно.

Вокруг Махно есть войска хорошо настроенные, но на периферии зоны его могущества действуют разбойничьи банды, прикрываясь его именем. Махно может поставить около 60 000 и имеет для них хорошее вооружение и обмундирование. В настоящее время его войско еще слабо, так как люди разошлись на полевые работы. По окончании их Махно очень усилится и вернется к своим операциям. Он, безусловно, антибольшевик. [...]«



Доклад оперативной части Особого отдела Кавказского фронта [Красной армии] о состоянии Русской армии генерала П.Н. Врангеля. Конец июля 1920 г.

Источник: ЦА ФСБ РФ Ф. 1. Оп. 4. Д. 543. Л. 809 об. Копия.

Опубликовано в блоге joanerges

[GiRaFo.chka]

Справедливый бандитизм как украинская мечта

Наша история

 

 

 

Украина славится народными восстаниями и народными мстителями, «батьками» и атаманами. Биографии этих выдающихся уроженцев Украины должны бы объяснить богатым гражданам, почему глупо и опасно держать в нищете тех, на ком наживаешься.Почему Махно, Япончик и Котовский – народные герои Украины...

 

Судя по тому, что происходит вокруг, уроков из прошлого нынешние «буржуины» не извлекли. А значит, могут поплатиться, и развязка будет жестокой.

 

Модель поведения, навязываемая народу Украины на протяжении последних 15 лет «новыми хозяевами жизни», характеризуется привнесенным ими же словом «беспредел». Что в переводе на человеческий язык – безнаказанная вседозволенность. Фактически правящая верхушка – погрязшая в тягчайших злодеяниях вплоть до убийств и регулярно нарушающая все известные христианские заповеди, сегодня однозначно воспринимается населением Украины исключительно как враг.

 

Враги – владельцы банков, поднявших процент по кредитам. Враги – политики-обманщики. Враги – чиновники-коррупционеры. Враги – милиция, прокуратура и суды, работающие только на «элиту». Все, кто при власти, деньгах и холуйстве при власти – враги в глазах граждан Украины, влачащих жалкое существование уже два десятилетия.

 

Наивен тот, кто думает: «ну раз терпели двадцать лет, то притерпелись и будут терпеть и дальше». Все как раз наоборот: «терпелка» вот-вот сломается, и псевдо-элиту начнут «торбить». И есть что и за что. Не хватает лишь малого – какого-нибудь последнего толчка к всенародной расправе. Можете называть это революцией. Можете гражданской войной. Можете – бунтом. Но суть не меняется: бедные придут к богатым ЗА СВОИМ. Как водится - с оружием в руках. Потому что богатые в Украине человеческого языка давно не понимают. А договариваться разучились.

 

Миф, насаждаемый властью, что в Украине нет лидеров и вождей. Они есть. И появятся из «ниоткуда», из презираемых «верхами» народных масс – «вдруг», десятками и сотнями. Как появились, казалось бы, из ниоткуда Махно, Зеленый, Маруся Черная, Левченко, атаманы Холодного Яра и сотни им подобных.

И толпа признает атамана и вождя даже в отпетом разбойнике, если он заставит богатых «делиться». Даже если только – в свою пользу…

 

 

Григорий Котовский: из бандитов - в герои

Григорий Иванович Котовский родился 12 июля 1881 года в местечке Ганчешты Кишиневского уезда Бессарабии, в семье механика винокуренного завода (который принадлежал бессарабскому князю Манук-Бею). В семье было шестеро детей.

Сам Котовский свою биографию фальсифицировал: «омолаживая» себя, указывал разные годы рождения - 1887-й или 1888-й; утверждал, что происходит то «из дворян», то «из рабочих». И национальность указывал несуществующую - «бессарабец».

Котовский с детства страдал эпилепсией, заиканием, расстройствами психики и беспричинными страхами.

 

В 1895 году от чахотки умирает отец Григория. Его воспитанием озаботился крестный отец - помещик Манук-Бей. В тот же год сирота Гриша поступил в Кишиневское реальное училище, содержание в котором оплачивал тот же Манук-Бей. Но Григорий, оказавшись без присмотра, прогуливал занятия и хулиганил, за что через три месяца был выгнан из училища. Но ответственный Манук-Бей устраивает его в Кокорозенское сельскохозяйственное училище (его Котовский окончил в 1900 году) и снова оплачивает весь пенсион. Главные науки - агрономия и немецкий язык (его благодетель Манук-Бей обещал направить Григория для продолжения обучения в Германию).

 

Сам Котовский утверждал, что окончил учебу в 1904 году – очевидно, таким образом скрывая активную хулиганскую молодость, первые уголовные дела и аресты (их было много).

 

Известно, что Котовский, работая управляющим в различных имениях на юге Украины, часто менял места работы: в одном имении он соблазнил жену помещика, в другом – обворовал хозяина, в третьем – то же самое… В 1902 году умер его покровитель Манук-Бей, и учеба в Германии «накрылась»… Сам Котовский, имея репутацию вора и мошенника, подался в бега.

 

Пытаясь устроиться на работу к очередному помещику, подделал рекомендацию от «прежнего работодателя». Подлог вскрылся, Котовский получил четыре месяца тюрьмы. Отбыв этот срок, Котовский в 1907 году снова арестован по делу о растрате денег. Сидел в «грабительском коридоре» Кишиневской тюрьмы, где, по его воспоминаниям, содержались «сливки преступного мира». Освобождается до суда «по болезни».

 

Историографы Котовского утверждают: к 1906 году он становится признанным лидером бандитского мира.

 

С начала Русско-японской войны (1904 год) Котовский прячется от мобилизации в Одессе, Киеве, Харькове. Где в одиночку или террористами-эсерами занимается грабежами и вымогательствами – «экспроприациями». 1905 год - Котовский арестован за уклонение от призыва и отправлен в армию, в пехотный полк в Житомире. Но Григорий бежал из полка весной 1905-го с фальшивыми документами (снабдили местные эсеры) в Одессу. Где ушел в бандитское подполье. В своей «Исповеди» (1916 г.) Григорий утверждает: первый грабеж он совершил под влиянием… революции (привет коммунистам!). «...Я с первого момента моей сознательной жизни, не имея тогда еще никакого понятия о большевиках, меньшевиках и вообще революционерах, был стихийным коммунистом...»

 

Дальнейшая биография Котовского – налеты, грабежи, бандитизм. Уже осенью 1905 года Котовский, известный на весь юг Украины главарь шайки налетчиков, заявляет, что он анархист-коммунист.

 

Банда Котовского (до 20 разбойников) базировалась в Бардарском и Иванчевском лесах в Бессарабии. Образец для подражания - Васыль Чумак, легендарный молдавский разбойник XIX века. Только в декабре 1905 года котовцы провели двенадцать нападений на богатых людей – чиновников, купцов и помещиков. А с 1 января по 16 февраля 1906-го - 28 ограблений; Котовский ограбил даже имение своего благодетеля, которым владел после смерти Манук-Бея помещик Назаров.

 

Слава Котовского - «атамана Адского», «Атамана Ада» - стремительно росла. Нападение на полицейский конвой и освобождение двадцати крестьян, арестованных за бунт; нападение на исправника, который вез 30 винтовок; бой с тридцатью стражниками в Оргиевском лесу...

 

Котовский артистичен и самолюбив; он распространяет о себе легенды, слухи, небылицы. Во время налетов бандит во всю глотку кричит: «Я Котовский!». Отбив арестованных крестьян, оставил расписку полицейскому: «Освободил арестованных Григорий Котовский!»

 

В феврале 1906 года Котовский арестован. В Кишиневской тюрьме «Кот» был в большом авторитете, заправлял порядками, вершил бандитский суд. В мае 1906-го пытался организовать побег: обезоружили трех надзирателей, забрали ключи от ворот, хотели выпустить всех уголовников. Но прибыла рота солдат и беглецов водворили в камеры. Котовский еще дважды пытался бежать, но безуспешно.

 

Из полицейских сводок известен «портрет» уголовника: рост 174 сантиметра, плотного телосложения, сутуловат, во время ходьбы покачивается. Голова круглая, глаза карие, усы маленькие, волосы на голове редкие и черные, лоб с залысинами, под глазами маленькие черные точки - татуировка блатного авторитета. Левша. Человек огромной физической силы и смелости.

 

 

Котовский владел русским, молдавским, еврейским, немецким языками; производил впечатление интеллигентного, обходительного человека, легко вызывал симпатии.

 

Образ жизни: бандитизм, «отсидки», любовь к скачкам и породистым лошадям, шалманы, публичные дома и шикарные рестораны. А еще – одежда по последней моде, личина аристократа, посещение театров, прекрасный аппетит (любимое блюдо - яичница из 25 яиц). И еще - женщины.

 

Позже, в 1917-м, он будет рассказывать байки о том, что все, «отобранное у богатых, раздавал бедным». Но фактического подтверждения историки этому не нашли.

 

Летом 1906 года, закованный в кандалы, он все же сбегает из кишиневской тюрьмы, но через месяц нарывается на сыщиков. Уходит от погони с двумя пулями в ноге, но его снова ловят, огранизовав тотальную облаву в Кишинев… За все «проделки» - 12 лет каторги (1907 г.). Судей «смягчили» россказни адвокатов Котовского, что все награбленное от раздавал беднякам. Сам Котовский на суде заявлял, что не грабил, а занимался «борьбой за права бедных» и «борьбой против тирании»… При этом следствие выявило, что банду Котовского прикрывали полицейские чины, а один из полицейских - сбывал награбленное бандитами.

 

Потом – каторга в Сибири, этапы, пересылки, побеги, поимки, снова тюрьмы… И так – до 1913 года, когда, вернувшись в родную Бессарабию, Котовский снова сколотил банду из рецидивистов… Описание сотен налетов, грабежей, вымогательств и убийств банды Котовского вполне может стать практическим пособием классического бандитизма даже в нынешнее время. Разведка, планирование, подход-отход, прикрытие, легендирование, наблюдение, четкое разделение ролей и никаких импровизаций без ведома главаря.

 

Известно, что Котовский мечтал «лично собрать 70 тысяч рублей и махнуть навсегда в Румынию». Но деньги – огромные по тем временам суммы – бандитами пропивались и прогуливались. 1916 год - пик бандитской популярности Котовского: газета «Одесская почта» помещает статью под названием «Легендарный разбойник». Где Котовский назван «бессарабским Зелем-ханом», «новым Пугачевым», «бандитом-романтиком». С этого времени Григорий - герой «желтой» прессы и пример для подражания для всех, кто мечтает отомстить богатым.

 

…В октябре 1916 года проходил очередной суд над «атаманом Ада». Зная, что ему неминуемо грозит повешение, Котовский полностью публично раскаялся. В свое оправдание он заявил, что захваченные деньги он отдавал бедным и в Красный Крест, на помощь раненным на войне (но доказательств этому не было). А еще Котовский утверждал, что никогда не убивал людей, никогда из оружия не стрелял, а носил его ради воровского форса, потому что «уважал человека, его человеческое достоинство... не совершая никаких физических насилий потому, что всегда с любовью относился к человеческой жизни». Еще блажил Григорий отправить его «штрафником» - на фронт, где он «с радостью погибнет за царя»... Но был приговорен к виселице Одесским военно-окружным судом. За разбойника хлопотал популярный тогда генерал Брусилов. Брусилов же позже своим приказом заменил казнь пожизненной каторгой...

 

 

 

 

Весна революционного 1917 года. Котовский на время выпущен из одесской тюрьмы - он ходит вместе с милицией на обыски и аресты, сдавая вчерашних «побратимов»-уголовников», будучи при этом заключенным. Тем самым зарабатывая себе свободу.

 

Март 17-го, кафе «Саратов». «Сходняк» 40 уголовных «авторитетов» Одесщины. Вещает Котовский: «Мы из тюремного замка посланы призвать всех объединиться для поддержки нового строя. Нам надо подняться, получить доверие и освободиться. Никому от этого опасности нет, мы хотим бросить свое ремесло и вернуться к мирному труду. Объединим всех в борьбе с преступностью. В Одессе возможна полная безопасность без полиции». От имени воров Котовский обращался к одесским властям с просьбой отправить всех уголовников на фронт «защищать революционное отечество». Власть понимает, с кем имеет дело, а потому – отказ.

 

В мае 1917-го Котовский условно освобожден. Всю весну «вся Одесса» носит Котовского на руках. В Одесской опере Котовский выставляет на аукцион свои… «революционные» кандалы; их приобрел адвокат К. Гомберг за 3 100 рублей и тут же передал в дар музею театра. Во время аукциона в театре юный Леонид Утесов представлял бандита репризой: «Котовский явился, буржуй всполошился!»

 

Потом – Гражданская война. Котовский уже на Румынском фронте «смывает кровью позор» в качестве добровольца-вольноопределяющегося 136-го Таганрогского пехотного полка 34-й дивизии. Но недолго. Стремительно меняя политическую ориентацию, союзников и врагов, он быстро сколотил свою собственную конную сотню из отпетых уголовников – по сути, банду, и «дал бой» всем. Но в основном – богатым, повсеместно грабя и убивая. Параллельно нападая на подразделения армий Румынии, УНР, «красных», «белых». Заводит дружбу с известными анархистами - Марусей Никифоровой и Нестером Махно. И, конечно же, с «королем» одесских бандитов Мишкой Япончиком - именно бандгруппа Котовского помогла Япончику утвердиться «королем» одесских бандитов, громя конкурентов.

 

Картина тех событий 1919-го глазами очевидца: «Отсутствие власти дало свободу преступным элементам, начались ограбления, поражающие своей дерзостью... разбивали пакгаузы, грабили склады, убивали обезумевших от ужаса мирных жителей. В центр города толпами, по 50–100 человек, пытались проникнуть грабители... Центр города опоясывал фронт, за которым царил хаос».

 

С лета 1919-го Котовский служит в Красной армии (дослужился до командира бригады): в основном, возглавляет карательные экспедиции против восставших против «продразверстки советов» крестьян-старообрядцев, немецких колонистов, украинских атаманов – буквально купается в крови. Отдавая на разграбление своим «бойцам» захваченные села…

 

 

 

 

Лишь в конце 1920 года Котовский принят в коммунистическую партию – когда Гражданская война закончилась. Но началась война коммунистов со своим народом – с крестьянами, которых Советская власть беспощадно грабила все эти годы. И тут снова пригодился каратель Котовский. Но – странное дело: официально якобы громя «банды» повстанцев и рапортуя в Москву и Петроград об убитых атаманах-главарях, на самом деле Котовский никого из «крестьянских вождей» не убил. А «армии Махно» даже дал возможность скрыться, имитируя безуспешную погоню 20 дней!

 

 

Но когда Котовского перебрасывают в Россию, на Тамбовщину, против крестьянского восстания, которым руководил атаман Антонов, «котовцы» крошат «лапотников» «в капусту». Затем снова бои на Украине…

 

31 октября 1922 года Котовский назначается командиром 2-го кавалерийского корпуса - благодаря дружеской поддержке «бессарабца» Михаилом Фрунзе (с 1922 года - командующий войсками УССР и Крыма). И занялся… бизнесом.

 

В Умани, где находился штаб корпуса, Котовский взял в аренду сахарные заводы, контролировал торговлю мясом и снабжение Красной армии на юго-западе УССР. Было создано военно-потребительское общество с подсобными хозяйствами и цехами: шили сапоги, олежду, одеяла… «Кооперация» корпуса Котовского устраивала грандиозные облавы на одичавших собак, которых в «гражданку» развелось бесчисленно. Пойманные псины и коты «утилизировались» мыловаренным и кожевенным заводами корпуса, изготавливались мыло, шапки и обувь. Котовский также контролировал мельницы в 23 окрестных селах и т.д. При его дивизиях имелись совхозы, пивоварни, мясные магазины. А хмель, который выращивался на полях Котовского в совхозе «Рея» (подсобное хозяйство 13-го кав. полка), покупали купцы из Чехословакии на 1,5 миллиона золотых рублей в год.

 

Одесская газета «Молва» (декабрь 1942 г.) назвала Котовского «полудельцом».

