БАЙКИ СО СХРОНА

[Гість Дэнa]

Столь неожиданное и для Берии, и для Жданова воcстановление позиций Молотова «рядом со Сталиным» и в структурах государственной власти серьезно обеcпокоило, с одной стороны, идеологические отделы в ЦК ВКП(б) и, с другой стороны, мощные структуры государственной безопасности, которые внутри страны срастались с МВД.

 

Проблема состояла еще и в том, что Молотов был единственным кроме Сталина членом Политбюро, который обладал популярностью в народе и особенно среди интеллигенции.

[Гість Дэнa]

Жданов имел репутацию крайне консервативного догматика, и его инициативы, ограничивавшие свободу творчества писателей, композиторов и ученых, получившие название «ждановщина», воспринимались как общий зажим интеллигенции. Молотов, напротив, пытался расширить международное сотрудничество и уменьшить всесилие цензуры.

Его безусловно поддерживали военные, а также многочисленные национальные меньшинства в СССР, включая и еврейское.

[Гість Дэнa]

Возглавляемому Молотовым Комитету информации решением Политбюро от 25 июня 1947 года поручался также контроль за работой Совинформбюро, так как у этой организации были представительства за рубежом, сотрудники которых совмещали сбор информации с разведывательной деятельностью.

 

Все эти факторы и обстоятельства внутренней политики в СССР и скрытой борьбы за власть «после Сталина» неизбежно должны были привести к подготовке в системе государственной безопасности тайного заговора против Молотова.

 

Именно в 1947 году сформировался довольно прочный политический союз между Берией и Маленковым, оказавшимся в конце 1946 года в опале и потерявшим свой пост секретаря ЦК ВКП(б).

 

Цели этого союза Берии с Маленковым были достаточно ясными.

С одной стороны, им следовало устранить со своего пути к власти Молотова, с другой стороны, ликвидировать сплоченную ленинградскую партийно-государственную группировку.

 

В конечном итоге, как известно, и первая и вторая задачи были успешно выполнены.

[Гість Дэнa]

Заговор против Молотова был спланирован очень умело, но и очень жестоко. Он включал убийство Михоэлса, аресты и расстрелы членов ЕАК, включая Лозовского, и арест Полины Жемчужины. Заговор против ленинградской партийно-государственной группы был менее тонким, но не менее жестоким.

 

К концу 1949 года Маленков и Берия практически полностью расчистили себе дорогу к власти.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴┴

[Дэна]

Байки со схрона 18. Лирическая.

 

На следующий день дело с паспортами продвигалось ни шатко, ни валко… Стеше паспорт оказался не нужным, так как она и так была уже наполовину в Европе, Рабинович отказался на том основании, что у него есть Green Card, а новенькая ограничилась одним предложением:

- Мать-перемать… Мне пох и нах ваши ЕС и ТС… Мать-перемать… Мне СС люб… мать-перемать…

 

Так что Пузя ограничился выдачей лишь одного паспорта – Карлуше. При этом, к своему большому удивлению, он узнал, что его друг имел необычное погоняло - Диоген Карл Двуянусович, а родился он в той же деревне, что и несостоявшаяся надежда бандеровцев, пан Ющенко… Хто б мог подумать…

 

После обеда случилось ЧП. Прилетел дятел в красной ермолке и начал стучаться головой о дуб: три точки, три тире, три точки, три тире…

Бибизян, не знал азбуки Морзе, и ничего не понял, зато выскочивший из норки суслика рабинович в растерянности заметался по полянке.

- Караул! Караул! Родина в опасности! Я демобилизован, я пропал!

 

- Да расскажи ты толком, что случилось? – заволновался предводитель.

 

- Шо-шо..

К Израилю войнушка подступает.

Со всех сторон арабы нажимают,

Роняют бомбы, газы испускают.

Меня отчизна в бой зовёт…

Нет... Призывает.

И, подхватив свой мешочек с денежкой, Рабик улетел в северном направлении.

 

- Эй, жидёнок, - заорал ему вслед Карлуша – Ты куда? Израиль на юго-востоке, а не на севере!

 

Рабинович сделал вид, что не услышал, и ещё быстрее засучил крылышками.

 

Метаморфочка махала ему вслед рукой и причитала:

- Он же такой храбрый, такой отчаянный… он не будет уклоняться ни от бомб, ни от пуль, ни даже от газов… Он пооогииииибнеееет…

 

Подошедший Пузя поправил бантики на её рожках, замусоленным носовым платком вытер пятачок.

- Не плач, Мета, вернётся твой мусик… в той стороне, куда он полетел, есть симпатичный хуторок. Коровы, кони, свиньи, утки с курами, много вкусного для Рабика навоза… Пересидит там войнушку и вернётся… Как Карлсон…

 

Как стемнело, печальные херои начали готовиться ко сну. Бибизян опять приватизировал дуб. Метаморфочка бродила по полянке, вздыхала, сморкалась, вытирая пятачок рукой. Потом нырнула в норку суслика, всё ещё хранившую запах её ненаглядного мусика…

 

Карлуша долго ворочался в телеге, простукивал костяшкой пальца бочку со спиртом, прислушивался и, явно опечаленный услышанным, уныло затянул:

 

Как уменьшается количество вина!

Я так на паперть скоро попаду…..

И прокляну навек те времена,

Когда закуска превращается в еду.

 

Впрочем, грустил он недолго. Укрывшись файным пиджачком, Карл Двуянусович согрелся и, разомлев, родил нечто, по его мнению, оптимистическое:

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

 

Янки наша сила,

Янки наш оплот.

У янки много денег,

У янки мощный флот.

 

Янки нас подымут,

Янки нас спасут.

Янки Украину

В список занесут.

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

Демохра-хр-хр-тиза–хррр-торы… бля… Хр-хр-хррррр…..

 

Пузе, похоже, снилось его героическое прошлое. Он скрипел зубами, сучил ногами, его указательный палец ритмично сгибался, нажимая на виртуальный курок… Постепенно зубовный скрежет перешёл в бодрый постбандеровский марш:

 

Я сегодня до зари встанку,

По широкому пройду склонку.

Я найду тот схроник, мамко.

Про который говорил мне папко.

 

Я отрою тот схроник ладонью,

А зарою опять лопаткой.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

А ещё я поймаю суслико,

Оторву ему ушки, лапко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

Я сегодня до зари встанку,

Я соседу покажу дульку.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папульку.

 

А потом я повешу кацапко

На большую такую гилляко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папако.

 

Я со Стёпкой в одной палатко,

Ходим мы на одну процедурко.

А в народе зовут нашу хатко

Почему то не хатко, а дуркою.

 

- Да, я такой – Улыбнулся Пузя во сне – “Меня никто не учил, я самородок.”

 

Сам рожаю, сам рождаюсь.

Сам встаю, сам умываюсь.

Сам и ем и испражняюсь –

Самородком называюсь.

 

После чего его сморил сладкий сон без сновидений и кошмаров…

 

Парнокопытные стояли под дубом и лениво что-то жевали…

 

Ориша, выплюнув жвачку, затянула:

- Ще не вмерла України, ні слава, ні воля… - потом закашлялась, и подняв голову на Бибизяна, сказала:

- Слушай, макака, у меня горло болит, петь больно, сходи-ка лучше сам по вот этой ссылке и побалдей:

_http://www.youtube.com/watch?v=BGgACD1No4Y

Только рекламу не забудь ропустить..

- А потом пшёл НАХ… - Добавила она и устало уронила голову.

 

Стеша мечтала о далёкой отчизне и янтарной комнате, спрятанной в подвале её родного коровника-каземата. Ей тоже хотелось что-нибудь спеть для этой потешной мартышки, но ничего, кроме Deutschland, Deutschland tiber alles, Uber alles in der Welt! в голову не приходило.

 

Новенькая спала, положив под голову кирпич, и во сне повторяла слова на букву Х из “Большого словаря русского мата”.

 

- Нет, - подумал Бибизян – Пузя неправ, какой же это отряд… это и есть настоящий цирк.

Он подтянулся, и поудобнее уселся на ветке, прислонившись спиной к стволу.

Сон не приходил, и обезьян так и просидел на дубе до самого утра.

 

(Продолжение следует).

[Гість Дэнa]

Проект создания еврейской советской социалистической республики в Крыму

На последнем при жизни Сталина заседании Пленума ЦК КПСС, избранного в октябре 1952 года XIX съездом КПСС, Сталин, как известно, в своей, как принято считать, «завещательной» речи особенно резко критиковал именно Молотова и Микояна и не включил их в состав более узкого Бюро Президиума, осуществлявшего, как прежде Политбюро, оперативное руководство страной. Практически Молотов и Микоян были удалены от руководства партийными и государственными делами. Заседания этого пленума не стенографировались, и характер критики Сталиным Молотова и Микояна в последующем восстанавливался по воспоминаниям отдельных его участников. Большинство таких воспоминаний обращало внимание на критику Сталиным внешнеполитической линии Молотова, в которой отсутствовала необходимая СССР твердость позиций [51] Леонид Ефремов, впервые избранный в ЦК КПСС как секретарь обкома Курской области, в своих воспоминаниях обратил внимание и на «еврейский» вопрос в речи Сталина:

«Молотов — преданный нашему делу человек, — говорил Сталин. — Позови, и, я не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков... Чего стоит предложение Молотова передать Крым евреям? Это грубая политическая ошибка товарища Молотова... На каком основании товарищ Молотов высказал такое предложение? У нас есть еврейская автономия. Разве этого недостаточно? Пусть развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым...» [52]

Далеко не все члены ЦК КПСС понимали, о чем в данном случае идет речь. Участие Молотова в обсуждении этой проблемы Крыма относилось к периоду 1943—1944 годов. Проект еврейской автономии в Крыму обсуждался к тому же в очень узком кругу и в глубокой тайне. Он был отвергнут и в последующие годы забыт. Неожиданно, уже в конце 1948 года, этот проект был извлечен из архивов, но уже как главный аргумент в пользу существования заговора среди членов ЕАК и для обоснования начавшихся арестов.

Идея создания еврейской автономии на основе еврейских сельскохозяйственных коммун в малонаселенной северной части Крыма возникла еще в 20-е годы. Несколько еврейских коммун были тогда действительно организованы, и зарубежные сионистские организации частично субсидировали этот проект. В последующем эти коммуны были реорганизованы в совхозы.

В 1939 году еврейское население Крыма составляло около 60 тысяч человек. По переписи населения 1939 года в Крыму постоянно проживало 1 126 429 человек, среди которых 218 879, или 19,4%, принадлежали к крымско-татарскому меньшинству [53] Крым, с территорией в 26,5 тысяч квадратных километров, был автономной республикой (Крымская АССР) в составе РСФСР, и этот автономный статус в значительной степени определялся именно крымскими татарами как исторически коренной нацией.

Идея о создании в Крыму Еврейской автономной республики вновь возникла поздней весной 1943 года, когда Красная Армия, разгромив противника под Сталинградом и на Северном Кавказе, освободила Ростов-на-Дону и вступила на территорию Украины. В 1941 году с этих территорий бежали или эвакуировались в более организованном порядке около 5—6 миллионов человек. Среди них более миллиона были евреями, Пропорция евреев среди беженцев была, по понятным причинам, очень высокой. К середине 1943 года большая часть эвакуированных жила в восточных районах СССР — в Средней Азии, на Урале и в Закавказье. Перед многими из них возник вопрос о возвращении в родные края.

Здесь я с определенным основанием могу прибегнуть к воспоминаниям, так как и наша семья, состоявшая из пяти человек (мать, брат, тетя и ее дочь), решала для себя тот же вопрос. К началу войны мы жили в Ростове-на-Дону. В сентябре 1941 года, перед первой оккупацией Ростова немцами, мы уехали в Тбилиси, где жили у родственников. Нас с братом в Тбилиси призвали в армию, но в конце сентября 1943 года я после ранения и госпиталя был демобилизован из армии и, побыв месяц в Тбилиси, отправился в Ростов, чтобы узнать о судьбе оставленной нами квартиры, имущества и, главное, большой библиотеки нашего отца, погибшего в период террора 30-х годов в одном из лагерей Колымы. Наш дом на Пушкинской, 78 уцелел, но в квартире жили две или даже три семьи из тех переживших оккупацию, чьи дома были разрушены. Библиотека отца, состоявшая из книг по философии, истории и экономике, исчезла бесследно. В СССР в городах не было частной собственности на квартиры, только прописка. Поэтому вопрос о возвращении прежних квартир беженцам не возникал. Никто не собирался выселять людей, которые здесь уже жили, так как переселять их было некуда. Ростов-на-Дону не был сильно разрушен, но другим городам, особенно Харькову, повезло меньше. Почти всем беженцам — русским, украинцам и евреям, которые хотели вернуться в родные места, нужно было начинать все сначала и работать, прежде всего, по восстановлению разрушенного. Моя мать, работавшая до войны виолончелисткой в Ростовском театре оперетты, для освобожденного Ростова была не нужна — никаких театров здесь в 1943 году не было. Поэтому она решила остаться в Тбилиси, где у нее была работа в детском театре.

