Так хочется проклясть русских

[Гість Дэнa]

Аресты катились по улицам и домам эпидемией. Как люди передают друг другу

 

эпидемическую заразу, о том не зная - рукопожатием, дыханием, передачей

 

вещи, так рукопожатием, дыханием, встречей на улице они передавали друг

 

другу заразу неминуемого ареста. Ибо если завтра тебе суждено признаться,

 

что ты сколачивал подпольную группу для отравления городского водопровода, а

 

сегодня я пожал тебе руку на улице - значит, я обречён тоже.

 

Семь лет перед тем город смотрел, как избивали деревню и находил это

 

естественным. Теперь деревня могла бы посмотреть, как избивают город - но

 

она была слишком темна для того, да и саму-то её добивали;

 

- землемер (!) Саунин получил 15 лет за... падеж скота (!) в районе и

 

плохие урожаи (!) (а головка района вся расстреляна за то же);

 

- приехал на поле секретарь райкома подгонять с пахотой, и спросил его

 

старый мужик, [знает] ли секретарь, что за [семь] лет колхозники не получили

 

на трудодни ни грамма зерна, только [соломы], и то немного. За вопрос этот

 

получил старик АСА, 10 лет;

 

- а другая была судьба у мужика с шестью детьми. Из-за этих шести ртов

 

он не жалел себя на колхозной работе, всё надеялся что-то выколотить. И

 

впрямь, вышел ему - орден. Вручали на собрании, речи говорили. В ответном

 

слове мужик расчувствовался и сказал: "Эх, мне бы вместо этого ордена - да

 

пудик муки! Нельзя ли так-то?" Волчьим смехом расхохоталось собрание, и со

 

всеми шестью своими ртами пошел новый орденоносец в ссылку.

[Гість Дэнa]

Объединить ли все теперь и объяснить, что сажали безвинных? Но мы

 

упустили сказать, что само понятие вины отменено еще пролетарской

 

революцией, а в начале 30-х годов объявлено [правым оппортунизмом]! *(37)

 

Так что мы уже не можем спекулировать на этих отсталых понятиях: вина и

 

невиновность.

 

 

 

[Обратный выпуск] 1939 года - случай в истории Органов невероятный,

 

пятно на их истории! Но впрочем этот антипоток был невелик, около

 

одного-двух процентов взятых перед тем - еще не осуждённых, еще не

 

отправленных далеко и не умерших. Невелик, а использован умело. Это была

 

сдача копейки с рубля, это нужно было, чтобы всё свалить на грязного Ежова,

 

укрепить вступающего Берию и чтобы ярче воссиял Вождь. Этой копейкой ловко

 

вбили оставшийся рубль в землю. Ведь если "разобрались и выпустили" (даже

 

газеты бестрепетно писали об [[отдельных]] оклеветанных) - значит

 

остальные-то посаженные - наверняка мерзавцы! А вернувшиеся - молчали. Они

 

дали подписку. Они онемели от страха. И мало кто мало что узнал из тайн

 

Архипелага. Разделение было прежнее: воронки' - ночью, демонстрации -

 

днём.

[Гість Дэнa]

Да, впрочем, копейку эту быстро добрали назад - в тех же годах, по тем

 

же пунктам необъятной Статьи. Ну, кто заметил в 40-м году поток жён за

 

[неотказ] от мужей? Ну, кто помнит и в самом Тамбове, что в этом мирном году

 

посадили целый джаз, игравший в кино "Модерн", так как все они оказались

 

врагами народа? А кто заметил 30 тысяч чехов, ушедших в 1939 году из

 

оккупированной Чехословакии в родную славянскую страну СССР? Нельзя было

 

поручиться, что кто-нибудь из них не шпион. Их отправили всех в северные

 

лагеря (и вот откуда во время войны выплывает "чехословацкий корпус"). Да

 

позвольте, да не в 39-м ли году мы протянули руку помощи западным украинцам,

 

западным белоруссам, а затем в 40-м и Прибалтике, и молдованам? Наши братья

 

совсем-таки оказались нечищенные, и потекли оттуда потоки [социальной

 

профилактики]. Брали слишком состоятельных, влиятельных, заодно и слишком

 

самостоятельных, слишком умных, слишком заметных; в бывших польских областях

 

- особенно густо поляков (тогда-то была навербована злополучная Катынь,

 

тогда-то в северных лагерях заложили силос под будущую армию

 

Сикорского-Андерса). Всюду брали - офицеров. И так население встряхивалось,

 

смолкало, оставалось без возможных руководителей сопротивления. Так

 

внушалось благоразумие, отсыхали прежние связи, прежние знакомства.

