Тема № 7 Р Е Ф Е Р Е Н Д У М

[Леон Леонард]

Бакула, давай предположим, что сбылась твоя сладкая мечта: Украина вступила в ЕС (хотя ЕС этого и не хочет, но допустим), Рассказывай, чем это Украине поможет? Как и за счет чего улучшится жизня?

Если брать в сравнении, то может улучшится за счет ухудшения жизни в ЕС. Мы ведь специалисты по развалу. Это в ЕС прекрасно понимают, по этому нам туда путь заказан. Будут все время заманивать, но впустить - никогда.

[Дэна]

[Гість Бакула]

Да, уважаемый, вот Вы весь в этом: Голосую за ЕС, но бюллетень испорчу, т.е. бесполезный "пшик" совершу.

Обождите, Леон Леонард. У вас чисто «совковый» метод ведения дискуссии. Вы не врёте, а просто передёргиваете слова оппонента.

Ведь я сказал: «Если будут только два варианта за кого голосовать, за ТС или ЕС, то я проголосовал бы за ЕС».

Но, если был третий вариант – не вступать ни в ЕС, ни в ТС, то я бы выбрал третий вариант.

 

Теперь насчёт «пшика». Да, если это будет одиночный случай порчи бюллетеня, то вы абсолютно правы, это «пшик»! Но, Закон «О референдуме» не легитимен. Это означает, что в большинстве своём народ не согласен с ныне действующим законом. Это означает, что результаты народного волеизъявления власть имущие люди могут трактовать как им вздумается.

Как можно законным способом протестовать против нелегитимного Закона??? Один из способов – порча бюллетеней. Я выбираю именно такой способ. Если большинство граждан запортят бюллетени, то любой результат будет не легитимным. Наш нынешний Закон это не учитывает. Даже если проголосует всего два человека на всю Украину, то референдум будет считаться состоявшимся. НО!!! Поверит ли в результаты референдума народ??? Поверят ли в эти результаты правительства иностранных держав???

[Гість Бакула]

Бакула, давай предположим, что сбылась твоя сладкая мечта: Украина вступила в ЕС (хотя ЕС этого и не хочет, но допустим), Рассказывай, чем это Украине поможет? Как и за счет чего улучшится жизня?

Володя, ты что вчера вечером добряче выпил и рухнул с дуба???

Где и когда я говорил, что у меня есть «сладкая мечта: Украина вступила в ЕС»???

Я говорил только лишь о том, что если нет других вариантов, куда нам податься, в ТС или в ЕС, то уж лучше в ЕС.

А на другой ветке этого форума, на Джиновой ветке «ЕС или ТС???» я несколько раз говорил, что нам не следует присоединяться ни к ТС, ни к ЕС. Украине сперва необходимо самореализоваться как успешной державе, а только лишь затем думать, с кем объединяться.

[Леон Леонард]

Обождите, Леон Леонард. У вас чисто «совковый» метод ведения дискуссии. Вы не врёте, а просто передёргиваете слова оппонента.

Ведь я сказал: «Если будут только два варианта за кого голосовать, за ТС или ЕС, то я проголосовал бы за ЕС».

Но, если был третий вариант – не вступать ни в ЕС, ни в ТС, то я бы выбрал третий вариант.

У Вас, Бакула, стойкая привычка свой, "метод ведения дискуссии" перекладывать на оппонента. Приходится все время Вас разоблачать.

Не говорили Вы о третьем варианте.

Если отбросить словесную шелуху, то вот Ваши слова:

"Если будут только два варианта за кого голосовать, за ТС или ЕС, то я проголосовал бы за ЕС" Но, "...вот, если референдум таки состоится, то я на него пойду. Но, бюллетень обязательно запорчу"

Если короче: Проголосовал бы за ЕС, но не стану этого делать, а бюллетень обязательно запорчу. Т.е. хотел бы но не буду. Т.е. позицию имею, но отстаивать ее не буду.

Это не третий вариант, Вы же ничего не отстаиваете, это называется беспринципностью. Я мягко назвал это просто "пшик".

Не хотите пшик, пусть будет беспринципность, как Вам больше нравится.

[Гість Бакула]

У Вас, Бакула, стойкая привычка свой, "метод ведения дискуссии" перекладывать на оппонента. Приходится все время Вас разоблачать.

Не говорили Вы о третьем варианте.

Если отбросить словесную шелуху, то вот Ваши слова:

"Если будут только два варианта за кого голосовать, за ТС или ЕС, то я проголосовал бы за ЕС" Но, "...вот, если референдум таки состоится, то я на него пойду. Но, бюллетень обязательно запорчу"

Если короче: Проголосовал бы за ЕС, но не стану этого делать, а бюллетень обязательно запорчу. Т.е. хотел бы но не буду. Т.е. позицию имею, но отстаивать ее не буду.

Это не третий вариант, Вы же ничего не отстаиваете, это называется беспринципностью. Я мягко назвал это просто "пшик".

Не хотите пшик, пусть будет беспринципность, как Вам больше нравится.

1. «Приходится все время Вас разоблачать».

А в чём вы меня разоблачили??? Только лишь в том, что вы иначе думали о моей персоне? Вы во всех, кто с вами не согласен, видите врагов.

 

2. «Вы же ничего не отстаиваете, это называется беспринципностью. Я мягко назвал это просто "пшик"».

А в чем, по-вашему, принципиальность??? Идти против мнения народа?

[Леон Леонард]

1. «Приходится все время Вас разоблачать».

А в чём вы меня разоблачили??? Только лишь в том, что вы иначе думали о моей персоне? Вы во всех, кто с вами не согласен, видите врагов.

 

2. «Вы же ничего не отстаиваете, это называется беспринципностью. Я мягко назвал это просто "пшик"».

А в чем, по-вашему, принципиальность??? Идти против мнения народа?

Нет, уважаемый Вы не враг мне. Скорее мы с Вами по одну сторону баррикады, только иногда Вы бросаете свои камни не в ту сторону, иногда попадая в друзей.