Я лично видел, что для еврейских беженцев, конкретно из Ростова, трудности возвращения определялись не психологическими факторами, а профессиональными. В Ростове-на-Дону, подвергавшемся оккупации дважды, осенью 1941 и летом 1942 годов, после окончательного освобождения в феврале 1943 года еврейского населения не было. Все евреи, не успевшие уйти или уехать на восток, были расстреляны нацистами в 1942 году. Когда в 1943 году началось восстановление нормальной жизни, беженцы, и еврейские беженцы, может быть, в первую очередь, стали быстро возвращаться в этот красивый и большой южный город. Отсутствие в городе еврейской общины создавало после освобождения множество специфических проблем именно для восстановления «советской» инфраструктуры. В большом городе не было практически ни одного работающего зубоврачебного кабинета, не работали детские больницы, эпидемиологическая служба и многие другие медицинские учреждения. Было невозможно восстановить работу высших учебных заведений и даже обычных школ. Профессионалы евреи — врачи, преподаватели вузов, учителя, инженерно-технические работники могли быстро получить работу и соответственно жилье, часто путем «уплотнения» других. Жизнь для них в Ростове была все же предпочтительнее, чем в Караганде, Ашхабаде или Ташкенте, и они достаточно быстро возвращались. Поэтому аргументы, которые начали обсуждаться именно в это время в руководстве ЕАК о создании еврейской крымской автономии, и об особых трудностях возвращения на освобождаемые Красной Армией территории именно для евреев, являются несерьезными. В Крыму эвакуированным на восток евреям предлагалось по проекту занятие главным образом сельскохозяйственным трудом. Возвращение в Ростов, в Харьков, в Одессу, в Киев и другие города могло обеспечить беженцев значительно более квалифицированной работой.

В практическом плане вопрос о создании еврей-ской крымской автономии возник при подготовке пропагандистской и деловой поездки Михоэлса и Фефера в США летом 1943 года. Предполагалось, что американские евреи воспримут эту идею с энтузиазмом и согласятся финансировать все связанные с ней расходы. Поэтому отправлявшаяся в США делегация ЕАК из двух человек получила разрешение на обсуждение этого проекта в сионистских организациях. Как утверждает Г.В. Костырченко, изучавший все сохранившиеся архивы ЕАК, «...прибыв летом 1943 года в США, Михоэлс и Фефер располагали санкцией Молотова на ведение переговоров с американскими сионистами о материальной поддержке еврейского переселения в Крым после изгнания оттуда нацистов» [54] Генерал-лейтенант Павел Судоплатов, который в 1943 году был начальником 4-го Управления НКВД, ответственного за «спецоперации» на оккупированных территориях всей Европы, в своих воспоминаниях свидетельствует о несколько иных задачах поездки представителей ЕАК в США: «Сразу же после образования Еврейского антифашистского комитета советская разведка решила использовать связи еврейской интеллигенции для выяснения возможностей получить дополнительную экономическую помощь в борьбе с фашистской Германией через сионистские круги... С этой целью Михоэлсу и Феферу, нашему проверенному агенту, было поручено прозондировать реакцию влиятельных зарубежных сионистских организаций на создание еврейской республики в Крыму. Эта задача специального разведывательного зондажа — установление под руководством нашей резидентуры в США контактов с американским сионистским движением в 1943—1944 годах — была успешно выполнена» [55] В 1943 году все подобные вопросы могли серьезно обсуждаться и решаться лишь одним органом власти — Государственным Комитетом Обороны (ГКО). Никаких документов о том, что ГКО рассматривал этот вопрос в любой форме, не существует.

Но этот проект имел безусловную ценность и для советской разведки, обеспечивая легитимные контакты разведки с влиятельными зарубежными сионистскими организациями. Он представлял интерес и для служб контрразведки и госбезопасности, так как без этих служб даже предварительные шаги для реализации проекта были невозможны. Неизбежная отмена проекта на той или иной стадии его развития создавала возможности для обвинений тех энтузиастов, которые «клюнули» на эту приманку или даже проглотили ее вместе с крючком. Энтузиазм многих членов ЕАК, в который входили в основном еврейские литераторы, артисты или музыканты, не имевшие политического опыта, можно объяснить. Однако положительную реакцию на этот явно утопический и провокационный проект со стороны Лозовского, Жемчужины и даже Молотова понять значительно труднее. Лозовский и Жемчужина, по-видимому, очень тяжело переживали нацистский геноцид евреев. Молотов, как заместитель председателя ГКО и нарком иностранных дел, возможно, рассматривал крымский проект как один из вариантов решения очень сложной проблемы о судьбе еврейских беженцев из Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии и некоторых других стран Европы. В 1943 году в восточных районах СССР оказалось около одногo миллиона евреев-иностранцев, спасавшихся от нацистского геноцида. Многие из них надеялись переехать в США или в Палестину, но правительства США и Великобритании этому всячески препятствовали. Советское правительство предоставляло им советское гражданство и возможность трудоустройства. Однако перспектива жизни в Средней Азии, на Урале или в Биробиджане «европейских» евреев не устраивала и не воодушевляла. Решение их проблем ложилось, прежде всего, на плечи Молотова, и он, возможно, именно с этой точки зрения хотел зондировать и крымский проект. Американская сионистская организация «Джойнт» («Американский объединенный еврейский комитет по распределению помощи» — American Jewish Joint Distribution Committee) также в основном была озабочена судьбой сотен тысяч еврейских беженцев из восточноевропейских стран, которые рассматривали СССР как временное пристанище. «Джойнт» хотел финансировать переселение этих еврейских беженцев в Палестину, бывшую в то время подмандатной британской территорией. Однако Великобритания отказывалась увеличить очень скромные квоты на иммиграцию евреев в Палестину.

Молотов, как член ГКО, безусловно, знал о тогда еще секретном плане депортации крымских татар в Среднюю Азию и Казахстана Депортации мусульманских народов из южных областей начались в ноябре 1943 года с карачаевцев. В декабре за ними последовали и калмыки. Эти депортации оформлялись решениями ГКО.

В январе 1944 года Эпштейном и Фефером был составлен проект докладной записки Сталину, текст которой был одобрен Лозовские и Михоэлсом. Эпштейн и Фефер, как сотрудники госбезопасности, консультировались и со своими шефами по этой линии. Фефер, как уже отмечалось раньше, по свидетельству генерала Павла Судоплатова, несколько раз обсуждал крымский проект с Берией. Как утверждается в английской версии книги Судоплатова, подготовленной и напечатанной на несколько лет раньше русской, Берия «ободрял» Фефера на реализацию крымской идеи [56] «Записка о Крыме» была передана в канцелярию Сталина 15 февраля 1944 года. Однако руководители ЕАК не были уверены, что их записка Сталину попадет к нему на стол. По всему фронту, приближавшемуся к государственной границе СССР, шли бои, и Сталин просто не имел достаточно времени для решения не слишком срочных проблем. Крым к тому же был еще оккупирован немецкой и румынской армиями. Через неделю руководители ЕАК решили ту же самую «Записку о Крыме» адресовать Молотову. Они предполагали, что Молотов также может поставить этот вопрос на решение Политбюро, СНК или ГКО. Для создания новых административных областей необходимо было и принятие соответствующего Указа Президиума Верховного Совета СССР. Молотову «Записка о Крыме» была передана Лозовским через Полину Жемчужину. В архивах в 1991 году был первым найден текст, адресованный Молотову. Он был полностью опубликован в журнале «Родина» с комментариями историков Сергея Козлова и Геннадия Костырченко [57] Через несколько лет в архивах был найден и экземпляр «Записки о Крыме», направленный Сталину [58] Молотов прочитал «Записку о Крыме» и познакомил с ее содержанием Маленкова, Микояна, Щербакова и Вознесенского. Однако вывод об этом был сделан лишь по наличию резолюции Молотова на тексте записки. Судя по пометкам, «Записку о Крыме» прочитал только Александр Щербаков, кандидат в члены Политбюро, бывший в 1944 году председателем Совета военно-политической пропаганды и начальником Совинформбюро. Молотов получил «Записку о Крыме» 21 февраля 1944 года, и уже 23 февраля на тексте записки появилась резолюция «В архив. Тов. Щербаков ознакомлен»[59] На экземпляре «Записки о Крыме», которая была 15 февраля направлена Сталину, не было никаких пометок. Г.В. Костырченко предполагает, что Сталин все же прочитал обращение ЕАК, но предпочел не фиксировать своего мнения [60] Считаю целесообразным привести здесь записку ЕАК (с купюрами), направленную В.М. Молотову, так как именно этот документ привел через несколько лет к трагическому концу и этого комитета, и его членов. От «дела ЕАК» отпочковалось в 1951 году и знаменитое «дело врачей».

[Дэна]

Байки со схрона 18. Лирическая.

 

На следующий день дело с паспортами продвигалось ни шатко, ни валко… Стеше паспорт оказался не нужным, так как она и так была уже наполовину в Европе, Рабинович отказался на том основании, что у него есть Green Card, а новенькая ограничилась одним предложением:

- Мать-перемать… Мне пох и нах ваши ЕС и ТС… Мать-перемать… Мне СС люб… мать-перемать…

 

Так что Пузя ограничился выдачей лишь одного паспорта – Карлуше. При этом, к своему большому удивлению, он узнал, что его друг имел необычное погоняло - Диоген Карл Двуянусович, а родился он в той же деревне, что и несостоявшаяся надежда бандеровцев, пан Ющенко… Хто б мог подумать…

 

После обеда случилось ЧП. Прилетел дятел в красной ермолке и начал стучаться головой о дуб: три точки, три тире, три точки, три тире…

Бибизян, не знал азбуки Морзе, и ничего не понял, зато выскочивший из норки суслика рабинович в растерянности заметался по полянке.

- Караул! Караул! Родина в опасности! Я демобилизован, я пропал!

 

- Да расскажи ты толком, что случилось? – заволновался предводитель.

 

- Шо-шо..

К Израилю войнушка подступает.

Со всех сторон арабы нажимают,

Роняют бомбы, газы испускают.

Меня отчизна в бой зовёт…

Нет... Призывает.

И, подхватив свой мешочек с денежкой, Рабик улетел в северном направлении.

 

- Эй, жидёнок, - заорал ему вслед Карлуша – Ты куда? Израиль на юго-востоке, а не на севере!

 

Рабинович сделал вид, что не услышал, и ещё быстрее засучил крылышками.

 

Метаморфочка махала ему вслед рукой и причитала:

- Он же такой храбрый, такой отчаянный… он не будет уклоняться ни от бомб, ни от пуль, ни даже от газов… Он пооогииииибнеееет…

 

Подошедший Пузя поправил бантики на её рожках, замусоленным носовым платком вытер пятачок.

- Не плач, Мета, вернётся твой мусик… в той стороне, куда он полетел, есть симпатичный хуторок. Коровы, кони, свиньи, утки с курами, много вкусного для Рабика навоза… Пересидит там войнушку и вернётся… Как Карлсон…

 

Как стемнело, печальные херои начали готовиться ко сну. Бибизян опять приватизировал дуб. Метаморфочка бродила по полянке, вздыхала, сморкалась, вытирая пятачок рукой. Потом нырнула в норку суслика, всё ещё хранившую запах её ненаглядного мусика…

 

Карлуша долго ворочался в телеге, простукивал костяшкой пальца бочку со спиртом, прислушивался и, явно опечаленный услышанным, уныло затянул:

 

Как уменьшается количество вина!

Я так на паперть скоро попаду…..

И прокляну навек те времена,

Когда закуска превращается в еду.

 

Впрочем, грустил он недолго. Укрывшись файным пиджачком, Карл Двуянусович согрелся и, разомлев, родил нечто, по его мнению, оптимистическое:

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

 

Янки наша сила,

Янки наш оплот.

У янки много денег,

У янки мощный флот.

 

Янки нас подымут,

Янки нас спасут.

Янки Украину

В список занесут.

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

Демохра-хр-хр-тиза–хррр-торы… бля… Хр-хр-хррррр…..

 

Пузе, похоже, снилось его героическое прошлое. Он скрипел зубами, сучил ногами, его указательный палец ритмично сгибался, нажимая на виртуальный курок… Постепенно зубовный скрежет перешёл в бодрый постбандеровский марш:

 

Я сегодня до зари встанку,

По широкому пройду склонку.

Я найду тот схроник, мамко.

Про который говорил мне папко.

 

Я отрою тот схроник ладонью,

А зарою опять лопаткой.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

А ещё я поймаю суслико,

Оторву ему ушки, лапко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

Я сегодня до зари встанку,

Я соседу покажу дульку.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папульку.

 

А потом я повешу кацапко

На большую такую гилляко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папако.

 

Я со Стёпкой в одной палатко,

Ходим мы на одну процедурко.

А в народе зовут нашу хатко

Почему то не хатко, а дуркою.