 

Финляндия оставила нам перешеек без населения, зато по Карелии и по

 

Ленинграду в 40-м году прошло изъятие и переселение лиц с финской кровью. Мы

 

этого ручейка не заметили: у нас кровь не финская.

[Гість Дэнa]

В финскую же войну был первый опыт: судить наших сдавшихся пленников как

 

изменников Родине. Первый опыт в человеческой истории! - а ведь вот поди ж

 

ты, не заметили!

 

Отрепетировали - и как раз грянула война, а с нею - грандиозное

 

отступление. Из западных республик, оставляемых врагу, надо было спешить в

 

несколько дней выбрать еще кого можно. В Литве были в поспешности оставлены

 

целые воинские части, полки, зенитные и артиллерийские дивизионы, - но

 

управились вывезти несколько тысяч семей неблагонадежных литовцев (четыре

 

тысячи из них отдали потом в Красноярском лагере на разграб уркам.) С 28

 

июня спешили арестовывать в Латвии, в Эстонии. Но жгло, и отступать пришлось

 

еще быстрей. Забыли вывезти целые крепости, как Брестскую, но не забывали

 

расстреливать политзаключённых в камерах и дворах Львовской, Ровенской,

 

Таллинской и многих других западных тюрем. В Тартусской тюрьме расстреляли

 

192 человека, трупы бросали в колодезь.

[Гість Дэнa]

Это как вообразить? - ты ничего не знаешь, открывается дверь камеры, и в

 

тебя стреляют. Ты предсмертно кричишь - и никто, кроме тюремных камней не

 

услышит и не расскажет. Говорят, впрочем, были и недострелянные. Может быть

 

мы еще прочтём об этом книгу?

 

В тылу первый же военный поток был - [распространители слухов и сеятели

 

паники], по специальному внекодексному Указу, изданному в первые дни войны.

 

*(38) Это было пробное кровопускание, чтобы поддержать общую подтянутость.

 

Давали всем по 10 лет, но не считалось 58-й статьёй (и те немногие, кто

 

пережил лагеря военных лет, были в 1945 году амнистированы).

 

Затем был поток [не сдавших радиоприемники] или радиодетали. За одну

 

найденную (по доносу) радиолампу давали 10 лет.

 

Тут же был и поток [немцев] - немцев Поволжья, колонистов с Украины и

 

Северного Кавказа, и всех вообще немцев, где-либо в Советском Союзе живших.

 

Определяющим признаком была [кровь], и даже герои гражданской войны и старые

 

члены партии, но немцы - шли в эту ссылку.

[Гість Дэнa]

По своей сути ссылка немцев была то же, что раскулачивание, только мягче,

 

потому что больше вещей разрешали взять с собой и не слали в такие гиблые

 

смертные места. Юридической же формы, как и у раскулачивания, у неё не было.

 

Уголовный кодекс был сам по себе, а ссылка сотен тысяч человек - сама по

 

себе. Это было личное распоряжение монарха. Кроме того, это был его первый

 

национальный эксперимент подобного рода, это было ему интересно

 

теоретически.

[Гість Дэнa]

С конца лета 1941 года, а еще больше осенью хлынул поток окруженцев. Это

 

были защитники отечества, те самые, кого несколько месяцев назад наши города

 

провожали с оркестрами и цветами, кому после этого досталось встретить

 

тяжелейшие танковые удары немцев и, в общем хаосе и не по своей совсем вине,

 

побывать не в плену, нет! - а боевыми разрозненными группами сколько-то

 

времени провести в немецком окружении, и выйти оттуда. И вместо того, чтобы

 

братски обнять их на возврате (как сделала бы всякая армия мира), дать

 

отдохнуть, съездить к семье, а потом вернуться в строй - их везли в

 

подозрении, под сомнением, бесправными обезоруженными командами - на пункты

 

проверки и сортировки, где офицеры Особых Отделов начинали с полного

 

недоверия каждому их слову и даже - те ли они, за кого себя выдают. А метод

 

проверки был - перекрестные допросы, очные ставки, показания друг на друга.

