БАЙКИ СО СХРОНА

[Гість Дэнa]

Особенно тяжелым оказалось положение в областях, подвергавшихся оккупации во время войны. В этих условиях Сталин должен был наделять своих соратников дополнительными полномочиями. Между ними, в свою очередь, возникла борьба за власть и за сохранение этой власти в случае болезни или смерти диктатора.

[Дэна]

Байки со схрона 18. Лирическая.

 

На следующий день дело с паспортами продвигалось ни шатко, ни валко… Стеше паспорт оказался не нужным, так как она и так была уже наполовину в Европе, Рабинович отказался на том основании, что у него есть Green Card, а новенькая ограничилась одним предложением:

- Мать-перемать… Мне пох и нах ваши ЕС и ТС… Мать-перемать… Мне СС люб… мать-перемать…

 

Так что Пузя ограничился выдачей лишь одного паспорта – Карлуше. При этом, к своему большому удивлению, он узнал, что его друг имел необычное погоняло - Диоген Карл Двуянусович, а родился он в той же деревне, что и несостоявшаяся надежда бандеровцев, пан Ющенко… Хто б мог подумать…

 

После обеда случилось ЧП. Прилетел дятел в красной ермолке и начал стучаться головой о дуб: три точки, три тире, три точки, три тире…

Бибизян, не знал азбуки Морзе, и ничего не понял, зато выскочивший из норки суслика рабинович в растерянности заметался по полянке.

- Караул! Караул! Родина в опасности! Я демобилизован, я пропал!

- Да расскажи ты толком, что случилось? – заволновался предводитель.

 

- Шо-шо..

К Израилю войнушка подступает.

Со всех сторон арабы нажимают,

Роняют бомбы, газы испускают.

Меня отчизна в бой зовёт…

Нет... Призывает.

И, подхватив свой мешочек с денежкой, Рабик улетел в северном направлении.

 

- Эй, жидёнок, - заорал ему вслед Карлуша – Ты куда? Израиль на юго-востоке, а не на севере!

 

Рабинович сделал вид, что не услышал, и ещё быстрее засучил крылышками.

 

Метаморфочка махала ему вслед рукой и причитала:

- Он же такой храбрый, такой отчаянный… он не будет уклоняться ни от бомб, ни от пуль, ни даже от газов… Он пооогииииибнеееет…

Подошедший Пузя поправил бантики на её рожках, замусоленным носовым платком вытер пятачок.

- Не плач, Мета, вернётся твой мусик… в той стороне, куда он полетел, есть симпатичный хуторок. Коровы, кони, свиньи, утки с курами, много вкусного для Рабика навоза… Пересидит там войнушку и вернётся… Как Карлсон…

Как стемнело, печальные херои начали готовиться ко сну. Бибизян опять приватизировал дуб. Метаморфочка бродила по полянке, вздыхала, сморкалась, вытирая пятачок рукой. Потом нырнула в норку суслика, всё ещё хранившую запах её ненаглядного мусика…

 

Карлуша долго ворочался в телеге, простукивал костяшкой пальца бочку со спиртом, прислушивался и, явно опечаленный услышанным, уныло затянул:

 

Как уменьшается количество вина!

Я так на паперть скоро попаду…..

И прокляну навек те времена,

Когда закуска превращается в еду.

 

Впрочем, грустил он недолго. Укрывшись файным пиджачком, Карл Двуянусович согрелся и, разомлев, родил нечто, по его мнению, оптимистическое:

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

 

Янки наша сила,

Янки наш оплот.

У янки много денег,

У янки мощный флот.

 

Янки нас подымут,

Янки нас спасут.

Янки Украину

В список занесут.

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

Демохра-хр-хр-тиза–хррр-торы… бля… Хр-хр-хррррр…..

 

Пузе, похоже, снилось его героическое прошлое. Он скрипел зубами, сучил ногами, его указательный палец ритмично сгибался, нажимая на виртуальный курок… Постепенно зубовный скрежет перешёл в бодрый постбандеровский марш:

 

Я сегодня до зари встанку,

По широкому пройду склонку.

Я найду тот схроник, мамко.

Про который говорил мне папко.