 

 

 

 

В 1924 году Котовский (поддержал Фрунзе) добился создания Молдавской Автономной Советской Республики. Котовский лично проводит границы этой республики, включив в нее большинство территорий с преобладающим украинским населением (молдаван в молдавской автономии было не более 40 %). Автономия нужна была самому Котовскому, который накануне записал себя в молдаване, чтобы бесконтрольно властвовать в Приднестровье.

 

 

 

 

 

А в ночь с 5 на 6 августа 1925 года в военном поселке Чабанка, под Одессой, Котовский был убит. Его застрелил хороший знакомый и давний подельник еще по бандитской молодости некто Майор Зайдер – во время застолья, якобы «по личным мотивам». За убийство Котовского Зайдеру «дали» всего десять лет тюрьмы, пару лет из которых он отсидел в Харьковском допре (где заведовал тюремным клубом). Уже в 1927 года его выпускают на свободу по амнистии к 10-летию советской власти, но вскоре его убили друзья Котовского...

 

Уже в пост-советское время историки доказали, что Котовского, вероятнее всего, устранили «свои» - НКВД. И что Котовский о намечающейся расправе, вероятнее всего, знал. И был к ней готов…

 

Забальзамированное тело Котовского было похоронено на центральной площади бессарабского городка Бирзула (позже переименован в Котовск). Когда при Сталине Котовского стали канонизировать, тело бандита поместили в цинковый гроб со стеклянным окошком – для обозрения «героя» пролетарскими массами.

 

Летом 1941 года румынские войска разрушили «мавзолей» Котовского, его гроб был вскрыт и вместе с телом брошен в братскую могилу расстрелянных местных евреев...

 

А сердце Котовского оказалось в Одессе. Его, пробитое пулей, после вскрытия заспиртовали в банке и передали в музей Одесского мединститута. Но в 1941-м со всех банок этикетки были сорваны, и где теперь сердце – никто не знает.

Нестор Иванович Махно: из провинциальных анархистов – в вожди

 

Родился 27 октября 1888 года в селе Гуляйполе Александровского уезда Екатеринославской губернии в бедной крестьянской семье. Работал с 7-летнего возраста. В 1906 году вступил в Украинскую группу хлеборобов анархистов-коммунистов. Участвовал в террористических актах, арестовывался. В 1908-м застрелил чиновника военной управы, снова арест. Весной 1910-го приговорён к виселице, пробыл в камере смертников 52 дня; смертная казнь заменена на бессрочную каторгу. Отбывал её в Бутырке (Москва), где сблизился с анархистами. Неволю использовал для самообразования, «глотая» русскую грамматику, математику, русскую литературу, историю культуры, политэкономию.

 

Февральская революция 1917-го даровала Махно свободу. Вернулся в Гуляйполе с убеждением, что именно здесь, "из недр населяющего крестьянства, родится та мощная революционная волна самодеятельности масс, на которую революционный анархизм должен опереться" (Махно Н.И., Воспоминания, кн. 1, К., 1991, с. 10). В несколько дней при помощи местных анархистов организовал Крестьянский союз – для того, чтобы, как считал Махно, помочь рабочим и крестьянам понять, "что они, при сознательном отношении к делу революции, окажутся единственно верными носителями идеи самоуправления, без опеки каких бы то ни было политических партий и их слуг–правительств" (там же, с. 15). Вскоре Махно был избран председателем Союза.

 

Махно

 

Но на революцию нужны были деньги - стартовала экспроприация. Отряд Махно захватил ссудо-сберегательную кассу села Жеребцы, на несколько тысяч рублей закупил первое оружие. В мае 1917-го уездный крестьянский съезд под предводительством Махно вынес резолюцию о переходе земли в пользование трудового общества без выкупа. А Гуляйпольский Крестьянский Совет принял декларацию: трудовое крестьянство района "считает своим неотъемлемым правом провозгласить помещичьи, монастырские и государственные земли общественным достоянием". Эта декларация тала сверхпопулярна среди крестьянских масс юго-востока Украины. К Махно зачастили делегации:: с чего и как начать, батько?.. Уже в июле 1917-го Махно назначил себя комиссаром Гуляйпольского района.

 

Когда стало известно о выступлении генерала Лавра Корнилова, Махно организовал и возглавил Комитет защиты революции, который постановил создать вооруженные отряды, разоружить буржуазию и ликвидировать частную собственность в районе. К 1918 году в районе закончилась конфискация земель помещиков, взысканы наложенные на них контрибуции, земля досталась земельным комитетам, а рабочие полностью контролировали предприятия.

 

Махно Октябрьскую революцию встретил с прохладой: "…то обстоятельство, что этот революционный переворот привёл к власти партию большевиков и левых социалистов-революционеров, не обольщало украинских революционных тружеников." По его мнению, "…сознательные крестьяне и рабочие видели в этом новый этап вмешательства власти в революционное творчество тружеников на местах и, следовательно, новую волну борьбы власти с народом" (там же, с. 96). Будучи убежденным антигосударственником, Махно в 1917-м выступил против украинцев-"шовинистов" и призвал к вооруженной борьбе с армией Украинской Народной Республики: "Это дубьё несёт на своих штыках смерть революции и жизнь врагам её" (там же, с. 111).

 

После оккупации Украины Махно возглавил в районе отряды "революционного повстанчества". В отместку украинские и немецкие военные власти сожгли дом его матери и расстреляли старшего брата. К концу апреля 1918-го отряды Махно отступили к Таганрогу и по решению конференции повстанцев самораспустились.

 

Использовав передышку, в мае 1918-го Махно приехал в Москву, по его словам - "центр бумажной революции". Встречался с П.Кропоткиным и В.Лениным (после беседы с которым вспоминал заявил: "Я лично почувствовал, что начинаю благоговеть перед Лениным" (там же, с. 14 – 15). В июле Махно возглавил вооруженную борьбу с оккупантами и гетманщиной на юге Украины. Началась "махновщина", по характеристике самого Махно - "могучее антигосударственное революционное движение широких украинских масс" ("Воспоминания", с. 5-б).

 

Махно проявил незаурядные организаторские способности и поразительное личное бесстрашие; за годы Гражданской войны был ранен 14 раз!

 

Махно отверг предложение Директории о союзе: "Петлюровщина – авантюра, отвлекающая внимание масс" (Комин, с. 21). В декабре 1918-го стал союзником Красной Армией, но уже в мае 1919-го разорвал с «красными» отношения, и 8 июня Советской властью объявлен вне закона. Ненадолго сошелся с атаманом Григорьевым, но расстрелял последнего за мародерство, которого Махно на дух не терпел и пресекал расстрелами. Осенью - новый союз с «красными», на стороне которых громил деникинцев.

 

Награждён орденом Красного Знамени № 4. Но в январе 1920-го отказался воевать с поляками и снова был объявлен «красными» вне закона. В июле отклонил предложение генерала П.Врангеля совместно воевать против Советов и сражался на два фронта. В сентябре 1920-го в третий раз подписал соглашение с Красной Армией, участвовал в штурме Перекопа и боях за Крым. После отказа влиться в Красную Армию части махновцев 27 ноября были окружены и разбиты… Но Махно собрал еще одну «крестьянскую» армию – его авторитет был настолько высок, что за неделю под черное знамя Махно стали от 10 до 15 тысяч добровольцев…

 

Война Махно против "большевистской диктатуры и её контрреволюции" продолжалась до 23 августа 1921, когда он, преследуемый «красным» Григорием Котовским, ушёл в Румынию. Годы эмиграции: в 1922-м жил в Польше, с 1923-го - во Франции; работал в типографии и сапожничал, тяжело болел от ран и туберкулёза. Скончался 6 июля 1934 года в Париже.

Михаил Винницкий, он же Япончик: из налетчиков – в «короли»

 

Япончик, он же Японец, он же Михаил Винницкий родился 30 октября 1891 года в доме 11 на Молдаванке, на улице Запорожской в Одессе.

 

 

Свою кличку легендарный одесский бандит получил за скуластое лицо, чёрные волосы, раскосые глаза и небольшой рост. По другой версии, за речь, произнесенную на одном из «сходняков» лидеров воровского мира Одессы. В которой Мишка Винницкий живописал собратьям по воровскому промыслу об упорядоченности «работы» их коллег из Японии – тамошней мафии «якудзы». Приводя в пример японцев, Винницкий ратовал за единоначалие, умеренность в насилии, коммерциализации бандитского промысла. Отсюда и «погоняло» - Япончик. Когда Японцу удалось осуществить свои замыслы по организации и структурированию криминального мира Южной Пальмиры, он стал носителем титула «король Одессы».

 

А путь к «королевству» был таким. Отец М.Винницкого владел извозопромышленным заведением, имел крутой нрав. Кроме Михаила, в семье росли старшая сестра Дебора и братья - Исаак и Абрам. Образование Михаила – всего несколько классов при синагоге.

 

Свой первый налёт Винницкий совершил в 15 лет - в 1907 году. Второй налёт - на квартиру некого Ландера - закончился тюрьмой. В 24 года Винницкий был уже влиятельной фигурой среди одесских налётчиков. Циничный, волевой, наглый, хитрый и расчетливый, Япончик грамотно планировал и удачно осуществлял дерзкие – с шиком - налёты на мануфактуры, лавки, ресторации и квартиры богатых граждан.

Всего за два года уголовный мир Одессы признал его своим вожаком; Япончик стоял во главе всех одесских контрабандистов и налётчиков. А его бандиты наводили ужас на одесскую денежную публику, которая была вынуждена безропотно, и главное - системно платить дань. Впервые в Российской империи бандит Япончик завел «своих людей» и в полиции. Скоро банда Японца представляла собой целый преступный синдикат со строгим делением на преступные профессии.

 

Но «простые» одесситы обожали Япончика, который ещё при жизни он стал живой легендой. Но Японцу было мало и народного признания – он жаждал признания интеллигенции. Потому часто вместе с красавицей женой посещал оперу, литературные и музыкальные салоны.

 

В апреле 1919 года Одессу заняли красные, которые стали сильно «щемить» бандитов. Мишка Япончик, чтобы уцелеть, со своей «братвой» вступает в ряды Красной Армии. Он сформировал полк из отпетых уголовников ("54-й Советский полк") - 2400 бандитов, мошенников и воров вошли в состав второй бригады Григория Котовского. Кстати, давнего друга Японца (читайте выше биографию Котовского – «А»). Но разлагающее влияние Япончика на «красных» бойцов быстро росло, что не могло нравиться командованию РККА. Полк Мишки Япончика решили расформировать. 4 августа Михаил Винницкий был арестован в Вознесенске и застрелен при попытке к бегству.

 

 

 

 

P.S. Советская пропаганда много поработала, чтобы из подлинных народных трибунов и вождей сделать «бандитов». И наоборот: из «социально-близких» советской власти уголовников – литературных героев. Но народная память и столетие спустя доносит правду: кто был героем, а кто – отщепенцем.

 

Сергей Федоров

[Гість джин]

Справедливый бандитизм как украинская мечта

Наша история

 

 

 

Украина славится народными восстаниями и народными мстителями, «батьками» и атаманами. Биографии этих выдающихся уроженцев Украины должны бы объяснить богатым гражданам, почему глупо и опасно держать в нищете тех, на ком наживаешься.Почему Махно, Япончик и Котовский – народные герои Украины...

 

Судя по тому, что происходит вокруг, уроков из прошлого нынешние «буржуины» не извлекли. А значит, могут поплатиться, и развязка будет жестокой.

 

Модель поведения, навязываемая народу Украины на протяжении последних 15 лет «новыми хозяевами жизни», характеризуется привнесенным ими же словом «беспредел». Что в переводе на человеческий язык – безнаказанная вседозволенность. Фактически правящая верхушка – погрязшая в тягчайших злодеяниях вплоть до убийств и регулярно нарушающая все известные христианские заповеди, сегодня однозначно воспринимается населением Украины исключительно как враг.

 

Враги – владельцы банков, поднявших процент по кредитам. Враги – политики-обманщики. Враги – чиновники-коррупционеры. Враги – милиция, прокуратура и суды, работающие только на «элиту». Все, кто при власти, деньгах и холуйстве при власти – враги в глазах граждан Украины, влачащих жалкое существование уже два десятилетия.

 

Наивен тот, кто думает: «ну раз терпели двадцать лет, то притерпелись и будут терпеть и дальше». Все как раз наоборот: «терпелка» вот-вот сломается, и псевдо-элиту начнут «торбить». И есть что и за что. Не хватает лишь малого – какого-нибудь последнего толчка к всенародной расправе. Можете называть это революцией. Можете гражданской войной. Можете – бунтом. Но суть не меняется: бедные придут к богатым ЗА СВОИМ. Как водится - с оружием в руках. Потому что богатые в Украине человеческого языка давно не понимают. А договариваться разучились.

 

Миф, насаждаемый властью, что в Украине нет лидеров и вождей. Они есть. И появятся из «ниоткуда», из презираемых «верхами» народных масс – «вдруг», десятками и сотнями. Как появились, казалось бы, из ниоткуда Махно, Зеленый, Маруся Черная, Левченко, атаманы Холодного Яра и сотни им подобных.

И толпа признает атамана и вождя даже в отпетом разбойнике, если он заставит богатых «делиться». Даже если только – в свою пользу…

 

 

Григорий Котовский: из бандитов - в герои

Григорий Иванович Котовский родился 12 июля 1881 года в местечке Ганчешты Кишиневского уезда Бессарабии, в семье механика винокуренного завода (который принадлежал бессарабскому князю Манук-Бею). В семье было шестеро детей.

Сам Котовский свою биографию фальсифицировал: «омолаживая» себя, указывал разные годы рождения - 1887-й или 1888-й; утверждал, что происходит то «из дворян», то «из рабочих». И национальность указывал несуществующую - «бессарабец».

Котовский с детства страдал эпилепсией, заиканием, расстройствами психики и беспричинными страхами.

 

В 1895 году от чахотки умирает отец Григория. Его воспитанием озаботился крестный отец - помещик Манук-Бей. В тот же год сирота Гриша поступил в Кишиневское реальное училище, содержание в котором оплачивал тот же Манук-Бей. Но Григорий, оказавшись без присмотра, прогуливал занятия и хулиганил, за что через три месяца был выгнан из училища. Но ответственный Манук-Бей устраивает его в Кокорозенское сельскохозяйственное училище (его Котовский окончил в 1900 году) и снова оплачивает весь пенсион. Главные науки - агрономия и немецкий язык (его благодетель Манук-Бей обещал направить Григория для продолжения обучения в Германию).

 

Сам Котовский утверждал, что окончил учебу в 1904 году – очевидно, таким образом скрывая активную хулиганскую молодость, первые уголовные дела и аресты (их было много).

 

Известно, что Котовский, работая управляющим в различных имениях на юге Украины, часто менял места работы: в одном имении он соблазнил жену помещика, в другом – обворовал хозяина, в третьем – то же самое… В 1902 году умер его покровитель Манук-Бей, и учеба в Германии «накрылась»… Сам Котовский, имея репутацию вора и мошенника, подался в бега.

 

Пытаясь устроиться на работу к очередному помещику, подделал рекомендацию от «прежнего работодателя». Подлог вскрылся, Котовский получил четыре месяца тюрьмы. Отбыв этот срок, Котовский в 1907 году снова арестован по делу о растрате денег. Сидел в «грабительском коридоре» Кишиневской тюрьмы, где, по его воспоминаниям, содержались «сливки преступного мира». Освобождается до суда «по болезни».

 

Историографы Котовского утверждают: к 1906 году он становится признанным лидером бандитского мира.

 

С начала Русско-японской войны (1904 год) Котовский прячется от мобилизации в Одессе, Киеве, Харькове. Где в одиночку или террористами-эсерами занимается грабежами и вымогательствами – «экспроприациями». 1905 год - Котовский арестован за уклонение от призыва и отправлен в армию, в пехотный полк в Житомире. Но Григорий бежал из полка весной 1905-го с фальшивыми документами (снабдили местные эсеры) в Одессу. Где ушел в бандитское подполье. В своей «Исповеди» (1916 г.) Григорий утверждает: первый грабеж он совершил под влиянием… революции (привет коммунистам!). «...Я с первого момента моей сознательной жизни, не имея тогда еще никакого понятия о большевиках, меньшевиках и вообще революционерах, был стихийным коммунистом...»