 

После проверки часть окруженцев восстанавливалась в своих прежних именах,

 

званиях и доверии и шла на воинские формирования. Другая часть, пока

 

меньшая, составила первый поток [изменников родине]. Они получали 58-1-б, но

 

сперва, до выработки стандарта, меньше 10 лет.

[Гість Дэнa]

Так очищалась армия Действующая. Но еще была огромная армия

 

Бездействующая на Дальнем Востоке и в Монголии. Не дать заржаветь этой армии

 

- была благородная задача Особых Отделов. У героев Халхин-гола и Хасана при

 

бездействии начинали развязываться языки, тем более, что им теперь дали

 

изучать до сих пор засекреченные от собственных солдат дегтяревские автоматы

 

и полковые минометы. Держа в руках такое оружие, им трудно было понять,

 

почему мы на Западе отступаем. Через Сибирь и Урал им никак было не

 

различить, что отступая по 120 километров в день, мы просто повторяем

 

кутузовский заманивающий маневр. Облегчить это понимание мог только [поток]

 

из Восточной армии.

 

 

 

И уста стянулись, и вера стала железной.

[Гість Дэнa]

Само собою в высоких сферах тоже лился поток виновников отступления (не

 

Великий же Стратег был в нём повинен!). Это был небольшой, на полсотни

 

человек, [генеральский] поток, сидевший в московских тюрьмах летом 1941

 

года, а в октябре 41-го увезенный на этап. Среди генералов больше всего

 

авиационных - командующий воздушными силами Смушкевич, генерал Е. С. Птухин

 

(он говорил: "если б я знал - я бы сперва по Отцу Родному отбомбился, а

 

потом бы сел!") и другие.

 

Победа под Москвой породила новый поток: виновных москвичей. Теперь при

 

спокойном рассмотрении оказалось, что те москвичи, кто не бежал и не

 

эвакуировался, а бесстрашно оставался в угрожаемой и покинутой властью

 

столице, уже тем самым подозреваются: либо в подрыве авторитета власти

 

(58-10); либо в ожидании немцев (58-1-а через 19-ю, этот поток до самого

 

1945 года кормил следователей Москвы и Ленинграда).

[Гість Дэнa]

Разумеется, 58-10, АСА, никогда не прерывалась, и всю войну довлела тылу

 

и фронту. Её получали эвакуированные, если рассказывали об ужасах

 

отступления (по газетам же ясно было, что отступление идет планомерно); её

 

получали в тылу клеветавшие, что мал паек; её получали на фронте

 

клеветавшие, что у немцев сильная техника; в 1942 году её получали повсюду и

 

те, кто клеветал, будто в блокированномм Ленинграде люди умирали с голоду.

 

В том же году после неудач под Керчью (120 тысяч пленных), под Харьковом

 

(еще больше), в ходе крупного южного отступления на Кавказ и к Волге, -

 

прокачан был еще очень важный поток офицеров и солдат, не желавших стоять на

 

смерть и отступавших без разрешения - тех самых, кому, по словам

 

бессмертного сталинского приказа N227, Родина не может простить своего

 

позора. Этот поток не достиг, однако, ГУЛага: ускоренно обработанный

 

трибуналами дивизий, он весь гнался в штрафные роты и бесследно рассосался в

 

красном песке передовой. Это был цемент фундамента сталинградской победы, но

 

в общероссийскую историю не попал, а остается в частной истории канализации.

 

(Впрочем, и мы здесь пытаемся уследить лишь те потоки, которые шли в

 

ГУЛаг извне. Непрерывная же в ГУЛаге внутренняя перекачка из резервуара в

 

резервуар, так называемые [лагерные судимости], особенно свирепствовавшие в

 

годы войны, не рассматриваются в этой главе.)