 

Я отрою тот схроник ладонью,

А зарою опять лопаткой.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

А ещё я поймаю суслико,

Оторву ему ушки, лапко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

Я сегодня до зари встанку,

Я соседу покажу дульку.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папульку.

 

А потом я повешу кацапко

На большую такую гилляко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папако.

 

Я со Стёпкой в одной палатко,

Ходим мы на одну процедурко.

А в народе зовут нашу хатко

Почему то не хатко, а дуркою.

 

- Да, я такой – Улыбнулся Пузя во сне – “Меня никто не учил, я самородок.”

 

Сам рожаю, сам рождаюсь.

Сам встаю, сам умываюсь.

Сам и ем и испражняюсь –

Самородком называюсь.

 

После чего его сморил сладкий сон без сновидений и кошмаров…

 

Парнокопытные стояли под дубом и лениво что-то жевали…

 

Ориша, выплюнув жвачку, затянула:

- Ще не вмерла України, ні слава, ні воля… - потом закашлялась, и подняв голову на Бибизяна, сказала:

- Слушай, макака, у меня горло болит, петь больно, сходи-ка лучше сам по вот этой ссылке и побалдей:

_http://www.youtube.com/watch?v=BGgACD1No4Y

Только рекламу не забудь ропустить..

- А потом пшёл НАХ… - Добавила она и устало уронила голову.

 

Стеша мечтала о далёкой отчизне и янтарной комнате, спрятанной в подвале её родного коровника-каземата. Ей тоже хотелось что-нибудь спеть для этой потешной мартышки, но ничего, кроме Deutschland, Deutschland tiber alles, Uber alles in der Welt! в голову не приходило.

 

Новенькая спала, положив под голову кирпич, и во сне повторяла слова на букву Х из “Большого словаря русского мата”.

 

- Нет, - подумал Бибизян – Пузя неправ, какой же это отряд… это и есть настоящий цирк.

Он подтянулся, и поудобнее уселся на ветке, прислонившись спиной к стволу.

Сон не приходил, и обезьян так и просидел на дубе до самого утра.

 

(Продолжение следует).

[Гість Дэнa]

Если кто-нибудь

когда нибудь

откроет архив сообщений юзера под номером 16562 - офигеет! Только сумасшедший , не имеющий ни фантазии, ни выдумки, ни остроумия, - может 180 раз копировать один и тот же бессмысленный набор слов.

[Гість Дэнa]

Травля Молотова была начата в конце 1948 года со стороны жены, поскольку Полина Жемчужина легко попадала в тот сфабрикованный в МГБ «заговор ЕАК», по которому уже готовились аресты. Дружба Жемчужины с Лозовским, Михоэлсом и Фефером не была секретом, и она оказывала покровительство Еврейскому театру в Москве. Маленкову и Берии была известна и причина той неприязни, которую Сталин питал к Жемчужине, считая ее косвенно виновной в самоубийстве в 1932 году своей жены Надежды. По свидетельству дочери Сталина Светланы, отец и в конце 40-х годов нередко вспоминал, «...что мама дружила с Полиной Семеновной Жемчужиной, и она «плохо влияла на нее»...»[93]. Вернувшись в начале декабря 1948 года в Москву после почти трехмесячного отдыха на юге, Сталин начал знакомиться с обобщенными протоколами допросов арестованных членов ЕАК. В показаниях нередко упоминалось и имя Полины Жемчужины. Молотову, очевидно, сам Сталин показывал некоторые из обвинений, так как Молотов по требованию Сталина оформил развод с женой. Жемчужина переехала жить к брату В.И. Карповскому. 29 декабря 1948 года Полина Жемчужина была исключена из членов ВКП(б). Ф. Чуев, который впоследствии записывал воспоминания Молотова-пенсионера, сообщает в своем дневнике, что на заседании Политбюро Молотов голосовал вместе с другими за исключение, так как был действительно напуган зачитанным лично Сталиным материалом из МГБ [94]. По другим свидетельствам, Молотов сам первым сообщил Полине об исключении из партии и предупредил о возможности ареста. «И ты поверил датой клевете!?» — ответила ему недавняя жена

[Гість Дэнa]