 

Дальнейшая биография Котовского – налеты, грабежи, бандитизм. Уже осенью 1905 года Котовский, известный на весь юг Украины главарь шайки налетчиков, заявляет, что он анархист-коммунист.

 

Банда Котовского (до 20 разбойников) базировалась в Бардарском и Иванчевском лесах в Бессарабии. Образец для подражания - Васыль Чумак, легендарный молдавский разбойник XIX века. Только в декабре 1905 года котовцы провели двенадцать нападений на богатых людей – чиновников, купцов и помещиков. А с 1 января по 16 февраля 1906-го - 28 ограблений; Котовский ограбил даже имение своего благодетеля, которым владел после смерти Манук-Бея помещик Назаров.

 

Слава Котовского - «атамана Адского», «Атамана Ада» - стремительно росла. Нападение на полицейский конвой и освобождение двадцати крестьян, арестованных за бунт; нападение на исправника, который вез 30 винтовок; бой с тридцатью стражниками в Оргиевском лесу...

 

Котовский артистичен и самолюбив; он распространяет о себе легенды, слухи, небылицы. Во время налетов бандит во всю глотку кричит: «Я Котовский!». Отбив арестованных крестьян, оставил расписку полицейскому: «Освободил арестованных Григорий Котовский!»

 

В феврале 1906 года Котовский арестован. В Кишиневской тюрьме «Кот» был в большом авторитете, заправлял порядками, вершил бандитский суд. В мае 1906-го пытался организовать побег: обезоружили трех надзирателей, забрали ключи от ворот, хотели выпустить всех уголовников. Но прибыла рота солдат и беглецов водворили в камеры. Котовский еще дважды пытался бежать, но безуспешно.

 

Из полицейских сводок известен «портрет» уголовника: рост 174 сантиметра, плотного телосложения, сутуловат, во время ходьбы покачивается. Голова круглая, глаза карие, усы маленькие, волосы на голове редкие и черные, лоб с залысинами, под глазами маленькие черные точки - татуировка блатного авторитета. Левша. Человек огромной физической силы и смелости.

 

 

Котовский владел русским, молдавским, еврейским, немецким языками; производил впечатление интеллигентного, обходительного человека, легко вызывал симпатии.

 

Образ жизни: бандитизм, «отсидки», любовь к скачкам и породистым лошадям, шалманы, публичные дома и шикарные рестораны. А еще – одежда по последней моде, личина аристократа, посещение театров, прекрасный аппетит (любимое блюдо - яичница из 25 яиц). И еще - женщины.

 

Позже, в 1917-м, он будет рассказывать байки о том, что все, «отобранное у богатых, раздавал бедным». Но фактического подтверждения историки этому не нашли.

 

Летом 1906 года, закованный в кандалы, он все же сбегает из кишиневской тюрьмы, но через месяц нарывается на сыщиков. Уходит от погони с двумя пулями в ноге, но его снова ловят, огранизовав тотальную облаву в Кишинев… За все «проделки» - 12 лет каторги (1907 г.). Судей «смягчили» россказни адвокатов Котовского, что все награбленное от раздавал беднякам. Сам Котовский на суде заявлял, что не грабил, а занимался «борьбой за права бедных» и «борьбой против тирании»… При этом следствие выявило, что банду Котовского прикрывали полицейские чины, а один из полицейских - сбывал награбленное бандитами.

 

Потом – каторга в Сибири, этапы, пересылки, побеги, поимки, снова тюрьмы… И так – до 1913 года, когда, вернувшись в родную Бессарабию, Котовский снова сколотил банду из рецидивистов… Описание сотен налетов, грабежей, вымогательств и убийств банды Котовского вполне может стать практическим пособием классического бандитизма даже в нынешнее время. Разведка, планирование, подход-отход, прикрытие, легендирование, наблюдение, четкое разделение ролей и никаких импровизаций без ведома главаря.

 

Известно, что Котовский мечтал «лично собрать 70 тысяч рублей и махнуть навсегда в Румынию». Но деньги – огромные по тем временам суммы – бандитами пропивались и прогуливались. 1916 год - пик бандитской популярности Котовского: газета «Одесская почта» помещает статью под названием «Легендарный разбойник». Где Котовский назван «бессарабским Зелем-ханом», «новым Пугачевым», «бандитом-романтиком». С этого времени Григорий - герой «желтой» прессы и пример для подражания для всех, кто мечтает отомстить богатым.

 

…В октябре 1916 года проходил очередной суд над «атаманом Ада». Зная, что ему неминуемо грозит повешение, Котовский полностью публично раскаялся. В свое оправдание он заявил, что захваченные деньги он отдавал бедным и в Красный Крест, на помощь раненным на войне (но доказательств этому не было). А еще Котовский утверждал, что никогда не убивал людей, никогда из оружия не стрелял, а носил его ради воровского форса, потому что «уважал человека, его человеческое достоинство... не совершая никаких физических насилий потому, что всегда с любовью относился к человеческой жизни». Еще блажил Григорий отправить его «штрафником» - на фронт, где он «с радостью погибнет за царя»... Но был приговорен к виселице Одесским военно-окружным судом. За разбойника хлопотал популярный тогда генерал Брусилов. Брусилов же позже своим приказом заменил казнь пожизненной каторгой...

 

 

 

 

Весна революционного 1917 года. Котовский на время выпущен из одесской тюрьмы - он ходит вместе с милицией на обыски и аресты, сдавая вчерашних «побратимов»-уголовников», будучи при этом заключенным. Тем самым зарабатывая себе свободу.

 

Март 17-го, кафе «Саратов». «Сходняк» 40 уголовных «авторитетов» Одесщины. Вещает Котовский: «Мы из тюремного замка посланы призвать всех объединиться для поддержки нового строя. Нам надо подняться, получить доверие и освободиться. Никому от этого опасности нет, мы хотим бросить свое ремесло и вернуться к мирному труду. Объединим всех в борьбе с преступностью. В Одессе возможна полная безопасность без полиции». От имени воров Котовский обращался к одесским властям с просьбой отправить всех уголовников на фронт «защищать революционное отечество». Власть понимает, с кем имеет дело, а потому – отказ.

 

В мае 1917-го Котовский условно освобожден. Всю весну «вся Одесса» носит Котовского на руках. В Одесской опере Котовский выставляет на аукцион свои… «революционные» кандалы; их приобрел адвокат К. Гомберг за 3 100 рублей и тут же передал в дар музею театра. Во время аукциона в театре юный Леонид Утесов представлял бандита репризой: «Котовский явился, буржуй всполошился!»

 

Потом – Гражданская война. Котовский уже на Румынском фронте «смывает кровью позор» в качестве добровольца-вольноопределяющегося 136-го Таганрогского пехотного полка 34-й дивизии. Но недолго. Стремительно меняя политическую ориентацию, союзников и врагов, он быстро сколотил свою собственную конную сотню из отпетых уголовников – по сути, банду, и «дал бой» всем. Но в основном – богатым, повсеместно грабя и убивая. Параллельно нападая на подразделения армий Румынии, УНР, «красных», «белых». Заводит дружбу с известными анархистами - Марусей Никифоровой и Нестером Махно. И, конечно же, с «королем» одесских бандитов Мишкой Япончиком - именно бандгруппа Котовского помогла Япончику утвердиться «королем» одесских бандитов, громя конкурентов.

 

Картина тех событий 1919-го глазами очевидца: «Отсутствие власти дало свободу преступным элементам, начались ограбления, поражающие своей дерзостью... разбивали пакгаузы, грабили склады, убивали обезумевших от ужаса мирных жителей. В центр города толпами, по 50–100 человек, пытались проникнуть грабители... Центр города опоясывал фронт, за которым царил хаос».

 

С лета 1919-го Котовский служит в Красной армии (дослужился до командира бригады): в основном, возглавляет карательные экспедиции против восставших против «продразверстки советов» крестьян-старообрядцев, немецких колонистов, украинских атаманов – буквально купается в крови. Отдавая на разграбление своим «бойцам» захваченные села…

 

 

 

 

Лишь в конце 1920 года Котовский принят в коммунистическую партию – когда Гражданская война закончилась. Но началась война коммунистов со своим народом – с крестьянами, которых Советская власть беспощадно грабила все эти годы. И тут снова пригодился каратель Котовский. Но – странное дело: официально якобы громя «банды» повстанцев и рапортуя в Москву и Петроград об убитых атаманах-главарях, на самом деле Котовский никого из «крестьянских вождей» не убил. А «армии Махно» даже дал возможность скрыться, имитируя безуспешную погоню 20 дней!

 

 

Но когда Котовского перебрасывают в Россию, на Тамбовщину, против крестьянского восстания, которым руководил атаман Антонов, «котовцы» крошат «лапотников» «в капусту». Затем снова бои на Украине…

 

31 октября 1922 года Котовский назначается командиром 2-го кавалерийского корпуса - благодаря дружеской поддержке «бессарабца» Михаилом Фрунзе (с 1922 года - командующий войсками УССР и Крыма). И занялся… бизнесом.

 

В Умани, где находился штаб корпуса, Котовский взял в аренду сахарные заводы, контролировал торговлю мясом и снабжение Красной армии на юго-западе УССР. Было создано военно-потребительское общество с подсобными хозяйствами и цехами: шили сапоги, олежду, одеяла… «Кооперация» корпуса Котовского устраивала грандиозные облавы на одичавших собак, которых в «гражданку» развелось бесчисленно. Пойманные псины и коты «утилизировались» мыловаренным и кожевенным заводами корпуса, изготавливались мыло, шапки и обувь. Котовский также контролировал мельницы в 23 окрестных селах и т.д. При его дивизиях имелись совхозы, пивоварни, мясные магазины. А хмель, который выращивался на полях Котовского в совхозе «Рея» (подсобное хозяйство 13-го кав. полка), покупали купцы из Чехословакии на 1,5 миллиона золотых рублей в год.

 

Одесская газета «Молва» (декабрь 1942 г.) назвала Котовского «полудельцом».

 

 

 

 

В 1924 году Котовский (поддержал Фрунзе) добился создания Молдавской Автономной Советской Республики. Котовский лично проводит границы этой республики, включив в нее большинство территорий с преобладающим украинским населением (молдаван в молдавской автономии было не более 40 %). Автономия нужна была самому Котовскому, который накануне записал себя в молдаване, чтобы бесконтрольно властвовать в Приднестровье.

 

 

 

 

 

А в ночь с 5 на 6 августа 1925 года в военном поселке Чабанка, под Одессой, Котовский был убит. Его застрелил хороший знакомый и давний подельник еще по бандитской молодости некто Майор Зайдер – во время застолья, якобы «по личным мотивам». За убийство Котовского Зайдеру «дали» всего десять лет тюрьмы, пару лет из которых он отсидел в Харьковском допре (где заведовал тюремным клубом). Уже в 1927 года его выпускают на свободу по амнистии к 10-летию советской власти, но вскоре его убили друзья Котовского...

 

Уже в пост-советское время историки доказали, что Котовского, вероятнее всего, устранили «свои» - НКВД. И что Котовский о намечающейся расправе, вероятнее всего, знал. И был к ней готов…

 

Забальзамированное тело Котовского было похоронено на центральной площади бессарабского городка Бирзула (позже переименован в Котовск). Когда при Сталине Котовского стали канонизировать, тело бандита поместили в цинковый гроб со стеклянным окошком – для обозрения «героя» пролетарскими массами.

 

Летом 1941 года румынские войска разрушили «мавзолей» Котовского, его гроб был вскрыт и вместе с телом брошен в братскую могилу расстрелянных местных евреев...

 

А сердце Котовского оказалось в Одессе. Его, пробитое пулей, после вскрытия заспиртовали в банке и передали в музей Одесского мединститута. Но в 1941-м со всех банок этикетки были сорваны, и где теперь сердце – никто не знает.

Нестор Иванович Махно: из провинциальных анархистов – в вожди

 

Родился 27 октября 1888 года в селе Гуляйполе Александровского уезда Екатеринославской губернии в бедной крестьянской семье. Работал с 7-летнего возраста. В 1906 году вступил в Украинскую группу хлеборобов анархистов-коммунистов. Участвовал в террористических актах, арестовывался. В 1908-м застрелил чиновника военной управы, снова арест. Весной 1910-го приговорён к виселице, пробыл в камере смертников 52 дня; смертная казнь заменена на бессрочную каторгу. Отбывал её в Бутырке (Москва), где сблизился с анархистами. Неволю использовал для самообразования, «глотая» русскую грамматику, математику, русскую литературу, историю культуры, политэкономию.

 

Февральская революция 1917-го даровала Махно свободу. Вернулся в Гуляйполе с убеждением, что именно здесь, "из недр населяющего крестьянства, родится та мощная революционная волна самодеятельности масс, на которую революционный анархизм должен опереться" (Махно Н.И., Воспоминания, кн. 1, К., 1991, с. 10). В несколько дней при помощи местных анархистов организовал Крестьянский союз – для того, чтобы, как считал Махно, помочь рабочим и крестьянам понять, "что они, при сознательном отношении к делу революции, окажутся единственно верными носителями идеи самоуправления, без опеки каких бы то ни было политических партий и их слуг–правительств" (там же, с. 15). Вскоре Махно был избран председателем Союза.

 

Махно

 

Но на революцию нужны были деньги - стартовала экспроприация. Отряд Махно захватил ссудо-сберегательную кассу села Жеребцы, на несколько тысяч рублей закупил первое оружие. В мае 1917-го уездный крестьянский съезд под предводительством Махно вынес резолюцию о переходе земли в пользование трудового общества без выкупа. А Гуляйпольский Крестьянский Совет принял декларацию: трудовое крестьянство района "считает своим неотъемлемым правом провозгласить помещичьи, монастырские и государственные земли общественным достоянием". Эта декларация тала сверхпопулярна среди крестьянских масс юго-востока Украины. К Махно зачастили делегации:: с чего и как начать, батько?.. Уже в июле 1917-го Махно назначил себя комиссаром Гуляйпольского района.

 

Когда стало известно о выступлении генерала Лавра Корнилова, Махно организовал и возглавил Комитет защиты революции, который постановил создать вооруженные отряды, разоружить буржуазию и ликвидировать частную собственность в районе. К 1918 году в районе закончилась конфискация земель помещиков, взысканы наложенные на них контрибуции, земля досталась земельным комитетам, а рабочие полностью контролировали предприятия.

 

Махно Октябрьскую революцию встретил с прохладой: "…то обстоятельство, что этот революционный переворот привёл к власти партию большевиков и левых социалистов-революционеров, не обольщало украинских революционных тружеников." По его мнению, "…сознательные крестьяне и рабочие видели в этом новый этап вмешательства власти в революционное творчество тружеников на местах и, следовательно, новую волну борьбы власти с народом" (там же, с. 96). Будучи убежденным антигосударственником, Махно в 1917-м выступил против украинцев-"шовинистов" и призвал к вооруженной борьбе с армией Украинской Народной Республики: "Это дубьё несёт на своих штыках смерть революции и жизнь врагам её" (там же, с. 111).

 

После оккупации Украины Махно возглавил в районе отряды "революционного повстанчества". В отместку украинские и немецкие военные власти сожгли дом его матери и расстреляли старшего брата. К концу апреля 1918-го отряды Махно отступили к Таганрогу и по решению конференции повстанцев самораспустились.

 

Использовав передышку, в мае 1918-го Махно приехал в Москву, по его словам - "центр бумажной революции". Встречался с П.Кропоткиным и В.Лениным (после беседы с которым вспоминал заявил: "Я лично почувствовал, что начинаю благоговеть перед Лениным" (там же, с. 14 – 15). В июле Махно возглавил вооруженную борьбу с оккупантами и гетманщиной на юге Украины. Началась "махновщина", по характеристике самого Махно - "могучее антигосударственное революционное движение широких украинских масс" ("Воспоминания", с. 5-б).

 

Махно проявил незаурядные организаторские способности и поразительное личное бесстрашие; за годы Гражданской войны был ранен 14 раз!

 

Махно отверг предложение Директории о союзе: "Петлюровщина – авантюра, отвлекающая внимание масс" (Комин, с. 21). В декабре 1918-го стал союзником Красной Армией, но уже в мае 1919-го разорвал с «красными» отношения, и 8 июня Советской властью объявлен вне закона. Ненадолго сошелся с атаманом Григорьевым, но расстрелял последнего за мародерство, которого Махно на дух не терпел и пресекал расстрелами. Осенью - новый союз с «красными», на стороне которых громил деникинцев.

 

Награждён орденом Красного Знамени № 4. Но в январе 1920-го отказался воевать с поляками и снова был объявлен «красными» вне закона. В июле отклонил предложение генерала П.Врангеля совместно воевать против Советов и сражался на два фронта. В сентябре 1920-го в третий раз подписал соглашение с Красной Армией, участвовал в штурме Перекопа и боях за Крым. После отказа влиться в Красную Армию части махновцев 27 ноября были окружены и разбиты… Но Махно собрал еще одну «крестьянскую» армию – его авторитет был настолько высок, что за неделю под черное знамя Махно стали от 10 до 15 тысяч добровольцев…

 

Война Махно против "большевистской диктатуры и её контрреволюции" продолжалась до 23 августа 1921, когда он, преследуемый «красным» Григорием Котовским, ушёл в Румынию. Годы эмиграции: в 1922-м жил в Польше, с 1923-го - во Франции; работал в типографии и сапожничал, тяжело болел от ран и туберкулёза. Скончался 6 июля 1934 года в Париже.

Михаил Винницкий, он же Япончик: из налетчиков – в «короли»

 

Япончик, он же Японец, он же Михаил Винницкий родился 30 октября 1891 года в доме 11 на Молдаванке, на улице Запорожской в Одессе.

 

 

Свою кличку легендарный одесский бандит получил за скуластое лицо, чёрные волосы, раскосые глаза и небольшой рост. По другой версии, за речь, произнесенную на одном из «сходняков» лидеров воровского мира Одессы. В которой Мишка Винницкий живописал собратьям по воровскому промыслу об упорядоченности «работы» их коллег из Японии – тамошней мафии «якудзы». Приводя в пример японцев, Винницкий ратовал за единоначалие, умеренность в насилии, коммерциализации бандитского промысла. Отсюда и «погоняло» - Япончик. Когда Японцу удалось осуществить свои замыслы по организации и структурированию криминального мира Южной Пальмиры, он стал носителем титула «король Одессы».

 

А путь к «королевству» был таким. Отец М.Винницкого владел извозопромышленным заведением, имел крутой нрав. Кроме Михаила, в семье росли старшая сестра Дебора и братья - Исаак и Абрам. Образование Михаила – всего несколько классов при синагоге.

 

Свой первый налёт Винницкий совершил в 15 лет - в 1907 году. Второй налёт - на квартиру некого Ландера - закончился тюрьмой. В 24 года Винницкий был уже влиятельной фигурой среди одесских налётчиков. Циничный, волевой, наглый, хитрый и расчетливый, Япончик грамотно планировал и удачно осуществлял дерзкие – с шиком - налёты на мануфактуры, лавки, ресторации и квартиры богатых граждан.

Всего за два года уголовный мир Одессы признал его своим вожаком; Япончик стоял во главе всех одесских контрабандистов и налётчиков. А его бандиты наводили ужас на одесскую денежную публику, которая была вынуждена безропотно, и главное - системно платить дань. Впервые в Российской империи бандит Япончик завел «своих людей» и в полиции. Скоро банда Японца представляла собой целый преступный синдикат со строгим делением на преступные профессии.

 

Но «простые» одесситы обожали Япончика, который ещё при жизни он стал живой легендой. Но Японцу было мало и народного признания – он жаждал признания интеллигенции. Потому часто вместе с красавицей женой посещал оперу, литературные и музыкальные салоны.

 

В апреле 1919 года Одессу заняли красные, которые стали сильно «щемить» бандитов. Мишка Япончик, чтобы уцелеть, со своей «братвой» вступает в ряды Красной Армии. Он сформировал полк из отпетых уголовников ("54-й Советский полк") - 2400 бандитов, мошенников и воров вошли в состав второй бригады Григория Котовского. Кстати, давнего друга Японца (читайте выше биографию Котовского – «А»). Но разлагающее влияние Япончика на «красных» бойцов быстро росло, что не могло нравиться командованию РККА. Полк Мишки Япончика решили расформировать. 4 августа Михаил Винницкий был арестован в Вознесенске и застрелен при попытке к бегству.

 

 

 

 

P.S. Советская пропаганда много поработала, чтобы из подлинных народных трибунов и вождей сделать «бандитов». И наоборот: из «социально-близких» советской власти уголовников – литературных героев. Но народная память и столетие спустя доносит правду: кто был героем, а кто – отщепенцем.

 

Сергей Федоров

Всегда говорил что Свобода не чем от большевиков, на ранней стадии,не отличается

[GiRaFo.chka]

У истоков советской коррупции: «ленинские паровозы»

 

 

Наша история

 

 

 

И до конца скрыть следы грандиозной аферы, связанной с утратой для нищей тогда России многих тонн золота, которое затем неизвестно куда подевалось, не удалось. Попытки в чем-то разобраться были предприняты еще по горячим следам, в первой половине 1920-х годов. Реакция Ленина была неожиданной…

 

КАК ИЗ ГОЛОДАЮЩЕЙ РОССИИ БОЛЬШЕВИКИ ЗОЛОТО ВЫВОЗИЛИ

 

В самом начале 1922 г. В.И. Ленину был прислан для ознакомле-ния первый номер журнала «Экономист» за тот же год. Реакция Ленина была неожиданной: он предложил - и не кому-нибудь, а Ф.Э. Дзержинскому - журнал немедленно закрыть, что же касается сотрудников (и авторов) журнала, то дал им следующую оценку: «Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу».

 

Принято считать, что на роль главного «военного шпиона», подлежащего «постоянному излавливанию», претендовал выдающийся русский ученый, один из крупнейших социологов XX века Питирим Александрович Сорокин. Именно его статью в этом журнале попытался раскритиковать глава Советского правительства (впрочем, совершенно безуспешно - теоретико-методологический потенциал был слишком неравен). Однако вполне возможно, что вызвавшие гнев вождя отдельные словосочетания, выхваченные из абсолютно не понятой им статьи П.А. Сорокина, были для Ленина лишь предлогом. Чтобы разобраться в теоретическом тексте ученого, нужно было обладать хорошим специальным образованием, и никакой особой опасности, с точки зрения пропаганды, как кажется, эта статья не представляла. Однако в том же первом номере журнала «Экономист» была и другая статья, смысл которой был совершенно понятен любому человеку с тогдашним средним образованием. И смысл этот был таков: «Новые власти либо абсолютно, на удивление, не умеют хозяйствовать, либо, что более вероятно, вместо того, чтобы отстаивать национальные интересы в сфере международных экономических отношений, творят совместно с иностранными предпринимателями черт знает что, какие-то темные делишки в своих собственных интересах». «Скотный двор» Д. Орвелла написан еще не был, и все это могло вызвать совершенно ненужный политический резонанс.

 

Автором статьи о более чем сомнительных хозяйственных делишках был А.Н. Фролов, давший экономический анализ сделанного в 1920-1921 гг. большевиками так называемого «паровозного заказа за границей». Он спокойно, без эмоций, анализировал доступные ему цифры, делал сопоставление, размышлял. Общий вывод А.Н. Фролова таков: этот заказ был, в лучшем случае, большой технически-хозяйственной ошибкой.

 

Автору не совсем понятно, как можно было заказать в Швеции 1000 паровозов на заводе, который до этого выпускал в год больших паровозов не более 40 штук (речь идет о заводе фирмы «Нидквист и Хольм»). Как могла Советская власть в 1920 г. сразу же выдать огромный аванс золотом (по информации А.Н. Фролова, 15 млн золотых рублей) и готова была ждать несколько лет, которые должны были уйти на расширение завода: постройку заводских корпусов, зданий для рабочих и т.д.

 

А.Н. Фролову непонятно, почему эти деньги - в золоте! - нельзя было выделить, например, Путиловскому заводу, выпускавшему до войны 225 паровозов в год. По данным Фролова, весь железнодорожный заказ за рубежом был сделан на сумму 200 млн рублей золотом. Русский экономист убежден: эти огромные деньги вполне можно было потратить на то, чтобы «привести в порядок свои паровозостроительные заводы и накормить своих рабочих - вот как мне рисуется задача обращения 200 миллионов золотых рублей в 1700 паровозов».

 

А.Н. Фролов обратил внимание на следующее обстоятельство: »...несмотря на значительное уменьшение числа здоровых паровозов и товарных вагонов, их количество все же оказывается избыточным.

 

В июне сего года (1921. - А.И.) числилось свободными от работы 1200 паровозов и 40 тыс. товарных вагонов». Еще экономист заметил, что паровозы почему-то заказаны по цене, примерно вдвое превышавшей довоенную. Но мало этого. Автор статьи продолжал: «Небезынтересно отметить, что цены, по которым производилась покупка, оказались во много раз ниже, чем те, которые были утверждены Советом Народных Комиссаров. Например, на дымогарные трубы была утверждена цена 1500 зол. рублей за тонну, а куплено за 200 руб., на манометры утверждена цена 76 руб., а куплено за 7 руб., инжекторы куплены за 110 руб. против 500 руб. утвержденных и т.п. Так утратились у нас всякие представления о стоимости вещей».

 

А.Н. Фролов наверняка понимает - и дает понять читателю: если из государственного бюджета на покупку какой-то не очень нужной «вещи» выделяются суммы, гораздо большие, чем ее рыночная цена, то продавец получает сумму, примерно соответствующую средней цене, а все остальные деньги куда-то уходят или кому-то уходят - так будет точнее.

 

Речь в статье журнала «Экономист» шла об очень больших деньгах, причем, как мы дальше увидим, гораздо больших, чем упомянутые 200 млн золотых рублей.

 

Покажем читателю, что это были за суммы - 200-300 млн золотых рублей в 1920-1921 гг. В 1920 г. объем производства всех отраслей промышленности России составлял 517,6 млн золотых рублей, промышленности «металлической» (куда входило машиностроение) - 48,5 млн зол. рублей. Находившийся в России золотой запас Государственного Банка на 8 ноября 1917 г. составлял 1101 млн зол. рублей. Часть золота - 650 млн руб. - была эвакуирована в Казань, затем эти деньги попали к Колчаку, после разгрома которого Москва вернула 409 млн руб.

 

Как ни крути - 200 млн зол. рублей - колоссальные деньги, больше четверти золотого запаса страны.

 

И вот еще что важно.

 

Начало 1922 г. - это время голода, причем не столь неожиданного, как хотелось бы это кому-то представить. Об угрозе засухи в 1921 г. говорили уже на VIII Всероссийском съезде Советов в декабре 1920 г.; тогда же об этом писал журнал «Народное хозяйство». Но вот голод пришел - нужен хлеб, если в стране есть золото - его можно было обменять на мировом рынке на хлеб. Поразительные цифры: импорт паровозов в 1921/22 г. по стоимости был больше, чем импорт продуктов мукомольного производства: паровозов тогда ввезли на 124,3 млн руб., продуктов мукомольного производства - на 92,6 млн руб. (рубли - условные, не золотые, именно их дает советская статистика, но «одинаковые» для паровозов и хлеба).

 

В золотых рублях на импорт хлеба, муки и крупы в 1921 г. было израсходовано 17742 тысячи - по данным, опубликованным в 1928 г.

 

В натуральном выражении, по официальной статистике, импорт хлеба, муки, крупы в СССР в 1921 г. составил 235,6 тыс. тонн, в 1922 г. - 763,3 тыс. тонн - всего ровно миллион тонн (с учетом округлений). Цифра поразительно «круглая» и, честно говоря, вызывающая сомнение. Похоже, что меньше тогда купили хлеба. Если считать, что голодающих было 25 млн чел. - на каждого приходилось 40 кг импортного хлеба в голодный 1921/22 год. Опять же, если верить, что ввезли миллион тонн. На 200 млн зол. рублей по тогдашним ценам можно было купить около 10 пудов хлеба на каждого голодающего. Этого сделано не было. Предпочтение было отдано паровозам, а не хлебу. Неужели они были так нужны? Дальше наш читатель сможет во всем разобраться сам.

 

В.И. Ленин знал, что все, о чем писал А.Н. Фролов, было правдой. Хотя и не всей правдой - документация сделок по «паровозным заказам», а по сути - по «паровозной афере», проходила как «совершенно секретная», на многих документах ставился гриф «отпечатано в одном экземпляре», а некоторые - даже написаны от руки и, в связи с секретностью, не перепечатывались. Часть документов сегодня открыли - но только часть. Тогда, в 1922 г., журнал, попытавшийся разобраться в делах такой важности и секретности, власти должны были закрыть немедленно под любым предлогом, лучше всего - под очевидно надуманным.

 

И вождь мирового пролетариата потребовал от Ф.Э. Дзержинского закрыть журнал... хотя бы потому, что в первом и втором номерах на обложке не был напечатан список сотрудников. Действительно интересное основание. Хотелось бы и в этом маленьком вопросе восстановить справедливость: на обложке первого номера (как раз того, где напечатана статья А.Н. Фролова) приведен полный состав редакционной коллегии. Вот они, эти, по словам В.И. Ленина, «крепостники, реакционеры» и - почему-то - «дипломированные лакеи поповщины», а в действительности весьма квалифицированные экономисты, кое-кто - с мировым именем: Б.Д. Бруцкус, А.И. Буковецкий, С.И. Зверев, Д.С. Зернов, Е.Л. Зубащев, А.С. Каган, В.И. Ковалевский, И.М. Кулишер, Д.А. Лутохин, Н.В. Монахов, А.Л. Рафаилович.

 

За паровозы платили золотом, его вывезли на сумму куда большую, чем ввезли паровозов, и до конца скрыть следы грандиозной аферы, связанной с утратой для нищей тогда России многих тонн золота, которое затем неизвестно куда подевалось, не удалось. Попытки в чем-то разобраться были предприняты еще по горячим следам, в первой половине 1920-х годов.

 

О сомнительности железнодорожных сделок написали в первой половине 1920-х гг. в своих фундаментальных монографиях крупнейшие тогда российские специалисты по экономике железнодорожного транспорта М.М. Шмуккер и И.Д. Михайлов. Вот слова И.Д. Михайлова: «Заказ был сделан, огромные суммы были на него затрачены, хотя в дальнейшем оказалось, что можно было обойтись и без этого заказа, стоило лишь усилить капитальный ремонт паровозов». И М.М. Шмуккер не понимал, зачем был выдан золотом большой аванс на расширение шведского завода «при наличии у нас таких заводов, как Харьковский, Коломенский, Путиловский, Сормовский и т.д., имевших в дореволюционное время каждый много большую производительность». А в апреле 1923 г. А.Г. Шляпников издал в Москве брошюру, в которой обвинял ряд советских лидеров (их список открывал нарком Ю.В. Ломоносов, о котором речь впереди) в том, что они расхитили громадные казенные деньги и поместили их за границей с помощью Ашберга, названного «частным банкиром советских лидеров».

 

Информация об этом попала во французские и шведские газеты (в частности «Свенска Даг бладет» от 17 марта 1923 г.). В СССР брошюра Шляпникова была немедленно конфискована. И Г.Я. Сокольников в 1925 г. вдруг заявил на Пленуме правлений железных дорог: «Паровозные заказы... которые должны были спасти транспорт, а вместе с тем и всю страну, оказались для транспорта ненужными», и потом его слова были опубликованы. А Л.Д. Троцкий еще на XI съезде РКП(б) весной 1922 г. неожиданно заявил, что можно бы делать паровозы у нас, а заграничные заказы были не нужны. Потом, когда «Паровозное дело» будет расследовать Ф.Э. Дзержинский и Троцкому, как лицу, исполнявшему обязанности наркома путей сообщения, придется давать письменные объяснения, он будет доказывать: я тут ни при чем.