 

Добросовестность требует напомнить и об антипотоках военного времени:

 

упомянутые чехи; поляки; отпускаемые из лагеря на фронт уголовники.

[Гість Дэнa]

С 1943 года, когда война переломилась в нашу пользу, начался и с каждым

 

годом до 1946-го всё обильней, многомиллионный поток с оккупированных

 

территорий и из Европы. Две главных его части были:

 

- граждане, побывавшие под немцами или у немцев (им заворачивали

 

[десятку] с буквой "а": 58-1-а);

 

- военнослужащие, побывавшие в плену (им заворачивали [десятку] с буквой

 

"б": 58-1-б).

 

Каждый оставшийся под оккупацией хотел всё-таки жить и поэтому

 

действовал, и поэтому теоретически мог вместе с ежедневным пропитанием

 

заработать себе и будущий состав преступления: если уж, не измену родине, то

 

хотя бы пособничество врагу. Однако практически достаточно было отметить

 

подоккупационность в сериях паспортов, арестовывать же всех было

 

хозяйственно неразумно - обезлюживать столь обширные пространства.

 

Достаточно было для повышения общего сознания посадить лишь некий процент -

 

виноватых, полувиноватых, четвертьвиноватых и тех, кто на одном плетне сушил

 

с ними онучи.

 

А ведь даже один только процент от одного только миллиона составляет

 

дюжину полнокровных лагпунктов.

[Гість Дэнa]

И не следует думать, что честное участие в подпольной противонемецкой

 

организации наверняка избавляло от участи попасть в этот поток. Не единый

 

случай, как с тем киевским комсомольцем, которого подпольная организация

 

послала для своего осведомления служить в киевскую полицию. Парень честно

 

обо всём осведомлял комсомольцев, но с приходом наших получил свою

 

[десятку], ибо не мог же он, служа в полиции, не набраться враждебного духа

 

и вовсе не выполнять враждебных поручений.

 

Горше и круче судили тех, кто побывал в Европе, хотя бы оst-овским рабом,

 

потому что он видел кусочек европейской жизни и мог рассказывать о ней, а

 

рассказы эти, и всегда нам неприятные (кроме, разумеется путевых заметок

 

благоразумных писателей), были зело неприятны в годы послевоенные,

 

разорённые, неустроенные. Рассказывать же, что в Европе вовсе плохо, совсем

 

жить нельзя - не каждый умел.

[Гість Дэнa]

По этой-то причине, а вовсе не за простую сдачу в плен, судили

 

большинство [военнопленных] - особенно тех из них, кто повидал на Западе

 

чуть больше смертного немецкого лагеря. *(40) Это наглядно видно по тому,

 

что неуклонно, как военнопленных, судили и [интернированных]. Например, в

 

первые дни войны на шведский берег выбросило группу наших матросов. Всю

 

потом войну она вольно жила в Швеции - так обеспеченно и с таким комфортом,

 

как никогда до и никогда впоследствии. Союз отступал, наступал, атаковал,

 

умирал и голодал, а эти мерзавцы наедали себе нейтральные ряжки. После войны

 

Швеция нам их вернула. Измена Родине была несомненная - но как-то не

 

клеилось. Им дали разъехаться и всем клепанули антисоветскую агитацию за

 

прельстительные рассказы о свободе и сытости капиталистической Швеции

 

(группа Каденко).

[Гість Дэнa]

Среди общего потока освобожденных из-под оккупации один за другим прошли

 

быстро и собранно потоки провинившихся наций:

 

в 1943-м - калмыки, чеченцы, ингуши, кабардинцы;

 

в 1944-м - крымские татары.

 

Так энергично и быстро они не пронеслись бы на свою вечную ссылку, если

 

бы на помощь [Органам] не пришли бы регулярные войска и военные грузовики.