Сталин, убедившись в послушности своего старого друга, проявил некоторое великодушие и не разрешил Абакумову включать Жемчужину в сионистское «дело ЕАК». Возможно, было просто неудобно обвинять жену министра иностранных дел СССР в антисоветской или даже шпионской деятельности. Полину Жемчужину обвинили в тривиальной коррупции в период пребывания на посту начальника главка Министерства Легкой промышленности РСФСР. Было создано самостоятельное дело о служебных злоупотреблениях, и в связи с этим арестовали несколько бывших сотрудников Жемчужины, которые дали нужные показания? [96]. 21 января 1949 года Жемчужина была вызвана в ЦК ВКП(б) и здесь арестована. Такая форма ареста существовала для тех случаев, когда МГБ хотело избавиться от нежелательных свидетелей и связанных с арестом обыска квартиры и конфискации бумаг, Приговор, вынесенный через несколько месяцев заочно, через Особое Совещание МГБ СССР, был сравнительно мягким.

[Гість Дэнa]

Жемчужину приговорили к ссылке на пять лет в Кустанайскую область в Казахстане. Среди широкой общественности, даже в Москве, арест и ссылка жены Молотова остались незамеченными. Большинство людей в СССР знало имена и портреты членов Политбюро, так как эти имена часто упоминались в прессе, а портреты вывешивались на административных зданиях по праздникам в определенном порядке, но практически ничего не знало о членах их семей. Однако в дипломатических кругах в Москве арест жены Молотова не мог остаться неизвестным. Министра иностранных дел СССР часто приглашали вместе с женой в различные посольства на приемы по случаю национальных праздников, и Полина редко отказывалась от возможности поговорить с иностранными дипломатами. На приеме, который сам Молотов устраивал в Кремле 7 ноября 1948 года для иностранных дипломатов, Полина познакомилась с Голдой Меир и беседовала не только с ней, но и с ее дочерью на идиш. Голда Меир была удивлена тем, что Полина Жемчужина (Голда Меир не знала ее настоящего имени и упоминает о ней в своих воспоминаниях как о госпоже Молотовой) знала подробности о посещениях Голдой синагоги 4 и 13 октября, и даже похвалила ее за это: «Евреи очень хотели встретиться с вами»... «Я дочь еврейского народа», — подчеркнула при этом Жемчужина . Полина долго расспрашивала дочь Голды Меир о киббуцах В Израиле и посоветовала ей прочитать труды Сталина по проблемам коллективизации крестьянства.

[Гість Дэнa]

Жданов потерял свой пост второго секретаря ЦК ВКП(б) в июле 1948 года, за полтора месяца до своей смерти. Большая часть полномочий Жданова перешла теперь к Маленкову. Значительно усилились позиции В Секретариате ЦК ВКП(б) у Михаила Суслова, который как руководитель идеологических отделов подчинялся непосредственно генсеку, а не Маленкову. Борьба за власть переместилась в конце 1948 года из аппарата ЦК ВКП(б) в область распределения полномочий в руководстве правительством. Поскольку Берия играл очень важную роль в возвращении Маленкова к руководству партийными органами, возник достаточно явный политический и личный союз Маленкова и Берии, направленный, с одной стороны, против Молотова и, с другой стороны, против Вознесенского.

[Гість Дэнa]

Хотя московские дипломаты и журналисты достаточно быстро узнали об аресте жены Молотова, никто практически не знал об ее исключении из партии и о разводе. В создавшихся условиях руководство Молотовым внешней политикой Советского Союза было уже невозможно. Арест жены создавал проблемы для частых выездов за границу, встреч с лидерами других стран, пресс-конференций и поддержания статуса «второго» после Сталина человека в советской иерархии власти.

 

Молотов был освобожден от обязанностей министра иностранных дел CCCP 4 марта 1949 года. Это было сделано на заседании Политбюро, перед началом работы 4-й сессии Верховного Совета СССР. Сессия утвердила это решение, и новым министром иностранных дел был назначен Андрей Вышинский. В этот же день потерял пост министра внешней торговли Микоян, давний близкий друг Молотова и Жемчужины. Полного «падения» Молотова, однако, не произошло. Молотов и Микоян остались заместителями Сталина по Совету Министров и членами Политбюро. В составе правительства Молотов теперь возглавил Бюро СМ по металлургии и геологии.