 

- Да, я такой – Улыбнулся Пузя во сне – “Меня никто не учил, я самородок.”

 

Сам рожаю, сам рождаюсь.

Сам встаю, сам умываюсь.

Сам и ем и испражняюсь –

Самородком называюсь.

 

После чего его сморил сладкий сон без сновидений и кошмаров…

 

Парнокопытные стояли под дубом и лениво что-то жевали…

 

Ориша, выплюнув жвачку, затянула:

- Ще не вмерла України, ні слава, ні воля… - потом закашлялась, и подняв голову на Бибизяна, сказала:

- Слушай, макака, у меня горло болит, петь больно, сходи-ка лучше сам по вот этой ссылке и побалдей:

_http://www.youtube.com/watch?v=BGgACD1No4Y

Только рекламу не забудь ропустить..

- А потом пшёл НАХ… - Добавила она и устало уронила голову.

 

Стеша мечтала о далёкой отчизне и янтарной комнате, спрятанной в подвале её родного коровника-каземата. Ей тоже хотелось что-нибудь спеть для этой потешной мартышки, но ничего, кроме Deutschland, Deutschland tiber alles, Uber alles in der Welt! в голову не приходило.

 

Новенькая спала, положив под голову кирпич, и во сне повторяла слова на букву Х из “Большого словаря русского мата”.

 

- Нет, - подумал Бибизян – Пузя неправ, какой же это отряд… это и есть настоящий цирк.

Он подтянулся, и поудобнее уселся на ветке, прислонившись спиной к стволу.

Сон не приходил, и обезьян так и просидел на дубе до самого утра.

 

(Продолжение следует).

[Дэна]

Байки со схрона 18. Лирическая.

 

На следующий день дело с паспортами продвигалось ни шатко, ни валко… Стеше паспорт оказался не нужным, так как она и так была уже наполовину в Европе, Рабинович отказался на том основании, что у него есть Green Card, а новенькая ограничилась одним предложением:

- Мать-перемать… Мне пох и нах ваши ЕС и ТС… Мать-перемать… Мне СС люб… мать-перемать…

 

Так что Пузя ограничился выдачей лишь одного паспорта – Карлуше. При этом, к своему большому удивлению, он узнал, что его друг имел необычное погоняло - Диоген Карл Двуянусович, а родился он в той же деревне, что и несостоявшаяся надежда бандеровцев, пан Ющенко… Хто б мог подумать…

 

После обеда случилось ЧП. Прилетел дятел в красной ермолке и начал стучаться головой о дуб: три точки, три тире, три точки, три тире…

Бибизян, не знал азбуки Морзе, и ничего не понял, зато выскочивший из норки суслика рабинович в растерянности заметался по полянке.

- Караул! Караул! Родина в опасности! Я демобилизован, я пропал!

- Да расскажи ты толком, что случилось? – заволновался предводитель.

 

- Шо-шо..

К Израилю войнушка подступает.

Со всех сторон арабы нажимают,

Роняют бомбы, газы испускают.

Меня отчизна в бой зовёт…

Нет... Призывает.

И, подхватив свой мешочек с денежкой, Рабик улетел в северном направлении.

 

- Эй, жидёнок, - заорал ему вслед Карлуша – Ты куда? Израиль на юго-востоке, а не на севере!

 

Рабинович сделал вид, что не услышал, и ещё быстрее засучил крылышками.

 

Метаморфочка махала ему вслед рукой и причитала:

- Он же такой храбрый, такой отчаянный… он не будет уклоняться ни от бомб, ни от пуль, ни даже от газов… Он пооогииииибнеееет…

Подошедший Пузя поправил бантики на её рожках, замусоленным носовым платком вытер пятачок.

- Не плач, Мета, вернётся твой мусик… в той стороне, куда он полетел, есть симпатичный хуторок. Коровы, кони, свиньи, утки с курами, много вкусного для Рабика навоза… Пересидит там войнушку и вернётся… Как Карлсон…

Как стемнело, печальные херои начали готовиться ко сну. Бибизян опять приватизировал дуб. Метаморфочка бродила по полянке, вздыхала, сморкалась, вытирая пятачок рукой. Потом нырнула в норку суслика, всё ещё хранившую запах её ненаглядного мусика…

 

Карлуша долго ворочался в телеге, простукивал костяшкой пальца бочку со спиртом, прислушивался и, явно опечаленный услышанным, уныло затянул:

 

Как уменьшается количество вина!

Я так на паперть скоро попаду…..

И прокляну навек те времена,

Когда закуска превращается в еду.

 

Впрочем, грустил он недолго. Укрывшись файным пиджачком, Карл Двуянусович согрелся и, разомлев, родил нечто, по его мнению, оптимистическое:

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

 

Янки наша сила,

Янки наш оплот.

У янки много денег,

У янки мощный флот.

 

Янки нас подымут,

Янки нас спасут.

Янки Украину

В список занесут.

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

Демохра-хр-хр-тиза–хррр-торы… бля… Хр-хр-хррррр…..

 

Пузе, похоже, снилось его героическое прошлое. Он скрипел зубами, сучил ногами, его указательный палец ритмично сгибался, нажимая на виртуальный курок… Постепенно зубовный скрежет перешёл в бодрый постбандеровский марш:

 

Я сегодня до зари встанку,

По широкому пройду склонку.

Я найду тот схроник, мамко.

Про который говорил мне папко.

 

Я отрою тот схроник ладонью,

А зарою опять лопаткой.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

А ещё я поймаю суслико,

Оторву ему ушки, лапко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

Я сегодня до зари встанку,

Я соседу покажу дульку.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папульку.

 

А потом я повешу кацапко

На большую такую гилляко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папако.

 

Я со Стёпкой в одной палатко,

Ходим мы на одну процедурко.

А в народе зовут нашу хатко

Почему то не хатко, а дуркою.

 

- Да, я такой – Улыбнулся Пузя во сне – “Меня никто не учил, я самородок.”

 

Сам рожаю, сам рождаюсь.

Сам встаю, сам умываюсь.

Сам и ем и испражняюсь –

Самородком называюсь.

 

После чего его сморил сладкий сон без сновидений и кошмаров…

 

Парнокопытные стояли под дубом и лениво что-то жевали…

 

Ориша, выплюнув жвачку, затянула:

- Ще не вмерла України, ні слава, ні воля… - потом закашлялась, и подняв голову на Бибизяна, сказала:

- Слушай, макака, у меня горло болит, петь больно, сходи-ка лучше сам по вот этой ссылке и побалдей:

_http://www.youtube.com/watch?v=BGgACD1No4Y

Только рекламу не забудь ропустить..

- А потом пшёл НАХ… - Добавила она и устало уронила голову.

 

Стеша мечтала о далёкой отчизне и янтарной комнате, спрятанной в подвале её родного коровника-каземата. Ей тоже хотелось что-нибудь спеть для этой потешной мартышки, но ничего, кроме Deutschland, Deutschland tiber alles, Uber alles in der Welt! в голову не приходило.

 

Новенькая спала, положив под голову кирпич, и во сне повторяла слова на букву Х из “Большого словаря русского мата”.

 

- Нет, - подумал Бибизян – Пузя неправ, какой же это отряд… это и есть настоящий цирк.

Он подтянулся, и поудобнее уселся на ветке, прислонившись спиной к стволу.

Сон не приходил, и обезьян так и просидел на дубе до самого утра.

 

(Продолжение следует).

[Гість Дэнa]

ЗАПИСКА О КРЫМЕ

Зам. Председателя Совета
Народных Комиссаров СССР
тов. Молотову В.М.

Дорогой Вячеслав Михайлович!

В ходе Отечественной войны возник ряд вопросов, связанных с жизнью и устройством еврейских масс Советского Союза.

До войны в СССР было до 5 миллионов евреев, в том числе приблизительно полтора млн. евреев из западных областей Украины и Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии и Буковины, а также из Польши. Во временно захваченных фашистами советских районах, надо полагать, истреблено не менее 1 1/2 млн. евреев.

За исключением сотен тысяч бойцов, самоотверженно сражающихся в рядах Красной Армии, все остальное еврейское население СССР распылено по среднеазиатским республикам, Сибири, на берегах Волги и в некоторых центральных областях РСФСР.

В первую очередь, естественно, ставится и для эвакуированных еврейских масс, равно как и для всех эвакуированных, вопрос о возвращении в родные места. Однако в свете той трагедии, которую еврейский народ переживает в настоящее время, это не разрешает во всем объеме проблемы устройства еврейского населения СССР

Во-первых, в силу необычайных фашистских зверств, в особенности в отношении еврейского населения, поголовного его истребления во временно оккупированных советских районах, родные места для многих эвакуированных евреев потеряли свое материальное и психологическое значение. Речь идет не о разрушенных очагах - это касается всех возвращающихся на родные места. Для огромной части еврейского населения, члены семей которого не успели эвакуироваться, речь идет о том, что родные места превращены фашистами в массовое кладбище этих семей, родных и близких, которое оживить невозможно. Для евреев же из Польши и Румынии, ставших советскими гражданами, вопрос о возвращении вообще не стоит. Оставшиеся там родственники их истреблены, и стерты с лица земли все следы еврейской культуры <...>

<...> весь еврейский народ переживает величайшую трагедию в своей истории, потеряв от фашистских зверств в Европе около 4 миллионов человек, т.е. 1/4 своего состава. Советский Союз же единственная страна, которая сохранила жизнь почти половине еврейского населения Европы. С другой стороны, факты антисемитизма, в сочетании с фашистскими зверствами, способствуют росту националистических и шовинистических настроений среди некоторых слоев еврейского населения.

С целью нормализации экономического роста и развития еврейской советской культуры, с целью максимальной мобилизации всех сил еврейского населения на благо Советской Родины, с целью полного уравнения положения еврейских масс среди братских народов, мы считаем своевременной и целесообразной, в порядке решения послевоенных проблем, постановку вопроса о созданий еврейской советской социалистической республики. <...>

Нам кажется, что одной из наиболее подходящих областей явилась бы территория Крыма, которая в наибольшей степени соответствует требованиям как в отношении вместительности для переселения, так и вследствие имеющегося успешного опыта в развитии там еврейских национальных районов. <...>

Создание еврейской советской республики раз навсегда разрешило бы по-большевистски, в духе ленинско-сталинской национальной политики проблему государственно-правового положения еврейского народа и дальнейшего развития его вековой культуры. Эту проблему никто не в состоянии был разрешить на протяжении многих столетий, и она может быть разрешена только в вашей Великой социалистической стране. <...>

В строительстве еврейской советской республики оказали бы нам существенную помощь и еврейские народные массы всех стран мира, где бы они ни находились.



Исходя из вышеизложенного предлагаем:

1. Создать еврейскую советскую социалистическую республику на территории Крыма.

2. Заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную комиссию с целью разработки этого вопроса.

Мы надеемся, что Вы уделите должное внимание нашему предложению, от осуществления которого зависит судьба целого народа.

С.М. МИХОЭЛС
ШАХНО ЭПШТЭН
ИЦИК ФЕФЕР
Москва, 21 февраля 1944 года [61]

«Записка о Крыме» была быстро отправлена в архив без всякого рассмотрения. Сделанные в ней предложения ЕАК были нереальными, и даже непродуманными. Формулировать их еще до освобождения Крыма от немецкой оккупации было крайне преждевременно. Предложение ЕАК подразумевало создание в Крыму не «автономной», а «союзной» республики, ЕССР, что требовало переселения в Крым более миллиона евреев для создания здесь еврейского этнического большинства. Зонами расселения могли быть лишь засушливые северные степные районы Крыма. Заставлять городских жителей распахивать здесь целину можно было бы лишь путем принуждения. Борис Борщаговский, литератор и театральный критик, изучавший послевоенные проблемы евреев в СССР, считает, что «Записка о Крыме» была заговором госбезопасности и прежде всего Берии, причем не только против ЕАК, но и всего мирового еврейского сообщества. По его мнению, этот заговор был направлен и против Молотова. «...Есть основания полагать, что эта переадресовка Молотову если не сталинская затея («поглядим, как поведет себя Вячеслав...»), то Маленкова, Берии или Жданова, кого-нибудь из тех, кто завидовал так давно и прочно занятому Молотовым месту при Сталине» [62]

Крым был освобожден Красной Армией в апреле 1944 года. Через Перекоп с территории Украины Крымский полуостров штурмовали армии 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Федора Толбухина. Одновременно армия под командованием генерала Андрея Еременко захватила Керченский полуостров десантом через пролив. Операция была быстрой и успешной. Более 110 тысяч немецких и румынских солдат и офицеров были убиты, 25 тысяч взяты в плен. Но уже 17—18 мая сменившие в Крыму боевые части соединения внутренних войск НКВД провели также быструю операцию по выселению с полуострова всех крымских татар. Для развития экономики Крыма эта «этническая чистка» имела тяжелые последствия, добавив проблем к тем разрушениям, которые были связаны с немецкой оккупацией, боями и партизанской войной. Все еврейское население Крыма, около 67 тысяч человек, было уничтожено нацистами.