 

Воинские части бравым кольцом окружали аулы, и угнездившиеся жить тут на

 

столетия - в 24 часа со стремительностью десанта перебрасывались на

 

станции, грузились в эшелоны - и сразу трогались в Сибирь, в Казахстан, в

 

Среднюю Азию, на русский Север. Ровно через сутки земля и недвижимость уже

 

переходили к наследникам.

 

Как в начале войны немцев, так и сейчас все эти нации слали единственно

 

по признаку крови, без составления анкет, - и члены партии, и герои труда,

 

и герои еще незакончившейся войны катились туда же.

[Гість Дэнa]

Само собою последние годы войны шел поток немецких [военных

 

преступников], отбираемых из системы общих лагерей военнопленных и через суд

 

переводимых в систему ГУЛага.

[Гість Дэнa]

В 1945 году, хотя война с Японией не продолжалась и трех недель, было

 

забрано множество японских военнопленных для неотложных строительных

 

надобностей в Сибири и в Средней Азии, и та же операция по отбору в ГУЛаг

 

[военных преступников] совершена была оттуда. *(42)

 

С конца 1944 года, когда наша армия вторглась на Балканы и особенно в

 

1945-м, когда она достигла Центральной Европы, - по каналам ГУЛага потёк

 

еще и поток русских [эмигрантов] - стариков, уехавших в революцию, и

 

молодых, выросших уже там. Дергали на родину обычно мужчин, а женщин и детей

 

оставляли в эмиграции. (Брали, правда, не всех, а тех, кто за 25 слабо

 

выразил свои политические взгляды, или прежде того выразил их в революцию.

 

Тех, кто жил чисто растительной жизнью - не трогали). Главные потоки шли из

 

Болгарии, Югославии, Чехословакии, меньше - из Австрии и Германии; в других

 

странах Восточной Европы русские почти не жили.

[Дэна]

"Великие УКРы. Их значимость в становлении человечества, великие открытия, люди и изобретения.

 

Значится так - Пирамиды придуманы и построены великими Украми. Иисус тоже Великий Укр. Колесо тоже наша заслуга.

Весь мир мог бы быть у наших ног, но...мы мирные и добрые потомки этого великого народа. Поэтому просим не дракнонить нас. ибо мы можем вспомнить навыки боевого гопака и...весь мир подождёт.:-D :-D :-D

 

Письменность, шёлк, папирус, унитаз, прокладки, мыло, спирт, понтоны, лук и стрелы тоже придумали наши великие предки.

 

Дополняйте тему пожалуйста.

:-D

 

укры придумали любовь между мужчиной и женщиной, в результате которой начали стремительно плодиться, но мрачные черные евреи придумали деньги и все круглосуточная эвакуация как всегда испортити:'( :-D

 

Укры вынудили русских уйти далеко на север и восток, где создали Великую Московию, Великую Моголию и построили Великую китайскую стену.

А укры, помимо киевской Руси основали Царство Польское, королевство Шведское, завоевали Малую, Белую и Новую Россию.

 

Переделав все дела на Родине, великие укры двинулись в Великие крестовые походы, где покрыли себя неувядаемой славой в битвах с сарацинами.

Один из великих укров, по имени Ричард Львиное Сердце, покорил Британию...

 

Жители Британии - великие бритты провозгласили его своим королем. Дгастия его на протяжении веков в целях маскировки от великих франков и норманнов меняла фамилии, пока в поздние более безопасные времена не остановилась на фамилии Виндзор.

Правящая ныне в Британии королева Елизавета II таким образом, является чистокровной укрой.

 

Последнее слово в науке об единых украх еще не сказано. Еще появятся исследования, трактаты и рефераты об этом великом народе и его великих свершениях.

 

От 07:16 писала другу, чтоб пригласить его участвовать в теме. но заслала по ошибке сюда. Прошу прощения. Можно удалить.

 

Великие Укры,могут отдыхать,потому как оне потомки Великих Ар! (армян) Расселение человечества после всемирного потопа пошло с территории древней Армении.Конкретно с горы Арарат.Армянские ученые доказали,что в генах каждого человека присутствует до 30% армянской составляющей.Древние ары трансформировались в своем самоназвании из Ар в Ариев далее в Арийцев.Теперь армяне возвращают себе утраченное.К примеру,один из кандидатов на выборах президента Украины - армянской национальности.