 

Прошло всего несколько лет, и в вышедшей в 1929 г. книге Д.И. Ильинского и В.П. Иваницкого «Очерк истории русской паровозостроительной и вагоностроительной промышленности» тема железнодорожных заказов за границей, сделанных в 1920-1921 гг., не поднималась.

 

В более поздних работах советских авторов о паровозной афере либо вообще не упоминалось, либо даже пытались представить все дело как очередное подтверждение гения В.И. Ленина в вопросах внешнеэкономических и внешнеполитических.

 

Движущим мотором - чуть было не написал - локомотивом - паровозной аферы был Юрий Владимирович Ломоносов, тот самый, что стоял за аферой «Алгембы», унесшей десятки тысяч жизней, о чем мне приходилось писать ранее. И хотя в 1994 г. в России была издана книга воспоминаний Ю.В. Ломоносова о Февральской революции, об этом интересном и в чем-то загадочном человеке у нас знают мало. Гораздо меньше, чем о других ленинских наркомах - Чичерине, Луначарском, Троцком, Сталине, Цюрупе. Юрий Владимирович Ломоносов имел ранг Народного Комиссара - но даже в замечательной, посмертно вышедшей работе Э.Б. Генкиной, собравшей информацию, казалось бы, о всех ленинских наркомах, его фамилия отсутствует.

 

Может быть, виной тому - невозвращение профессора и бывшего наркома в СССР из заграничной командировки в 1927 г. и лишение советского гражданства - аж в 1945 г.? Умер он своей смертью в Канаде в 1952 году.

 

В двенадцатитомной биографической хронике «Владимир Ильич Ленин» фамилия Ю.В. Ломоносова впервые появляется в 7-м томе в связи с тем, что 1 апреля 1919 г. обсуждался вопрос о назначении профессора Ю.В. Ломоносова главным уполномоченным миссии путей сообщения в США. Декрет о назначении профессора Ю.В. Ломоносова главноуполномоченным РСФСР и Наркомпути в США по делам заготовления для Советской России железнодорожного подвижного состава и о реорганизации Русской миссии путей сообщения в США Ленин подписывает 16 апреля 1919 г. Ломоносов - не только профессор, он крупный сановник прежнего, досоветского времени, товарищ (то есть заместитель) министра. В анкете, составленной в 1921 г., Ю.В. Ломоносов указал, что до революции он имел чин статского советника и царские ордена - «до Владимира». (Ордена тогда давали последовательно по возрастающему значению, так что «перепрыгнуть» какой-то и сразу получить более высокий было нельзя.)

 

Он имел огромные заслуги перед силами, пришедшими к власти в результате Февральской революции, задержав движение царского поезда и не допустив прибытие по железной дороге в Петроград верных Николаю частей 1-2 марта 1917 г. Об этом Ю.В. Ломоносов с гордостью повествует в мемуарах, вышедших впервые на английском языке в 1919 г. в Нью-Йорке. Для того времени первое издание воспоминаний на чужом языке и в чужой стране было не совсем обычным. В России же книгу не издавали вплоть до 1994 г.

 

Еще до октябрьского переворота в США был сделан ряд железнодорожных заказов - первый в 1915 г., второй - в 1916 г. и третий - летом 1917 г. Выполнение этих заказов координировала Русская миссия путей сообщения, которую на протяжении двух лет, вплоть до середины 1919 г., возглавлял Ю.В. Ломоносов, товарищ министра путей сообщения, постоянно находившийся в Соединенных Штатах. Входил ли Ю.В. Ломоносов, как большинство членов Временного правительства, в какую-либо масонскую ложу, установить не удалось.

 

И что он делал два года в США (никакой реальной работы по линии железнодорожной миссии с конца 1917 г. быть не могло), также пока неизвестно. Есть архив Ю.В. Ломоносова в Великобритании, в г. Лидсе, - возможно, что-то открылось бы, если там поработать. Неизвестно также, когда и почему у статского советника появились симпатии к большевикам; во всяком случае, он не воспрепятствовал тому, что паровозы и вагоны по заказу, сделанному в 1917 г., начали поступать в 1918 г. во Владивосток, который тогда не контролировался Москвой, и Советское правительство совершенно не знало, сколько паровозов и вагонов поступило и какова была их дальнейшая судьба. До Советской России они тогда не дошли.

 

Но вот - установленный факт - переход на работу к Советскому правительству на высокую должность, примерно соответствующую прежнему «товарищу министра». В 1919 г. Ю.В. Ломоносов возглавляет Главкомгосоор - и тут же проворачивает аферу с «Алгембой», а дальше - идет еще выше по должностной иерархии.

 

В 1920 г. В.И. Ленин хотел бы видеть Ю.В. Ломоносова на важнейшем хозяйственно-политическом посту - наркома путей сообщения. Кандидатуру Ю.В. Ломоносова на пост наркома путей сообщения 24 - 25 мая 1920 г. В.И. Ленин обсуждал с Г.М. Кржижановским, Я.С. Ганецким, В.И. Свердловым, В.П. Милютиным, Я.Э. Рудзутаком и другими (всего В.И. Ленин выслушал мнение 19 человек). Но почему-то не утвердили.

 

Тем не менее, Ю.В. Ломоносов получает огромные реальные властные полномочия. 17 июня 1920 г. Ленин подписал «Наказ Российской железнодорожной миссии за границей», а главе миссии - Ю.В. Ломоносову - специальным мандатом Ленина давались все права Народного Комиссара, в том числе - окончательного разрешения вопросов на месте. Во всех делах Ломоносов становится подотчетен только перед Совнаркомом, т.е. Лениным. Формально - задача Ломоносова покупать и ремонтировать (за золото) паровозы, приобретать вагоны, цистерны, запчасти и т.п.

 

На самом деле - функции гораздо шире (1). Ломоносов настолько входит во власть, что на него жалуется В.И. Ленину (больше некому!) всесильный Л.Д. Троцкий. Иначе не объяснить слова Ленина в письме от 8 декабря 1920 г.: »...С Ломоносова взять письменное (подчеркнуто Лениным. - А.И.) обязательство не менять ничего ни в системе, ни в решениях Троцкого (тогда - наркома НКПС. - А.И.) и не смещать главкома, т.е. Борисова (И.Н. Борисов - начальник Главного управления путей сообщения НКПС. - А.И.)». Вот так!

 

Надо сказать, что, хотя такой головокружительной карьеры, как Юрий Владимирович, у большевиков не сделал больше никто из царских сановников, еще несколько прежних руководителей Министерства путей сообщения работали в НКПС. С 15 апреля 1921 г. по 24 февраля 1924 г. наркомом путей сообщения был Ф.Э. Дзержинский. Он привлек к сотрудничеству бывшего министра путей сообщения Временного правительства А.В. Ливеровского, который позже станет завкафедрой Ленинградского института инженеров путей сообщения, техническим экспертом первой очереди Московского метрополитена, а в годы войны примет участие в проектировании и создании знаменитой «дороги жизни» через Ладожское озеро. Начальником Главного управления путей сообщения с 16 апреля 1920 г. стал И.Н. Борисов, бывший товарищ министра путей сообщения в царской России; в августе 1923 г. он был назначен заместителем наркома путей сообщения, именно его хотел сместить Ломоносов.

 

Бесконтрольная деятельность ленинского наркома не могла не встретить противодействия в верхах, но лишь 14 декабря 1921 г. Совет Труда и Обороны постановил: «В принципе признать необходимым, чтобы уполномоченный СНК в выполнении ж. д. заявок за границей тов. Ломоносов был подотчетен в соответствующей части по НКВТ и НКПС». Другими словами, до этого времени, полтора года, Ломоносов мог не отчитываться ни перед кем, кроме Ленина.

 

Большую часть времени Ломоносов проводил за рубежом - в Берлине, Стокгольме, Париже, Лондоне, Ревеле.

 

В ноябре 1921 г. В.И. Ленин поднимает вопрос о назначении Ю.В. Ломоносова на высокую должность - замнаркома НКПС или даже наркома, но - с функциями, выполнение которых требовало работы внутри страны. Ю.В. Ломоносов категорически отказывается - с весьма любопытными мотивировками: «Прежде всего, смену железнодорожного командного состава всегда производят весной, а не осенью. Экзамен на дорогах - зима, и к ней готовятся с марта; в ноябре уже ничего сделать нельзя, и придется лишь расплачиваться за грехи предшественников. Во-вторых, сейчас снабжение транспорта почти целиком висит на заграничных заказах, а без меня это дело рассыпается. Опять резон потерпеть до июня. В-третьих, и это главное: я считаю себя неподготовленным к занятию руководящих должностей по НКПС. Я как никто знаю железнодорожную сеть и русский железнодорожный персонал, но я не знаю современных условий работы дорог и вовсе не знаком с водным транспортом». Смысл отговорок совершенно ясен: Ломоносов категорически не хочет работать в России.

 

Ленин постоянно поддерживает своего любимца, отводит от него все нападки, и когда Л.Б. Красин (как наркомвнешторг) и Ф.Э. Дзержинский (как наркомпуть и глава ВЧК) будут выражать Ломоносову недоверие, подпишет еще один мандат, подтверждающий его ранг и права Народного Комиссара.

 

В январе 1922 г. Ломоносов, обидевшись на попытки разобраться в его работе, обратился в Совнарком с просьбой об отставке. В ответ Ленин и подтвердит новым мандатом права наркома - текст этого мандата дан в приложении.

 

1 ноября 1922 г. В.И. Ленин шифротелеграммой предлагает Ф.Э. Дзержинскому назначить Ю.В. Ломоносова его заместителем как наркома путей сообщения. В ответ Ф.Э. Дзержинский просит подождать с решением до его возвращения (и, видимо, личной беседы). Опять обошлось, замнаркома НКПС Ломоносов не стал.

 

Ломоносов - именно ленинский нарком. Отвечать за его деятельность не хотели ни Красин, ни Троцкий, ни Дзержинский. В марте 1922 г. Л.Б. Красин писал в Совнарком: »...Я определенно не доверяю Ломоносову».

 

В 1923 г. Л. Троцкий давал пояснения Ф.Э. Дзержинскому о предоставлении Ю.В. Ломоносову полномочий наркома: »...Я, помнится, сам предложил послать его на правах наркома, так как не считал возможным нести за Ломоносова ответственность». Троцкий в то время, когда появился новый нарком, возглавлял НКПС, и железнодорожные заказы - по административной логике - должны были бы идти через него.

 

Всем было известно, что глава железнодорожной миссии бесконтрольно распоряжается огромными деньгами, и советские сановники просили его привезти из-за границы нужные им вещи, иногда - дорогие. В марте 1923 г. Ломоносову все-таки придется отвечать на вопросы Ф.Э. Дзержинского - и отнюдь не как наркома НКПС. В протоколе допроса зафиксированы слова профессора: «Что Вы привезли?» - вот вопрос, которым нас встречали по приезде в Москву... И я, как другие, возил... возил сахар, возил масло, возил белье, чулки, сапоги, пальто, платья».

 

Информаторы Ф.Э. Дзержинского докладывают своему шефу о Ю.В. Ломоносове еще в июле 1921 г.: «Много говорят о его шикарном образе жизни в Москве, и еще больше - роскошном за границей».

 

В анкете, составленной в июне 1921 г., Ю.В. Ломоносов указал, что жена живет в Стокгольме, сын учится в школе в Англии, замужняя дочь также живет за границей - в Берлине. В то время отправлять семью на постоянное жительство за рубеж у большевиков было не принято. Но для Ломоносова сделано исключение.

 

Будучи за границей, Ломоносов, правда, не встал на партийный учет в партячейку железнодорожной миссии и весьма успешно делал вид, что он беспартийный. Во всяком случае, в этом был убежден секретарь партячейки. Однако полпред в Германии Н. Крестинский в личном письме Ю.В. Ломоносову напомнил ему о его принадлежности к партии большевиков.

 

Могу подтвердить, в совершенно секретной характеристике Ю.В. Ломоносова, хранящейся в фонде Ф.Э. Дзержинского в РГАСПИ, датируемой июлем 1921 г., фиксируется его членство в партии.

 

В ноябре 1921 г. берлинская эмигрантская газета «Руль» публикует фельетон «Юбиляры» - о роскошном праздновании юбилея советской железнодорожной миссии проф. Ю.В. Ломоносова в берлинском и стокгольмском представительствах. В Берлине, в частности, был дан бал; «чины комиссии получили большие наградные». Всех особенно возмущало, что это делалось во время голода в России.

 

Нравственный облик этого дворянина характеризуют написанные доносы, отложившиеся в личном фонде Ф.Э. Дзержинского в РГАСПИ. Для статьи отобрано лишь несколько характерных совершенно секретных посланий в ВЧК, лично Ф.Э. Дзержинскому. Так, 22 декабря 1921 г. в записке из Берлина Ф.Э. Дзержинскому (заголовок «донос», понятное дело, не ставился - не ХIII век) Ломоносов «считает долгом сообщить, что у тов. Травина кое-что открылось (в смысле личности и донжуанства)». А посему - его лучше оставить в России. А 30 декабря 1921 г. Ломоносов совершенно секретным образом сообщает Ф.Э. Дзержинскому из Стокгольма, что госпожа фон Фельд, «дочь генерала», «белогвардейская шпионка», «стала частой гостьей в нашем советском доме», а с инженером Васильевым «ее связывает что-то более серьезное». Заключение Ломоносова: «Васильева оставлять здесь нельзя. Завтра направляю его в Москву, и посмотрим, что из этого выйдет».

 

Автору статьи сегодня, через 80 с лишним лет, искренне жаль инженера Васильева, товарища Травина, госпожу фон Фельд и ту неизвестную даму, отношения с которой вызвали донос на товарища Травина.

 

Наш профессор не только «стучит» Ф.Э. Дзержинскому, но и обзаводится собственными тайными информаторами. Комиссия Аванесова, проверявшая работу миссии Ломоносова в 1923 г., зафиксировала интересный факт: «Личные осведомители Ломоносова получали жалование и другие виды оплаты из средств миссии».

 

Какое-то представление о личности Ю.В. Ломоносова у читателя уже, возможно, сложилось. Теперь - более подробно о самом главном, почему и интересен нам сегодня этот ленинский нарком: деятельности Российской железнодорожной миссии за границей, которую он возглавлял, о коррупции и пропавших миллионах золотых рублей.

 

В 1920 г. в России действительно сложилось тяжелейшее положение на железнодорожном транспорте. Но вряд ли оно было намного легче в 1919 или в 1918 г. Около 3 тысяч лучших паровозов, работавших в прифронтовой полосе, в начале 1918 г. захватили немцы (2). Обстоятельства этого дела не расследованы до сих пор, как это могло произойти - остается загадкой. Три тысячи паровозов - это много.

 

В январе 1920 г. на территории РСФСР всего было 12398 паровозов, в декабре, когда территория, контролируемая Москвой, замета возросла, - уже 19207, однако «здоровых, не требовавших ремонта паровозов» было в январе 4562, в декабре - 7857. За первую половину 1920 г. было отремонтировано 3454 паровоза, за вторую половину года - 5923. Что свидетельствует и о неплохих российских мощностях по ремонту, и о том, что были альтернативы - заказывать паровозы за границей, ремонтировать их за границей - или ремонтировать и строить в России.

 

Как мы знаем, был выбран вариант вложения средств в заграничные заказы - и по строительству новых, и по ремонту старых паровозов. Выпуск новых паровозов русскими паровозостроительными заводами продолжался, но был невелик. Он составлял следующие величины:

 

1915 г.- 917

 

1916 г.- 600

 

1917 г.- 420

 

1918 г.- 214

 

1919 г.- 74

 

1920 г.- 61

 

1921/22 г.- 68

 

Мощности отечественных паровозостроительных заводов были гораздо большими, чем реальное производство, - не хватало металла, топлива, квалифицированных рабочих и инженеров.