 

Почему Вы думаете, что Ваше мнение это мнение народа? Я бы на себя такую смелость не взял. Это наши депутаты пытаются вбить в наши головы, что они выражают мнение народа, а мы люди простые, так не думаем. Мнение народа можно узнать на референдуме, и то это будет не полное его решение, а лишь воля большинства.

[Гість Бакула]

Нет, уважаемый Вы не враг мне. Скорее мы с Вами по одну сторону баррикады, только иногда Вы бросаете свои камни не в ту сторону, иногда попадая в друзей.

 

Почему Вы думаете, что Ваше мнение это мнение народа? Я бы на себя такую смелость не взял. Это наши депутаты пытаются вбить в наши головы, что они выражают мнение народа, а мы люди простые, так не думаем. Мнение народа можно узнать на референдуме, и то это будет не полное его решение, а лишь воля большинства.

1. «Скорее мы с Вами по одну сторону баррикады, только иногда Вы бросаете свои камни не в ту сторону, иногда попадая в друзей».

Здрасте, Леон Леонард. Я никогда не стоял и не буду стоять «по одну сторону баррикады» с вами. Вы ратуете за власть господ (партийных секретарей, феодалов, олигархов и т.д.). Вы ищите себе господ. Нет, это не мой выбор. Я за строй социальной справедливости, за социализм. Вы же понимаете ложно слово «социализм». Для вас это означает «совковая шара». Дескать, была бесплатная медицина и образование, дескать бесплатно раздавали «на шарика» квартиры. Всё это самообман.

И, о каких друзьях вы ведёте речь? О тех, кто отрицает подвиг советского Солдата во Второй Мировой войне???

 

2. «Почему Вы думаете, что Ваше мнение это мнение народа?».

Дак, об этом говорят все социологические исследования. Нет, конечно же, это не моё мнение, это мнение народа, что ныне существующий Закон «О референдуме», не легитимный. Мы с вами говорили на эту тему не один раз. Меня поражает ваша убеждённость в том, что народ не должен иметь права высказывать своё мнение. Меня удивляет то, что вы упорно защищаете права олигархов в том, что именно олигархи имеют право определять от имени народа всё и вся.

Какие же мы после этого друзья???

[Дэна]

1. «Скорее мы с Вами по одну сторону баррикады, только иногда Вы бросаете свои камни не в ту сторону, иногда попадая в друзей».

Здрасте, Леон Леонард. Я никогда не стоял и не буду стоять «по одну сторону баррикады» с вами. Вы ратуете за власть господ (партийных секретарей, феодалов, олигархов и т.д.). Вы ищите себе господ. Нет, это не мой выбор. Я за строй социальной справедливости, за социализм. Вы же понимаете ложно слово «социализм». Для вас это означает «совковая шара». Дескать, была бесплатная медицина и образование, дескать бесплатно раздавали «на шарика» квартиры. Всё это самообман.

И, о каких друзьях вы ведёте речь? О тех, кто отрицает подвиг советского Солдата во Второй Мировой войне???

 

2. «Почему Вы думаете, что Ваше мнение это мнение народа?».

Дак, об этом говорят все социологические исследования. Нет, конечно же, это не моё мнение, это мнение народа, что ныне существующий Закон «О референдуме», не легитимный. Мы с вами говорили на эту тему не один раз. Меня поражает ваша убеждённость в том, что народ не должен иметь права высказывать своё мнение. Меня удивляет то, что вы упорно защищаете права олигархов в том, что именно олигархи имеют право определять от имени народа всё и вся.

Какие же мы после этого друзья???

Нет, это не Бакула - это Мюнхгаузен... :rolleyes:

[Гість Дэнa]

Какие же мы после этого друзья???

Вшивые ;)

[Гість Бакула]

«Покорность и привычка к покровительству характерны и для ... рабов. После капитуляции армии Конфедерации плантатор Дэбни объявил рабам, что отныне они свободны и просил не называть его больше хозяином. «Хорошо, хозяин», — услышал он в ответ. Бывшие рабы не раз обращались к нему за помощью, а однажды подняли среди ночи, чтобы тот угомонил дебоширов, ворвавшихся в их деревню. Некоторые из них с ностальгией вспоминали прежнюю жизнь. «Мой дорогой старый хозяин, — писала служанка, которую Дэбни устроил на работу в городе, — хотя цветной расе была дана свобода, я часто тоскую по старым временам рабства, когда мы все были так счастливы и довольны…» Как похоже это письмо на воспоминания о крепостничестве слуги Фирса из чеховского «Вишневого сада», для которого воля — «несчастье», не то что прежде, когда «мужики при господах, господа при мужиках, а теперь всё враздробь, не поймешь ничего».»

*http://his.1september.ru/2006/15/4.htm

 

Вот в этом сущность сегодняшней ситуации в Украине. Ищем себе господина.

[Дэна]

Вшивые ;)

Жирафа, почешись самостоятельно и отстань от коллектива.

[Гість Бакула]

Вшивые ;)

Нет, Дэна. Гораздо хуже!

Я никогда не соглашусь с теми, кто ратует за власть олигархов, панов или пани, за власть партийных секретарей или феодалов.

Только лишь народ должен быть источником и носителем власти.

[Гість Бакула]

Дэна, я прошу прощения. Я, наверное, не вам ответил, а вашему клону.

Очень тяжело разобраться, где вы, а где клон.

[Дэна]

Дэна, я прошу прощения. Я, наверное, не вам ответил, а вашему клону.

Очень тяжело разобраться, где вы, а где клон.

Я в феврале зарегистрирована, а клон - в мае)). Такая уж у нас Жира непоседливая. Хочет подражать своему кумиру. :lol:

[Дэна]

Нет, Дэна. Гораздо хуже!

Я никогда не соглашусь с теми, кто ратует за власть олигархов, панов или пани, за власть партийных секретарей или феодалов.

Только лишь народ должен быть источником и носителем власти.