Создание в Крыму, столь сильно пострадавшем в войне, еврейской советской республики было, конечно, невозможно даже на деньги американских сионистских организаций. Главной задачей после выселения из Крыма более 200 тысяч татар было сохранение здесь обширных виноградных и табачных плантаций и больших фруктовых садов. Опустевшие татарские деревни стали быстро заселять белорусскими, русскими и украинскими крестьянами из разрушенных деревень в освобожденных от оккупации областях. ЕАК и в 1945 году пытался реанимировать крымский проект. Но было уже поздно. Возвращение еврейских беженцев в украинские и белорусские города происходило очень быстро. «Западные» евреи из Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии и Болгарии возвращались к себе на родину. Многие из них стремились затем уехать в Палестину. Именно за счет этих беженцев, совершивших в 1941 году трудный путь в Азию и в 1945 году не менее тяжелое возвращение в Европу, еврейское население Палестины в 1945-1946 годах почти утроилось, достигнув 600 тысяч человек. Это была «критическая масса», позволившая вместо еврейской республики в Крыму начать борьбу за создание еврейского независимого государства в Палестине.

[Гість Дэнa]

Сталин и создание государства Израиль

Антисемитизм Сталина, о котором можно прочитать почти во всех его биографиях, не был ни религиозным, ни этническим, ни бытовым. Он был политическим и проявлялся в форме антисионизма, а не юдофобии. В Грузии, где Сталин вырос, не существовало еврейских гетто, и грузинская еврейская диаспора была ассимилирована в грузинскую культуру. Евреи в Грузии жили столетиями. Они появились в Закавказье из Палестины и Персии, а не из Европы, говорили на грузинском языке и имели грузинские имена. Антисионизм Сталина наиболее заметно проявился после войны, когда «еврейский вопрос» стал острой международной проблемой. Социальное и правовое положение российских евреев радикально улучшилось именно после Октябрьской революции. Этому прежде всего способствовали отмена «черты оседлости» евреев и поддержка еврейской интеллигенцией социалистических идеалов. Однако СССР был антирелигиозным государством, и поэтому еврейские религиозные общины продолжали притесняться, но не больше, чем православные, мусульманские или католические. Буддизм был запрещен полностью. В СССР не было выходных дней или каникул, привязанных к каким-либо религиозным праздникам, и не только традиционно отмечавшиеся в России Рождество и Пасха считались рабочими днями, но и семидневная неделя была отменена в 20-е и в 30-е годы — до 1936 года. Заводы, фабрики, школы и другие учреждения работали на основе «Шестидневок», пять рабочих дней и шестой — выходной. Это обеспечивало два выходных дня в конце тех месяцев, которые насчитывали 31 день. Все эти антирелигиозные и календарные реформы проводились еще в «ленинский» период советской власти, то есть до 1924 года. Пик антирелигиозных декретов наблюдали в 1921 году, совпадая с началом голода, более либеральной экономической политики (НЭП) и окончанием Гражданской войны. Мусульманство и иудаизм труднее уживаются с коммунистическим режимом, чем православное христианство, так как они связаны с большим числом ритуальных обязанностей и содержат элементы законодательства. Легализация церкви, осуществленная Сталиным в 1943 году, касалась лишь православной религии и не распространялась на мусульманство, иудаизм и католицизм. В период войны и после войны особенно жестокие репрессии обрушились на мусульманские народы Кавказа и Крыма и на католические общины в Эстонии, Латвии, Литве и в Западной Украине. Государственный антисемитизм был скрытым и маскировался как борьба с космополитизмом. Он возник как неизбежная реакция властей на рост еврейского национализма, возникшего в результате нацистского геноцида евреев. Именно истребление евреев в Европе, осуществлявшееся с невиданной в истории цивилизаций жестокостью, привело к необходимости создания независимого еврейского государства. Это было возможно после войны только на территории Палестины, не имевшей и в 1945 году международного юридического статуса. Крымский проект ЕАК не мог быть альтернативой, так как на территории СССР создание действительно независимого еврейского государства было невозможно.

Политический характер отношения Сталина к еврейским проблемам очевиден из того факта, что он проявил себя активным сторонником создания государства Израиль. Можно сказать даже больше — без поддержки Сталиным проекта создания еврейского государства на территории Палестины это государство в 1948 году не могло бы быть создано. Поскольку реально Израиль мог появиться лишь в 1948 году, так как именно в это время заканчивалось действие британского мандата на управление этой территорией, то решение Сталина, направленное против Великобритании и ее арабских союзников, имело историческое значение.

До 1918 года Палестина входила в состав Османской империи, и создание в Палестине еврейских поселений, финансируемое сионистскими организациями, было крайне трудным. После поражения центральных держав в Первой мировой войне и распада двух империй, Австрийской и Османской, происходило образование большого числа новых государств, границы которых, часто очень произвольно, определялись странами-победителями. Палестина осталась просто «территорией», мандат на управление которой вновь созданная Лига Наций передала Великобритании. На этой территории в 1919 году жили 568 000 арабов-мусульман, 74 000 христиан и 58 000 евреев. Британское правительство, в отличие от турецкого султана, не запрещало иммиграцию евреев-поселенцев, но ввело жесткую квоту, не превышавшую 10 тысяч человек в год. Арабы всячески противились заселению Палестины евреями, и весь период британского мандата на эту территорию был насыщен конфликтами между арабским и еврейским населением. В период Второй мировой войны резко возросла нелегальная иммиграция евреев в Палестину. Это были, главным образом, беженцы из Европы и из Северной Африки, где шли сражения между германской и британской армиями. Постоянные конфликты вооруженных групп евреев с британскими гарнизонами стали обычным явлением. К 1946 году Британия не могла сохранять стабильность в Палестине и решила отказаться от своего мандата. К февралю 1947 года, когда в Организации Объединенных Наций была создана особая комиссия по Палестине, на подмандатной территории проживали 1 091 000 арабов-мусульман, 614 000 евреев и 146 000 христиан.

Проблема Палестины оказалась очень трудной и для ООН. Великобритания, мандат которой истекал в мае 1948 года, настаивала на создании единого мультиэтнического палестинского государства. По этому принципу была создана в 1943 году соседняя независимая республика Ливан, управлявшаяся также с 1919 года Францией по мандату Лиги Наций. В Ливане в 1943 году христиане, православные греки, армяне и марониты составляли немногим меньше половины населения, около 7 процентов приходилось на друзов, и остальные были мусульманами, шиитами и сунитами примерно в равных пропорциях. Другие члены ООН, учитывая конфликтные отношения между арабами и евреями, предлагали создание федеративного государства по типу Югославии или Швейцарии. Этот проект был трудноосуществим, так как три основные религиозные и этнические группы в Палестине не имели достаточно изолированных территорий и были перемешаны.

Третий проект, который поддерживали прежде всего США и СССР, предполагал разделение Палестины на два самостоятельных государства — палестинское и еврейское. В состав еврейского государства могли войти районы с преобладанием еврейского населения с центром в Тель-Авиве, в состав палестинского арабского государства отходила большая часть остальной территории. Иерусалим предполагалось объявить «открытым городом» под международным контролем. Обсуждать проблему Палестины в Совете Безопасности ООН было невозможно, так как Великобритания имела в этом случае право вето. Решение проблемы могло быть достигнуто только голосованием на пленарной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Для подготовки проекта к голосованию была создана специальная комиссия по Палестине. Эта комиссия, работавшая несколько месяцев, рекомендовала для голосования в ООН именно тот проект двух государств, который поддерживали, прежде всего, США и СССР. Великобритания и все арабские и мусульманские страны были против. Главная сложность принятия рекомендованного проекта состояла в том, что по Уставу ООН за него должно было проголосовать не простое большинство, а две трети стран, входивших в ООН. В этих условиях позиция СССР, то есть Сталина, была критической. Сталин практически контролировал голоса пяти стран-членов ООН: СССР, Украинской ССР, Белорусской ССР, Чехословакии и Польши. В 1947 году в ООН было всего лишь 60 членов. Страны, считавшиеся агрессорами в недавно закончившейся войне, — Германия, Япония, Австрия, Румыния, Венгрия и некоторые другие еще не были приняты в ООН. Большая часть африканских и почти половина азиатских стран все еще относились к разряду колоний.

Вторая сессия Генеральной Ассамблеи ООН, открывшаяся в сентябре 1947 года, приняла на себя обязанности временного комитета по Палестине и очень подробно обсудила все аспекты проблемы, заслушав не только доклад подкомитета, в который входили США и СССР, но и подкомитета мусульманских стран. Атмосфера дискуссии перед предварительным голосованием 25 ноября 1947 года была очень напряженной. В поддержку создания в Палестине двух независимых государств проголосовали 25 стран, 13 стран выступили против этого проекта и 17 стран, включая Великобританию и Югославию, воздержались. Югославия, хотя она входила в 1947 году в советский блок, поддерживала идею федеративной Палестины. СССР, Украина, Белоруссия, Чехословакия и Польша поддержали план разделения Палестины на два самостоятельных государства.

Но для квалифицированного большинства в две трети не хватало одного голоса. На Ассамблею ООН не приехали делегации Филиппин и Парагвая. Эти страны были в 1947 году сателлитами США, и их представителей срочно доставили в Нью-Йорк. Разочарованием для еврейских и сионистских организаций было и слишком большое число воздержавшихся. Даже наличие большинства в две трети за счет 27 голосов из 57 стран, принимавших участие в работе Генеральной Ассамблеи, обеспечивало все же очень слабый мандат. Дискуссия и интенсивное лоббирование в течение нескольких дней до окончательного голосования 29 ноября 1947 года были очень активными.

Председателем советской делегации на этой сессии ООН был Андрей Громыко, первый постоянный представитель СССР в ООН. В Москве в МИД наблюдение за работой советской делегации в ООН осуществлял главным образом Андрей Вышинский, в прошлом Генеральный прокурор, а с 1946 года заместитель министра иностранных дел СССР. Вышинский, в свою очередь, получал инструкции не столько от Молотова, сколько от Сталина, с которым он имел дружеские связи еще с периода 1908—1909 годов, когда они оба отбывали наказание в тюремной крепости в Баку за революционную деятельность — Сталин как большевик, Вышинский как меньшевик. Уместно привести отрывки из выступлений Громыко, чтобы были ясны аргументы советской делегации. Перед предварительным голосованием Громыко говорил общими словами:

«Сущность проблемы состоит в праве на самоопределение сотен тысяч евреев и также и арабов, живущих в Палестине... их право жить в условиях мира и независимости в их собственных государствах. Надо принять во внимание страдания еврейского народа, которому Ни одно из государств Западной Европы не смогло порочь в период их борьбы с гитлеризмом и с союзниками Гитлера в защите их прав и их существования... ООН должна помочь каждому народу на получение права на независимость и самоопределение...» [63]

Перед вторым решающим голосованием 29 ноября 1947 года Громыко выступил с более ясным предложением:

«...Опыт изучения вопроса о Палестине показал, что евреи и арабы в Палестине не хотят или не могут жить вместе. Отсюда следовал логический вывод: если эти два народа, населяющие Палестину, оба имеющие глубокие исторические корни в этой стране, не могут жить вместе в пределах единого государства, то ничего иного не остается, как образовать вместо одного два государства — арабское и еврейское. Никакого иного практически осуществимого варианта по мнению советской делегации нельзя придумать...»

[Дэна]

Байки со схрона 18. Лирическая.

 

На следующий день дело с паспортами продвигалось ни шатко, ни валко… Стеше паспорт оказался не нужным, так как она и так была уже наполовину в Европе, Рабинович отказался на том основании, что у него есть Green Card, а новенькая ограничилась одним предложением:

- Мать-перемать… Мне пох и нах ваши ЕС и ТС… Мать-перемать… Мне СС люб… мать-перемать…

 

Так что Пузя ограничился выдачей лишь одного паспорта – Карлуше. При этом, к своему большому удивлению, он узнал, что его друг имел необычное погоняло - Диоген Карл Двуянусович, а родился он в той же деревне, что и несостоявшаяся надежда бандеровцев, пан Ющенко… Хто б мог подумать…

 

После обеда случилось ЧП. Прилетел дятел в красной ермолке и начал стучаться головой о дуб: три точки, три тире, три точки, три тире…

Бибизян, не знал азбуки Морзе, и ничего не понял, зато выскочивший из норки суслика рабинович в растерянности заметался по полянке.

- Караул! Караул! Родина в опасности! Я демобилизован, я пропал!

- Да расскажи ты толком, что случилось? – заволновался предводитель.

 

- Шо-шо..

К Израилю войнушка подступает.

Со всех сторон арабы нажимают,

Роняют бомбы, газы испускают.

Меня отчизна в бой зовёт…

Нет... Призывает.

И, подхватив свой мешочек с денежкой, Рабик улетел в северном направлении.

 

- Эй, жидёнок, - заорал ему вслед Карлуша – Ты куда? Израиль на юго-востоке, а не на севере!