 

Значит укры продолжили славные дела своих пращуров и распространили свое влияние даже на древних инков."

[Гість Дэнa]

Все таки не выдержал! Брависсимо мне...

 

 

Великая Я!

[Гість Дэнa]

С конца войны и потом непрерывно много лет шел обильный поток украинских

 

националистов ("бендеровцев").

 

На фоне этого огромного послевоенного перемещения миллионов мало кто

 

замечал такие маленькие потоки, как:

 

- [Девушки за иностранцев] (1946-47 годы) - то есть, давшие иностранцам

 

ухаживать за собой. Клеймили девушек статьями 7-35 (социально-опасные);

 

- [Испанские дети] - те самые, которые вывезены были во время их

 

гражданской войны, но стали взрослыми после второй мировой. Воспитанные в

 

наших интернатах, они однако очень плохо сращивались с нашей жизнью. Многие

 

порывались "домой". Им давали тоже 7-35, социально-опасных, а особенно

 

неустойчивым - 58-6, шпионаж в пользу... Америки.

 

(Для справедливости не зубудем и короткий, в 1947 г., антипоток...

 

священников. Да, вот чудо! - первый раз за 30 лет освобождали священников!

 

Их, собственно, не искали по лагерям, а кто из вольных помнил и мог назвать

 

имена и точные места - тех, названных, этапировали на свободу для

 

укрепления восставляемой церкви).

[Гість Дэнa]

Надо напомнить, что глава эта отнюдь не пытается перечесть ВСЕ потоки,

 

унавозившие ГУЛаг, - а только те из них, которые имели оттенок

 

политический. Подобно тому, как в курсе анатомии после подробного описания

 

системы кровообращения можно заново начать и подробно провести описание

 

системы лимфатической, так можно заново проследить с 1918 года по 1953-й

 

потоки [бытовиков] и собственно [уголовников]. И это описание тоже заняло бы

 

немало места. Здесь получили бы освещение многие знаменитые Указы, теперь

 

уже частью и забытые (хотя никогда законом не отменённые), поставлявшие для

 

ненасытного Архипелага изобильный человеческий материал. То указ о

 

производственных прогулах. То указ о выпуске некачественной продукции. То

 

указ о самогоноварении (разгул его - в 1922 году, но и все 20-е годы брали

 

густо). То указ о наказании колхозников за невыполнение обязательной нормы

 

трудодней. То указ о военном положении на железных дорогах (апрель 1943 г.,

 

отнюдь не начало войны, а поворот её к лучшему.)

[Гість Дэнa]

Указы эти по давнишней петровской традиции появлялись всегда как

 

важнейшее во всем законодательстве и без всякого разумения или даже памяти о

 

законодательстве предыдущем. Согласовывать эти ветви предлагалось ученым

 

юристам, но они занимались этим не столь усердно и не весьма успешно.

 

Эта пульсация Указов привела к странной картине уголовных и бытовых

 

преступлений в стране. Можно было заметить, что ни воровство, ни убийства,

 

ни самогоноварение, ни изнасилования не совершались в стране то там, то сям,

 

где случатся, вследствие человеческой слабости, похоти и разгула страстей,

 

- нет! В преступлениях по всей стране замечалось удивительное единодушие и

 

единообразие. То вся страна кишела только насильниками, то - только

 

убийцами, то - самогонщиками, чутко отзываясь на последний

 

правительственный указ. Каждое преступление как бы само подставляло бока

 

Указу, чтобы поскорее исчезнуть! Именно то преступление и всплескивало

 

тотчас же повсюду, которое только что было предусмотрено и устрожено мудрым

 

законодательством.