Так и мы с Леоном не за олигархов и феодалов, но ведь нельзя же стране вообще без руководства оставаться. :o

[Леон Леонард]

Вы ратуете за власть господ (партийных секретарей, феодалов, олигархов и т.д.). Вы ищите себе господ. Нет, это не мой выбор. Это и не мой выбор, только Вы свалили все в кучу, партийных секретарей, феодалов, олигархов[/color] Я за строй социальной справедливости, и я за сторой социальной справедливости за социализм и я за социализм. Вы же понимаете ложно слово «социализм». Для вас это означает «совковая шара»для меня это означает хорошая работа и достойная, справедливая зарплата, реальная защита моих интересов со стороны государства. Дескать, была бесплатная медицина и образование, дескать бесплатно раздавали «на шарика» квартиры. Не вижу ничего в этом плохого и сейчас живу в такой квартире и большинство моих знакомых,сослуживцев живут в таких "шаровых" квартирах [/color]Всё это самообман. Дай Бог моим и другим детям иметь такой самообман. Наверное депутаты получающие такие бесплатные квартиры в Киеве, убедили Вас в том, что для простого рабочего это самообман.

И, о каких друзьях вы ведёте речь? О тех, кто отрицает подвиг советского Солдата во Второй Мировой войне??? Это Вы выборочно определяете кто солдат, а кто не солдат в Великой Отечественной войне, кто совершил подвиг своим участием в ней, а кто отдав двух сыновей на фронт и потеряв одного не достоин звания солдата Великой Отечественной.

 

2. «Почему Вы думаете, что Ваше мнение это мнение народа?».

Дак, об этом говорят все социологические исследования. Я уж не говорю об объективности этих исследований, но все таки приведите их результаты по закону о референдуме. Нет, конечно же, это не моё мнение, это мнение народа, что ныне существующий Закон «О референдуме», не легитимный. Хотя со своей стороны меня этот закон тоже не устраивает, но это не значит что проводить референдум нельзя, я считаю что это делать необходимо.Мы с вами говорили на эту тему не один раз. Меня поражает ваша убеждённость в том, что народ не должен иметь права высказывать своё мнение. Меня тоже удивляет Ваше упертость. Я как раз, не раз об этом говорил, за то, что народ должен не только высказывать, но и бороться за свои права. Меня удивляет то, что вы упорно защищаете права олигархов в том, что именно олигархи имеют право определять от имени народа всё и вся. Бакула, ну, хотя бы одну цитату где бы я об этом говорил, ну, приведите, чтобы оправдать Ваше словоблудие.

Какие же мы после этого друзья??? Ну какие друзья? Хотя бы частично единомышленники. И это бы радовало.

[Гість Дэнa]

Дэна, я прошу прощения. Я, наверное, не вам ответил, а вашему клону.

Очень тяжело разобраться, где вы, а где клон.

Ну конечно, потому что в клоне разобраться трудно, ты решил создать партию :lol: :lol: :lol:

[Гість Дэнa]

Нет, Дэна. Гораздо хуже!

Я никогда не соглашусь с теми, кто ратует за власть олигархов, панов или пани, за власть партийных секретарей или феодалов.

Только лишь народ должен быть источником и носителем власти.

Бакула, а че тебе такому умному не баллотироваться в депутаты? Я б за тебя агитировала - у меня ж знаешь сколько окон в компе открыто - аж 40 и повсюду я б тебя тыкала. А? Ты ж народ? Или нет?

[Леон Леонард]

Вот в этом сущность сегодняшней ситуации в Украине. Ищем себе господина.

Нет, не в этом. И не ищем, а ждем организатора, который мог бы найти консенсус и сплотить вокруг него нацию. А надо не ждать, а искать и даже не искать, а создать.

[Гість Бакула]

Нет, не в этом. И не ищем, а ждем организатора, который мог бы найти консенсус и сплотить вокруг него нацию. А надо не ждать, а искать и даже не искать, а создать.

Да, вот именно не ищете, а ждёте.

Ждёте организатора, который «на шарика» будет раздавать бесплатно квартиры налево и направо. И без разницы, откуда взялись эти «шаровые» квартиры.

Ждёте организатора, который найдёт для нас достойных врагов и поведёт нас дружными колоннами в беспощадный бой. Главное, не боятся кровищи.

 

Но, у меня такое впечатление, что большинство граждан не поддержат такого лидера, организатора.

[Дэна]

Да, вот именно не ищете, а ждёте.

Ждёте организатора, который «на шарика» будет раздавать бесплатно квартиры налево и направо. И без разницы, откуда взялись эти «шаровые» квартиры.

Ждёте организатора, который найдёт для нас достойных врагов и поведёт нас дружными колоннами в беспощадный бой. Главное, не боятся кровищи.

 

Но, у меня такое впечатление, что большинство граждан не поддержат такого лидера, организатора.

Я бы тоже не поддержала. Я жду совсем другого лидера! Леон, думаю, тоже. Это лично ваше представление о лидере)).

[Леон Леонард]

Да, вот именно не ищете, а ждёте.

Ждёте организатора, который «на шарика» будет раздавать бесплатно квартиры налево и направо. И без разницы, откуда взялись эти «шаровые» квартиры.

Ждёте организатора, который найдёт для нас достойных врагов и поведёт нас дружными колоннами в беспощадный бой. Главное, не боятся кровищи.

 

Но, у меня такое впечатление, что большинство граждан не поддержат такого лидера, организатора.

А что плохого в бесплатных квартирах? Что Вы так их боитесь?

По моему Вы уже нашли себе достойных врагов, но в беспощадный бой с секретарями за Вами еще никто не собирается. Не так ли?

Так, что речь идет о других лидерах, с мирными намерениями и экономическими, в основном, требованиями.

[Гість Бакула]

А что плохого в бесплатных квартирах? Что Вы так их боитесь?

По моему Вы уже нашли себе достойных врагов, но в беспощадный бой с секретарями за Вами еще никто не собирается. Не так ли?

Так, что речь идет о других лидерах, с мирными намерениями и экономическими, в основном, требованиями.

1. «А что плохого в бесплатных квартирах? Что Вы так их боитесь?».