 

В 1906 г. в России было произведено 1270 паровозов, перед мировой войной теоретически максимальная годовая производительность была определена в 1700 - 1800 штук. В 1919 г. НКПС считал, что отдельные заводы могли бы за год дать следующее количество паровозов:

 

Брянский- 240

 

Коломенский- 300

 

Сормовский - 300

 

Харьковский - 260

 

Гартмана- 250

 

Невский - 180

 

Путиловский - 72

 

Кулебакский - 150

 

Воткинский-50

 

Всего 1802

 

Конечно, для этого нужен был бы металл и ремонт кое-какого оборудования, но, вложив суммы гораздо меньшие, чем за рубеж, поднять производство до 300-400 штук было вполне по силам.

 

Хотя, как уже тогда было хорошо известно, паровозы в 1920-1921 гг. стояли не только из-за неисправности, но и нехватки топлива.

 

В 1920 г. не работали из-за недостатка топлива 300-500 паровозов, вполне пригодных к эксплуатации, в 1921 г. - около двух тысяч. Выходит, разруха на транспорте прежде всего связана с нехваткой топлива? Сначала надо пустить в эксплуатацию все исправные паровозы, затем - отремонтировать те, что по силам, имеющимися средствами, а затем уже считать - нужны ли новые паровозы и сколько. С позиции экономической рациональности это кажется очевидным. Однако проф. Ю.В. Ломоносов сделал в 1920 г. для Политбюро совершенно иной анализ ситуации, акцентируя острейшую необходимость немедленного заказа за границей новых паровозов.

 

В 1923 г. Л.Д. Троцкий вспоминал (в записке к Ф.Э. Дзержинскому), что Ю.В. Ломоносов уверял Политбюро, будто без заграничных паровозов железные дороги встанут до февраля 1921 г. Троцкий не помнил, в каком месяце Ломоносов делал доклад в присутствии В.И. Ленина, предположительно - осенью 1920 г., но про обещанное Ломоносовым время остановки железных дорог - февраль 1921 г. - помнил точно.

 

Но даже если согласиться с идеей импорта паровозов, открывались разные варианты, отличавшиеся экономической целесообразностью - с позиций национальных интересов страны.

 

Так, в начале 1920 г. США предложили Советскому правительству поставить 200 мощных паровозов типа «Декапод» на весьма выгодных условиях платежа - через 5 лет со дня сдачи подвижного состава в Нью-Йорке, причем платежи должны были начаться только по истечении трех лет. Это было бы очень важно - начать платежи через 3 года, когда разрушенная войной экономика начнет восстанавливаться. Паровозы американцы готовы были поставить, условно говоря, «хоть завтра».

 

Однако был избран другой вариант - с огромной немедленной предоплатой русским золотом и поставкой паровозов в неопределенном будущем. Всего Российская железнодорожная миссия за границей заключила около 500 договоров с иностранными фирмами на паровозы, вагоны, цистерны, запасные части, станки, а также качественные стали и иные изделия. Но основной заказ - благодаря усилиям Ломоносова - получила шведская фирма «Нидквист и Хольм», собственником которой был Гуннар Андерсон.

 

Шведская фирма должна была построить для Советской России 1000 паровозов и закупить для нас в Германии, у поставщика «Виктор Бер», 100 паровозов. Зачем нужен был посредник (с неизбежными комиссионными), объяснить невозможно, так как примерно в те же сроки с Германией был заключен второй договор, на поставку 600 паровозов, и в качестве покупателя напрямую выступало, как тогда говорили, Совпра, т.е. Советское правительство.

 

Договор со шведской фирмой куда интереснее, чем с немцами, которые все-таки обладали реальной возможностью выполнить срочный заказ. Дело в том, что фирма «Нидквист и Хольм» не имела ничего похожего на производственные мощности для выполнения советского заказа.

 

Поэтому шведский заказ на 1000 паровозов был распределен на 5 лет, причем в 1921 г. завод обязался поставить всего 50 паровозов, в 1922 г. - 200, в 1923-1925 годах по 250 паровозов ежегодно.

 

50 паровозов надеялись как-то построить, хотя раньше более 40 паровозов никогда не строили. А чтобы выполнить советский заказ полностью, нужно было существенно увеличивать производственные мощности. За счет советских денег.

 

В мае 1920 г. шведская фирма получила аванс в 7 млн шведских крон, а когда был заключен договор, то советская сторона предоставила ей еще беспроцентный заем в 10 млн шведских крон «для постройки механического цеха и котельной». Согласно договору, ссуда должна была погашаться при поставке последних 500 паровозов (из тысячи). Сокращение заказа на 500 паровозов означало бы потерю этих денег для России. Советская сторона (иначе говоря, Ю.В. Ломоносов) почему-то не предусмотрела случаев, при которых можно было бы расторгнуть договор со шведской компанией. Однако шведы, как видим, записали себе возможность получения неустойки, чем позже и воспользовались.

 

Авансовые платежи далеко не ограничивались 17 млн крон. До июня 1922 г. фирма получила от Советской России 59384,5 тыс. швед. крон. С 28 июля 1922 г. по 1 января 1923 г. проф. Ломоносов получил для этой фирмы еще 34 млн шв. крон. Для шведской компании это были огромные деньги. Общая сумма акций «Нидквист и Хольм» (т.е. их капитализация) составляла всего около 3,5 млн шведских крон.

 

Выполнением советского заказа к началу 1923 г. в Швеции было занято 69 заводов, поэтому тогда имелись все основания утверждать, что Швеция «фактически сейчас живет этим заказом». Ломоносов и шведский посредник определяли, кому дать заказ (и на каких условиях), а кому не давать. Так как все делалось абсолютно субъективно, не было ничего похожего на открытые торги (тендеры), то та или иная форма взяток была неизбежна.

[GiRaFo.chka]

Нацисты и коммунисты убили 14 миллионов. Русские и немцы пострадали меньше всех

 

Наша история

 

 

 

Земли нынешней Украины лежали в сердце как сталинской, так и нацистской убийственной политики. Между 1933 и 1938 годами жертвами убийственной политики Сталина пало около 3,5 миллиона человек. После этого, между 1941 и 1944 годами, еще 3,5 миллиона человек пали жертвами убийственной политики немцев. Еще около 3 миллионов жителей советской Украины погибли в боях.

 

Нацистский и советский режимы превратили людей в числа. Как ученым, нам надлежит найти эти числа и сопоставить с другими. Как гуманистам, нам надлежит вновь превратить числа в людей. Если мы на это способны, то Гитлер и Сталин выстроили не только наш мир, но и нашу человечность.

 

Парадокс: трагические события Второй мировой войны все более отдаляются от нас во времени, все меньше остается живых свидетелей этих событий, но стремление общества осмыслить и понять эти события, похоже, только усиливается. Почему и зачем погибло такое колоссальное количество людей? Чем руководствовались их палачи, и не были они сами жертвами режимов, в которых жили? Кто победил и кто больше всего пострадал, и можно ли вообще здесь меряться победами и страданиями?

 

 

Каждый из живых носил имя. Мальчика, которому на полях мерещилась пшеница, звали Юзефом Соболевским. Он умер вместе со своей матерью и пятью братьями и сестрами от голода в 1933 году в голодной Украине. Единственный брат, переживший голод, умер от пули в 1937 году в Сталинском Большом терроре. Только сестра Анна осталась, чтобы вспоминать о нем и его надежде. Станислав Вигановский был молодым человеком, который предвидел встречу со своей арестованной женой Марией «под землей». Обоих их в 1937 году в Ленинграде расстрелял НКВД. Польским офицером, который писал о своем обручальном кольце, был Адам Сольский. Дневник найден на его теле после эксгумации его останков в Катыни, где его расстреляли в 1940 году.

 

Кольцо он, вероятно, спрятал, его палачи кольцо, вероятно, нашли. Одиннадцатилетней девочкой, ведущей нехитрый дневник в осажденном и голодном Ленинграде в 1941 году, была Таня Савичева. Одна из ее сестер смогла убежать по замерзшей поверхности озера Ладоги; Таня и остальная семьи умерли. Двенадцатилетней еврейской девочкой, которая в 1942 году в Беларуси писала отцу о рвах смерти, была Юнита Вишняцкая. Ее мать, которая писала рядом с ней, звали Златой. Уиты обе. «Прощай навеки, - говорила последняя строчка письма Юниты. - Целую, целую».

 

Каждый из погибших стал числом.

 

Вместе нацистский и сталинистский режимы убили в Кровавых землях более 14 миллионов человек. Убийства начались с политического голода, который Сталин обрушил на советскую Украину - и тот забрал более 3 миллионов жизней.

 

 

 

За ними пришел Сталинский Большой террор 1937-1938 годов, в котором расстреляли около 700 тысяч человек, преимущественно крестьян или представителей национальных меньшинств. После этого русские и немцы сотрудничали в уничтожении Польши и ее образованных классов, убив между 1939 и 1941 годами около 200 тысяч человек. После того, как Гитлер предал Сталина и начал вторжение в Советский Союз, немцы начали морить голодом советских военнопленных и жителей осажденного Ленинграда, забрав более 4 миллионов жизней.

 

В оккупированном Советском Союзе, оккупированной Польше и оккупированных Балтийских государствах немцы расстреляли и убили газом около 5,4 миллиона евреев. Немцы и русские взаимно провоцировали друг друга делать все большие преступления. Так, в партизанских войнах за Беларусь и Варшаву немцы убили около полумиллиона гражданских.

 

Общим для этих преступлений было место, общим для них было время: Кровавые земли между 1933 и 1945 годами...

 

Нацистскую и сталинской систему необходимо сравнивать не столько для того, чтобы понять одну или другую, сколько для того, чтобы понять наше время и самих себя. Ханна Арендт выразила этот аргумент в 1951 году, объединив оба режима определением «тоталитаризм»...

 

В мае 1941 года Ханна Арендт эмигрировала в США, где обратила всю глубину своей немецкой философской подготовки на вопрос происхождения национал-социалистического и советского режимов. Через несколько недель после ее отъезда Германия напала на Советский Союз. В Европе нацистская Германия и Советский Союз появились отдельно, а потом заключили между собой союз.

 

В Европе Василия Гроссмана - основателя второй традиции сравнения - между Советским Союзом и нацистской Германией шла война. Гроссман, автор художественных произведений, стал советским военным корреспондентом, видел немало важных сражений на Восточном фронте, а также следы всех крупнейших немецких (и советских) преступлений.

 

Как и Арендт, он пытался понять немецкое массовое убийство евреев на востоке в универсальных терминах. Для него это означало прежде всего не критику модерности как таковой, а осуждение фашизма и Германии. В тот момент, когда Арендт опубликовала свои «Истоки тоталитаризма», Гроссман лишился этих политических рамок из-за личного опыта антисемитизма в Советском Союзе.

 

Затем он сломал табу века, поместив преступления нацистского и советского режимов на одних и тех же страницах, в одних и тех же сценах двух романов, репутация которых со временем только растет. Гроссман стремился не провести аналитическое объединение обеих систем в рамках одной социологической схемы (примером которой является тоталитаризм Ханны Арендт), а лишить их собственных идеологических самообоснований - и таким образом открыть общую для них бесчеловечность.

 

В романе «Жизнь и судьба» (завершен в 1959 году и опубликован за рубежом в 1980-м) Гроссман заставляет одного из персонажей, некоего юродивого, на одном дыхании вспомнить немецкие расстрелы евреев в Беларуси и каннибализм в Советской Украине. В незавершенном на момент смерти романе (1964 год) «Все течет», вышедшем в свет за рубежом в 1970 году, он выражает осведомленность со сценами из немецких концлагерей, чтобы поднять тему голода в Украине: «А дети - вы видели газетные фотографии детей из немецких лагерей?

 

Эти имели такой же вид: головы тяжелые, как ядра из пушек; тоненькие шейки, подобные журавлиным, а на руках и ногах видно каждую косточку. Каждую косточку, которая движется под кожей, и суставы между ними». Гроссман возвращался к этому сравнению между нацистами и советским режимом снова и снова - не для того, чтобы активизировать дискуссию, а для того, чтобы создать традицию.

 

Так, Арендт и Гроссман дают нам две простые идеи. Во-первых, легитимное сравнения нацистской Германии с сталинистскими Советским Союзом должно не только объяснить преступления, но и принять человечность всех, кто были в них задействованы, вместе с жертвами, виновниками, пассивными наблюдателями и руководителями. Во-вторых, легитимное сравнение должно начинаться с жизни, а не со смерти.

 

Смерть не является решением, а лишь субъектом. Она должна приносить беспокойство, а не удовольствие. Более всего, она не должна быть завершающей риторической фигурой, которая приводит историю к определенному концу. Поскольку смысл смерти предоставляет жизнь, а не наоборот, то важно спросить: как можно было (как можно) привести такое количество человеческих жизней в внезапному концу?

 

Как в Советском Союзе, так и в нацистской Германии утопии сначала задумывались, тогда корректировались действительностью, и, наконец, внедрялись в виде массового убийства - осенью 1932 года в случае Сталина, осенью 1941 года в случае Гитлера. Сталинская утопия предусматривала коллективизацию Советского Союза за период от девяти до двенадцати недель. Гитлеровская утопия за то же время предусматривала завоевание Советского Союза. В обратной перспективе обе утопии выдаются ужасно непрактичными.

 

Но обе утопии внедрены в жизнь - под прикрытием большой лжи, даже после того, как поражение было очевидным. Ретроспективные аргументы относительно правильности политики оказывали мертвые человеческие существа. Таким образом Гитлер со Сталиным разделяли определенную политику тирании.

 

Сначала они вызвали катастрофы, потом обвинили удобного врага - и, наконец, использовали смерть миллионов для подтверждения необходимости или желательности их политики. Оба имели трансформативную утопию, группу виновных, когда утопия оказывалась невыполнимой, а также политику массового убийства как некий суррогат победы.

 

В ходе как коллективизации, так и «окончательного решения», массовые жертвы потребовались для того, чтобы защитить руководителя от немыслимости ошибок.

 

Когда коллективизация вызвала в советской Украине сопротивление и голод, Сталин обвинил кулаков, а также украинцев и поляков. Когда наступление Вермахта было остановлено под Москвой, а американцы вступили во Вторую мировую войну, Гитлер обвинил евреев. Равно как кулаки, украинцы и поляки, которые понесли ответственность за препятствия на пути построения советской системы, евреи понесли ответственность за препятствия на пути ее уничтожения. Сталин выбрал коллективизацию, Гитлер - войну, но обоим руководителям, как и их соратникам, проще было переложить ответственность за связанные с коллективизацией и войной катастрофы на кого-то другого.

 

Сталинская интерпретация применена для того, чтобы оправдать Голодомор в Украине, а потом - массовые расстрелы кулаков и представителей национальных меньшинств. Гитлеровская интерпретация оправдала расстрелы и газовые камеры для всех евреев.

 

После того, как коллективизация принесла голодную смерть миллионам, Сталин подал эту смерть как доказательство успешной классовой борьбы. Смерти евреев от расстрелов, а позже от газовых камер Гитлер все отчетливее представлял как цели войны. Когда война была проиграна, массовое убийство евреев он назвал своей победой...

 

Только решительное принятие общих черт нацистской и советской систем позволяет понять различия между ними. Обе идеологические системы противились либерализму и демократии. В обеих системах значение слова партия было противоположным. Здесь партия - обычно одна из многих групп, соперничающих за власть соответствии с принятыми правилами - стала группой, которая определяет правила. Как нацистская Германия, так и Советский Союз были однопартийными государствами.

 

В обоих государствах партия играла главную роль в вопросах идеологии и социальной дисциплины. Политическая логика партии требовала исключения чужих, а экономическая элита партии считала определенные группы людей лишними или вредными. Ответственные за экономическое планирование члены обеих администраций считали, что в селе жило больше людей, чем необходимо.

 

Сталинская коллективизация устранила из села лишних крестьян, направив их на работу в города, или в ГУЛАГ. Если они умирали от голода, это не имело большого значения. Гитлеровская колонизация предусматривала голодную смерть и депортации десятков миллионов людей.

 

Политическая экономия как коммунистов, так и нацистов зависела от коллективов, которые контролировали социальные группы и отбирали их ресурсы. Колхоз, что с 1930 года служил Сталину для большого преобразования советской деревни, с 1941 применяла и немецкая оккупационная власть. В оккупированных польских, литовских, латвийских и советских городах немцы ввели новую форму коллектива - гетто.

 

Городские еврейские гетто, которые изначально должны быть пунктами переселения, стали зонами добычи еврейской собственности и еврейской рабочей силы. Номинальная еврейская власть в гетто - юденрат - была, как правило, достаточно надежной, когда речь шла о сборе «взносов» и организации рабочих бригад. Администраторами как в гетто, так и в колхозах были местные люди. Как нацистская, так и советская система построили большие системы концлагерей.

 

Если бы Гитлер мог, то использовал бы советские лагеря для ссылки евреев и других предполагаемых врагов, однако Германия не завоевала достаточно большого объема территории Советского Союза, чтобы позволить себе такие шаги...

 

 

 

В десятилетия, прошедшие после завершения эры массового убийства в Европе, значительная часть ответственности возложена на «коллаборационистов».

 

Классическим образцом коллаборации были советские граждане, которые во время Второй мировой войны служили немцам в функции полицейских или охранников. Среди их обязанностей было убийство евреев.

 

Почти никто из этих людей не сотрудничал по идеологическим соображениям, и лишь малое меньшинство имело хоть какие-то политические мотивы. Безусловно, поведение кого-то из коллаборационистов мотивировал политические связи с оккупационным режимом: примером могут служить литовские националисты крестьяне от советской оккупации, которых немцы в 1941 году привезли с собой в Литву.

 

В восточной Европе сложно найти пример политической коллаборации с немцами, который не был бы связан с предыдущим опытом советского правления. Но даже там, где какую-то роль играла политика, идеологическое объединение было невозможным: нацисты не могли считать-немцев при равных, а ни один хоть чего-то стоить не-немецкий националист не принимал утверждение о расовом превосходстве немцев.

 

 

Местные полицейские, служившие немцам в оккупированных советской Украины и советской Белоруссии, не имели почти никакой власти в пределах самих режимов. Конечно, они не стояли на самом дне иерархии - ниже их были евреи, а также те, кто не был полицейским. Но они стояли достаточно низко для того, чтобы их поведение требовало меньше (а не больше) объяснений, чем поведение эсэсовцев, партийцев, солдат и полицейских.

 

Такого рода местная коллаборация является явлением столь же (если не более) предсказуемым, как повиновение перед властью. Немцы, которые отказывались расстреливать евреев, не испытывали серьезных последствий. Зато местные жители, которые решались не вступать в полицию, или выйти из ее рядов, подвергались опасностям, неизвестным немцам - голоду, депортации, насильственному труду.

 

Советский военнопленный, который принял предложение немцев о сотрудничестве, мог избежать голода. Советский крестьянин, который работал на полицию, знал, что ему позволят остаться дома, собрать урожай, а его семья не будет голодать. Это был негативный оппортунизм, надежда избежать еще худшего в личной судьбе. Еврейские полицейские в гетто олицетворяли крайний вариант такого негативного оппортунизма - даже если в конце концов их решения не спасли никого, даже их самих.

 

В рамках советской системы категорию «коллаборационистов» определить труднее. В отличие от немцев, русские убивали большее количество гражданского населения в мирное время, чем в ходе войны, а оккупированные земли в основном вскоре или аннексировали в Советский Союз, или предоставляли им формальный суверенитет.

 

Вместе с тем, определенная политика в Советском Союзе представлялась как «кампании» и «войны». В этой атмосфере, в частности, украинских деятелей коммунистической партии побудили морить голодом своих сограждан. Независимо от того, назовем мы реквизиции пищи у голодающих «коллаборацией» или нет, она является впечатляющим образцом режима, генерирует сотрудничество в политике, по которой соседи убивают соседей. Голод - дело неприятное, жестокое и продолжительное. Партийные деятели и местные чиновники должны были наблюдать смерть знакомых людей - и вызывать ее...

 

Если бы люди служили режимам только вследствие следования собственным, уже существующим идеологическим преференциям, то коллаборация была бы очень ограниченной. Большинство нацистских коллаборационистов на Кровавых землях научил Советский Союз. В зоне, лежащей к востоку от линии Молотова-Риббентропа, национальная независимость уступила сначала советскому правлению, и только тогда - немецкому. Часть людей в этой зоне сотрудничала с нацистами из-за того, что ранее уже сотрудничала с коммунистами.

 

Когда на смену советской оккупации пришла оккупация немецкая, люди, служившие в советской милиции, стали полицаями на службу к немцам. Местные жители, которые сотрудничали с коммунистами в 1939-1941 годах, знали, что смогут оправдаться перед немцами, убивая евреев. Часть украинских националистов-партизан в прошлом служили и немцам, и русским.

 

В Беларуси то, присоединятся юноши к советским партизанам или к немецкой полиции, часто определял случай. Бывшие советские солдаты, носители коммунистической доктрины обслуживали немецкие фабрики смерти. Убийцы Холокоста, носители расистской доктрины, присоединились к советским партизанам...

 

 

 

Отбросить нацистов или коммунистов как людей, лежащих вне человеческих забот и не поддающихся историческому пониманию, значит попасть в их же моральную ловушку. Более безопасная дорога пролегает через осознание того, что мотивы массового убийства - при всем отвращении для нас - для них имели смысл.

 

Хайнрих Гиммлер говорил, что хорошо видеть сотню, или пятьсот, или тысячу трупов, лежащих рядом друг с другом. Он имел в виду, что убивая другого человека, убийца приносит в жертву собственную душевную чистоту, а осуществление такой жертвы поднимает убийцу на более высокий уровень морали.

 

Это был пример своеобразной преданности. Это был пример, хотя и крайний, нацистской ценности, которая не является нам вполне чуждой - жертвы личности во имя сообщества. Герман Геринг говорил, что его совесть зовут Адольф Гитлер. Для немцев, принявших Гитлера как своего Вождя, большой вес имела вера. Найти более неудачный объект веры было вряд ли возможно, но сама сила веры была неоспоримым...

 

Сталинизм тоже был системой не только политической, но и моральной, в которой невиновность и вина были категориями не только законодательными, но и психическими, а нравственное мышление было повсеместным. Молодой украинский деятель коммунистической партии, который отбирал пищу у голодных, был уверен, что сопричастен к триумфу социализма: «Я верил, хотел верить».

 

Он выражал моральную чувственность, даже если эта чувственность ошибалась. Когда Маргарете Бубер-Нойман была в лагере ГУЛАГа в Караганде, другая заключенная сказала ей, что "не разбив нескольких яиц, не зажарим яичницу». Многочисленные сталинисты и их сторонники объясняли, что потери от голода и Большого террора были необходимы для построения справедливого и безопасного советского государства. Сам размах смерти, казалось, добавлял привлекательности такой надежде.

 

Но романтическое оправдание массового убийства, которое говорит, что правильно истолкованное нынешнее зло есть будущим добром, является просто ошибочным.

 

Может, значительно лучше было бы не делать вообще ничего. Возможно, для достижения желаемых целей лучше подошла бы мягкая политика. Считать, что с большим прогрессом должны быть связаны огромные страдания, значит соглашаться на некий герметичный мазохизм: присутствие боли является знамением какого-то имманентного или будущего блага. Самому предлагать такие соображения является герметичным садизмом: если я сделал кому-то больно, то это потому, что существует некая известная мне высшая цель...

 

Нельзя отрицать, что массовый голод несет с собой определенного рода политическую стабильность. Вопрос должен заключаться в другом: желателен ли такой мир, или был бы он желанным? Террор действительно укрепляет определенного толка режим. Является ли такой режим лучше прочих?

 

Убийства гражданских - в интересах определенного рода руководителей. Вопрос не в том, соответствует ли это исторической правде или нет. Вопрос заключается в том, что является желательным. Были ли эти руководители хорошими руководителями, эти режимы - добрыми режимами? Если нет, то вопрос в том, как предотвратить такую политику.

 

Наша современная культура памяти принимает за очевидное, что память мешает убийству. Если люди гибли в таких количествах, то соблазнительно думать, что они должны были погибать за какую-то трансцендентальную ценность, эту ценность можно сделать явью, развить и сохранить в соответствующей политической памяти. Тогда трансцендентным оказывается национальное.

 

Миллионы жертв погибли, видимо, для того, чтобы Советский Союз победил в своей Великой отечественной войне, или для того, чтобы в своей праведной войне победила Америка. Европа должна усвоить свой урок пацифизма, Польше нужна была ее легенда свободы, Украине - ее герои, Беларуси нужно было доказать свою добродетель, евреям - исполнить сионистскую судьбу.

 

Но все эти рационализации, хотя и передают важные истины относительно национальной политики и национальной психологии, имеют мало общего с памятью как таковой. Мертвых помнят, но мертвые не помнят. Кто-то другой имел над ними власть, кто-то другой решил за них то, как они погибли. Впоследствии мы видим, как кто-то другой определяет за них причину их гибели. Если смысл мы черпаем из убийств, риск заключается в искушении думать, что большее количество убийств принесет больше понимания.

 

Возможно, именно здесь - между подсчетом мертвых и постоянной реинтерпретацией этого подсчета - лежит задача истории. Только история массового убийства может соединить числа с памятью. Без истории память становится частной - сегодня это означает - памятью национальной. Числа, которые становятся публичными - есть орудие международного соревнования по мученичеству.

 

Память принадлежит мне, и я имею право действовать с ней, как захочу; числа - объективны, поэтому ты должен принять мои числа независимо от того, нравятся они тебе или нет. Такая логика позволяет националисту одной рукой обнимать себя, а другой - бить своего соседа. После окончания Второй мировой войны, и вновь после падения коммунизма, националисты в Кровавых землях (и за их пределами) занимаются преувеличением количественного страдания и таким образом претендуют на мантию невиновности.

 

В XXI веке российские руководители связывают свою страну с более или менее официальным числами советских жертв Второй мировой войны: 9 миллионов погибших на войне, от 14 до 17 миллионов погибших гражданских. Эти данные являются объектом бурных споров.

 

В отличие от большинства чисел, подаваемых в этой книге, они, скорее, являются демографической проекцией, чем статистикой. Но дельные они или нет, они касаются советских жертв, а не российских. Какой бы ни была советская статистика, статистика российская должна быть значительно, значительно ниже. Высокое число советских жертв приходится на Украину, Беларусь и балтийские государства.

 

Особую важность имеют земли, которые Советский Союз оккупировал в 1939 году - восточная Польша, балтийские государства, северо-восточная Румыния. Люди здесь погибали в ужасно высоких пропорциях, и многочисленные жертвы погибли не от немецкого, а от советского захватчика. Важнейшими в этих больших числах являются евреи - не российские евреи, из которых погибли лишь около 60 000, - а евреи советской Украины и советской Белоруссии (почти миллион), а также те, чьи земли оккупировал Советский Союз, прежде чем их убили немцы (еще 1,6 миллиона).

 

Другие люди, например, жители советской Украины, познали гораздо большие страдания как от Сталина, так и от Гитлера, чем жители советской России.

В довоенном Советском Союзе русские имели значительно более низкие шансы пострадать от Сталинского Большого террора (хотя русских жертв тоже было немало), чем небольшие национальные меньшинства; кроме этого, они со значительно более низкой вероятностью, чем украинцы или казахи, страдали от голода (хотя жертв голода среди них тоже хватало). В советской Украине под немецкой оккупацией в течение значительной части войны было все население, а уровень смертности здесь был намного выше, чем в советской России.

 

Земли нынешней Украины на протяжении эры массового убийства лежали в сердце как сталинской, так и нацистской убийственной политики. Между 1933 и 1938 годами жертвами убийственной политики Сталина пало около 3,5 миллиона человек. После этого, между 1941 и 1944 годами, еще 3,5 миллиона человек пали жертвами убийственной политики немцев. Еще около 3 миллионов жителей советской Украины погибли в боях.

 

Тем не менее, независимое Украинское государство иногда прибегало к политике преувеличения. В Украине - важном месте как сталинского голода 1932-1933 годов, так и Холокоста 1941-1944 годов, - количество украинцев, погибших от первого, преувеличивали до той степени, что оно превышало общее количество еврейских жертв последнего.

 

Между 2005 и 2009 годами связанные с государственными учреждениями украинские историки повторяли цифру в 10 миллионов жертв голода - без малейшей попытки это число обосновать. В начале 2010 года официальные расчеты смертей от голода тихо упали до 3,94 миллионов. Такое положительное (и необычное) исправление в меньшую сторону приблизило официальную точку зрения к истине. (Специфичность украинского голода отрицает нынешний президент этой разделенной страны).

 

Преувеличение - явление, присущее не только на постсоветском или посткоммунистическом пространственные, как показывает случай Германии. Безусловно, немецкие счеты с Холокостом - исключительные и парадигматические. Проблема заключается не в этом.

 

Немецкая память о немецких массовых убийствах евреев является уникальным примером недвусмысленной политической, интеллектуальной и педагогической ответственности за массовое убийство, а также главным источником надежды на то, что другие общества когда-то пойдут таким же путем.

 

Однако немецкие журналисты и (некоторые) историки преувеличивают количество немцев, погибших во время военной и послевоенной эвакуации, бегства или депортации после окончания Второй мировой войны. Можно встретить источники, которые необоснованно говорят об 1 или даже 2 миллионах смертей.

 

Еще в 1974 году отчет западногерманских архивов устанавливал количество немцев, погибших во время бегства или депортации из Польши, на уровне 400 тысяч. Этот отчет подвергался критике, поскольку упомянутые в нем числа были низкими, чтобы служить политической цели документирования жертвенности.

 

Тот же отчет говорил о 200 000 погибших чехословацких немцах. Согласно совместному отчету чешских и немецких историков, это число преувеличено примерно в десять раз. Так, в отношении немцев, погибших при отходе из Польши, 400 000 (число, названное в одном из предыдущих разделов) лучше считать верхней, нежели нижней границей.

 

Судьба немцев, бежавших или подвергшихся эвакуации во время войны, была подобна судьбе многочисленных советских и польских граждан, бежавших (либо эвакуированных) во время немецкого наступления и немецкого отступления. Опыт немцев, которых депортировали в конце войны, можно сравнить с опытом большого количества советских и польских граждан, подвергшихся депортации во время и после войны.

 

Однако опыт немцев - в бегстве, эвакуации или депортации - нельзя сравнивать с опытом 10 миллионов польских, советских, литовских и латвийских граждан, евреев и неевреев, подвергшихся германской политике преднамеренного массового убийства.

 

Хотя этнические чистки и массовое убийство - вещи с многих точек зрения связанные, однако они не тождественны. Даже в худших проявлениях ужасы, познанные немцами во время бегства или депортации, не были политикой массового убийства в том же смысле, что ею был умышленный голод, террор или Холокост.

 

Могут ли мертвые действительно кому-то принадлежать?

 

Из более 4 миллионов польских граждан, которых убили немцы, около 3 миллионов были евреями. Каждого из этих 3 миллионов евреев считают как польских граждан, какими они являлись. Многие из них идентифицировали себя с Польшей; некоторые из тех, кто погибли как евреи, даже не считал себя евреем. Более миллиона из этих евреев также относят к числу советских граждан, поскольку они жили на той половине Польши, которую в начале войны аннексировал СССР. Большинство из этого миллиона человек жили на землях, которые ныне относятся к независимой Украине.

 

Еврейская девочка наскребла письмо матери на стене синагоги Ковеля - к чьей истории она принадлежит? Польской? Советской? Израильской? Украинской? Она писала по-польски, другие евреи, что в тот день оказались в той синагоге, писали на идише. Что говорить о матери Дины Проничевой, еврейке, которая на русском призвала дочь бежать из Бабьего Яра, что расположен в Киеве, который сейчас является столицей независимой Украины?

 

Большинство евреев в Ковеле и Киеве, как и во многих других местностях Восточной Европы, не были ни сионистами, ни поляками, ни украинцами, ни коммунистами. Можно ли утверждать, что они погибли за Израиль, Польшу, Украину или Советский Союз? Они были евреями, польскими или советскими гражданами, их соседи были или украинцами, или поляками, русскими. В определенной мере - конечно, той самой, в которой истории этих четырех стран вообще существуют отдельно друг от друга, - они принадлежат к историям четырех стран.

 

Жертвы оставили после себя оплакивающих. Убийцы оставили после себя числа. Стать после смерти частью большого числа означает раствориться в струе безымянности. Быть после смерти записанным в противоположные национальны памяти, которые укрепляют числа, частью которых стала твоя жизнь, означает отдать свою личность.

 

Это все равно, что выпасть из истории, которая начинается с предположения, что каждый человек - неповторим. При всей своей сложности, история - единственное, что есть у нас всех, и единственное, что мы можем разделять. Так что даже если мы выясним точные числа, то все равно должны быть осторожными. Точных цифр мало...

 

В рамках истории массового убийства на Кровавых землях следует помнить об одном миллионе (умноженный на один) жителей Ленинграда, умерших от голода во время осады; 3,1 миллиона (на один) советских военнопленных, которых между 1941 и 1944 годами убили немцы, или 3,3 миллиона (на один) украинских крестьян, которые в 1932-1933 годах голодом уморил советский режим.

 

Мы никогда не будем знать эти числа точно, но и они скрывают личности: крестьянские семьи, которые должны были принять страшные решения; заключенные, которые греют друг друга в землянках, дети вроде Тани Савичевой, наблюдающие за гибелью своих семей в Ленинграде...

 

Нацистский и советский режимы превратили людей в числа. Относительно части этих чисел мы можем только предположить, другие можем установить достаточно точно. Как ученым, нам надлежит найти эти числа и сопоставить с другими. Как гуманистам, нам надлежит вновь превратить числа в людей. Если мы на это способны, то Гитлер и Сталин выстроили не только наш мир, но и нашу человечность.

[GiRaFo.chka]

«Бандеровцев»-россиян в войсках «СС» было больше «бандеровцев»-украинцев в несколько раз

 

Наша история

 

 

Почему-то в России замалчивают факт существования многочисленных дивизий «СС», которые были сформированы из россиян и часто выполняли чисто карательные функции. И одновременно на весь мир стремятся унизить деятельность украинской дивизии «Галичина».

 

Кстати, слово «бандеровец» стало уже пугалом для самих россиян. Часть «бандеровцев»-украинцев служила в дивизии СС «Галичина». И шла туда, чтобы получить подготовку и воевать против оккупантов, как большевистских, так и немецких. Так что же тогда делали в СС россияне? Они что, тоже стали своего рода «бандеровцами» и боролись за независимость России? Но тогда от кого? Хотя многие россияне действительно воевали в рядах УПА и вместе с украинцами боролись за независимость Украины.

 

Кстати, в отличие от русских, украинцы, сформировав дивизию СС «Галичина», не только использовали участие в ней для борьбы с коммуно-большевизмом, но и как своеобразную базу военной подготовки и пополнения оружия, военных кадров для Украинской Повстанческой Армии (УПА).

 

 

К тому же солдаты дивизии СС «Галичина» никогда не участвовали в акциях против мирного населения и исключительно вели борьбу на фронте против большевиков.

 

Относительно русских дивизий «СС». Показателен пример формирования в 1942 году бригады РОНА, в которой в январе 1943 года насчитывалось около 10 тысяч человек. Бригада была задействована в боях с партизанами. Фактически, ликвидировала в подконтрольных Брянских лесах партизанское движение. А командира РОНА генерала Каминского прозвали «хозяином Брянских лесов». Этот факт опровергает советский миф о том, что большевистские партизаны контролировали ситуацию на Брянщине во время немецкой оккупации.

 

 

Весной 1944 года бригада перешла в непосредственное подчинение обергруппенфюрера СС Курта фон Готтберга, который руководил проведением крупномасштабных антипартизанских операций. Бригада стала основой дивизии СС.

 

История дивизии оказалась короткой, но довольно кровавой. Из состава дивизии была выделена боевая группа, которую бросили на подавление Варшавского восстания. В Варшаве «каминцы» проявили невиданную жестокость. Во время боевых действий в Варшаве (район Охта) дошло до того, что они угрожали оружием немецким офицерам, которые пытались прекратить убийства и грабежи мирного населения. 5 августа они устроили беспрецедентную резню, в ходе которой погибло около 15 тысяч человек.

 

 

Наименьшую возможность украинцы немецких формирований использовали для того, чтобы повернуть оружие против самих немцев, как, например, украинские батальоны 2-й российской дивизии СС перешли на сторону бойцов Сопротивления и воевали против гитлеровцев во Франции.

 

Автор «Малой энциклопедии военного коллаборационизма народов СССР», экс-командующий подразделения ВМС Украины капитан 1 ранга Вадим Махно проработал 52 монографии и энциклопедии авторства уважаемых московских историков — профессоров, академиков.

 

«Я насчитал на службе у Гитлера 19 генералов-евреев, 10 генералов-украинцев и 155 генералов-россиян. А командовать было кем! Если подвести итоги, то современные российские ученые считают, что в составе Вермахта (войск СС, вспомогательной полиции и самообороны) — служили 500-600 тысяч русских! И, заметьте, около 250 000 украинцев, — объясняет Вадим Махно.

 

Кстати, одна только Донецкая (Сталинская) область сформировала немцам в помощь 12 батальонов. Всего за время войны по территории Украины прошло 107 российских казачьих батальонов, а украинских по территории России — 12.

 

 

 

В Днепропетровске существовал Украинский казачий комитет, там формировался украинский казачий корпус из трех дивизий — набрали 15 тысяч добровольцев. Одновременно формировали украинскую дивизию в Сумах — собрали 10 тысяч человек. Эти дивизии уже были обмундированы, им выдали оружие. Однако попытки украинских националистов провозгласить Украинское государство во Львове и Киеве заставили немцев пересмотреть эти планы. Оружие у этих 25 000 украинцев отняли и большинство ребят отправили на шахты Рурского угольного бассейна как остарбайтеров, незначительная часть попала в немецкие части в качестве вспомогательного персонала.

 

Из-за деятельности «бандеровцев» Гитлер потерял четыре украинские дивизии.

 

Почему в России подняли такой шум относительно дивизии СС «Галичина», которая на своей земле отстаивала собственные национальные ценности и не имела виды на земли своих соседей, на их язык, историю и культуру? Что хотят скрыть под криком, что дивизия СС «Галичина» воевала на стороне гитлеровцев? И одновременно напрашивается еще один вопрос: а что хотят навязать украинцам тезисом «День Победы»? Победы кого и над кем? Одного диктатора над другим? Возможно. Но почему-то ценой миллионов людей. Если так, то какая же это победа?

 

 

 

И почему день победы не празднуют в Польше, или Литве, или Чехии? Такое впечатление, что идеологи «совка» таким образом хотят снова людей вернуть в совковый менталитет.

 

Опубликовано в блоге Николая Марченко на сайте Gazeta.ua

[Дэна]

«Бандеровцев»-россиян в войсках «СС» было больше «бандеровцев»-украинцев в несколько раз

 

Наша история

 

 

Почему-то в России замалчивают факт существования многочисленных дивизий «СС», которые были сформированы из россиян и часто выполняли чисто карательные функции. И одновременно на весь мир стремятся унизить деятельность украинской дивизии «Галичина».

..........................................

Опубликовано в блоге Николая Марченко на сайте Gazeta.ua

[Дэна]

Юля, зря стараешься, копипастишь. Такие вещи, как байки, мы и из-под земли достанем. :lol: :angry:

[САИ]

Юля, зря стараешься, копипастишь. Такие вещи, как байки, мы и из-под земли достанем. :lol: :angry:

Так оно ж так в их прогаммах записано - если надо забить неугодную тему, то:

 

Пункт №1 - копипастить всякую муйню.

 

Пункт №2 - если не получилось, подключать мусика с его говном.

 

Пункт №3 - сначала оболгать оппонента, тысячу раз безосновательно обозвав его фашистом и пр., и пр., потом слёзно вопить в администрацию форума, требуя ему вечного бана. На большее они просто не способны.

 

НА что-то другое у свидомых не хватает ни ума, ни таланта, ни фантазии. Прискорбно это...

 

Байки со схрона 10. Спецназ УПА.

 

Пузя хотя и нервничал, но старался материться культурно, используя вполне нормативную лексику.

- Мать… мать… мать – вторило ему эхо.

 

Оглянувшись, предводитель сказал:

– Какие нехорошие эти извращенцы… редиски, блиннн…

- Мать… мать… - снова откликнулось эхо.

 

Картина, увиденная Пузей, была вполне мирной. Карлуша спал, лёжа на спине. Жидёнок, обхватив его шею крылышками и прижавшись головкой к щеке, тоже спал. Метаморфочка отрастив руку, перебирала пёрышки на воробьиной спинке и пела ему колыбельную:

Спи мой Мусик маленький.

Поодленький, гааденький.

Баю, баю, баю, бай.

Спи мой Мусик отдыхай.

 

- Шо ж мы плетёмся, как дохлая муха по крышке схрона? – Пузя снова огрел кобылу саблей. Плашмя.

 

Ориша обижено проржала:

- А шо я? Меня это еле плетущееся за телегой парнокопытное сдерживает, а то бы я, как в молодости, галопом…

 

- Ммууу… – раздалось сзади – сама ты не подкована. Да я даже к телеге не привязана. По своей воле за вами иду.

- И шо ж ты покинула полянку с зелёной травкой и попёрлась за нами?

 

- Спасаюсь от сексуальных домогательств. Я же уже старенькая, как и ты, а они всё домогаются и домогаются.… Смотрю, к тебе никто из ваших не пристаёт, хоть ты и вертишь задом перед ними весь день, значит, и ко мне приставать не будут. Вот и пошла…

Некоторое время ехали молча.

 

Потом Пузя начал ерзать на передке и всё чаще оглядываться. Почти на горизонте появился столб пыли, быстро нагоняющий отнюдь не скоростное средство передвижения мощностью в одну лошадиную силу.

- Кажись, приехали – загоревал предводитель – наверное, лесовики очухались и бегут за нами.… Бить будут…

Услышав последние слова, храбрый рабинович ломонулся в придорожные кусты.

 

Громыхая по кочкам и оставляя за собой густой шлейф вонючего дыма мимо телеги проехал небольшой грузовичок с покрытым зелёным тентом кузовом и с надписью на борту “Спецназ УПА”. Остановился.

 

Генетическая память подсказала Пузе, что это та самая легендарная полуторка, на которой ещё коммуняки возили в поселковый лабаз молоко, хлеб и чёрную икру его предкам-шахтёрам. Наверняка, отравить хотели.

 

Из остановившейся машины выскочил бравый вояка с нашивками капрала. За ним ещё человек десять в разнообразной форме – от лат римских легионеров до мундиров времён Третьего Рейха.

 

Капрал вышел вперёд:

- Тут нам малява пришла от лесных братьев, шо их какие-то москали ограбили, може цэ вы? Предъявите пашпорта.

Ответила кобыла:

- Шановный панэ, звычайно цэ брэхня. Мы справжни украйинци, свидоми та щыри. Мы не спроможни щось вкрасты у свойих братив по розуму и по боротьби за нэзалежнисть нашойи Украйины-нэньки.

Капрал впал в ступор. Он впервые в жизни встретился с таким чудом, как говорящая кобыла. Когда же вышедшая из-за телеги корова подтвердила слова Ориши, ему стало совсем плохо.

- Хлопци, а хто вчера в село за самогонкой бегал?

 

Из толпы вояк выскочил зачуханый солдатик и подбежал к командиру.

- Я ходил. Рядовой Абрамович! - отрапортовал он, прикладывая два пальца к конфедератке.

 

Капрал схватил Абрамовича за грудки и почти на метр оторвал его от земли:

- Я тебе у кого говорил самогонку брать?

- У Одарки.

- Правильно, у Одарки. У неё хорошая самогонка, на зверобое. А ты у кого взял?

- У Мотри, у неё дешевле…

- А ты шо, недоделанный, не знал, шо Мотря самогонку на конопле настаивает? Всё экономишь, жид пархатый? На нашем здоровье экономишь?

- Та я ж…

- Та ты ж.… У хлопцив и у командыра глюки пошли, а оно экономит. Нас же в дурку из-за тебя посадить могут. Ходят слухи, шо схрон №6 на днях опустел. Места освободились, а оно экономит. Я сейчас твою наглую еврейскую рожу так начищу, шо любой москаль от неё, как от зажигалки, прикурить сможет.

И не откладывая дело в долгий ящик, капрал выполнил своё обещание. Глядя на своего командира, к избиению Абрамовича подключился весь наличный состав бандеровского спецназа.

Воно ж дило праведное, жидам морды чистить. Приезжий лектор пан Тягнывбик сказал, шо ще батько Бандера завещал – встретил жида – предай его тортурам (пыткам).

 

Сначала били одного Абрамовича, потом начали мутузить друг друга. По пыльной дороге каталась куча-мала, из которой вылетали ошмётки обмундирования, железные кресты, матёрные слова и предложения.

Эхо покраснело от стыда и спряталось в норку суслика.

 

Видя такие дела, рабинович вылетел из кустов, уселся на плечо опупевшего Пузи и зачирикал ему в ухо:

- Это пррровокация, пррровокация. Это не наши хлопци, это переодетые донецкие, зуб даю. Будут гнобить гражданское население, а на нас, честных бандеровцев, стрелки переводить.

 

- Доказательства есть?

 

- Да ты сам, Пузя, посмотри – чёрные, грязные, вонючие, матом ругаются. Вылитые шахтёры, типа тебя.

Пузя потянулся за саблей. Понятливый рабинович снова исчез в кустах.

 

Когда из переплетения рук и ног начали вылетать беспамятные тела, очухавшийся Пузя, слез с телеги и начал грузить уставших вояк в кузов. Штабелем.

Закинув последнее тело в полуторку, Пузя махнул рукой шофёру – Езжай!

 

Рабинович рылся в пыли, собирая железные кресты и монетки разных стран и народов. Предводитель рагулей поднял два обреза и положил их в телегу:

- Трофеи. Мне и Карлу.

- А мне? – спросила метаморфочка.

- Тебе по должности наган положен.

Помятую конфедератку Абрамовича Пузя напялил себе на голову.

 

Проснувшийся Карлуша протёр глаза, посмотрел на удаляющийся шлейф пыли. Потом оглянулся, увидел корову, прошептал – Белочка… - и перекрестился:

- Похоже, я пропустил что-то интересное?

- Да –ответил Пузя – и я тебе завидую.

 

 

(Продолжение следует).

[Дэна]

:rolleyes: О-о-о-о-о...

[Эдуардыч]

САИ не доводилось читать, а еще лучше слышать Оксану Забужко? Удивительный человек. Ее можно слушать бесконечно, очень трудно стать ее собеседником, прикинул, не потяну на беседу, чрезвычайно огромный у нее интеллект. "Познакомся" с ней, будешь добрее и очевидно не будешь взваливать на себя столь тяжелую ношу писателя.

[Дэна]

САИ не доводилось читать, а еще лучше слышать Оксану Забужко? Удивительный человек. Ее можно слушать бесконечно, очень трудно стать ее собеседником, прикинул, не потяну на беседу, чрезвычайно огромный у нее интеллект. "Познакомся" с ней, будешь добрее и очевидно не будешь взваливать на себя столь тяжелую ношу писателя.

И будет САИ высказываться подобно О.Забужко:"Я не можу сказати, що мене не чують. Інша річ, що є така штука, як зіпсований телефон – як той месидж відбувається на другому кінці проводу, це вже речі такі надто індивідуальні..."

"Міра впливу, перепрошую, оцих російських хвороб на українське суспільство – те, що мене найбільше напружує".

Оказывается, бедное чистое украинское общество может быть поражено ужасными "хворобами" с севера.

[Гість джин]

САИ не доводилось читать, а еще лучше слышать Оксану Забужко? Удивительный человек. Ее можно слушать бесконечно, очень трудно стать ее собеседником, прикинул, не потяну на беседу, чрезвычайно огромный у нее интеллект. "Познакомся" с ней, будешь добрее и очевидно не будешь взваливать на себя столь тяжелую ношу писателя.

По всей вероятности САИ в отличии от тебя не страдает дурными вкусами. Интеллект,Забужко-сахар,соль. Лучше почитай что нибудь со времен училища.