 

Рабинович сделал вид, что не услышал, и ещё быстрее засучил крылышками.

 

Метаморфочка махала ему вслед рукой и причитала:

- Он же такой храбрый, такой отчаянный… он не будет уклоняться ни от бомб, ни от пуль, ни даже от газов… Он пооогииииибнеееет…

Подошедший Пузя поправил бантики на её рожках, замусоленным носовым платком вытер пятачок.

- Не плач, Мета, вернётся твой мусик… в той стороне, куда он полетел, есть симпатичный хуторок. Коровы, кони, свиньи, утки с курами, много вкусного для Рабика навоза… Пересидит там войнушку и вернётся… Как Карлсон…

Как стемнело, печальные херои начали готовиться ко сну. Бибизян опять приватизировал дуб. Метаморфочка бродила по полянке, вздыхала, сморкалась, вытирая пятачок рукой. Потом нырнула в норку суслика, всё ещё хранившую запах её ненаглядного мусика…

 

Карлуша долго ворочался в телеге, простукивал костяшкой пальца бочку со спиртом, прислушивался и, явно опечаленный услышанным, уныло затянул:

 

Как уменьшается количество вина!

Я так на паперть скоро попаду…..

И прокляну навек те времена,

Когда закуска превращается в еду.

 

Впрочем, грустил он недолго. Укрывшись файным пиджачком, Карл Двуянусович согрелся и, разомлев, родил нечто, по его мнению, оптимистическое:

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

 

Янки наша сила,

Янки наш оплот.

У янки много денег,

У янки мощный флот.

 

Янки нас подымут,

Янки нас спасут.

Янки Украину

В список занесут.

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

Демохра-хр-хр-тиза–хррр-торы… бля… Хр-хр-хррррр…..

 

Пузе, похоже, снилось его героическое прошлое. Он скрипел зубами, сучил ногами, его указательный палец ритмично сгибался, нажимая на виртуальный курок… Постепенно зубовный скрежет перешёл в бодрый постбандеровский марш:

 

Я сегодня до зари встанку,

По широкому пройду склонку.

Я найду тот схроник, мамко.

Про который говорил мне папко.

 

Я отрою тот схроник ладонью,

А зарою опять лопаткой.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

А ещё я поймаю суслико,

Оторву ему ушки, лапко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

Я сегодня до зари встанку,

Я соседу покажу дульку.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папульку.

 

А потом я повешу кацапко

На большую такую гилляко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папако.

 

Я со Стёпкой в одной палатко,

Ходим мы на одну процедурко.

А в народе зовут нашу хатко

Почему то не хатко, а дуркою.

 

- Да, я такой – Улыбнулся Пузя во сне – “Меня никто не учил, я самородок.”

 

Сам рожаю, сам рождаюсь.

Сам встаю, сам умываюсь.

Сам и ем и испражняюсь –

Самородком называюсь.

 

После чего его сморил сладкий сон без сновидений и кошмаров…

 

Парнокопытные стояли под дубом и лениво что-то жевали…

 

Ориша, выплюнув жвачку, затянула:

- Ще не вмерла України, ні слава, ні воля… - потом закашлялась, и подняв голову на Бибизяна, сказала:

- Слушай, макака, у меня горло болит, петь больно, сходи-ка лучше сам по вот этой ссылке и побалдей:

_http://www.youtube.com/watch?v=BGgACD1No4Y

Только рекламу не забудь ропустить..

- А потом пшёл НАХ… - Добавила она и устало уронила голову.

 

Стеша мечтала о далёкой отчизне и янтарной комнате, спрятанной в подвале её родного коровника-каземата. Ей тоже хотелось что-нибудь спеть для этой потешной мартышки, но ничего, кроме Deutschland, Deutschland tiber alles, Uber alles in der Welt! в голову не приходило.

 

Новенькая спала, положив под голову кирпич, и во сне повторяла слова на букву Х из “Большого словаря русского мата”.

 

- Нет, - подумал Бибизян – Пузя неправ, какой же это отряд… это и есть настоящий цирк.

Он подтянулся, и поудобнее уселся на ветке, прислонившись спиной к стволу.

Сон не приходил, и обезьян так и просидел на дубе до самого утра.

 

(Продолжение следует).

[Гість Дэнa]

В решающем голосовании Генеральной Ассамблеи ООН 33 страны поддержали резолюцию о создании независимых арабского и еврейского государств; 13 стран голосовали против этого проекта, и число воздержавшихся уменьшилось до 10. Пять стран советского блока обеспечивали необходимое большинство в две трети. Если бы эти страны поддержали арабскую позицию, то соотношение «за» и «против» составило бы 28 к 18. Это не обеспечивало бы большинства в две трети, и поэтому создание Израиля не получило бы мандата ООН. Против создания Израиля в этом голосовании были мусульманские страны; Афганистан, Египет, Иран, Ирак, Ливан, Пакистан, Саудовская Аравия, Сирия, Турция и Йемен. Голосовали против также Индия, Греция и Куба [65] Югославия и Великобритания, которые в дебатах выступали против создания независимого еврейского государства, при голосовании воздержались. Югославия не могла выступать против СССР, Британия — против США. Изменили свою позицию от первого к второму голосованию: Бельгия, Франция, Голландия, Новая Зеландия, Люксембург, Либерия, Гаити. Все эти страны в 1947 году сильно зависели от американской экономической помощи через план Маршалла. Возмущенные принятым решением в пользу Израиля, арабские делегации покинули Нью-Йорк до окончания работы OOH. Мандат Великобритании на Палестину истекал 14 мая 1948 года. В эти несколько месяцев до формального провозглашения государства Израиль евреи начали быстро создавать государственную инфраструктуру и армию. Все арабские страны, окружавшие в то время Палестину, начали готовиться к войне.

 

Когда Израиль был формально провозглашен 17 мая 1948 года независимым государством, то на следующий день США признало это государство, но только де-факто, что не подразумевало полных дипломатических отношений. СССР признал Израиль через два дня и, сразу де-юре. СССР был первой страной, установившей с Израилем дипломатические отношение США сделали такой же шаг лишь в 1949 году.

 

В день провозглашения Израиля самостоятельным Государством регулярные армии Ирака, Сирии, Египта, Ливана и Йордании вторглись на его территорию. Началась первая арабо-израильская война. В этой войне именно Советский Союз оказал Израилю быструю и эффективную военную помощь. Через Чехословакию и Румынию в Израиль было отправлено по морю большое количество оружия всех видов. Большая часть это-го оружия была из запасов немецкого трофейного снаряжения. Поставки включали пулеметы, минометы, артиллерию и немецкие истребители «мессершмиты». Великобритания, напротив, поставляла оружие зависимым от нее арабским странам. Все эти страны, кроме Ливана, были в 1947 году монархиями, созданными Великобританией после Первой мировой войны. США объявили эмбарго на поставки оружия в этот регион.

 

Вместе с оружием из стран Восточной Европы в Израиль приехало большое число военных — евреев, имевших опыт участия в войне против Германии. Секретно отправлялись в Израиль и советские военные офицеры. Появились большие возможности и у советской разведки. По свидетельству генерала Павла Судоплатова, использование офицеров советской разведки в боевых и диверсионных операциях против британцев в Израиле было начато уже в 1946 году [66]

 

Голда Меир, первый посол Израиля в Москве и в последующем премьер-министр Израиля, пишет в своих воспоминаниях:

 

«Как бы радикально ни изменилось советское отношение к нам за последующие двадцать пять лет, я не могу забыть картину, которая представлялась мне тогда. Кто знает, устояли ли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли закупить в Чехословакии и транспортировать через Югославию и другие балканские страны в те черные дни начала войны, пока положение не переменилось в июне 1948 года? В первые шесть недель войны мы очень полагались на снаряды, пулеметы и пули, которые Хагане [**] удалось закупить в Восточной Европе, тогда как даже Америка объявила эмбарго на отправку оружия на Ближний Восток, хотя, разумеется, мы полагались не только на это. Нельзя зачеркивать прошлое оттого, что настоящее на него не похоже, и факт остается фактом: несмотря на то, что Советский Союз впоследствии так яростно обратился против нас, советское признание Израиля 18 мая имело для нас огромное значение. Это значило, что впервые после второй мировой войны две величайшие державы пришли к согласию в вопросе о поддержке еврейского государства, и мы, хоть и находились в смертельной опасности, по крайней мере знали, что мы не одни. Из этого сознания — да и из суровой необходимости» — мы почерпнули ту если не материальную, то нравственную силу которая и привела нас к победе» [67]

 

Очень часто высказывается предположение о том, что Сталин предполагал, что ему удастся присоединить Израиль к советскому блоку. Такого намерения у Сталина не было. Проамериканская ориентация Израиля была слишком ясной. Новая страна создавалась на деньги богатых американских сионистских организаций, которые оплачивали и то оружие, которое закупалось в Восточной Европе. В 1947 году многие и в СССР, и в Израиле считали, что позиция СССР в ООН определялась моральными соображениями. Громыко на короткий срок стал самым популярным в Израиле человеком. Даже Голда Меир в 1947 и 1948 годах была уверена, что Сталин помогает евреям из каких-то высоких моральных соображений:

 

«Признание Советского Союза, последовавшее за американским, имело другие корни. Теперь я не сомневаюсь, что для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока. Но осенью 1947 года, когда происходили дебаты в Объединенных Нациях, мне казалось, что советский блок поддерживает нас еще и потому, что русские сами оплатили свою победу страшной ценой и потому, глубоко сочувствуя евреям, так тяжко пострадавшим от нацистов, понимают, что они заслужили свое государство» [68]

 

В действительности, по мнению Сталина, создание Израиля отвечало в тот период и на обозримое будущее внешнеполитическим интересам СССР. Поддерживая Израиль, Сталин «вбивал клин» в отношения США и Великобритании и в отношения между США и арабскими странами. По свидетельству Судоплатова, Сталин предвидел, что арабские страны в последующем повернутся в сторону Советского Союза, разочаровавшись в англичанах и американцах из-за их поддержки Израиля. Помощник Молотова Михаил Ветров пересказал Судоплатову слова Сталина:

 

«Давайте согласимся с образованием Израиля. Это будет как шило в заднице для арабских государств и заставит их повернуться спиной к Британии. В конечном счете британское влияние будет полностью подорвано в Египте, Сирии, Турции и Ираке»[69]

 

Внешнеполитический прогноз Сталина в основном оправдался. В арабских и во многих других мусульманских странах было подорвано влияние не только Британии, но и США.

[Гість Дэнa]

Геополитические замыслы Сталина на Ближнем Востоке

 

Мнение Голды Меир об истинных мотивах политики Сталина, поддержавшего создание Израиля — «для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока», отражает лишь одну сторону очень сложной международной проблемы. Создавая зону постоянного конфликта между арабами и евреями, в которую неизбежно вовлекались США и западноевропейские страны, Сталин обеспечивал безопасность южных границ СССР. Это был своеобразный ответ на знаменитую «Доктрину Трумэна», провозглашенную в марте 1947 года, объявлявшую о готовности США использовать свою военную и экономическую мощь для сдерживания советской экспансии в направлении Греции, Турции и Ирана. Поскольку США в это время обладали монополией на атомное оружие, то «Доктрина Трумэна» воспринималась в СССР как готовность американских политиков использовать именно это стратегическое преимущество. В 1946 году США и Великобритания были, главным образом, обеспокоены не столько политикой СССР в Восточной Европе, сколько положением на границе СССР с Ираном и Турцией и на границе Болгарии с Грецией.

 

У Сталина не было намерения вмешиваться в гражданскую войну, которая шла в этот период в Греции между недавними антифашистскими партизанами и монархистами. Но Турция и Иран были исторически зонами российской, а затем и советской политики. После вторжения германской армии на территорию СССР стратегический план Гитлера по захвату ближневосточного нефтяного региона стал достаточно очевидным. На юге германо-итальянские военные соединения под командованием генерала Роммеля одержали весной 1941 года победу над британской армией и вступили на территорию Египта, угрожая Суэцкому каналу и Сирии. Арабское население в этот период повсеместно в Северной Африке встречало армию Роммеля как освободительную. С севера германская армия уже приближалась в сентябре 1941 года к Северному Кавказу на ростовском направлении. Правительства Ирака, Ирана и Турции имели прогерманскую ориентацию. В этих условиях между Великобританией, уже оккупировавшей в мае 1941 года с боями Ирак, и советским командованием было достигнуто военное соглашение о совместной оккупации Ирана. Эта операция была успешно проведена в сентябре 1941 года: британская армия вступила в Иран с юга из Ирака, советская — с севера из Азербайджана. Чтобы предотвратить возможное участие Турции в войне на стороне Германии, Сталин дислоцировал вдоль советско-турецкой границы мощную 45-ю армию и сильную военную группировку; 15-й кавалерийский корпус, усиленный стрелковой дивизией и танковой бригадой, вдоль ирано-турецкой границы [70]

 

Угроза со стороны Турции стала еще более реальной летом 1942 года, когда германская армия стремительно приближалась к Каспийскому морю, угрожая отрезать Кавказ и Закавказье от остальной части СССР. Возможность успешной обороны Кавказа обеспечивалась в этот критический период именно оккупацией северного Ирана. Через Иран для защиты Кавказа перебрасывались войска из Средней Азии. Через Иран также шла военная помощь из США и Великобритании.

 

После окончания войны Советская Армия не покинула северные иранские провинции, и именно это вызывало беспокойство бывших союзников и Турции. Северные районы Ирана населены в основном азербайджанцами и курдами. Используя их симпатии к СССР, Советский Союз стал спонсором образования в пограничных районах Ирана двух новых государств — автономной республики Азербайджан и курдской народной республики Курдистан. Правительства в этих республиках формировались из членов иранской компартии и курдской рабочей партии. Новое курдское государство стремилось распространить свое влияние и на курдские территории Ирака и восточной Турции. Потенциально Курдистан мог стать очень большим государством с населением около 20 миллионов человек. Курды боролись за создание собственного государства в течение сотен лет.

 

Присутствие Советской Армии в Иране и поддержка сепаратизма в оккупированных этой армией районах вызвали официальный протест правительства Ирана, направленный в Совет Безопасности ООН. Рассмотрение жалобы Ирана в Совете Безопасности было назначено на 26 марта 1946 года. Сталину пришлось отступить. Он, очевидно, предполагая, что созданные на границе СССР с Ираном новые государства смогут устоять и без помощи Советской Армии. 25 марта 1946 года агентство ТАСС объявило, что «полная эвакуация Советской Армии будет закончена в течение 5—6 недель» [71] Именно в этот период под гарантию выполнения обещаний о выводе своих войск Советский Союз добился права на разведку и добычу нефти в северном Иране. По соглашению с Ираном было создано Ирано-Советское нефтяное акционерное общество. Контрольный пакет акций этого общества, 51%, принадлежал советской стороне [72]

 

Выводимые из Ирана военные соединения концентрировались в основном на границе СССР с Турцией в Нахичеванской области и в Армении и Грузии. Кроме того, некоторые части перебрасывались в Болгарию, и дислоцированная здесь армия пополнялась новой техникой. В США эти действия рассматривали как советскую угрозу Турции. Подготовка Сталиным ультиматума Турции могла также объяснить начавшееся уже после окончания войны с Германией выселение турок из Грузии и депортацию их в Среднюю Азию. Такого же рода предположения могли быть сделаны для объяснения неожиданно объявленной в 1946 году репатриации армянской диаспоры со всего мира в Советскую Армению. Армяне, в основном из Ливана, Сирии и других стран Ближнего Востока и Северной Африки, воспользовались этой возможностью и возвращались на родину. К армянам, приезжавшим из США, Сталин относился с недоверием. Армения была самой маленькой и перенаселенной из всех советских республик. Для десятков тысяч прибывавших сюда армян не было ни работы, ни земли для использования, ни свободного жилья в городах. Эту репатриацию в Турции рассматривали как подготовку к возможной попытке СССР потребовать возвращения Армении и Грузии тех территорий, прежде всего районов Карса, Эрзрума, Ардагана и Арарата, которые были захвачены Турцией в войне 1918—1920 годов против тогда еще независимых Армении и Грузии.

 

Государственный департамент США в 1946 году направил министру иностранных дел СССР Молотову несколько официальных протестов по поводу советской угрозы Турции и Греции. Не получая ответов, правительство США рассматривало план отправки к берегам Турции мощной эскадры, включавшей новый авианосец «Франклин Рузвельт»[73]

 

Возможность конфронтации между СССР и Турцией уменьшилась к концу 1946 года не в результате угроз США, а в связи с экономическим и продовольственным кризисом в СССР. Сталин просто не мог поддержать планировавшуюся экспансию на юге материальными и финансовыми средствами. Сильная засуха летом 1946 года почти во всех зерновых районах СССР привела к голоду на Украине и на юге Российской Федерации. По всей стране в 1946 и 1947 годах сохранялась жесткая карточная система распределения продуктов питания. В декабре 1946 года правительство Ирана, при поддержке со стороны США и Великобритании, ввело свою армию в северные районы и ликвидировало здесь сепаратистские режимы азербайджанцев и курдов. Иранский меджлис отказался ратифицировать договор о создании ирано-советского нефтяного общества, а затем аннулировал и Советско-Иранское нефтяное соглашение от 4 апреля 1946 года. Это решение Ирана вызвало очень резкие заявления Советского правительства, квалифицировавшего позицию Ирана как «вероломное нарушение обязательств», «акт грубой дискриминации в отношении СССР», «враждебное действие» [74] Негодование советской стороны было понятно, так как Иран в это же время предоставлял концессии на добычу нефти американским нефтяным компаниям. Полное вытеснение Советского Союза из Ирана и «Доктрина Трумэна», дававшая военные гарантии Турции, привели к тому, что Сталин сосредоточил усилия своей дипломатии в более южных арабских территориях. Поддержка Сталиным Израиля была частью стратегии по вытеснению Британии с Ближнего Востока. Но уже в 1948 году, после победы Израиля в войне с арабами и значительного расширения территории еврейского государства за счет земель, не входивших в мандат, полученный от ООН, Сталин стал понимать, что историческая судьба Израиля будет в значительной степени зависеть от еврейской иммиграции. 614 тысяч евреев, создавших свое государство в бескомпромиссно враждебном мусульманском окружении, не могли рассчитывать на исторический успех без быстрого притока в это государство новых граждан. Главными центрами еврейской диаспоры в мире были в это время США и СССР. В Западной Европе осталось меньше миллиона евреев, живших в Великобритании, Швейцарии и Швеции. Евреи в этих странах не подвергались дискриминации и не торопились уезжать в Израиль. То новое явление в СССР, которое Л. Рапопорт назвал «войной Сталина против евреев» [75], не было попыткой ликвидации евреев по примеру гитлеровского геноцида. Это была серия превентивных репрессивных мер в ответ на появившиеся и в СССР «эмиграционные» настроения, которые стимулировались и поощрялись политикой нового еврейского государства и его спонсорами.

[Дэна]

Байки со схрона 18. Лирическая.

 

На следующий день дело с паспортами продвигалось ни шатко, ни валко… Стеше паспорт оказался не нужным, так как она и так была уже наполовину в Европе, Рабинович отказался на том основании, что у него есть Green Card, а новенькая ограничилась одним предложением:

- Мать-перемать… Мне пох и нах ваши ЕС и ТС… Мать-перемать… Мне СС люб… мать-перемать…

 

Так что Пузя ограничился выдачей лишь одного паспорта – Карлуше. При этом, к своему большому удивлению, он узнал, что его друг имел необычное погоняло - Диоген Карл Двуянусович, а родился он в той же деревне, что и несостоявшаяся надежда бандеровцев, пан Ющенко… Хто б мог подумать…

 

После обеда случилось ЧП. Прилетел дятел в красной ермолке и начал стучаться головой о дуб: три точки, три тире, три точки, три тире…

Бибизян, не знал азбуки Морзе, и ничего не понял, зато выскочивший из норки суслика рабинович в растерянности заметался по полянке.

- Караул! Караул! Родина в опасности! Я демобилизован, я пропал!

- Да расскажи ты толком, что случилось? – заволновался предводитель.

 

- Шо-шо..

К Израилю войнушка подступает.

Со всех сторон арабы нажимают,

Роняют бомбы, газы испускают.

Меня отчизна в бой зовёт…

Нет... Призывает.

И, подхватив свой мешочек с денежкой, Рабик улетел в северном направлении.

 

- Эй, жидёнок, - заорал ему вслед Карлуша – Ты куда? Израиль на юго-востоке, а не на севере!

 

Рабинович сделал вид, что не услышал, и ещё быстрее засучил крылышками.

 

Метаморфочка махала ему вслед рукой и причитала:

- Он же такой храбрый, такой отчаянный… он не будет уклоняться ни от бомб, ни от пуль, ни даже от газов… Он пооогииииибнеееет…

Подошедший Пузя поправил бантики на её рожках, замусоленным носовым платком вытер пятачок.

- Не плач, Мета, вернётся твой мусик… в той стороне, куда он полетел, есть симпатичный хуторок. Коровы, кони, свиньи, утки с курами, много вкусного для Рабика навоза… Пересидит там войнушку и вернётся… Как Карлсон…

Как стемнело, печальные херои начали готовиться ко сну. Бибизян опять приватизировал дуб. Метаморфочка бродила по полянке, вздыхала, сморкалась, вытирая пятачок рукой. Потом нырнула в норку суслика, всё ещё хранившую запах её ненаглядного мусика…

 

Карлуша долго ворочался в телеге, простукивал костяшкой пальца бочку со спиртом, прислушивался и, явно опечаленный услышанным, уныло затянул:

 

Как уменьшается количество вина!

Я так на паперть скоро попаду…..

И прокляну навек те времена,

Когда закуска превращается в еду.

 

Впрочем, грустил он недолго. Укрывшись файным пиджачком, Карл Двуянусович согрелся и, разомлев, родил нечто, по его мнению, оптимистическое:

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

 

Янки наша сила,

Янки наш оплот.

У янки много денег,

У янки мощный флот.

 

Янки нас подымут,

Янки нас спасут.

Янки Украину

В список занесут.

 

Эх! Янки придут,

Порядок наведут!

Демохра-хр-хр-тиза–хррр-торы… бля… Хр-хр-хррррр…..

 

Пузе, похоже, снилось его героическое прошлое. Он скрипел зубами, сучил ногами, его указательный палец ритмично сгибался, нажимая на виртуальный курок… Постепенно зубовный скрежет перешёл в бодрый постбандеровский марш:

 

Я сегодня до зари встанку,

По широкому пройду склонку.

Я найду тот схроник, мамко.

Про который говорил мне папко.

 

Я отрою тот схроник ладонью,

А зарою опять лопаткой.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

А ещё я поймаю суслико,

Оторву ему ушки, лапко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папко.

 

Я сегодня до зари встанку,

Я соседу покажу дульку.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папульку.

 

А потом я повешу кацапко

На большую такую гилляко.

Я Степанка Бандерку помню

Про который говорил мне папако.

 

Я со Стёпкой в одной палатко,

Ходим мы на одну процедурко.

А в народе зовут нашу хатко

Почему то не хатко, а дуркою.

 

- Да, я такой – Улыбнулся Пузя во сне – “Меня никто не учил, я самородок.”

 

Сам рожаю, сам рождаюсь.

Сам встаю, сам умываюсь.

Сам и ем и испражняюсь –

Самородком называюсь.

 

После чего его сморил сладкий сон без сновидений и кошмаров…

 

Парнокопытные стояли под дубом и лениво что-то жевали…

 

Ориша, выплюнув жвачку, затянула:

- Ще не вмерла України, ні слава, ні воля… - потом закашлялась, и подняв голову на Бибизяна, сказала:

- Слушай, макака, у меня горло болит, петь больно, сходи-ка лучше сам по вот этой ссылке и побалдей:

_http://www.youtube.com/watch?v=BGgACD1No4Y

Только рекламу не забудь ропустить..

- А потом пшёл НАХ… - Добавила она и устало уронила голову.

 

Стеша мечтала о далёкой отчизне и янтарной комнате, спрятанной в подвале её родного коровника-каземата. Ей тоже хотелось что-нибудь спеть для этой потешной мартышки, но ничего, кроме Deutschland, Deutschland tiber alles, Uber alles in der Welt! в голову не приходило.

 

Новенькая спала, положив под голову кирпич, и во сне повторяла слова на букву Х из “Большого словаря русского мата”.

 

- Нет, - подумал Бибизян – Пузя неправ, какой же это отряд… это и есть настоящий цирк.

Он подтянулся, и поудобнее уселся на ветке, прислонившись спиной к стволу.

Сон не приходил, и обезьян так и просидел на дубе до самого утра.

 

(Продолжение следует).

[Гість Дэнa]

Судьба Еврейского антифашистского комитета

 

Все основные народы СССР, кроме евреев, и большинство даже очень малочисленных народностей имели в составе СССР свои исторические этнические территории. У них поэтому было и местное самоуправление либо в форме Верховного Совета и правительства союзной или автономной республики, либо в виде областного совета и областного исполнительного комитета. В границах этих национальных республик и областей существовали и партийные организации. Исключение составляли евреи, так как попытка, предпринятая в 1928 году, создания в Хабаровском крае Еврейской автономной области со столицей Биробиджан, для последующего ее преобразования в еврейскую республику, окончилась неудачей. В 1939 году в Еврейской автономной области проживало 17 695 евреев, что составляло лишь 16% от общего населения этой области [76]. В последующие годы, если судить по переписям населения СССР в 1959 и 1970 годах, еврейское население в этой дальневосточной автономии не увеличивалось, а уменьшалось. По переписи населения СССР 1939 года, не включавшей территории Западной Украины, Западной Белоруссии и Прибалтийских республик, евреи по численности находились на седьмом месте, между казахами и азербайджанцами. Общее число евреев составляло 3 028 538 человек [77]. После войны переписей населения в СССР не проводилось до 1959 года, но если учесть, что нацистами было истреблено не менее двух миллионов евреев на оккупированных территориях СССР, то в 1948 году в СССР число евреев, по-видимому, не превышало двух с половиной миллионов человек. Гитлеровский геноцид евреев, главным образом проживавших на Украине, в Белоруссии и Прибалтике, которые подверглись очень быстрой оккупации, уменьшил пропорцию евреев, которые считали идиш или иврит своим родным языком (в советской демографической литературе существовало объединенное понятие «еврейский язык»). Еврейским языком в 193,9, году владело около 30% еврейского населения и лишь 18% — в 1959 году. Для остальной части еврейского населения родным языком был русский, если не считать около 80 тысяч евреев грузинской и бухарской общин, для которых родным был язык местного населения.

 

Отсутствие у евреев в СССР национальной территории приводило к ускоренной ассимиляции евреев в русскую культуру. В СССР существовали лишь две школы, обе в Биробиджане, в которых дети могли в порядке нормальной учебы изучать еврейский язык и еврейскую культуру. Если не рассматривать всех региональных и республиканских особенностей еврейских проблем, то следует все же признать, что реальной столицей еврейского народа не только в СССР, но и в Европе была Москва, в которой в 1948 году проживало около 400 тысяч евреев. На втором месте после Москвы был Ленинград, в котором уже в 1939 году проживало более 200 тысяч евреев. До начала войны на втором и на третьем местах по численности еврейского населения в СССР был не Ленинград, а Киев и Одесса. Ни в Москве, ни в Ленинграде не было еврейских школ и каких-либо районов или даже отдельных кварталов с преимущественно еврейским населением. Сравнительно умеренная еврейская общественная активность концентрировалась вокруг еврейской синагоги в Москве, Государственного еврейского театра и Еврейского антифашистского комитета. В Москве также печаталась на идиш небольшим тиражом (в 10 тысяч экземпляров) газета «Эйникайд».

 

После окончания войны ЕАК неизбежно стал менять свои задачи. Главными проблемами для советских евреев стали внутренние, а не внешние. При сильном упрощении реальной ситуации, которая была неодинаковой в разных республиках, областях и даже городах, еврейское население в СССР было разделено на две основные группы: националистическую и ассимилированную. В пределах каждой из этих групп существовало много разных менталитетов, связанных с уровнем религиозности или степенью ассимилированности. Поскольку ЕАК в 1946—1947 годах стал постепенно защищать, прежде всего, интересы евреев, стремившихся к культурной автономии, а не к ассимиляции, то конфликт этого комитета с политической властью стал неизбежен. Появление в Москве посольства Израиля и Голды Меир, как первого израильского дипломата, ускорило конец ЕАК. 4 октября 1948 года Голда Меир с группой израильских дипломатов приехала в еврейскую синагогу в Москве по случаю празднования еврейского Нового года. Ее возле синагоги приветствовала огромная демонстрация евреев, насчитывавшая по некоторым подсчетам около 10 тысяч человек, а по заявлениям самой Голды Меир — до 50 тысяч человек. Через неделю, 13 октября 1948 года, Голда Меир снова посетила московскую синагогу по случаю еврейского праздника Йом Киппур, и массовая еврейская демонстрация снова повторилась. В большинстве репортажей об этих демонстрациях, появившихся в западной прессе, они представлялись как «стихийные». В Израиле и в сионистских организациях США и других стран эту неожиданную солидарность московских евреев с государством Израиль воспринимали как желание еврейского народа к массовой эмиграции из стран своего временного проживания.

 

В октябре 1948 года я жил в Москве и был студентом. С марта по сентябрь 1948 года я находился в Крыму, где работал в биохимической лаборатории, выполняя дипломную работу. Когда я в конце сентября 1948 года вернулся в Москву, это был, по настроениям интеллигенции, совсем другой город. В июле-августе в СССР произошли серьезные изменения в идеологии и внешней политике, которые можно охарактеризовать как консервативный поворот, вызвавший острую конфронтацию с Западом. 26 июня 1948 года Сталин начал блокаду Западного Берлина. США, Великобритания и Франция могли снабжать двухмиллионное население своего сектора Берлина только по воздуху. Берлинский кризис ставил отношения между СССР и западными странами на грань войны. 28 июня 1948 года было объявлено о разрыве между ВКП(б) и Союзом коммунистов Югославии. Маршал Тито, недавний герой войны и самый популярный в СССР лидер «народных демократий», был объявлен предателем и фашистом. Югославских студентов (их были в Москве тысячи) стали высылать из СССР домой. В июле был освобожден от должности второго секретаря ЦК ВКП(б) Жданов и на роль партийного преемника Сталина назначен Маленков. Жданов был сталинист и консерватор, но Маленков был еще хуже. Поскольку он не имел достаточного кругозора для руководства идеологией, все идеологические отделы аппарата ЦК ВКП(б) перешли под полный контроль Суслова. Это неизбежно усиливало антисемитские тенденции и во внутренней и во внешней политике. Под контролем Суслова оказался и международный отдел ЦК ВКП(б). В августе состоялась погромная сессия сельхозакадемии (ВАСХНИЛ) против генетики и псевдоученый, и шарлатан Трофим Лысенко получил монополию во всех областях биологии и сельскохозяйственной науки. Тысячи ученых и преподавателей увольнялись по всей стране. В Москве эти увольнения и исключения проводились особенно широко и распространялись не только на профессоров и преподавателей, но и на аспирантов и студентов. Производились и аресты, пока немногочисленные, но все ожидали худшего. Настроение интеллигенции было мрачное и напуганное. Можно поэтому задать простой вопрос: была ли в этих условиях возможна стихийная и массовая демонстрация десятков тысяч евреев возле синагоги и по случаю посещения ее Голдой Меир? Пока никто не предложил рационального объяснения этик двум демонстрациям. Особенно странной выглядит вторая демонстрация 13 октября, так как после 5 октября 1948 года в стране был неофициальный траур по случаю гибели более ста тысяч человек от землетрясения в Ашхабаде. Столица Туркмении была полностью разрушена.

 

«Невиданная толпа в полсотни тысяч человек собралась перед синагогой, куда в еврейский Новый год пришла Голда Меир. Тут были солдаты и офицеры, старики, подростки и младенцы, высоко поднятые на руках родителей...» «Наша Голда! Шолом, Голделе! Живи и здравствуй! С Новым годом!» — приветствовали ее»[78].

 

Эдвард Радзинский, из книги которого «Сталин» приведено это описание, объясняет феномен очень просто: «...Дух легкомысленной свободы еще не испарился после Победы» [79]. Никакого «духа свободы» в СССР после войны не было, тем более у евреев. 1945—1948 годы были периодом массовых репрессий, особенно этнических и религиозных. Не дал убедительного объяснения этим демонстрациям и Г. В. Костырченко, автор недавнего, наиболее обстоятельного исследования антисемитизма в СССР. По его мнению, празднование еврейского Нового года «вылилось во внушительную демонстрацию еврейского национального единства», а праздник 13 октября был стихийным проявлением религиозности.

 

«В тот день главный раввин С.М. Шлифер так прочувствованно произнес молитву «На следующий год - в Иерусалиме», что вызвал прилив бурного энтузиазма у молящихся. Эта сакральная фраза, превратившись в своеобразный лозунг, была подхвачена огромной толпой, которая, дождавшись у синагоги окончания службы, двинулась вслед за Меир и сопровождавшими ее израильскими дипломатами, решившими пройтись пешком до резиденции в гостинице "Метрополь"» [80].

 

Об этой многотысячной демонстрации евреев через весь центр Москвы, впереди которой шли Голда Меир и группа иностранных дипломатов, в советских газетах не было никаких сообщений. Иностранная пресса, особенно пресса Израиля, была полна сенсационными репортажами. Московские еврейские демонстрации вызвали ликование в сионистских кругах в США. В Москве в советское время ни до октября 1948 года, ни после никаких стихийных демонстраций по любому поводу больше не было. Интересно отметить, что московские службы правопорядка, и прежде всего милиция, отсутствовали в районе манифестаций. Министерство внутренних дел СССР, которое отправляло Сталину рапорты о всех основных неожиданных событиях, независимо от того, работал ли он в Кремле или отдыхал на юге, 5 октября 1948 года не посылало ему никаких рапортов. Предыдущий рапорт Сталину касался задержания В.А. Витковского, который пытался в Новороссийске «подняться по якорной цепи на уругвайский пароход» [81].

 

С 6 октября Сталину шли ежедневные рапорты об усилиях МВД СССР по ликвидации последствий землетрясения в Ашхабаде. О демонстрации в Москве 13 октября, 1948 года МВД СССР Сталину также не рапортовало. Молотов, как министр иностранных дел СССР, получал от МВД рапорты другого типа (а также копии рапортов Сталину), касавшиеся неожиданностей, имевших какое-то отношение к МИДу. 2 октября 1948 года МВД СССР направило Молотову рапорт «О нападении вооруженной банды на конвой охраны треста № 5 в Синьдзяне», а затем, уже 13 октября, о переходе границы солдатом турецкой армии. О демонстрации евреев в Москве и о необычном поведении посла Израиля Голды Меир Молотов никаких рапортов не получал [82]. Наибольшее число рапортов МВД получал в 1948 году Берия, так как именно он был ответственным в Политбюро за работу Министерства внутренних дел СССР. Каждый день в октябре 1948 года на стол Берии ложилось от трех до семи рапортов, иногда о тривиальных делах вроде обеспечения какого-либо гулаговского предприятия лесоматериалами, также производившимися в Гулаге, иногда о неожиданных событиях, требующих расследования, например о взрыве на газопроводе Дашава — Киев. Но о демонстрациях в Москве по случаю посещения Голдой Меир еврейской синагоги Берии никто не рапортовал [83]. Из этого непонятного молчания и прессы, и московской милиции по поводу событий в Москве, которые обратили на себя внимание основных западных газет, можно сделать бесспорный вывод о том, что ни для Сталина, ни для Молотова, ни для Берии массовые еврейские демонстрации в Москве, выражавшие солидарность с Израилем и его послом, не были неожиданными. Это, в свою очередь, говорит о том, что эти демонстрации были, по-видимому, организованы самими властям. Для Сталина, а возможно и для МГБ, решивших ликвидировать ЕАК и арестовать активистов этой уже ненужной еврейской организации, был необходим какой-то убедительный повод для такой расправы. Демонстрации в Москве 4 и 13 октября обеспечили этот повод. ЕАК не участвовал в организации этих демонстраций. По заключению Г.В. Костырченко, тщательно изучавшего все архивы ЕАК и свидетельства членов его руководства, верхушка ЕАК и в частности его новый председатель Фефер понимали, что за демонстрациями в Москве последуют серьезные кары. «Этого нам никогда не простят», — так формулировал Фефер возможную реакцию властей [84]. Но и Фефер, несмотря на свой партийный и агентурный опыт, очевидно, не догадывался, что эти совершенно необычные для советской действительности манифестации были спровоцированы самими властями.

 

Еврейский антифашистский комитет был формально распущен 20 ноября 1948 года. Сейчас уже хорошо известно постановление Политбюро о ликвидации ЕАК, подписанное Сталиным. Репродукция найденного в архивах ЦК КПСС оригинала этого постановления воспроизведена на обложке книги Г.В. Костырченко. Однако комментарий Костырченко о том, что «судьбой ЕАК единолично распорядился сам вождь» [85], вряд ли можно считать бесспорным. Особенность тоталитарной системы, созданной Сталиным, состояла в том, что весь ее руководящий и репрессивный аппарат работал в нужном для Сталина направлении и без обязательного его прямого личного участия. 20 ноября, когда был подписан документ о роспуске ЕАК, Сталин был все еще на отдыхе, недалеко от Сочи. Он уехал из Москвы после похорон Жданова, умершего 31 августа 1948 года, и возобновил работу в своем кремлевском кабинете только через 3 месяца, 2 декабря [86]. В ноябре 1948 года заседаний Политбюро не было. Партийными делами в Москве руководил Маленков, правительственными — Берия и Вознесенский. Подписанный Сталиным документ не является по форме постановлением Политбюро, а скорее расширенной резолюцией, адресованной Маленкову, Абакумову и Смиртюкову. Подпись под этим документом — это не «живая» подпись Сталина; а хорошо известное факсимиле. По существовавшим в то время правилам все решения, принимавшиеся Советом Министров, ЦК ВКП(б) и Политбюро, должны были иметь подпись Сталина, независимо от того, имел ли он возможность сделать это своим личным пером. Поэтому существовало 12 или 13 факсимильных штампов подписи Сталина, которые имели право использовать начальник канцелярии Сталина Александр Поскребышев, Маленков, председатель основного Бюро Совета Министров и председатели отраслевых Бюро СМ, то есть практически все члены Политбюро. Эту факсимильную подпись Сталина можно найти под множеством тривиальных хозяйственных документов и назначений: В секретных отраслях промышленности, например в атомной или ракетной, все назначения и перемещения инженерных и административных кадров подписывались Сталиным. Использование факсимильной подписи, легко отличимой от «живой» своей неизменностью, считалось оправданным, так как обеспечивало лучшее выполнение всех решений.

 

Документ от 20 ноября 1948 года прежде всего гласит: «Утвердить следующее решение Бюро Совета Министров СССР», после чего приводится текст короткого решения Бюро Совета Министров СССР. Таким образом, первичное решение о закрытии ЕАК «как центра антисоветской пропаганды», поставляющего антисоветскую информацию «органам иностранной разведки», было принято БСМ, а не Политбюро. Это было логично, так как ЕАК через Совинформбюро входил в систему правительства. Председателем Бюро Совета Министров СССР был Сталин, но текущей работой до марта 1948 года руководил его первый заместитель Молотов.

 

Однако 29 марта 1948 года Политбюро по инициативе Сталина провело новую реорганизацию руководства Совета Министров СССР. Молотов потерял свой пост первого заместителя БСМ, и ему было предложено сосредоточиться главным образом на внешней политике. Председательствовать на заседаниях Бюро Совета Министров было поручено поочередно Вознесенскому, Берии и Маленкову [87]. Пока не установлено, кто из этой тройки возглавлял заседание БСМ, на котором была принята резолюция о ликвидации ЕАК. Неизвестна и конкретная дата этого решения. После смерти Жданова 31 августа 1948 года Секретариат ЦК ВКП(б) снова возглавил Маленков. Он, таким образом, стал вторым после Сталина лидером партии. Наиболее авторитетной фигурой в правительстве был в это время Николай Вознесенский. Во время пребывания Сталина в отпуске, то есть с начала сентября до начала декабря, Сталина замещал в Москве Маленков. Он, по-видимо-му, и являлся автором документа ЦК о роспуске ЕАК, основные действия по которому нужно было принимать Абакумову. Маленков мог советоваться со Сталиным по телефону, и именно это может объяснить последнюю фразу этого решения: «органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать, пока никого не арестовывать». Ликвидацию ЕАК Сталин одобрил заочно, но аресты актива ЕАК он хотел контролировать лично. В числе кандидатов на аресты были такие фигуры, как Лозовский и Жемчужина, для которых МГБ должно было согласовывать со Сталиным не только арест, но и характер обвинений.

 

Не исключено, что МГБ СССР подготовило для БСМ и ЦК ВКП(б) «досье», на основе которого и были приняты эти решения. Аппарат МГБ был «профессионально» заинтересован в раскрытии различных «заговоров». Суть этой заинтересованности хорошо объяснил Хрущев на июльском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1953 году. Он говорил о местных начальниках госбезопасности:

 

«Хрущев. Но если ему создали такую сеть, нужно что-то делать. Если сейчас разобрать архив МВД, я убежден, что 80% населения Советского Союза имеет анкеты МВД, на каждого дело разрабатывается. (Смех.)

 

Голоса. Правильно.

 

Хрущев. Конечно, если деньги платят, то нужно что-то делать. А если проступков нет, а начальство спрашивает, ты, сукин сын, работаешь. Если нет, так надо сделать.

 

Я знаю по Москве, в прошлом году человека осудили на 25 лет, потому что агент сам выдумал дело на этого человека, и его осудили. Вот какое дело.

 

Надо навести, товарищи, порядок, надо людям дать работу согласно их способностям. И надо людей оставить столько, сколько нужно на этом посту, и таких, которые бы понимали политику партии, строго ее проводили и подчинялись ей.

 

Голоса. Правильно»

[Гість Дэнa]

Эти же аргументы подходят и для всего аппарата МГБ.

 

В декабре 1948 года после доклада Абакумова о начатом в МГБ «деле ЕАК» Сталин дал санкцию на арест председателя ЕАК Ицика Фефера и нового директора Еврейского театра в Москве Вениамина Зускина. Этими арестами началась цепная реакция репрессий по разным «сионистским» делам, не прекращавшаяся уже до смерти Сталина. По делу ЕАК в начале 1949 года были арестованы десятки человек. Некоторых из них впоследствии отбирали для суда по намеченному сценарию, другим выносили приговоры заочно через Особое Совещание. Подробности следствия и последующего суда над бывшими членами ЕАК достаточно полно изложены в нескольких книгах.

[Гість Дэнa]

Следственные документы и стенограмма закрытого суда 15 обвиняемых были рассекречены и поэтому тщательно изучались. Была опубликована на русском и на английском языках сокращенная стенограмма судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР, проходившего с 8 мая по 18 июля 1952 года по делу ЕАК

[Гість Дэнa]

Суд был закрытый и без права обвиняемых на защиту и апелляции. Возможно, что первоначально готовился сценарий для открытого суда. Но от этой идеи отказались, так как следствие не смогло получить никаких доказательств «шпионской» или даже антисоветской деятельности арестованных. Поэтому главной для обвинения и суда после следствия, затянувшегося на три года, стала уже старая идея о «крымской еврейской республике», которая теперь рассматривалась как международный заговор.

[Гість Дэнa]

Поскольку и в этом случае речь шла о неосуществленном проекте, то никаких доказательств наличия «заговора» не было получено. Председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР, генерал-лейтенант юстиции Александр Чепцов понимал, что для вынесения смертного приговора, предусмотренного решением Политбюро еще в 1949 году, нет достаточных юридических оснований. Он поэтому пытался получить в партийных инстанциях разрешение на смягчение приговора, обратившись с ходатайством об этом к Маленкову.

[Гість Дэнa]

В разных книгах приводится несколько версий реакции Маленкова на апелляцию Чепцова, но все они являются вариациями и интерпретацией дебатов, происходивших на июньском Пленуме ЦК КПСС в 1957 году по делу «антипартийной группы Молотова, Маленкова и Кагановича». Поскольку стенограмма этого пленума была рассекречена и недавно опубликована, то можно ограничиться здесь цитатой из выступления на этом пленуме тогдашнего Генерального прокурора СССР Романа Руденко:

 

«Все дело, все рюминские обвинения — все рухнуло. Председательствующий по этому делу тов. Чепцов — председатель Военной коллегии, ныне в отставке, — он явился к тов. Маленкову (он живой человек, может подтвердить), явился к Вам, тов. Маленков, и доложил, что дело рухнуло, обвинение несостоятельное, оправдательный приговор нужен. Вы заявили: мы не будем становиться перед ними на колени, есть решение Политбюро — расстрелять. И 13 человек, в том числе Лозовский, их расстреляли.

[Гість Дэнa]

Маленков: Это докладывалось и в Политбюро тов. Сталину.

 

Руденко: Был такой случай, приходил?

 

Маленков: Да, приходил.

 

Руденко: А вы бы пошли к тов. Сталину и сказали, что ничего нет.

 

Маленков: Все, что он сказал, я бы не посмел не сказать Сталину»

[Гість Дэнa]

Маленков вряд ли объяснялся по этому поводу со Сталиным. В конце июля 1952 года уже было развернуто следователем Михаилом Рюминым и новым министром госбезопасности Семеном Игнатьевым более крупное «дело врачей». Чепцова на аудиенции у Маленкова cопровождали Рюмин и Игнатьев, для которых оправдание членов ЕАК грозило концом карьеры. Маленков И сам очень активно участвовал в организации «дела ЕАК» и «дела врачей».

[Гість Дэнa]

Среди подсудимых в «деле ЕАК» была первая в СССР женщина-академик, Лина Семеновна Штерн, всемирно известный физиолог. Штерн, которой в 1952 году исполнилось 74 года, прославилась своими открытиями в области физиологии и биохимии кровообращения в мозге еще в период работы в Швейцарии. В 1925 году ее пригласили в СССР и создали для нее институт в Академии наук.

[Гість Дэнa]

Казнь Штерн не могла бы пройти незамеченной за границей. Поэтому ее приговорили к кратковременной ссылке в Среднюю Азию, где она могла продолжать свою научную работу. Остальные 13 подсудимых по «делу ЕАК» были расстреляны 12 августа 1952 года.

[Гість Дэнa]

Один из обвиняемых, Соломон Бергман, заболел и умер в больнице. Был ликвидирован и Исаак Соломонович Фейфер (Фефер), хотя он сотрудничал с МГБ и полностью кооперировал со следствием. На суде он вел себя более достойно и умело защищался. В приговоре, вступительная часть которого состояла Из перечисления преступлений обвинявшихся, главой сионистского заговора ЕАК объявлялся Соломон Лозовский. Его представили скрытым врагом Коммунистической партии, который намеренно поставил во главе ЕАК еврейских буржуазных националистов Михоэлса и Эп-штейна, бывших членов Бунда. Эпштейн умер собственной смертью еще до роспуска ЕАК. Именно Лозовский, пользуясь своим положением члена ЦК ВКП(б) и заместителя наркома иностранных дел, обеспечил длительную поездку Михоэлса и Фефера в США в 1943 году и поручил им установить личные конфиденциальные контакты с еврейскими националистическими кругами. Здесь в текст приговора входила и крымская идея.

[Гість Дэнa]

Авторство «еврейской республики в Крыму» приписывалось американскому миллионеру Розенбергу, который намеревался поставить эту республику под контроль американских сионистов. Все остальные обвиняемые были соучастниками этого заговора. Здесь нет необходимости повторять множество других целиком вымышленных обвинений, которые вошли в приговор, хотя они не были доказаны в ходе заседаний суда либо вообще были придуманы после суда. Приговор впоследствии могли прочитать некоторые ответственные работники ЦК ВКП(б), МГБ и Прокуратуры, тогда как стенограмма заседаний суда в восьми томах имела высшую категорию секретности и никому не показывалась. Приговор, кроме того, был основан не только на материалах суда, но и на материалах длительного следствия и на тех показаниях на следствии, которые не были подтверждены на суде. Значительная часть показаний, полученных следствием, была «выбита» из обвиняемых С помощью пыток и избиений. Не подвергали жестоким физическим мерам воздействия лишь Фефера и Лину Штерн. На суде обвиняемые от свода показаний отказались. Но в приговор они все равно вошли.

[Гість Дэнa]

В тот же день, 12 августа 1952 года, были, кроме Лозовского и Фефера, казнены: Иосиф Юзефович, историк, Борис Шимелиович, директор Боткинской больницы в Москве, Лейб Квитко, поэт, Перец Маркиш, поэт, Давид Бергельсон, поэт, Давид Гофштейн, поэт, Вениамин Зускин, директор Государственного еврейского театра, Лев Тальми, журналист, Эмилия Теумин, редактор, Илья Ватенберг, редактор, и Хайке Ватенберг-Островская, переводчик.

[Гість Дэнa]

22 ноября 1955 года Военная коллегия Верховного Суда СССР, которую возглавлял председатель Верховного Суда А. Волин, пересмотрела это дело и отменила приговоры в отношении всех обвиняемых «за отсутствием состава преступления» [92]. В 1955 году отмены приговоров проводились в результате вторичного расследования, вызовов новых свидетелей и довольно длительной юридической работы. В данном случае пересмотр «дела ЕАК» занял больше двух лет, так как ходатайства о реабилитации подавались родственниками казненных сразу после реабилитаций по «делу врачей» в апреле 1953 года. В подробном решении Военной коллегии ВС СССР от 22 ноября 1955 года не было, однако, формулировки «реабилитация». В этот период, до речи Хрущева на XX съезде КПСС в феврале 1956 года, казни сталинского времени рассматривались как «нарушения законности», а не как преступления. Не выносилось в 1955 году и определений об основных организаторах этих жестоких расправ. Маленков в ноябре 1955 года уже не был Председателем Совета Министров СССР. Он занимал лишь посты заместителя Председателя СМ и министра электростанций. Однако он все еще состоял членом Президиума ЦК КПСС.

[Гість Дэнa]

Арест Полины Жемчужины, опала Молотова и ликвидация Вознесенского

 

Репрессии в СССР в 20-е и 30-е годы были определенным образом связаны с борьбой Сталина за единоличную власть, за создание диктатуры, сопровождавшейся неизбежным культом личности. После войны единоличная власть Сталина, подкрепленная Победой, была непоколебимой, но его способность к исполнению всех своих многочисленных полномочий резко уменьшилась из-за плохого состояния здоровья. В то же время увеличился общий объем работы Правительства СССР.

[Гість Дэнa]

Советский Союз стал супердержавой, второй в мире по экономическому и военному могуществу. Сталину приходилось теперь не только решать усложнившиеся проблемы собственной страны, но и контролировать положение во всем советском блоке и на западе, и на востоке. В конце 1948 года в Китае шли решающие сражения гражданской войны, в которых и СССР, и США активно отстаивали свои стратегические интересы. Необходимость перевооружения армии бомбами, ракетами и реактивной авиацией не позволяла сильного сокращения военных расходов.

 

В то же время отмена карточной системы распределения продовольствия и потребительских товаров вызвала многочисленные дефициты.