[Гість Дэнa]

Указ о военизации железных дорог погнал через трибуналы толпы баб и

 

подростков, которые больше всего-то и работали в военные годы на железных

 

дорогах, а не пройдя казарменного перед тем обучения, больше всего и

 

опаздывали и нарушали. Указ о невыработке обязательной нормы трудодней очень

 

упростил процедуру высылки нерадивых колзозников, которые не хотели

 

довольствоваться выставленными им [палочками]. Если раньше для этого

 

требовался суд и применение "экономической контрреволюции", то теперь

 

достаточно было колхозного постановления, подтверждённого райисполкомом; да

 

и самим колхозникам не могло не полегчать от сознания, что хотя они и

 

ссылались, но не зачислялись во враги народа. (Обязательная норма трудодней

 

разная была для разных областей, самая льготная у кавказцев - 75 трудодней,

 

но и их немало потекло на восемь лет в Красноярский край.)

[Гість Дэнa]

Однако, мы в этой главе не входим в пространное и плодотворное

 

рассмотрение бытовых и уголовных потоков. Мы не можем только, достигнув

 

1947-го года, умолчать об одном из грандиознейших сталинских Указов. Уже

 

пришлось нам при 1932-м годе упомянуть знаменитый Закон "от

 

седьмого-восьмого" или "семь восьмых", закон, по которому обильно сажали -

 

за колосок, за огурец, за две картошины, за щепку, за катушку ниток *(44) -

 

всё на десять лет.

[Гість Дэнa]

Но потребности времени, как понимал их Сталин, менялись, и та [десятка],

 

которая казалась достаточной в ожидании свирепой войны, сейчас, после

 

всемирно-исторической победы, выглядела слабовато. И опять пренебрегая

 

кодексом или забыв, что есть уже многочисленные статьи и указы о хищениях и

 

воровстве, - 4 июня 1947 года огласили перекрывающий их всех Указ, который

 

тут же был окрещен безунывными заключёнными как Указ "четыре шестых".

 

Превосходство нового Указа во-первых в его свежести: уже от самого

 

появления Указа должны были вспыхнуть эти преступления и обеспечиться

 

обильный поток новоосужденных. Но еще большее превосходство было в сроках:

 

если за колосками отправлялась для храбрости не одна девка, а три

 

("организованная шайка") за огурцами или яблоками - несколько

 

двенадцатилетних пацанов, - они получали до [двадцати лет] лагерей; на

 

заводе верхний срок был отодвинут до [двадцати пяти] (самый этот срок,

 

[четвертная], был введен за несколько дней перед тем, взамен гуманно

 

отменяемой смертной казни. *(45) Наконец, выпрямлялась давнишняя кривда, что

 

только политическое недоносительство есть государственное преступление -

 

теперь и за бытовое недоносительство о хищении государственного или

 

колхозного вмазывалось три года лагерей или семь лет ссылки.

[Гість Дэнa]

В ближайшие годы после Указа целые дивизии сельских и городских жителей

 

были отправлены возделывать острова ГУЛага вместо вымерших там туземцев.

 

Правда, эти потоки шли через милицию и обычные суды, не забивая каналов

 

госбезопасности, и без того перенапряженных в послевоенные годы.

 

Эта новая линия Сталина - что теперь-то, после победы над фашизмом, надо

 

САЖАТЬ как никогда энергично, много и надолго, - тотчас же, конечно,

 

отозвалась и на политических.

[Гість Дэнa]

1948-49 годы, во всей общественной жизни проявившиеся усилением

 

преследований и слежки, ознаменовались небывалой даже для сталинского

 

неправосудия трагической комедией [повторников].

 

Так названы были на языке ГУЛага те несчастные недобитыши 1937-го года,

 

кому удалось пережить невозможные, непереживаемые десять лет и вот теперь, в

 

1947-48 годах, измученными и надорванными, ступить робкою ногою на землю

 

[воли] - в надежде тихо дотянуть недолгий остаток жизни. Но какая-то дикая

 

фантазия (или устойчивая злобность или ненасыщенная месть) толкнула

 

генералиссимуса-Победителя дать приказ: всех этих калек сажать заново, без

 

новой вины! Ему было даже экономически и политически невыгодно забивать

 

глотательную машину её же отработками. Но Сталин распорядился именно так.

 

Это был случай, когда историческая личность капризничает над исторической

 

необходимостью.