Если речь идёт обо мне лично, то вы ошиблись. Я не боюсь бесплатных квартир. Я точно знаю, что бесплатных квартир никогда не было. Всё это наглая «совковая» пропаганда. Эта пропаганда даже не соответствует простой человеческой логике. Неужели же строители работали бесплатно? Неужели же строители самостоятельно покупали строительные материалы? А, затем, эти добрые строители раздавали «на шарика» всем желающим эти квартиры бесплатно???

 

2. «По моему Вы уже нашли себе достойных врагов, но в беспощадный бой с секретарями за Вами еще никто не собирается. Не так ли?»

Опять ошибка. Я не призываю бороться с секретарями. Слава Богу, их уже давно нет. И, дай Бог, они не воскреснут.

 

3. «Так, что речь идет о других лидерах, с мирными намерениями и экономическими, в основном, требованиями».

А, почему бы не Владимир Пашнин??? Ведь именно он выступает «с мирными намерениями». А, если потребуется кровищу пролить ради этих мирных намерений, то у него рука не дрогнет.

[Дэна]

1. «А что плохого в бесплатных квартирах? Что Вы так их боитесь?».

Если речь идёт обо мне лично, то вы ошиблись. Я не боюсь бесплатных квартир. Я точно знаю, что бесплатных квартир никогда не было. Всё это наглая «совковая» пропаганда. Эта пропаганда даже не соответствует простой человеческой логике. Неужели же строители работали бесплатно? Неужели же строители самостоятельно покупали строительные материалы? А, затем, эти добрые строители раздавали «на шарика» всем желающим эти квартиры бесплатно???

 

2. «По моему Вы уже нашли себе достойных врагов, но в беспощадный бой с секретарями за Вами еще никто не собирается. Не так ли?»

Опять ошибка. Я не призываю бороться с секретарями. Слава Богу, их уже давно нет. И, дай Бог, они не воскреснут.

 

3. «Так, что речь идет о других лидерах, с мирными намерениями и экономическими, в основном, требованиями».

А, почему бы не Владимир Пашнин??? Ведь именно он выступает «с мирными намерениями». А, если потребуется кровищу пролить ради этих мирных намерений, то у него рука не дрогнет.

1. Бакула, Вы меня пугаете. Как это не было бесплатных квартир? А я где живу, в астрале, нереале? Ведь я-то свою квартиру не покупала. А оплачивало квартиры то социалистическое государство, которое Вы так ругаете. Но не всем желающим, а в порядке законной очередности. Мы, например, получили квартиру по льготной очереди (муж, как молодой специалист).

2. Секретари пока не воскресают. Вместо них мы получили чудесных, заботящихся о народе олигархов. Радуемся, что не к кому теперь за помощью обратиться: сам не справился - белые тапочки и по назначению...

[Гість Бакула]

1. Бакула, Вы меня пугаете. Как это не было бесплатных квартир? А я где живу, в астрале, нереале? Ведь я-то свою квартиру не покупала. А оплачивало квартиры то социалистическое государство, которое Вы так ругаете. Но не всем желающим, а в порядке законной очередности. Мы, например, получили квартиру по льготной очереди (муж, как молодой специалист).

2. Секретари пока не воскресают. Вместо них мы получили чудесных, заботящихся о народе олигархов. Радуемся, что не к кому теперь за помощью обратиться: сам не справился - белые тапочки и по назначению...

1. Секундочку, Дэна! Вы противоречите сами же себе. Заметьте, ни кто-то другой вам противоречит, а вы сами свидетельствуете о том, что вы не правы.

«Как это не было бесплатных квартир? А я где живу, в астрале, нереале? Ведь я-то свою квартиру не покупала».

А потом выясняется, что «оплачивало квартиры то социалистическое государство»!

Так ведь кто-то оплачивал??? То есть они не были бесплатными? А, откуда у государства взялись деньги на эти квартиры? Вас это не интересует. Лишь бы «на шару»!

 

«2. Секретари пока не воскресают. Вместо них мы получили чудесных, заботящихся о народе олигархов. Радуемся, что не к кому теперь за помощью обратиться: сам не справился - белые тапочки и по назначению...»

А, что, нынешние олигархи упали к нам из космоса??? Это те же самые люди, которые раньше называли сами себя партийными секретарями.

И вот ещё один признак феодализма, надежда на то, что какой-то господин будет о нас заботиться. «Радуемся, что не к кому теперь за помощью обратиться»!

[Юлиус]

Референдум? Вряд ли. Скорее это лотерея.

[Гість владимир пашнин]

3. «Так, что речь идет о других лидерах, с мирными намерениями и экономическими, в основном, требованиями».

А, почему бы не Владимир Пашнин??? Ведь именно он выступает «с мирными намерениями». А, если потребуется кровищу пролить ради этих мирных намерений, то у него рука не дрогнет.

Ошибаешься, Бакула, я сильно не люблю войну. Только не от меня это зависит. Вон посмотри на США, ради мира во всем мире, они готовы убивать, убивать, убивать... Так что я просто в отличии от тебя смотрю на вещи трезво, - воевать один хрен придется, а вот КАК и с КЕМ (!!!), - эт уже от нас зависит: Можно воссоздать Империю и воевать с США (а может и не придется), а возможно (очень возможно), что мы доиграемся до ГВ, тогда воевать придется друг с другом, ну, как твой дед - махновец воевал... Ну и промежуточный вариант: Война Украины с Россией (Турцией , Польшей, Румынией...)

Но ты можешь и далее носить розовые очки, пока жизнь тебе их не разобьет (по моему я это уже кому то тут говорил).

[Орiана]

Предисловие к первому изданию

Труд, первый том которого я предлагаю вниманию публики, составляет продолжение опубликованного в 1859 г. моего сочинения “К критике политической экономии”. Длительный перерыв между началом и продолжением вызван многолетней болезнью, которая все снова и снова прерывала мою работу.

Содержание более раннего сочинения, упомянутого выше, резюмировано в первой главе этого тома. Я сделал это не только в интересах большей связности и полноты исследования. Самое изложение улучшено. Многие пункты, которые там были едва намечены, получили здесь дальнейшее развитие, поскольку это допускал предмет исследования, и наоборот, положения, обстоятельно разработанные там, лишь вкратце намечены здесь. Само собой разумеется, разделы, касающиеся исторического развития теории стоимости и денег, здесь совсем опущены. Однако читатель, знакомый с работой “К критике политической экономии”, найдет в примечаниях к первой главе настоящего сочинения новые источники по истории этих теорий.

Всякое начало трудно, – эта истина справедлива для каждой науки. И в данном случае наибольшие трудности представляет понимание первой главы, – в особенности того ее раздела, который заключает в себе анализ товара. Что касается особенно анализа субстанции стоимости и величины стоимости, то я сделал его популярным, насколько это возможно.[1] Форма стоимости, получающая свои закопченный вид в денежной форме, очень бессодержательна и проста. И, тем не менее, ум человеческий тщетно пытался постигнуть ее в течение более чем 2 000 лет, между тем как, с другой стороны, ему удался, но крайней мере приблизительно, анализ гораздо более содержательных и сложных форм. Почему так? Потому что развитое тело легче изучать, чем клеточку тела. К тому же при анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции. Но товарная форма продукта труда, или форма стоимости товара, есть форма экономической клеточки буржуазного общества. Для непосвященного анализ ее покажется просто мудрствованием вокруг мелочей. И это действительно мелочи, но мелочи такого рода, с какими имеет дело, например, микроанатомия.

За исключением раздела о форме стоимости, эта книга не представит трудностей для понимания. Я, разумеется, имею в виду читателей, которые желают научиться чему-нибудь новому и, следовательно, желают подумать самостоятельно.

Физик или наблюдает процессы природы там, где они проявляются в наиболее отчетливой форме и наименее затемняются нарушающими их влияниями, или же, если это возможно, производит эксперимент при условиях, обеспечивающих ход процесса в чистом виде. Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена. Классической страной этого способа производства является до сих пор Англия. В этом причина, почему она служит главной иллюстрацией для моих теоретических выводов. Но если немецкий читатель станет фарисейски пожимать плечами по поводу условий, в которые поставлены английские промышленные и сельскохозяйственные рабочие, или вздумает оптимистически успокаивать себя тем, что в Германии дело обстоит далеко не так плохо, то я должен буду заметить ему: De te fabula narratur! [He твоя ли история это!].

Дело здесь, само по себе, не в более или менее высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в этих тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью.

Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего.

Но этого мало. Там, где у нас вполне установилось капиталистическое производство, например, на фабриках в собственном смысле, наши условия гораздо хуже английских, так как мы не имеем противовеса в виде фабричных законов. Во всех остальных областях мы, как и другие континентальные страны Западной

Европы, страдаем не только от развития капиталистического производства, но и от недостатка его развития. Наряду с бедствиями современной эпохи нас гнетет целый ряд унаследованных бедствий, существующих вследствие того, что продолжают прозябать стародавние, изжившие себя способы производства и сопутствующие им устарелые общественные и политические отношения. Мы страдаем не только от живых, но и от мертвых. Le mort saisit le vif! [Мертвый хватает живого!]

По сравнению с английской, социальная статистика Германии и остальных континентальных стран Западной Европы находится в жалком состоянии. Однако она приоткрывает покрывало как раз настолько, чтобы заподозрить под ним голову Медузы. Положение наших собственных дел ужаснуло бы пас, если бы наши правительства и парламенты назначали периодически, как это делается в Англии, комиссии по обследованию экономических условий, если бы эти комиссии были наделены такими же полномочиями для раскрытия истины, как в Англии, если бы удалось найти для этой цели таких же компетентных, беспристрастных и решительных людей, как английские фабричные инспектора, английские врачи, составляющие отчеты о “Public Health” (“Здоровье населения”), как члены английских комиссий, обследовавших условия эксплуатации женщин и детей, состояние жилищ, питания и т. д. Персей нуждался в шапке-невидимке, чтобы преследовать чудовищ. Мы закрываем шапкой-невидимкой глаза и уши, чтобы иметь возможность отрицать самое существование чудовищ.

Нечего предаваться иллюзиям. Подобно тому как американская война XVIII столетия за независимость прозвучала набатным колоколом для европейской буржуазии, так по отношению к рабочему классу Европы ту же роль сыграла Гражданская война в Америке XIX столетия. В Англии процесс переворота стал уже вполне осязательным. Достигнув известной ступени, он должен перекинуться па континент. Он примет здесь более жестокие или более гуманные формы в зависимости от уровня развития самого рабочего класса. Таким образом, помимо каких-либо мотивов более высокого порядка, насущнейший интерес господствующих ныне классов предписывает убрать все те стесняющие развитие рабочего класса препятствия, которые поддаются законодательному регулированию. Потому-то, между прочим, я уделил в настоящем томе столь значительное место истории, содержанию и результатам английского фабричного законодательства. Всякая нация может и должна учиться у других. Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития,– а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества, – не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов.

Несколько слов для того, чтобы устранить возможные недоразумения. Фигуры капиталиста и земельного собственника я рисую далеко не в розовом свете. Но здесь дело идет о лицах лишь постольку, поскольку они являются олицетворением экономических категорий, носителями определенных классовых отношений и интересов. Я смотрю на развитие экономической общественной формации как на естественноисторический процесс; поэтому с моей точки зрения, меньше чем с какой бы то ни было другой, отдельное лицо можно считать ответственным за те условия, продуктом которых в социальном смысле оно остается, как бы ни возвышалось оно над ними субъективно.

В области политической экономии свободное научное исследованне встречается не только с теми врагами, с какими оно имеет дело в других областях. Своеобразный характер материала, с которым имеет дело политическая экономия, вызывает на арену борьбы против свободного научного исследования самые яростные, самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души – фурий частного интереса. Так, высокая англиканская церковь скорее простит нападки на 38 из 39 статей ее символа веры, чем на 1/39 ее денежного дохода. В наши дни сам атеизм представляет собой culpa levis [небольшой грех] по сравнению с критикой традиционных отношений собственности. Однако и здесь прогресс не подлежит сомнению. Я укажу, например, на опубликованную за последние недели Синюю книгу 5: “Correspondence with Her Majesty's Missions Abroad, regarding Industrial Questions and Trades Unions”. Представители английской короны за границей заявляют здесь самым недвусмысленным образом, что в Германии, Франции, – одним словом, во всех культурных государствах европейского континента, – радикальное изменение в существующих отношениях между капиталом и трудом столь же ощутительно и столь же неизбежно, как в Англии. Одновременно с этим по ту сторону Атлантического океана г-н Уэйд, вице-президент Соединенных Штатов Северной Америки, заявил на публичном собрании: по устранении рабства в порядок дня становится радикальное изменение отношений капитала и отношений земельной собственности. Таковы знамения времени; их не скроешь от глаз ни пурпурной мантией, ни черной рясой. Это не означает, конечно, что завтра произойдет чудо. Но это показывает, что уже сами господствующие классы начинают смутно чувствовать, что теперешнее общество не твердый кристалл, а организм, способный к превращениям и находящийся в постоянном процессе превращения.

Второй том этого сочинения будет посвящен процессу обращения капитала (книга II) и формам капиталистического процесса в целом (книга III), заключительный третий том (книга IV) – истории экономических теорий.

Я буду рад всякому суждению научной критики Что же касается предрассудков так называемого общественного мнения, которому я никогда не делал уступок, то моим девизом по-прежнему остаются слова великого флорентийца:

Segui il tuo corso, e lascia dir le genti! 6

Карл Маркс

Лондон, 25 июля 1867 г.

[Орiана]

Предисловие ко второму изданию

Я должен прежде всего указать читателям первого издания на изменения, произведенные во втором издании. Бросается в глаза более четкая структура книги. Дополнительные примечания везде отмечены как примечания ко второму изданию. Что касается самого текста, важнейшее заключается в следующем.

В разделе 1 первой главы с большей научной строгостью выполнено выведение стоимости из анализа уравнений, в которых выражается всякая меновая стоимость, а также отчетливо выражена лишь намеченная в первом издании связь между субстанцией стоимости и определением се величины общественно необходимым рабочим временем. Раздел 3 первой главы (“Форма стоимости”) полностью переработан: это было необходимо уже вследствие того, что в первом издании изложение давалось дважды. Кстати сказать, к этому двойному изложению побудил меня мой друг д-р Л. Кугельман из Ганновера. Я посетил его весной 1867 г., когда из Гамбурга пришли первые пробные оттиски, и он убедил меня, что для большинства читателей необходимо дополнительное, более дидактическое выяснение формы стоимости. – Последний раздел первой главы “Товарный фетишизм и т. д.” в значительной части изменен. Раздел 1 третьей главы (“Мера стоимостей”) тщательно пересмотрен, так как этот раздел в нервом издании был выполнен небрежно, – читатели отсылались к изложению, данному уже в книге “К критике политической экономии”, Берлин, 1859. Значительно переработана глава седьмая, в особенности раздел 2.

Было бы бесполезно указывать на все отдельные изменения текста, подчас чисто стилистические. Они разбросаны по всей книге. Однако, пересматривая текст для выходящего в Париже французского перевода, я теперь нахожу, что некоторые части немецкого оригинала местами требуют основательной переработки, местами правки в стилистическом отношении или тщательного устранения случайных недосмотров. Но для этого у меня не было времени, так как только осенью 1871 г., будучи занят другими неотложными работами, я получил известие, что книга распродана и печатание второго издания должно начаться уже в январе 1872 года.

Понимание, которое быстро встретил “Капитал” в широких кругах немецкого рабочего класса, есть лучшая награда за мой труд. Г-н Майер, венский фабрикант, человек, стоящий в экономических вопросах на буржуазной точке зрения, в одной брошюре, вышедшей во время франко-прусской войны, справедливо указывал, что выдающиеся способности к теоретическому мышлению, считавшиеся наследственным достоянием немцев, совершенно исчезли у так называемых образованных классов Германии, но зато снова оживают в ее рабочем классе.

В Германии политическая экономия до настоящего времени оставалась иностранной наукой. Густав Гюлих в своей книге “Geschichtliche Darstellung des Handels, der Gewerbe etc.”, особенно в двух первых томах этой работы, вышедших в 1830 г., в значительной мере уже выяснил те исторические условия, которые препятствовали у нас развитию капиталистического способа производства, а следовательно, и формированию современного буржуазного общества. Отсутствовала, таким образом, жизненная почва для политической экономии. Последняя импортировалась из Англии и Франции в виде готового товара; немецкие профессора политической экономии оставались учениками. Теоретическое выражение чужой действительности превратилось в их руках в собрание догм, которые они толковали в духе окружающего их мелкобуржуазного мира, т. е. превратно. Не будучи в состоянии подавить в себе чувство своего научного бессилия и неприятное сознание, что приходится играть роль учителей в сфере, на самом деле им чуждой, они старались прикрыться показным богатством литературно исторической учености или же заимствованием совершенно постороннего материала из области так называемых камеральных наук, – нз этой мешанины разнообразнейших сведений, чистилищный огонь которых должен выдержать каждый преисполненный надежд кандидат в германские бюрократы.

С 1848 г. капиталистическое производство быстро развилось в Германии и в настоящее время уже переживает горячку своего спекулятивного расцвета. Но к нашим профессиональным ученым судьба остается по-прежнему немилостивой. Пока у них была возможность заниматься политической экономией беспристрастно, в германской действительности отсутствовали современные экономические отношения. Когда же эти отношения появились, то налицо были уже такие обстоятельства, которые больше не допускали возможности беспристрастного изучения этих отношении в рамках буржуазного кругозора. Поскольку политическая экономия является буржуазной, т. е. поскольку она рассматривает капиталистический строй не как исторически преходящую ступень развития, а наоборот, как абсолютную, конечную форму общественного производства, она может оставаться научной лишь до тех пор, пока классовая борьба находится в скрытом состоянии или обнаруживается лишь в единичных проявлениях.

Возьмем Англию. Ее классическая политическая экономия относится к периоду неразвитой классовой борьбы. Последний великий представитель английской классической политической экономии, Рикардо, в конце концов сознательно берет исходным пунктом своего исследования противоположность классовых интересов, заработной платы и прибыли, прибыли и земельной ренты, наивно рассматривая эту противоположность как естественный закон общественной жизни. Вместе с этим буржуазная экономическая наука достигла своего последнего, непереходимого предела. Еще при жизни Рикардо и в противоположность ему выступила критика буржуазной политической экономии в лице Сисмонди.[2]

Последующий период, 1820—1830 гг., характеризуется в Англии научным оживлением в области политической экономии. Это был период вульгаризации и распространения рикардовской теории и в то же время ее борьбы со старой школой. Происходили блестящие турниры. То, что было сделано в это время экономистами, мало известно на европейском континенте, так как полемика по большей части рассеяна в журнальных статьях, случайных брошюрах и памфлетах. Обстоятельства того времени объясняют беспристрастный характер этой полемики, хотя теория Рикардо в виде исключения уже тогда применялась как орудие нападения на буржуазную экономику. С одной стороны, сама крупная промышленность еще только выходила из детского возраста, как это видно уже из того обстоятельства, что только кризисом 1825 г. начинаются периодические кругообороты ее современной жизни. С другой стороны, классовая борьба между капиталом и трудом была отодвинута на задний план: в политической области ее заслоняла распря между феодалами и правительствами, сплотившимися вокруг Священного союза, с одной стороны, и руководимыми буржуазией народными массами – с другой; в экономической области ее заслоняли раздоры между промышленным капиталом и аристократической земельной собственностью, которые во Франции скрывались за противоположностью интересов парцеллярной собственности и крупного землевладения, а в Англии со времени хлебных законов прорывались открыто. Английская экономическая литература этой эпохи напоминает период бури и натиска в области политической экономии во Франции после смерти д-ра Кенэ, однако только так, как бабье лето напоминает весну. В 1830 г. наступил кризис, которым все было решено одним разом.

Буржуазия во Франции и в Англии завоевала политическую власть. Начиная с этого момента, классовая борьба, практическая я теоретическая, принимает все более ярко выраженные и угрожающие формы. Вместе с тем пробил смертный час для научной буржуазной политической экономии. Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой. Впрочем, претенциозные трактатцы, издававшиеся Лигой против хлебных законов 9 с фабрикантами Кобденом и Брайтом во главе, все же представляли своей полемикой против землевладельческой аристократии известный интерес, если не научный, то, по крайней мере, исторический. Но со времени сэра Роберта Пиля и это последнее жало было вырвано у вульгарной политической экономии фритредерским законодательством.

Континентальная революция 1848 г. отразилась и на Англии. Люди, все еще претендовавшие на научное значение и не довольствовавшиеся ролью простых софистов и сикофантов господствующих классов, старались согласовать политическую экономию капитала с притязаниями пролетариата, которых уже нельзя было более игнорировать. Отсюда тот плоский синкретизм, который лучше всего представлен Джоном Стюартом Миллем. Это – банкротство буржуазной политической экономии, что мастерски показал уже в своих “Очерках из политической экономии (по Миллю)” великий русский ученый и критик Н. Чернышевский.

Таким образом, в Германии капиталистический способ производства созрел лишь после того, как в Англии и Франции его антагонистический характер обнаружился в шумных битвах исторической борьбы, причем германский пролетариат уже обладал гораздо более ясным теоретическим классовым сознанием, чем германская буржуазия. Итак, едва здесь возникли условия, при которых буржуазная политическая экономия как наука казалась возможной, как она уже снова сделалась невозможной.

При таких обстоятельствах ее представители разделились на два лагеря. Одни, благоразумные практики, люди наживы, сплотились вокруг знамени Бастиа, самого пошлого, а потому и самого Удачливого представителя вульгарно-экономической апологетики. Другие, профессоры, гордые достоинством своей науки, последовали за Джоном Стюартом Миллем в его попытке примирить непримиримое. Немцы в период упадка буржуазной политической экономии, как и в классический ее период, остались простыми учениками, поклонниками и подражателями заграницы, мелкими разносчиками продуктов крупных заграничных фирм.

Таким образом, особенности исторического развития германского общества исключают возможность какой бы то ни было оригинальной разработки буржуазной политической экономии, но не исключают возможность ее критики. Поскольку такая критика вообще представляет известный класс, она может представлять лишь тот класс, историческое призвание которого – совершить переворот в капиталистическом способе производства и окончательно уничтожить классы, т. е. может представлять лишь пролетариат.

Ученые и неученые представители германской буржуазии попытались сначала замолчать “Капитал”, как это им удалось по отношению к моим более ранним работам. Когда же эта тактика уже перестала отвечать обстоятельствам времени, они, под предлогом критики моей книги, напечатали ряд советов на предмет “успокоения буржуазной совести”, но встретили в рабочей прессе – см., например, статьи Иосифа Дицгена в “Volksstaat” – превосходных противников, которые до сего дня не дождались от них ответа.[3]

Прекрасный русский перевод “Капитала” появился весной 1872 г. в Петербурге. Издание в 3 000 экземпляров в настоящее время уже почти разошлось. Еще в 1871 году г-н Н. Зибер, профессор политической экономки в Киевском университете, в своей работе “Теория ценности и капитала Д. Рикардо” показал, что моя теория стоимости, денег и капитала в ее основных чертах является необходимым дальнейшим развитием учения Смита – Рикардо. При чтении этой ценной книги западноевропейского читателя особенно поражает последовательное проведение раз принятой чисто теоретической точки зрения.

Метод, примененный в “Капитале”, был плохо понят, что доказывается уже противоречащими друг другу характеристиками его.

Так, парижский журнал “Revue Positiviste” 11 упрекает меня, С одной стороны, в том, что я рассматриваю политическую экономию метафизически, а с другой стороны – отгадайте-ка, в чем? – в том, что я ограничиваюсь критическим расчленением данного, а не сочиняю рецептов (контовских?) для кухни будущего. По поводу упрека в метафизике проф. Зибер замечает:

“Насколько речь идет собственно о теории, метод Маркса eсть дедуктивный метод всей английской школы, и недостатки его, как и достоинства, разделяются лучшими из экономистов-теоретиков”.

Г-н М. Блок в брошюре “Les Theoriciens du Socialisrne en Allemagne. Extrait du “Journal des Economistes”, juillet et aout 1872” открывает, что мой метод – аналитический, и говорит между прочим:

“Этой работой г-н Маркс доказал, что он является одним из самих выдающихся аналитических умов”.

Немецкие рецензенты кричат, конечно, о гегельянской софистике. Петербургский “Вестник Европы” в статье, посвященной исключительно методу “Капитала” (майский номер за 1872 г., стр. 427—436) 13, находит, что метод моего исследования строго реалистичен, а метод изложения, к несчастью, немецки-диалектичен. Автор пишет:

“С виду, если судить по внешней форме изложения, Маркс большой идеалист-философ, и притом в “немецком”, т. е. дурном, значении этого слова. На самом же деле он бесконечно более реалист, чем все его предшественники в деле экономической критики... Идеалистом его ни в каком случае уже нельзя считать”.

Я не могу лучше ответить автору, как несколькими выдержками из его же собственной критики; к тому же выдержки эти не лишены интереса для многих из моих читателей, которым недоступен русский оригинал.

Приведя цитату из моего предисловия к “К критике политической экономии”, Берлин, 1859, стр. IV—VII 14, где я изложил материалистическую основу моего метода, автор продолжает:

“Для Маркса важно только одно: найти закон тех явлений, исследованием которых он занимается. И при том для него важен не один закон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, еще важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее последствия, в которых закон проявляется в общественной жизни... Сообразно с этим Маркс заботится только об одном: чтобы точным научным исследованием доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и чтобы возможно безупречнее констатировать факты, служащие ему исходными пунктами и опорой. Для него совершенно достаточно, если он, доказав необходимость современного порядка, доказал и необходимость другого порядка, к которому непременно должен быть сделан переход от первого, все равно, думают ли об этом или не думают, сознают ли это или не сознают. Маркс рассматривает общественное движение как естественноисторический процесс, которым управляют законы, не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами еще определяющие его волю, сознание и намерения... Если сознательный элемент в истории культуры играет такую подчиненную роль, то понятно, что критика, имеющая своим предметом самую культуру, всего менее может иметь своим основанием какую-нибудь форму или какой-либо результат сознания. То есть не идея, а внешнее явление одно только может ей служить исходным пунктом. Критика будет заключаться в сравнении, сопоставлении и сличении факта не с идеей, а с другим фактом. Для нее важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собой различные степени развития, да сверх того важно, чтобы не менее точно были исследованы порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития... Иному читателю может при этом прийти на мысль и такой вопрос... ведь общие законы экономической жизни одни и те же, все равно, применяются ли они к современной или прошлой жизни? Но именно этого Маркс не признает. Таких общих законов для него не существует... По его мнению, напротив, каждый крупный исторический период имеет свои законы... Но как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, она начинает управляться уже другими законами. Словом, экономическая жизнь представляет нам в этом случае явление, совершенно аналогичное тому, что мы наблюдаем в других разрядах биологических явлений... Старые экономисты не понимали природы экономических законов, считая их однородными с законами физики и химии... Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы ботанические и зоологические... Одно и то же явление, вследствие различия в строе этих организмов, разнородности их органов, различий условий, среди которых органам приходится функционировать, и т. д., подчиняется совершенно различным законам. Маркс отказывается, например, признавать, что закон увеличения народонаселения один и тот же всегда и повсюду, для всех времен и для всех мест. Он утверждает, напротив, что каждая степень развития имеет свой закон размножения... В зависимости от различий в уровне развития производительных сил изменяются отношения и законы, их регулирующие. Задаваясь, таким образом, целью – исследовать и объяснить капиталистический порядок хозяйства, Маркс только строго научно формулировал цель, которую может иметь точное исследование экономической жизни... Его научная цена заключается в выяснении тех частных законов, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и заменение его другим, высшим. И эту цену действительно имеет книга Маркса”.

Автор, описав так удачно то, что он называет моим действительным методом, и отнесшись так благосклонно к моим личным приемам применения этого метода, тем самым описал не что иное, как диалектический метод.

Конечно, способ изложения не может с формальной стороны не отличаться от способа исследования. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того как эта работа закончена, может быть надлежащим образом изображено действительное движение. Раз это удалось и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то может показаться, что перед нами априорная конструкция.

Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней.

Мистифицирующую сторону гегелевской диалектики я подверг критике почти 30 лет тому назад, в то время, когда она была еще в моде. Но как раз в то время, когда я работал над первым томом “Капитала”, крикливые, претенциозные и весьма посредственные эпигоны, задающие тон в современной образованной Германии, усвоили манеру третировать Гегеля, как некогда, во времена Лессинга, бравый Мозес Мендельсон третировал Спинозу, как “мертвую собаку”. Я поэтому открыто объявил себя учеником этого великого мыслителя и в главе о теории стоимости местами даже кокетничал характерной для Гегеля манерой выражения. Мистификация, которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее всеобщих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно.

В своей мистифицированной форме диалектика стала немецкой модой, так как казалось, будто она прославляет существующее положение вещей. В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно, также и с ее преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна.

Полное противоречий движение капиталистического общества всего осязательнее дает себя почувствовать буржуа-практику в колебаниях проделываемого современной промышленностью периодического цикла, апогеем которых является общий кризис. Кризис опять надвигается, хотя находится еще в своей начальной стадии, и благодаря разносторонности и интенсивности своего действия он вдолбит диалектику даже в головы выскочек новой священной прусско-германской империи.

Карл Маркс

Лондон, 24 января 1873 г.