[Гість Дэнa]

Возникший в руководстве СССР триумвират Сталина, Берии и Маленкова обошелся более радикально с Николаем Вознесенским. Ему были предъявлены обвинения в утрате секретных документов и занижении хозяйственных планов. 7 марта 1949 года Вознесенский был освобожден от всех своих постов и выведен из состава Политбюро. Его отправили в бессрочный «отпуск», не предложив никакой работы. Смещение Вознесенского не комментировалось в прессе и было секретным. Как раз в это время февраля-марта 1949 года начало формироваться групповое «дело», получившее в советской истории название «ленинградского», которое справедливо считается самой крупной репрессивной кампанией в послевоенный период

[Гість Дэнa]

Удаление Вознесенского из Совета Министров сделало именно Берию наиболее влиятельной фигурой в правительстве. Бюро Совета Министров было преобразовано в Президиум СМ СССР, и председательство на его заседаниях было возложено «поочередно» на Берию, Булганина и Маленкова

 

Положение Берии особенно сильно укрепилось после успешного испытания 29 августа 1949 года советской атомной бомбы. Берия был главой всего атомного проекта и руководил успешными действиями советской разведки в области атомного шпионажа.

[Гість Дэнa]

Структура власти в СССР достаточно хорошо отражалась потоками секретной информации, которая в форме рапортов и докладных МВД и МГБ направлялась отдельным членам Политбюро. Списки на рассылку такой информации утверждались лично Сталиным [100]. В конце 1946 года Сталину на стол поступало около 40 — 50 секретных докладных записок и рапортов МВД и МГБ каждый месяц. Некоторые из таких рапортов, прежде всего о репрессивных актах, осуществлявшихся Особыми Совещаниями по групповым делам, посылались только Сталину.

[Гість Дэнa]

Для их утверждения была, очевидно, нужна лишь его санкция. По другим событиям и проблемам копии рапортов Сталину посылались Также и другим членам Политбюро. Опубликованные в 90-х годах архивные документы «рассылки Сталина» показывают, что наиболее часто этот поток секретной информации поступал, кроме Сталина, к Молотову, Берии и Жданову. Порядок имен в этой рассылке соответствовал полномочиям и влиянию лидеров. В конце 1948 года Жданова в «рассылке Сталина» сменил Вознесенский и пятым был добавлен Маленков. В 1949 году персональный состав «рассылки Сталина» менялся очень часто. Вознесенский исчез. Молотов остался по прежнему на втором месте, но число получаемых им документов уменьшилось. Чаще всего в секретный поток информации, кроме Сталина, включались лишь Берия и Маленков. Следующим после Маленкова сто-ял теперь Булганин, а по международным проблемам — Вышинский

[Гість Дэнa]

Рассылка МВД отражала лишь те проблемы, которые решались правительством. В партийных делах третьим по влиянию после Сталина и Маленкова человеком оказался Суслов. Он был начальником Агитпропа, контролировавшего всю прессу и определявшего инструкции всесильной цензуре — Главлиту. В дополнение к этому Суслов в июне 1949 года был назначен главным редактором «Правды». В идеологическом государстве, каким был СССР, впервые появился собственный коммунистический кардинал.

[Гість Дэнa]

Появление «дела врачей».

Роль Маленкова

Получив в Политбюро «портфель» Жданова, Маленков унаследовал вместе с ним и весь очень сложный комплекс еврейских проблем.

Молотов, потеряв пост министра, все же продолжал руководить Внешнеполитической комиссией Политбюро и контролировать работу МИДа, так как другого человека в Политбюро, обладающего для этого необходимым опытом и знаниями, просто не было.


Проблемы Израиля, ставшего независимым государством, остались под наблюдением Молотова, тогда как внутренние дела еврейского населения СССР стали заботой Маленкова.

Именно Маленков стал соавтором редакционной статьи в «Правде» «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», опубликованной 28 января 1949 года, с которой началась более или менее явная антисемитская кампания.


Вторым соавтором этой статьи был Петр Поспелов, один из самых опытных организаторов пропагандистских кампаний по борьбе с «врагами народа».


Поспелов был наиболее долговечным редактором «Правды», с 1940 до июня 1949 года.

Третьим соавтором статьи был Дмитрий Шепилов, который в то время был заместителем Суслова в Агитпропе и которому принадлежала инициатива подготовки этой проблемы, первоначально в форме проекта постановления ЦК по этому вопросу . В своих воспоминаниях, которые опубликованы сравнительно недавно, Шепилов, однако, полностью обходит молчанием свое участие в антисемитские кампаниях ..

[Гість Дэнa]

Жданов, как известно, ввел в широкое употребление советской пропаганды обозначение «космополит», которое очень часто стали использовать по отношению к представителям еврейской интеллигенции.

 

Однако понятие «космополит» распространялось также на все формы «преклонения перед Западом», и поэтому в космополиты попадали, например, в науке множество ученых, независимо от их этнической принадлежности.

 

Любой интерес к западной культуре характеризовался как космополитизм.

 

 

Статья в «Правде» от 28 января 1949 года вносила в эту проблему большую ясность. Синонимом еврейства стало понятие «безродный космополит» — обвинение в принадлежности к этой категории идеологических пороков было достаточным для увольнения литераторов и журналистов из редакций и издательств.

 

Кроме этого, было введено понятие «буржуазный националист», которое имело уже криминальный оттенок антисоветской активности.

 

 

Статья в «Правде», дополнявшая закрытое письмо ЦК ВКП(б) в партийные организации республик и областей, объяснявшее причину ликвидации Еврейского антифашистского комитета, была воспринята как директива для общего разгрома еврейских культурных центров, закрытия еврейских театров, ликвидации еврейских издательств, клубов, секций творческих союзов, которая распространилась даже на Биробиджан . Этот культурный погром сопровождался и множеством арестов.

 

Общее наблюдение за этой антисемитской кампанией осуществлял Маленков.

[Гість Дэнa]

У Сталина с Маленковым по линии руководства партией выработалась примерно такая же система отношений, как и с Молотовым в руководстве правительством. Маленков, так же как и Молотов, был человеком огромной работоспособности, имел организаторский талант и был предан лично Сталину. В то же время он, подобно Молотову, был лишен волевых качеств, необходимых самостоятельному политику. Маленков поэтому опирался на огромную волю Сталина и выполнял любые его поручения и просто намеки. Очень часто он, даже и без намеков, «угадывал» желания Сталина. Маленков не был близким другом Сталина, как Молотов или Ворошилов, так как его работа в аппарате ЦК ВКП(б) началась лишь в середине 30-х годов. В период террора 1937—1938 годов Маленков, тесно сотрудничавший с Ежовым, принимал прямое участие в нескольких репрессивных кампаниях в разных областях страны и в Армении и Белоруссии

[Гість Дэнa]

В 1939 году Маленков был избран членом ЦК ВКП(б), и с этого времени началось его тесное сотрудничество с Берией, который сменил Ежова во главе НКВД.

 

Берия был достаточно тонким политиком, имел большие амбиции, организаторский талант и большую волю.

Сочетание волевых качеств лидера с энергией и организаторскими способностями отличало тех членов Политбюро, которые выдвинулись в этот высший орган власти с постов секретарей обкомов и ЦК союзных республик (Жданов, Хрущев, Берия) или в результате успехов в руководстве отраслями промышленности и наркоматами (Каганович, Микоян, Вознесенский, Косыгин).

 

Те же члены и кандидаты Политбюро, которые делали свою карьеру в аппарате ЦК ВКП(б), хотя и выделялись работоспособностью и энергией, но были, как правило, послушными исполнителями воли Сталина.

 

К этой группе относились Молотов, Маленков, Андреев и Шверник. В эту же категорию попадали также гражданские маршалы Ворошилов и Булганин, так как Сталин не решался наделять политической властью боевых маршалов.

[Гість Дэнa]

Отсутствие у Маленкова волевых качеств самостоятельного лидера привело к его зависимости не только от Сталина, но и от Берии, с которым он быстро подружился.

Они были людьми одного поколения и в сферах своих полномочий в Политбюро не были соперниками.

 

Сталин не поощрял личной дружбы между своими соратниками.

 

Но он понял опасность союза Берии и, Маленкова лишь в конце 1949 года.

 

«Берия как то сам сказал, — свидетельствует Хрущев в своих воспоминаниях, — "Слушай, Маленков — безвольный человек. Вообще козел, может внезапно прыгнуть, если его не придерживать. Поэтому я его и держу, хожу с ним. Зато он русский и культурный человек, может пригодиться при случае"» .

 

Хрущев также подтвердил распространенное мнение о том, что срочный перевод самого Хрущева с желанием Сталина ликвидировать концентрацию власти у Берии и Маленкова.

[Гість Дэнa]

"Сталин ... быстро увидел, что мой приезд в Москву противоречил предположениям Берии и Маленкова. У меня сложилось тогда впечатление, что Сталин, вызывая меня в Москву, хотел как-то повлиять на расстановку сил в столице и понизить роль Берии и Маленкова. Мне даже иногда казалось, что Сталин сам боится Берии, рад был бы от него избавиться, но не знает, как это получше сделать»

[Гість Дэнa]

Хрущев получил не только пост первого секретаря Московского горкома, но и пост секретаря ЦК ВКП(б), что сделало его почти равным по влиянию с Маленковым партийным лидером. В 1934—1938 годах молодой Хрущев уже занимал пост лидера московской партийной организации и уже тогда сблизился с Булганиным, который с 1931 года возглавлял Московский городской исполнительный комитет. В 1949 году Булганин, ставший членом Политбюро лишь в 1948 году, был министром Вооруженных сил СССР. Это не был в то время слишком влиятельный пост, так как Сталин, решивший в 1947 году отойти от руководства Министерством обороны, разделил это мощное силовое ведомств на два — Вооруженных сил и Военно-морского флота. В апреле 1950 года Политбюро снова провело реорганизацию Совета Министров СССР. По предложению Сталина было создано более узкое Бюро Президиума Совета Министров СССР, в которое вошли Сталин как председатель, Булганин как первый заместитель и заместители Берия, Каганович, Микоян и Молотов. Политбюро постановило: «... председательствование на заседаниях Бюро Президиума Совета Министров СССР в случае отсутствия тов. Сталина осуществлять первому заместителю Председателя Совета Министров СССР тов. Булганину Н.А.» [108]. Этому новому узкому органу власти, сокращенно БПСМ, было поручено «рассмотрение срочных вопросов текущего характера, а также вопросов секретных». Этот маневр Сталина ликвидировал триумвират «Сталин, Берия и Маленков», добавив к нему Булганина и Хрущева. Маленков, лишившийся своего поста заместителя Сталина в правительстве, сумел быстро его восстановить. Уже через неделю он был введен в состав БПСМ — это, безусловно, было прежде всего нужно Берии, а не Маленкову. Берия хорошо понимал, что Маленков без своего параллельного поста в правительстве быстро уступит свою доминирующую роль в аппарате ЦК ВКБ(б) более энергичному и намного более популярному в Москве Хрущеву.

[Гість Дэнa]

Таким образом, в 1950 году возникла та «пятерка» лидеров, которая оказалась устойчивой. В этой «пятерке» Сталин сохранял роль верховного арбитра в соперничестве двух блоков. Сталин мог быть эффективным арбитром не только благодаря своему авторитету, но и потому, что ключевой силовой орган страны —Министерство государственной безопасности подчинялось лично Сталину. Берия, как член БПСМ, контролировал МВД, но не МГБ.

[Гість Дэнa]

Берия был намного более профессиональным и опытным работником государственной безопасности, чем его предшественники Ежов и Ягода. В молодости, когда ему исполнилось только 20 лет, Берия уже работал в Чрезвычайной комиссии при ЦК КП(б) Азербайджана, занимаясь Экспроприацией буржуазии и распределением ее имущества среди рабочих. К 1924 году он стал заместителем председателя всей Азербайджанской ЧК. В 1926 году его назначили председателем ГПУ Грузии и заместителем председателя ГПУ Закавказской Федерации. Сталин, всегда интересовавшийся проблемами Закавказья, быстро заметил Берию и перевел его в партийные органы, сделав руководителем грузинского Центрального Комитета. На Кавказе традиционно вокруг такого полувоенного и всевластного лидера создается обширный «клан» доверенных людей. Все более или менее влиятельные или просто экономически выгодные должности распределяются среди «своих» людей.

[Гість Дэнa]

Перевод Берии в Москву в декабре 1938 года для руководства НКВД означал, что главные члены его грузино-азербайджанского клана начнут постепенно брать под свой контроль и центральные органы государственной безопасности, Сталин, безусловно, это понимал. Но ему нужно было в это время ликвидировать главную команду Ежова, то есть провести замену сразу нескольких десятков высших постов в органах государственной безопасности. На большинстве этих постов с 1939 года оказались кавказцы, близкие друзья Берии: Всеволод Меркулов, Сергей Гоглидзе, Владимир Деканозов, Цанава, братья Кобуловы, Богдан и Амаяк, и другие. Берия не был националистом или антисемитом, и в его «команде» были не только грузины или азербайджанцы. Но все же основные доверенные кадры Берии, например начальник следственной части поляк Лев Влодзимирский и начальник контрразведки в армии Соломон Мильштейн, выдвинулись как чекисты на Кавказе.

[Гість Дэнa]

Сталин, понимая опасность концентрации слишком большой власти в руках Берии, разделил всесильное НКВД на два ведомства — внутренних дел и государственной безопасности еще в 1940 году.

 

Но в 1941 году они снова слились в одно. В 1943 году произошло новое разделение НКВД на три карательных ведомства - НКВД, НКГБ и СМЕРШ. Народный комиссариат госбезопасности опять, как и в 1940 году, возглавил старый друг Берии Всеволод Меркулов, работавший вместе с Берией еще в Грузинском ЧК.

 

Однако новый вариант НКГБ обладал ограниченной властью. НКВД во главе с Берией также был лишен наиболее важной системы контрразведки, наделенной властью арестов и ликвидации.

 

По решению Государственного Комитета Обороны в апреле 1943 года было создано Главное Управление контрразведки (ГУКР) в системе наркомата обороны, главой которого был сам Сталин.

 

Все контрразведывательные подразделения НКВД и НКГБ перешли в ГУКР: Новая силовая структура получила кодовое название СМЕРШ, от «смерть шпионам», и её начальником был назначен генерал Виктор Абакумов.

 

Он стал одним из заместителей наркома обороны СССР и выполнял приказы Сталина. В заключительный период войны именно СМЕРШ создал наиболее эффективную карательную систему в западных областях СССР и в Восточной Европе. СМЕРШ ведал контрразведкой в армии, создавал фильтрационные лагеря для проверки военнопленных и остарбайтеров и контролировал лагеря немецких военнопленных на оккупированных территориях.

[Гість Дэнa]

Абакумов был малообразованным и жестоким человеком, он начал работать в ОГПУ в 1932 году, еще при Генрихе Ягоде. В период террора 1937—1938 годов Абакумов не играл в НКВД серьезной роли, так как не имел еще ни знаний, ни опыта, чтобы вести следствие по делам того контингента крупных партийных, государственных и военных работников, которые подвергались арестам. Сын истопника, Абакумов закончил в детстве лишь четыре класса городского училища и пошел работать в 13 лет. Он был настоящим пролетарием.

[Гість Дэнa]

В ОГПУ он попал по комсомольской мобилизации, когда ему было 24 года. В конце 1938 года, когда Сталин назначил Берию главой НКВД и с его помощью начал проводить удаление из НКВД «кадров Ежова», чтобы сделать период террора «ежовщиной», Абакумов, не связавший себя с Ежовым, получил повышение. Его назначили начальником НКВД Ростовской области. Здесь он обратил на себя внимание личным участием в допросах арестованных. Обладая большой физической силой, Абакумов мог избивать заключенных, добиваясь нужных показаний Он таким образом приобретал необходимый опыт и знания. В начале войны, став уже генералом, Абакумов был переведен в органы контрразведки Красной Армии. К концу войны Абакумов стал генерал-полковником.

[Гість Дэнa]

К 1946 году система СМЕРШ оказалась излишней. На заседании Политбюро 4 мая 1946 года было решено объединить СМЕРШ с НКГБ (теперь уже МГБ). Однако неожиданно для многих новым министром государственной безопасности был назначен генерал-полковник Абакумов, а не генерал армии Меркулов. Меркулов на заседании Политбюро подвергся критике и был переведен из членов ЦК ВКП(б) в кандидаты. Его почти год не назначали ни на какую должность, и только В 1947 году он стал во главе особого Управления советским имуществом за границей. Если учесть, что и сам Берия был в конце 1945 года освобожден с поста наркома внутренних дел «в связи с переходом на другую работу», то это, как казалось Сталину, лишило Берию прямого выхода к «силовым» ведомствам. Берия в это время возглавлял Спецкомитет по атомной энергии, который руководил двумя Главными управлениями — по атомной бомбе и по урану. Этот спецкомитет имел много приоритетов, собственную внешнюю «атомную» разведку, лагерную систему, строительные и охранные армейские соединения. Клан Берии и в МВД, и в МГБ сохранил часть своих кадров, и руководители МГБ и МВД — Абакумов и Сергей Круглое, не имевшие никакого политического влияния, сохраняли внешнюю лояльность по отношению к Берии. Однако если Круг-лов отчитывался в Совете Министров перед Берией, то Абакумов докладывал лично Сталину. Ни Берия, ни Маленков не были информированы о том, какие конкретные задания Абакумов получал от Сталина.

[Гість Дэнa]

Он, возможно, узнал от Цанавы о задании по ликвидации Михоэлса. Другие ключевые фигуры клана Берии были в это время далеко от Москвы. Гоглидзе возглавлял МГБ Дальнего Востока, Богдан Кобулов и Деканозов стали заместителями Меркулова по Управлению советским имуществом за границей, Амаяк Кобулов работал в отделе «С» Спецкомитета и занимался атомной разведкой. Мильштейн был вообще удален из МГБ и назначен начальником Казанской железной дороги. Влодзимирский, так же как и Богдан Кобулов, работал под руководством Меркулова в Берлине

[Гість Дэнa]

Для Берии и Маленкова в их борьбе за власть в аппаратах Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) было исключительно важно получить прямой контроль над органами МГБ и иметь во главе этого ведомства «своего» человека. Но реальный повод для обвинений Абакумова в потере бдительности возник лишь в 1951 году в связи с тем тупиком, в который зашло к этому времени «дело ЕАК». Две предыдущие наиболее крупные репрессивные кампании — «дело авиаторов» в 1946 году и «ленинградское дело» в 1949—1950 годах, по которым были арестованы очень крупные государственные и партийные работники, были закончены относительно быстро. Но «дело ЕАК», продолжавшееся уже два го да, никак не удавалось завершить. Это было связано с тем, что по первоначальной директиве Политбюро «дело ЕАК» готовили для целей пропаганды, а не простой ликвидации. От следователей МГБ требовали доказательств участия активистов ЕАК в шпионаже и диверсиях, но подготовить показательный суд с таким сценарием, имея на «скамье подсудимых» четырех поэтов, артистов, журналистов, врачей и одну женщину академика, оказалось очень ТРУДНО. У них просто не было доступа ни к каким государственным тайнам; В этих условиях старший следователь по особо важным делам подполковник Михаил Рюмин, руководивший следствие АО «делу ЕАК» пытался расширить дело путем арестов новых людей, не входивших в руководство ЕАК, но как-то участвовавших в его работе. Эта тактика позволяла затягивать следствие, сроки которого уже вышли за рамки законности.

[Гість Дэнa]

В эти новые ответвления «дела ЕАК» попал в ноябре 1950 года профессор 2-го Медицинского института в Москве Яков Этингер, первоначальные показания на которого как на «буржуазного националиста» дал в ходе следствия Фефер [110]. Этингер, безусловно, интересовался еврейскими проблемами и иногда приходил в библиотеку ЕАК, где читал иностранные, в том числе и еврейские журналы.

Квартиру Этингера в Москве стали прослушивать, обнаружили, что он слушает по радио «Би-би-си» и «Голос Америки» и критикует в семейном Кругу антисемитскую политику властей.

Этого было достаточно для ареста. Заодно арестовали приемного сына Этингера Якова Яковлевича, в то время студента, и его жену.

 

Я.Я. Этингер, которому недавно исполнилось 83 года, опубликовал в 2001 году книгу воспоминаний, в которой подробно излагает обстоятельства ареста и следствия и возникновения «дела врачей».