[Гість Дэнa]

И всех их, едва прилепившихся к новым местам или новым семьям, приходили

 

[брать]. Их брали с той же ленивой усталостью, с какой шли и они. Уж они всё

 

знали заранее - весь крестный путь. Они не спрашивали "за что?" и не

 

говорили родным "вернусь", они надевали одёжку погрязней, насыпали в

 

лагерный кисет махорки и шли подписывать протокол. (А он и был всего-то

 

один: "Это вы сидели?" - "Я". - "Получите еще [десять]".)

 

Тут хватился Единодержавец, что это мало - сажать уцелевших с 37-го

 

года! И [[детей]] тех своих врагов заклятых - тоже ведь надо сажать! Ведь

 

растут, еще мстить задумают. (А может поужинал крепко да сон дурной

 

приснился с этими детьми). Перебрали, прикинули - сажали детей, но мало.

 

Командармских детей сажали, а троцкистских - не сплошь! И потянулся поток

 

[детей-мстителей]. (Попадали в таких детей 17-летняя Лена Косарева и

 

35-летняя Елена Раковская).

 

После великого европейского смешения Сталину удалось к 1948-му году снова

 

надежно огородиться, сколотить потолок пониже и в этом охваченном

 

пространстве сгустить прежний воздух 1937-го года.

 

И потянулись в 1948-м, 49-м и 50-м

 

- мнимые шпионы (10 лет назад германо-японские, сейчас

 

англо-американские);

 

- верующие (на этот раз больше сектанты);

 

- недобитые генетики и селекционеры вавиловцы и менделисты;

 

- просто интеллигентные думающие люди (а особо строго - студенты),

 

недостаточно отпугнутые от Запада. Модно было давать им:

 

ВАТ - восхваление американской техники,

 

ВАД - восхваление американской демократии,

 

ПЗ - преклонение перед Западом.

[Гість Дэнa]

Уже кончилось к тому времени сопротивление в Литве и Эстонии. Но в 1949

 

году оттуда хлынули мощные потоки новой социальной профилактики и

 

обеспечения коллективизации. Целыми эшелонами из трех прибалтийских

 

республик везли в сибирскую ссылку и городских жителей и крестьян.

 

(Исторический ритм искажался в этих республиках. В краткие стиснутые сроки

 

они должны были теперь повторить путь всей страны.)

 

В 48-м году прошел в ссылку еще один национальный поток - приазовских,

 

кубанских и сухумских [греков]. Ничем не запятнали они себя перед Отцом в

 

годы войны, но теперь он мстил им за неудачу в Греции, что-ли? Кажется, этот

 

поток тоже был плодом его личного безумия. Большинство греков попало в

 

среднеазиатскую ссылку, недовольные - в политизоляторы.

[Гість Дэнa]

А около 1950 года в ту же месть за проигранную войну или для равновесия с

 

уже сосланными - потекли на Архипелаг и сами повстанцы из армии Маркоса,

 

переданные нам Болгарией.

 

В последние годы жизни Сталина определённо стал намечаться и поток

 

[евреев] (с 1950-го года они уже понемногу тянулись как [космополиты]). Для

 

того было затеяно и дело [врачей]. Кажется, он собирался устроить большое

 

еврейское избиение.

[Гість Дэнa]

Однако, это стало его первым в жизни сорвавшимся замыслом. Велел ему Бог

 

- похоже, что руками человеческими - выйти из рёбер вон.

 

Предыдущее изложение должно было, кажется, показать, что в выбивании

 

миллионов и в заселении ГУЛага была хладнокровно задуманная

 

последовательность и неослабевающее упорство.

 

Что ПУСТЫХ тюрем у нас не бывало никогда, а бывали либо полные, либо

 

чрезмерно переполненные.

 

Что пока вы в своё удовольствие занимались безопасными тайнами атомного

 

ядра, изучали влияние Хейдеггера на Сартра и коллекционировали репродукции

 

Пикассо, ехали купейными вагонами на курорт или достраивали подмосковные

 

дачи, - а воронки' непрерывно шныряли по улицам, а гебисты стучали и

 

звонили в двери.

 

И, я думаю, изложением этим доказано, что Органы никогда не ели хлеба

 

зря.

 

 

╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬╬