Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Для тех, которым покажется недостаточным авторитет Сисмонди, бывшего вместе экономистом и врагом экономистов, мы сошлемся на авторитет другого писателя, Шторха, одного из самых верных и покорных приверженцев идей Адама Смита и его школы. Признавая вполне справедливость теории, высказанной Мальтусом, Шторх делает однако в ее основной формуле то же самое изменение, необходимость которого мы доказываем в настоящую минуту—и рассматривает постоянно не отношения народонаселения к средствам пропитания, а отношения народонаселения к ежегодной производительности каждой страны. «В стране, уединенной от других, говорит он, и не имеющей внешней торговли, народонаселение буцет соразмеряться не с целой массой произведений ее промышленности, но только с той частою этих произведений, которая будет состоять в средствах продовольствия. Напротив в стране, торгующей с другими государствами, народонаселение может зависеть от всей суммы продуктов ее промышленности, потому что посредством обменов избыток различных средств для удовлетворения прочим потребностям человека может заменить собой недостаток средств для пропитания Голландия покупает себе хлеб посредством своих полотен, Швеция посредством своего железа, Норвегия посредством своего кораблестроительного леса» 1 . Наконец ко всему этому мы можем присоединить самый сильный и убедительный авторитет в этом деле, авторитет самого ревностного последователя теории народонаселения, самого деятельного провозвестителя и распространителя экономических идей Смита и Мальтуса Мы говорим о Жан-Баптисте Сее ( Say ), который в своем «Полном курсе политической экономии» признает истинной границей для размножения людей недостаток средств для их существования ( moyens d ' existence ) и называет поэтому не средства пропитания, а целую производительность страны настоящим мерилом народонаселения. «Заметьте, говорит он именно, «что я говорю о продуктах вообще, а не о хлебе или каком-либо другом продукте в особенности. Я не сказал, что каждый народ тем многочисленнее, чем больше производит он хлеба для своего продовольствия, потому что такое мнение опровергалось бы опытом. В Польше на одной квадратной лье растет более хлеба, чем в Голландии; однако квадратная лье в Польше доставляет пропитание меньшему числу жителей, нежели квадратная лье в Голландии. Почему? Потому что это пространство земли в Голландии хотя и не производит столько хлеба, сколько в Польше, дает однако в совокупности большее число продуктов. Ценность того, что она производит, дает ей возможность купить то, чего у ней нет. Следовательно народонаселение в своем развитии сообразуется не с тем или другим продуктом в особенности, но с целой производительностью вообще» 1 . Каким образом происходит это восполнение недостатка средств пропитания избытком произведений в прочих отраслях промышленности Сей объясняет весьма подробно и удовлетворительно, выводя из своих исследований следгующее заключение: «изо всего этого вы видите, что желая узнать настоящие отношения народонаселения к производительности, мы неизбежно впадаем в заблуждение, если станем обращать внимание на свойство продуктов. Это уже дело самого народонаселения. Благодаря удобству обменов, оно имеет полную возможность, не заботясь о свойстве продуктов, думать единственно об усилении своей производительности, так как произведенная им ценность всегда может доставить ему ту вещь, в которой оно больше всего нуждается. Относительно целого народа мы можем следовательно обращать внимание только на сумму продуктов и должны повторить еще раз, что во всякой стране число жителей может размножаться и действительно размножается до тех пор, пока находит к этому возможность в состоянии целой производительности этой страны . Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Таким образом, опираясь на самые очевидные идеи и факты, подтверждаемые даже такими ортодоксыыми экономистами, каковы Шторх и Сей,—мы доказали, что первая из двух формул, составляющих основание малыусовой теории, булучи совершенно справедливой сама в себе, оказывается несправедливой в том виде, в каком выразил ее Мальтус. На этом основании и следуя примеру, данному Сеем, мы сделаем небольшое отступление от формулы Мальтуса и, поставив иначе занимающий нас вопрос, рассмотрим отношение народонаселения не к средствам пропитания, а к целой производителъности каждого отдельного общества. Так как это изменение нисколько не мешает нам признать вместе с Мальтусом, что постоянное распространение народонаселения находит для себя естественный и необходимый предел в успехах и состоянии народного богатства, то мы можем теперь перейти; прямо к рассмотрению второй формулы, которую провозгласил Мальтус и в которой собственно и заключается по нашему мнению сомнительная и ошибочная сторона его учения. В отношении к этой второй формуле мы должны опягь сделать необходимое различие между двумя основными началами, из которых она слагается. Из множества собранных им данных, относящихся к прошедшим эпохам и к настоящему времени, Мальтус, смешивавший подобно всем экономистам смитовой школы частные факты, обусловленные временем и местом, с правилами безусловно необходимыми и общими для всех времен и мест,—вывел тот закон народонаселения, который по его мнению должен действовать постоянно на всех ступенях общественного развития и во все периоды жизни человечества. В основании этого закона лежат два произвольные предположения, ни на чем не основанные: во-первых гипотеза неограниченной способности человечества к постоянному и быстрому размножению, во-вторых гипотеза недостаточности производительных сил человека для приведения в соразмерность числа народонаселения с массой народного богатства. Оставляя на время в стороне первую гипотезу, против которой мы приведем наши возражения впоследствии, и допуская покуца вместе с Мальтусом, что воспроизводительная сила человека сама в себе совершенно неограниченна и что при обстоятельствах благоприятных народонаселение может развиваться с самой неимоверной быстротой,—мы постараемся прежде всего разрешить вопрос: действительно ли производительность в своем развитии никогда не может поспеть за народонаселением и можно ли на самом деле эту несоразмерность между двумя силами человека признать достаточной и необходимой причиной для вечного и постоянного существования нищета, разврата и прочих бедствий, тяготеющих над человеком в современных нам обществах и при нынешней организации экономических отношений? Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Совершенно отрицая справедливость решения, данного Мальтусом этому последнему вопросу, мы считаем необходимым прежде всего для объяснения причин, побуждающих нас отвергнуть учение Мальтуса об этом предмете,—сказать несколько слов о значении той научной метода, которою он пользовался при своих ученых исследованиях и в которой по нашему мнению заключается главный источник всех его заблуждений. Метода эта была совершенно одинакова с той, которой следовали Адам Смит и все лучшие экономисты либеральной шкоты. Писатели этой школы во всех тех случаях, когда они не увлекались примером философов и юристов и не выюдили действительных законов промышленного развития из гадательных соображений и произвольных гипотез,—следовали постоянно в своих изысканиях эмпирическому направлению и, пренебрегая одними чисто спекулативными исследованиями, старались выводить все начала науки из строгого анализа частных явлений общественной жизни. Эта метода, которой мы обязаны бесспорно открытием или подтверждением важнейших законов политической экономии, заслуживает без сомнения полного одобрения и доверия, так что приложение ее к развитию и оправданию основных начал экономической науки составляет одну из главнейших заслуг Дцама Смита и его последователей и самое значительное преимущество этой школы, как над ее предшественниками, так и над современными ее противниками, которые, стараясь вывести решения всех вопросов науки из идей разума и права, с гордым презрением смотрят на людей, стремящихся к открытию истины более скромным и вместе более верным путем эмпирии и анализа. Но индуктивная метода, при всей своей твердости и важности, может весьма легко повести к односторонним и ложным заключениям во всех тех случаях, когда успех и верность ее приложения не обеспечены достаточным образом дарованием и искусством изыскателей и точным соблюдением известных правил, предписываемых опытом и логикой. Что неправильное и неискусное приложение этой методы к решению различных вопросов общественной науки может привести весьма легко к самым ошибочным и странным результатам, в этом всего яснее можно убедиться из примера и заблуждений тех же экономистов. Главная причина большинства ложных и неправильных идей, пущенных ими в ход и принятых за несомненные истины, заключалась именно в том, что стараясь выводить постоянно общие законы из наблюдения над конкретными фактами, они не всегда изучали с надлежащей полнотой частные явления и не всегда умели выводить из них в логической последовательности настоящие их результаты. Первый недостаток их обычной методы заключался в том, что факты, служившие основанием их рассуждений и силлогизмов, были обыкновенно весьма неполны и отрывочны и избирались ими преимущественно из общественных явлений, относящихся к настоящей эпохе или к эпохе, ей непосредственно предшествовавшей. Таким образом пренебрегая опытом прошедших времен и не заботясь о сличении действия и влияния однородных экономических явлений в различные периоды истории человеческих обществ, они естественно должны были принимать обусловленные временем факты, существовавшие только в момент их исследований, за выражение общих и постоянных законов, всегда существующих и действующих. К этому обильному источнику заблуждений и ложных выводов Присоединялся и другой, находившийся с первым в самой тесной связи. Выводя из сличения частных фактов общие законы, экономисты вполне удовлетворялись этим результатом и вовсе не заботились о том, чтобы оправдать вполне существование этих законов и исследовать те причины, которыми необходимо обусловливались их действие и сила. Такое равнодушие к самой существенной стороне каждого ученого вопроса сопровождалось обыкновенно не только неясным и неполным сознанием сущности выведенного закона, но и кроме того во многих случаях совершенной неправильностью результатов, выведенных повидимому из данных вполне убедительных и несомненных. Всякому, кто хоть сколько-нибудь знаком с обыкновенным способом извлечения общих результатов из статистических цифр и фактов, должно быть известно, что между общественными явлениями нет решительно ни одного, которое бы не было произведением множества разнородных, часто даже противоположных друг другу причин и сил, и что следовательно нет ничего легче, как впасть в самую грубую ошибку, если ограничиваться при выводе общих правил из частных фактов одним только существованием факта, не заботясь нисколько о причинах и основаниях этого существования. Весьма часто случается, что самый добросовестный статистик, собрав и сличив бесчисленное множество цифр, указывающих на одно и то же отношение, и открыв в этой груде отдельных фактов ясное присутствие одного общего закона, не извлекает однако из своего труда никакого удовлетворительного и прочного результата, во-первых потому, что сознавая бытие известного закона, он не соединяет с этим нисколько сознания причин и цели его бытия, а во-вторых и потому, что весьма нередко влияние различных посторонних и внешних причин совершенно видоизменяет значение и характер тех или других фактов и вводит в невольное заблуждение их наблюдателя, который весьма естественно должен принять за нормальный и необходимый закон то, что собственно говоря есть не более, как случайное явление, обусловленное действием посторонней причины. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 То же самое случалось весьма часто и в сфере экономических исследований, так что экономисты весьма нередко выводили посредством своей методы такие законы, которых они не умели объяснить и оправдать, не зная их причин и оснований, или которым они неправильно приписывали постоянную и необходимую силу, общую для всех времен и мест, между тем как в них заключалось только выражение преходящего и временного правила, бывшего неизбежным результатом влияния разных случайных и местных причин или действия известных общественных учреждений, свойственных только некоторым эпохам и некоторым странам. То же самое случилось и с Мальтусом при исследовании отношений, существующих межтгу народонаселением и производительностью. Чуждый первого недостатка экономистов, состоящего, как мы заметили выше, в несправедливом пренебрежении к экономическим фактам времен прошедших, он не остался однако чуждым второго недостатка всех последователей этой школы, и подобно всем прочим писателям одинакового с ним направления, не сумевши указать с ясностью участие причин разного рода в произведении фактов, бывших предметом его исследований, смешал условные и частные явления с общими и необходимыми законами и случайное отношение межтгу народонаселением и народным богатством, зависящее единственно от влияния и действия некоторых учреждений, существующих в современных обществах, принял за отношение нормальное, естественное, основанное на законах природы и следовательно общее всем временам, действующее одинаково на всех ступенях общественного развития и при всяком устройстве общественных отношений. Но каким путем достиг Мальтус до этого ложного и одностороннего мнения, составляющего самую ошибочную и слабую сторону его учения? Если принять в руководство те сведения, которые можно извлечь из истории составления его знаменитого «Опыта» и из порядка его изложения, то можно предположить с полной достоверностью, что путь, которому следовал Мальтус при построении своей теории, состоял главным образом в следующем. Противопоставив надеждам Годвина и других философов, допускавших возможность бесконечного усовершенствования человеческих обществ, свою гипотезу неограниченного и быстрого распространения народонаселения и более медленного размножения средств пропитания, Мальтус почувствовал по всей вероятности сам всю слабость априористических доводов, на которых он основал эту гипотезу, и решился поэтому исследовать подробнее и точнее экономические и общественные события различных времен и стран для надлежащего подтверждения своей мысли. Из сравнения и анализа собранных им фактов он имел без сомнения полное право заключить, что в большей части случаев, как в прошедшие времена, так и в настоящую эпоху, народонаселение размножалось постоянно быстрее, нежели средства пропитания, так что действие порока и нищеты оказывалось всегда неизбежным и единственным средством для восстановления равновесия между этими двумя величинами... Но Мальтус не имел конечно никакого права из фактов, которых он не подвергал критической оценке и которые проявлялись всегда только при известных условиях, не заключавших в себе ничего существенного и безусловно необходимого, вывести то заключение, что несоразмерность между числом народонаселения и богатством общественным принадлежит к числу отношений, основанных на естественной необходимости и существующих непрерывно и вечно. Очевидно, что такое заключение было сделано слишком преждевременно и поспешно. Для того, чтобы оправдать этот новый вывод и доставить ему прочное основание, Мальтус должен бы был разобрать внимательнее и строже собранные им факты и исследовать прежде всего те обстоятельства и причины, которые способствовали их происхождению и образованию. Он должен был обратить внимание на ту среду, в которой проявлялись неутешительные явления, приведенные им в известность и, познакомившись короче с основными началами и свойствами экономической организации различных обществ, определить меру влияния и действия несовершенства и недостатков этой организации на нарушение того равновесия, которое бы должно было существовать между успехами народонаселения и успехами народного богатства. Этого Мальтус не сделал и не мог сделать, потому что увлеченный своей постоянной и задушевной мыслию о неприменимости всех мер, предложенных в его время ддя исцеления различных язв общественного организма, он заранее сделал себя неспособным к беспристрастной и глубокой оценке настоящих причин, нарушавших соразмерность между народонаселением и народным богатством, объявив с самого начала с полной откровенностью, что он считает в высшей степени нелепым приписывать человеческим учреждениям пороки и бедствия, терзающие общество и что по его мнению несчастия, причиняемые несовершенством общественного устройства, покажутся легкими и ничтожными в сравнении с теми, которые имеют свой источник в законах природы и в страстях людей 1 . Весьма понятно, что при таком направлении Мальтус не мог никак оценить достаточным образом влияние общественных учреждений на происхождение порока, нищеты и всякого рода бедствий, необходимьгх для сохранения равновесия межтгу числом членов и числом продуктов каждого общества, и должен был неминуемо возложить на законы самой природы ответственность за те несчастия, которые бы явились, при более беспристрастном и внимательном рассмотрении, естественным и неизбежным последствием недостатков общественного устройства... От этого и произошло, что Мальтус и все слепые последователи его теории, не сумевшие понять порядка ее образования и отличить ее ложные стороны от истинных, преувеличили в противность самым очевидным и несомнительным фактам значение найденного закона в прошедшем и настоящем, и вместе с тем приписали, не имея на то ни малейшего основания, существование этого закона требованиям самой природы, распространив таким образом его действие и силу на все буцущие времена. В самом деле при самом поверхностном наблюдении над влиянием общественных учреждений на нарушение той соразмерности, которая при нормальном порядке вещей должна бы была существовать межтгу народонаселением и производительностью, легко убедиться в том, что отсутствие этой соразмерности ни в каком случае не может быть отнесено к числу тех неизменных законов природы, которые действуют с одинаковой силой во все времена и при всех возможных условиях. С другой стороны избегая того ложного, одностороннего направления, которому следовали Мальтус и все экономисты, имевшие обыкновение смотреть на каждый факт, как на результат одной только причины, и пренебрегать всеми другими обстоятельствами, которые могли способствовать происхождению и образованию этого факта, весьма легко убедиться и в том, что даже в настоящее время производительность развивается во многих случаях несравненно быстрее народонаселения, так что нищета и все другие бедствия, с нею сопряженные, являются по большей части не следствием избытка народонаселения и недостатка производительности, а произведением множества других причин, источник и корень которых кроется не в законах природы, но в несовершенствах и злоупотреблениях общественной организации. Но для того, чтобы достигнуть как того, так и другого результата, необходимо во-первых исследовать те нормальные и естественные отношения народонаселения и народного богатства, которые основываются на самом существе как воспроизводительных, так и промышленных способностей человека. Во-вторых, в дополнение к этому следует определить меру влияния различных общественных и экономических учреждений на нарушение этих нормальных отношений и на происхождение и развитие нищеты, несправедливо приписанной Мальтусом и его учениками—несоразмерности народонаселения с средствами пропитания, как главной и даже единственной причине. И то и другое постараемся мы выполнить здесь во столько, во сколько доставляют нам на то возможности пределы и условия журнальной статьи. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 В чем заключаются нормальные и естественные отношения между развитием народонаселения и народного богатства, или другими словами, каковы могут и должны быть эти отношения при самых благоприятных условиях и во всех тех случаях, когда они осуществляются в настоящем их виде, не претерпевая никакого изменения от вредного влияния различных несовершенств общественного организма? Сделайте этот вопрос любому человеку, одаренному простым здравым смыслом, неповрежденным софизмами политической экономии, и вы получите от него по всей вероятности следующий ответ. «Производительность, скажет он вам, должна развиваться необходимо в той же самой прогрессии, в какой развивается и народонаселение, потому что с увеличением числа людей должно увеличиваться вместе и число работников, число производителей Оба эти прогресса, прогресс народонаселения и прогресс народного богатства находятся между собой в самой тесной и необходимой связи, потому что зависят друг от друга и один без другого быть не может. Увеличить богатство, не увеличив в то же время народонаселения, значит совершенно то же, что уменьшить число потребителей, увеличив в то же время число производителей и число рабочих рук, что совершенно нелепо и противно здравому смыслу, потому что каждый человек есть вместе и производитель и потребитель». Вот что ответит нам наверное всякий, в ком личные интересы и экономические предрассудки не успели еще затемнить силы рассудка и сознания, если же вас не удовлетворит этот ответ, внушенный простым здравым смыслом, то обратитесь к опыту истории, к произведениям законодателей древних и новых обществ, к сочинениям публицистов и философов всех возможных времен и всех возможных народов. От всех вы услышите одну и ту же profession de foi , одну и ту же основную идею о необходимой связи, существующей между успехами народонаселения и успехами народного богатства. Кроме весьма немногих случаев, когда вследствие обстоятельств особенно неблагоприятных, например вследствие существования невольничества в древнем мире, размножение людей могло только сопровождаться умножением потребностей без всякой пользы ддя производительности,—кроме этих случаев, почти всегда и везде законодатели и лица, стоявшие во главе правительств, следуя советам и указаниям публицистов и философов, употребляли все возможные меры для содействия распространению народонаселения, надеясь этим самым содействовать в то же время и успехам народного богатства... Этого мало. Взгляд этот не был последствием, как думают обыкновенно, одних только предрассудков и невежества, а оправдывался совершенно основным началом политической экономии, основным началом всех знаменитых экономистов, провозглашавших единогласно вслед за учителем своим Смитом, что труд есть единственный источник богатства и что следовательно увеличение числа людей трудящихся и производящих есть необходимое и главное условие для увеличения суммы продуктов и для развития народной промышленности... Таким образом сама политическая экономия вела к тому заключению, что производительность и народонаселение по самому существу своему должны необходимо развиваться с одинаковой быстротой и силой. Это заключение вполне подтверждалось философией, которая должна была необходимо провозгласить ту же самую истину a priori , потому что, допустив раз гипотезу единства и разумности законов природы, она должна была признать в то же время, что природа, вложив в организм человека известные потребности и нужды, без удовлетворения которых невозможно его существование, должна была вместе с тем дать ему и средства, достаточные для надлежащего обеспечения этих необходимых нужд относительно их удовлетворения... A posteriori 1 , ежедневный опыт подтверждал эту истину, потому что в общественной жизни не встречалось ни одного человека, который бы не был в состоянии посредством своей производительной силы и способности труда, ему присущей, не только обеспечить для себя пропитание и содержание, но и произвести излишние продукты, не нужные для него самого и назначенные для удовлетворения чужим нуждам и потребностям. Одним словом здравый смысл, опыт, история, политическая экономия и философия приводят в этом случае все к одному и тому же результату, доказывая нам, что если один человек одарен известной производительной силой, равной например определенной величине А, достаточной для удовлетворения всем его нуждам, то десять человек должны необходимо иметь в совокупности производительную силу, достигающую в своем размере величины, равной десяти А, так что во всяком случае увеличение числа производителей должно необходимо сопровождаться равным увеличением в степени производительной силы, развивающейся следовательно всегда совершенно одинаково и одновременно с развитием народонаселения. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Но этого мало. Если мы теперь от существа производительной силы, присущей каждому отдельному человеку, обратимся к исследованию тех обстоятельств, которые могут содействовать увеличению или развитию этой силы, то мы достигнем необходимо другого, совершенно неожиданного результата. Мы убедимся, что при известных благоприятных обстоятельствах производительность может весьма легко не только поспевать за народонаселением, но и развиваться несравненно быстрее и с гораздо большей энергией. Для того, чтобы оправдать этот результат, предположим себе прежде всего человека, живущего вне общества и стоящего на самой низшей степени образования. Производительная сила этого человека, другими словами принадлежащая ему от природа способность к труду и к созданию ценностей, вполне достаточная для того, чтобы обеспечить ему удовлетворение его первых потребностей, безусловно необходимых ддя существования, будет однако чрезвычайно слаба и ничтожна, если противупоставить ее той, которую может легко приобрести тот же человек, вступив в общество и воспользовавшись всеми его выгодами. Общественная жизнь содействует во многих отношениях как увеличению и развитию промышленных способностей каждого отдельного человека, так и превращению этих способностей, которые в некоторых случаях могут весьма легко остаться бесплодными и мертвыми силами, не переходящими в действие и жизнь,— в деятельное и сильное орудие для беспрестанного производства новых ценностей, ддя образования и скопления капиталов, для бесконечного размножения тех внешних, материальных благ, в которых нуждается человек ддя постоянного удовлетворения своим разнообразным нуждам, потребностям и желаниям. Во-первых только в обществе, только при беспрестанном взаимодействии одного человека на другого, только при постоянном сообщении понятий, идей, чувств и желаний, пробуждаются и развиваются в человеке его врожденные способности, всегда присущие его природе, но остающиеся в дремотном и апатическом состоянии до тех пор, пока какой-нибудь внешний толчок не сообщит им движения и не приведет их в действие; только в обществе могут развиться в полном объеме и с надлежащей энергией разнообразные потребности и нужда, свойственные нашей природе, а известно между тем, что только напор этих потребностей и нужд может извлечь человека из его первобытного состояния лени и апатии, пробудить в нем жажду труда и деятельности и открыть его промышленным способностям обширное поле для их развития и осуществления. Во-вторых только в обществе и только под защитой тех охранительных учреждений, которые происходят и образуются в нем вследствие безусловного подчинения всех частных усилий и стремлений одной общей норме, одному закону, одинакому для всех, преодолеваются и исчезают те препятствия, которые про- 1 тивуполагаются развитию деятельности человека окружающей его природой и враждебными отношениями ему подобных; только под защитой общественной организации, обеспечивающей каждому из людей безопасность его лица и его имущества как от нападений других существ, так и от враждебных действий бессознательных сил природы, производительная способность человека, освободившись от всех преград, уничтожающих или замедляющих ее действие, может обнаружиться во всей своей энергии и силе, осуществиться в массе разнообразных и приспособленных к нуждам человека продуктов и, покорив себе внешнюю природу и физические силы, употребить их в самое сильное орудие для успехов цивилизации и для бесконечного умножения материальных наслаждений. В-третьих, только в обществе и только при существовании самой тесной связи, самой живой солидарности межтгу индивидуальными интересами и стремлениями, труд человека может получить свое настоящее значение и занять принадлежащее ему место в ряду прочих проявлений могущества и величия человека; между тем как в диком состоянии человек в обязанности трудиться видит несносное и тягостное иго, от которого он старается всеми мерами уклониться и избавиться, в обществе и по мере успехов общественной жизни труд представляется человеку как самая настоятельная необходимость, как самая первая его обязанность, самое очевидное доказательство величия его природы и благородства его назначения. В-четвертых... но нужно ли перечислять здесь в подробности те бесчисленные известные всем и каждому способы, которыми совершается благодетельное влияние общественной жизни на развитие промышленности и производительной силы человека? Не лучше ли, оставляя без доказательства и без дальнейшего развития эту вполне доказанную и всеми единогласно признанную истину, обратиться к исследованию тех менее известных и мало оцененных видоизменении, которые производятся в производительной силе человека различными экономическими усовершенствованиями и учреждениями, возможными только при известной степени общественного развития и под условием постоянного, значительного увеличения в числе народонаселения. Первое место между этими многочисленными орудиями экономического прогресса в образованных обществах занимает, по словам Адама Смита, разделение труда, и мы, следуя в этом случае порядку, указанному знаменитым вождем и учителем всех экономистов, постараемся определить, придерживаясь по возможности его собственных слов, меру влияния этой формы экономического устройства на производительность человеческого труда и на умножение народного богатства. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 «Самыми значительными усовершенствованиями в производительной силе труда, говорит Адам Смит, и самой значительной долей искусства, ловкости и умения, встречающихся иногда в исправлении и приложении этой силы, обязаны мы, как кажется, «разделению труда» 1 . Так начинает Адам Смит первую главу своего сочинения, посвященную исследованию и оценке различных орудий и условий промышленного прогресса. Далее, для объяснения того огромного влияния, которое может иметь разделение работ на усовершенствование промышленных способностей человека, Смит приводит пример булавочных фабрик и доказывает ясно, что самый прилежный и успешный работник не успеет, несмотря на все свои усилия, сделать в день более одной буулавки, если только все частные операции, из которых слагается эта работа, возложены будут во всей их совокупности на него одного. Напротив при раздроблении этого труда между множеством различных работников, из которых каждый будет употреблен только для одной совершенно отдельной операции, десять работников произведут без больших усилий, как это известно из опыта, около сорока восьми тысяч булавок в один день, так что относительно каждого из них можно сказать по справедливости, что он произвел один десятую часть этой суммы, т. е., 4 860 булавок. «Но если бы они все, прибавляет к этому Смит, работали отдельно и независимо друг от друга, и если бы они не приобрели навыка к своей специальной работе, то каждый из них без сомнения не в состоянии бы был сделать в день более 20-ти булавок, даже более одной, или что то же, не мог бы произвести У 240 или даже У 4800 доли той суммы продуктов, которую они могут производить теперь вследствие надлежащего разделения и сосредоточения их различных операций» 1 . Прилагая этот частный пример ко всем без исключения отраслям промышленности, Смит провозглашает, как основной закон политической экономии, что «во всех случаях и в каждом ремесле успехи разделения работ должны необходимо служить источником пропорционального этим успехам умножения производительной силы труда» 2 ... «Это огромное увеличение в количестве труда, доставляемом одним и тем же числом рабочих рук, говорит он далее, являясь необходимым последствием разделения работ, должно быть приписано трем различным обстоятельствам: во-первых, умножению искусства в каждом работнике, взятом отдельно, во-вторых сбережению того времени, которое обыкновенно теряется при переходе от одного рода занятий к другому и наконец в-третьих, изобретению большего числа машин, которые облегчают и сокращают труд и позволяют одному человеку исполнить разом работу нескольких» 3 . Рассмотрев в подробности действие каждой из этих причин в отдельности, Смит заключает свое исследование о выгодах разделения труда следующими словами: «во всяком хорошо управляемом обществе огромное умножение продуктов в различных отраслях промышленности, происходящее от разделения труда, служит причиной того общего благосостояния, которое разливается на все классы народа, даже на самые низшие. Каждый работник, употребив известную часть своего труда на удовлетворение своих собственных нужд, может кроме того располагать совершенно свободно другой, более значительной его частью, и как другие работники находятся в том же положении, то он очевидно получает возможность обменять значительную часть произведенных им товаров на столь же значительную часть их произведений, или что то же на цену их произведений. Он может этим работникам доставить в обилии то, в чем они нуждаются, и от них может получать то, что ему самому нужно, так что этим путем всеобщее обилие становится мало-помалу уцелом самых различных классов общества» Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Таково мнение Адама Смита о влиянии разделения труда на производительную силу человека и на развитие народного богатства. Нельзя не заметить, что это мнение повторяют и развивают на все возможные тоны и в еще сильнейших выражениях все без исключения экономисты, все последователи Мальтуса, нисколько не сознавая, что признанием этого экономического закона они делают самую важную уступку своим противникам и наносят самый сильный удар своей собственной теории. Пользуясь в этом случае этим совершенным непониманьем настоящей связи, существующей между учением о разделении труда и вопросом об отношениях производительности к народонаселению и основываясь в наших выводах на началах, указаниях и возгласах самих же экономистов, мы извлечем из сочинений Адама Смита и его последователей следующий несомненный и всеми единогласно А признаваемый результат. Разделение труда увеличивает невероятным образом производительную силу каждого отдельного человека и успехи народного богатства становятся тем сильнее и значительнее, чем более разделяется труд и чем более размножается число производителей, так как при более значительном числе работников становится возможным и более полное раздробление одной отрасли производства на множество различных и отдельных работ. Прямое заключение, которое мы можем и должны вывести из этого несомненного экономического закона, состоит в том, что если десять производителей, работая отдельно и независимо друг от друга, могут произвести ценность, равную А, то те же самые десять производителей, пользуясь выгодами и последствиями разделения труда, могут произвести весьма легко, работая вместе, ценность вдвое, втрое, вчетверо большую. Но если так, то очевидно, что разделением труда к сумме производительных сил всех отдельных членов общества присоединяется известный значительный излишек, который должен увеличиваться постоянно вместе с развитием самого народонаселения. Этот результат для большей ясности мы можем выразить в следующей формуле, где развитию народонаселения противопоставлено развитие производительности под влиянием тех благодетельных последствий, которые производит разделение труда, увеличивающееся постоянно вместе с увеличением числа производителей. Народонаселение 1, 2, 4, 8 и т. д. Производительность I, 2+А, 4+2А, 8 + 4^4 и т. д. 1 1 Под А мы понимаем здесь тот прибавок производительности, который является необходимым последствием разделения труда. Выражая ту же самую формулу в другом, более простом виде, мы можем сказать, что если народонаселение будет раз множиться в геометрической прогрессии, знаменателем которой будет число два— 1 2 4 8 16 32. 64, то производительность, увеличиваясь непрерывно от постоянного разделения труда, будет развиваться в быстрейшей геометрической прогрессии, знаменателем которой может быть, например, число четыре. 1 4 16 64 256 1024 и т д Но очевидно, что к тому же самому результату, к той же самой формуле должно привести нас неизбежно исследование и всех других условий промышленного прогресса, и всех других экономических учреждений, образующихся в обществе и содействующих успехам народного богатства. Посмотрим например на машины, на их значение и роль в экономической организации современных обществ. Всякий раз, как изобретается новая машина, труд человеческий приобретает новую производительную силу, в сравнении с которой прежняя кажется нам в высшей степени слабой и ничтожной. Всякий рычаг, всякий винт, всякое колесо, облегчая значительным образом труд работника, доставляет ему возможность в меньший период времени произвести несравненно большую сумму ценностей. Кроме того посредством изобретения машин и приложения их к промышленности различные элементы и силы физической природы, по большей части неприязненные и враждебные для человека, подчиняются его воле и желаниям, исполняют беспрекословно его веления и, избавляя ею от тягостных и вредных здоровью его работ, дают ему способность и силу к произведению таких продуктов, которых он сам собственными средствами никогда бы не был в состоянии произвести. Но если каждая машина увеличивает значительным образом производительную силу человека, то очевидно также, что чем значительнее число производителей и работников, тем большая является возможность для приложения машин к различным отраслям промышленности и для извлечения из них наибольшей суммы выгоды и пользы. Машина, приводимая в действие десятью работниками, легко может быть усовершенствована и усилена в своем действии, если вместо десяти первоначальных работников явится их сто или двести. И так как с другой стороны ум человека не может найти; никакого предела для постоянного развития промышленных изобретений, то из этого необходимо заключить, что и в этом отношении производительная сила труда сама в себе не имеет границ и может следовательно весьма легко, при беспрестанных успехах и постоянном усовершенствовании механики, достигнуть почти непостижимой для нас и невероятно высокой степени развития. Это высокое мнение о необыкновенном влиянии машин на увеличение и развитие производительной силы человека не принадлежит вовсе к числу тех утопий и химер, против которых так сильно восстают так называемые практические люди. Напротив—это одна из тех несомненных истин, открытием и подтверждением которых мы обязаны самим же экономистам, не отвергающим нисколько силы самого закона, нами указанного, но восстающим только против применения этого закона к частному вопросу о народонаселении. Послушаем, что говорит о последствиях изобретения машин в отношении к успехам народного богатства один из главных оракулов политической экономии, самый верный и безусловный последователь теорий Адама Смита, известный Жан-Баптист Сей: Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 «Первый и непосредственный результат введения машин состоит очевидно в том, что оно дает возможность получить то же самое количество полезностей за меньшую сумму труда, или что то же, получить большее число ценностей, употребив на то гораздо менее работы. Инструменты и машины распространяют власть человека, они подчиняют его разуму тела и силы физические и их употреблению обязана промышленность самыми значительными своими усовершенствованиями. Но всякое даже самое драгоценное нововведение сопровождается неизбежно вначале некоторыми неудобствами; поэтому и ближайшее последствие введения новых машин бывает иногда сопряжено с разными невыгодами... Что же касается до дальнейших последствий, то они в высшей степени выгодны для машин. В самом деле выигрыш уже совершенно очевиден, как скоро посредством машин человек распространяет свое владьгчество над природой и принуждает естественные силы, различные свойства естественных агентов, работать в свою пользу. В таком случае мы находим всегда умножение продуктов или уменьшение издержек производства. Если продажная цена произведения не понизилась, то введение машины приносит пользу производителю, ничего не стоя потребителю. Если цена напротив понижается, производитель ничего не теряет, а потребитель выигрывает все то, чем понизилась цена. Обыкновенно увеличение числа продуктов имеет последствием уменьшение их цены; дешевизна произведений увеличивает в свою очередь их потребление и производство этого продукта, делаясь несравненно быстрее прежнего, занимает однако гораздо большее число работников. Нет никакого сомнения, что хлопчатобумажная промышленность в Англии, Франции и Германии занимает теперь несравненно большее число рабочих рук, нежели прежде, т. е. до введения машин, значительно однако сокративших и усовершенствовавших труд. Дешевизна продуктов не есть впрочем единственная выгода, доставленная потребителям введением машин; другая несомненная выгода состоит в большем совершенстве этих продуктов. Живописцы могут нарисовать при помощи одной кисти рисунки, украшающие наши материи и обои, и разного рода инструменты, которые употребляются для облегчения их труда, дают этим рисункам такую правильность, а цветам такую единообразность, которой не мог бы достигнуть никогда самый искусный артист. Рассматривая действие различных орудий на все отрасли промышленности, легко убедиться, что в большей части случаев машины не только упрощают или заменяют собой труд человека, но создают в полном смысле слова новые продукты или придают прежним такое совершенство, которого они прежде не имели. Некоторые машины производят такие продукты, которых никакое искусство, никакие усилия самого талантливого работника не в состоянии были бы произвести. Наконец машины приносят еще другую выгоду; они умножают число даже таких продуктов, с которыми повидимому не имеют ничего общего. Трудно поверить, если не подумать об этом внимательнее, что плуг и другие подобные ему машины, происхождение которых теряется во мраке времен, содействовали значительным образом к тому, чтобы доставить человеку наибольшую часть не только продуктов, необходимых для жизни, но и тех предметов роскоши, которыми он наслаждается в настоящую минуту и о которых по всей вероятности без пособия этих инструментов он не мог бы иметь ни малейшего понятия» и проч. и проч. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Но что значит все эти возгласы Сея и прочих экономистов о влиянии машин на развитие производительных способностей человека в сравнении с их громкими и восторженными фразами о благодетельных последствиях неограниченной конкуренции и о плодотворной силе этого нового экономического начала Выписок в этом случае делать невозможно, потому что пришлось бы выписывать не страницы и не главы, а целые сочинения самых плодовитых писателей по этой части. Известно всякому, кто хотя сколько-нибудь знаком с историческим разви таем экономической науки, что мысль о благодетельном влиянии конкуренции капитала и труда на усовершенствование и процветание народной промышленности составляет любимую и главную тему всех без исключения экономистов так называемого либерального направления, и что все знаменитейшие деятели политической экономии, начиная от Адама Смита и до современных его последователей, только и делают, что развивают и объясняют эту мысль при всяком случае и по всякому поводу на все возможные тоны и со всех возможных сторон. Конкуренция и свобода промышленности вот альфа и омега всей политической экономии, основная идея всех экономических рассуждений и силлогизмов, единственное начало, на которое опираются устарелые экономисты ддя опровержения новых теорий своих современных противников. Но после этого не странно ли, что те же самые экономисты, которые так сильно и резко настаивают на необходимости постоянного соревнования между производителями ддя полного осуществления производительных способностей человека, так мало понимают и оценивают влияние этого экономического закона на изменение нормальных отношений, существующих при обыкновенном порядке вещей между народонаселением и производительностью. А между тем нигде благоприятное влияние экономических учреждений на усиление той быстроты, с которой может развиваться народное богатство, обгоняя собой развитие народонаселения, не обнаруживается с такой очевидностью и ясностью, как в тех экономических явлениях, которые имеют свой источник в распространении соревнования как между капиталистами, так и между работниками. В самом деле кто не знает, что конкуренция, освобождая работника от оков и притеснений монополии, производит огромное, неизмеримое увеличение в сумме народного богатства? Кто не знает, что вследствие конкуренции продукты труда постоянно понижаются в цене, между тем как в то же время число их также постоянно увеличивается с каждым днем. А так как и в этом случае, точно так же, как и при разделении труда, при изобретении машин, распространение конкуренции не имеет для себя никаких пределов и может увеличиваться постоянно по мере увеличения числа производителей, то очевидно, что и тут благотворное влияние конкуренции на развитие народной промышленности не может иметь ддя себя никаких границ, не может быть ни взвешено, ни определено. Всего замечательнее в этом то, что вследствие конкуренции производство богатств решительно принимает в своем развитии такие размеры, которых никогда не может достигнуть размножение людей, так что отношение, указанное Мальтусом между успехом производительности и успехами народонаселения, является софизмом самым антиэкономический, самым несообразным с истинными началами науки, признаваемыми самим же Мальтусом и всеми его последователями. Вследствие конкуренции на каждого производителя налагается обязанность производить с каждым днем дешевле и дешевле, другими словами, производить постоянно большее число продуктов, нежели какого требуют потребители и доставлять следовательно ежедневно обществу обеспечение за будущее его продовольствие. Спрашивается теперь: каким образом при подобной системе может производительность отстать хоть на шаг от развития народонаселения? Чем сильнее конкуренция, тем быстрее развивается производительность, но чем значительнее число производителей, тем значительнее и самое соревнование, между ними существующее и те выгоды, которые от него происходят, так что числом народонаселения определяется степень деятельности соревнования, точно так же, как им же определяется и степень разделения труда и степень влияния машин. Таким образом с какой бы стороны мы ни стали смотреть на этот предмет, мы приходим постоянно к одному и тому же результату, убеждаясь более и более в том, что производительность, под влиянием и вследствие конкуренции, может развиваться и развивается действительно гораздо быстрее, нежели народонаселение. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Нужно ли продолжать далее этот перечень промахов Мальтуса и его последователей, это перечисление различных экономических учреждений, увеличивающих до бесконечности производительную силу человека, которая приверженцам теории народонаселения кажется обыкновенно столь ограниченной и слабой. Кому не известно, что обмены, свобода торговли, собственность, пути сообщения, монета, банк, кредит, образование, полиция и т. п. учреждения, существующие в каждом обществе и способные к бесконечному усовершенствованию и развитию, упрочивают собой столь же бесконечное усовершенствование и развитие народной промышленности и сопровождаются относительно ее точно такими же результатами, какими сопровождается, как мы уже видели, и разделение труда, и изобретение машин, и неограниченная конкуренция? Чтобы убедиться и этом, стоит только заглянуть в сочинение Адама Смита или любого из экономистов его школы; все эти сочинения посвящены главным образом исследованию тех огромных и неограниченных выгод, которые могут быть извлечены человеком из различных общественных и экономических учреждений для увеличения производительной силы труда и для размножения числа продуктов в самой невероятной и полуфантастической прогрессии. Остановимся поэтому на том, что мы уже высказали, и опираясь на самые несомненные законы экономической науки, на самые бесспорные истины, провозглашенные и доказанные самими же экономистами,—изложим окончательно результаты наших исследований о нормальных отношениях народонаселения и производительности. Каждый человек, сказали мы в самом начале, одарен от самой природы известной производительной силой, достаточной для обеспечения и удовлетворения всех его необходимых нужд. Таким образом, если бы общественные учреждения не имели никакого влияния и действия на изменение взаимных отношений, существующих между числом людей и числом продуктов, то производительность развивалась бы необходимо в совершенно одинаковой пропорции с развитием народонаселения. Но общественная жизнь и различные экономические усовершенствования, действие которых известно нам из наук и из опыта, нарушают это нормальное равновесие между производительностью и народонаселением, увеличивая до невероятно высокой степени промышленные способности каждого отдельного человека. Этот излишек в производительной силе—следствие благотворного влияния общественных и экономических учреждений, увеличивается в свою очередь постоянно вместе с увеличением народонаселения. Другими словами, если предположить, что два человека, живущие отдельно и независимо друг; от друга, не имеющие ни орудий, ни машин и незнакомые с выгодами и благодеяниями соревнования, кредита, торговли, образования и т. п., производят в совокупности ценность, равную числу 2, то несомненно, что те же два человека, изменивши свои взаимные отношения, на- 1 правив свои усилия к одной цели и увеличив свои производительные силы разумным разделением работ, изобретением инструментов и машин и взаимным соревнованием, произведут уже ценность, равную не 2, а по крайней мере 4, потому что каждый из них в последнем случае производит не только для себя, но и для своего товарища. Если число работников удвоится, то вместе с тем и вследствие этого разделение работ сделается значительнее прежнего, машины будут действовать сильнее, соревнование станет производиться деятельнее; все прочие условия экономического прогресса получат большее значение и силу, так что если два работника могут произвести в соединении ценность, равную например 4, то четыре работника произведут ценность равную 16; 16—64 и т. д. Это усиление производительности, происходящее от разделения труда, машин, конкуренции и т. д., доказанное вполне убедительным образом самими же экономистами, доказывает в свою очередь, что закон народонаселения, выведенный Мальтусом, если и может осуществляться, то только в таких обществах, которые не имеют правильной организации, в которых нет ни общественной власти и силы, ни промышленности в ее надлежащем виде, ни разделения труда, ни машин, ни конкуренции, ни обменов и пр. и пр. Напротив осуществление этого закона является решительно невозможным и противным самым основным началам политической экономии, как скоро речь идет об обществах, правильно устроенных, в которых существуют и разделение труда и обмены, в которых каждый отдельный человек, производя для миллиона потребителей, пользуется в свою очередь услугами миллиона производителей. Если же в подобных обществах и встречается иногда нарушение нормальных отношений, существующих межтгу народонаселением и производительностию, если сумма народного богатства оказывается в них иногда не вполне соответствующей нуждам и числу потребителей, то подобное отступление от общих и несомненных законов общественного развития должно быть приписано не провидению и не природе, не избытку воспроизводительной силы и не недостатку промышленных способностей человека, а каким-либо внешним, посторонним причинам, которые кроются в несовершенствах общественной организации и не принадлежат ни в каком случае к числу нормальных, разумных и необходимых явлений. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Этот взгляд на взаимные отношения народонаселения и производительности находится очевидно в самом открытом противоречии с основными началами теории, построенной Мальтусом. Нам остается поэтому рассмотреть теперь те возражения, которые могут быть сделаны последователями этой теории, и оценить вместе с этим силу и справедливость важнейших доводов, на которые они опираются для оправдания своих мнений. Собственно говоря приверженцы Мальтуса могут представить в свою защиту и для опровержения мысли, нами сейчас высказанной и признанной уже многими из новейших экономистов, только два серьезных аргумента, действительно заслуживающих внимания и спора. Первый из этих аргументов они могут основать на мнимом противоречии, существующем межтгу выведенным нами здесь общим законом развития производительности и действительным ее развитием как в прежние времена, так и в современных обществах. «Ваша теория», могут они сказать нам, «есть не что иное, как произвольная гипотеза, не имеющая для себя никакого практического основания. Вы говорите, что производительность может развиваться и действительно развивается гораздо быстрее, чем народонаселение; но в подтверждение вашей мысли вы не можете привести ни одного факта, потому что все без исключения факты, как прошедшие, так и настоящие, опровергают ваши выводы и состоят с ними в явном противоречии. Все древние общества, точно так же как и все общества современные, страдали и страдают от нищеты; но нищета есть не что иное, как выражение той несоразмерности, которая существует между числом людей и средствами ддя их содержания, другими словами она есть самый вредный критериум избытка народонаселения и недостатка производительности. Если производительность развивается, как вы говорите, быстрее народонаселения, то откуца же являются пауперизм и все страшные бедствия, которыми обыкновенно он сопровождается. Постоянное существование и развитие пауперизма даже в наших обществах, даже при нынешних громадных успехах промышленности, есть факт несомненный и очевидный, факт, доказывающий ясно, что промышленная сила человека никогда не может уравновешиваться с его воспроизводительной способностию и что ваша гипотеза необходимого перевеса первой силы над второй есть не более, как мечта, произвольная утопия, которая не осуществлялась в прошедшем, не осуществляется в настоящем и никогда не может осуществиться в будущем». К этому аргументу, основанному на противоположении начал науки явлениям действительности, последователи Мальтуса могут присоединить еще другой, основанный на учении экономистов о значении и участии капитала в образовании ценностей. «Производительная сила человеческого труда, скажут они нам, действительно не имеет для себя никаких границ, и нет никакого сомнения, что различными общественными и экономическими учреждениями она может быть увеличена до самых крайних пределов. Но при этом не надо никогда забывать, что труд человека есть только главный, а вовсе не единственный источник богатства и что сам по себе, без участия капитала, он не имеет ни значения, ни силы. Всякая ценность есть результат совокупного действия двух сил: труда и капитала; а потому ддя успехов и процветания народного богатства необходимо развитие как того, так и другого из этих двух деятелей производства. Всякий человек имеет конечно производительную силу более чем достаточную ддя доставления ему насущного хлеба и ддя удовлетворения его необходимых нужд; но эта производительная сила обнаруживается в действительности и переходит в жизнь только тогда, когда она встречается с капиталом, оживляется им и приводится им в действие. В противном случае, т. е. в случае отсутствия или недостатка капиталов, производительная сила, присущая человеку, остается бесплодной и мертвой способностью, существующей только в возможности, а не в действительности, in potentia , поп in actu ... Всякий, кто знаком с основными началами политической экономии, знает, что недостаток капиталов составлял всегда и составляет доныне главную причину, полагающую естественный предел постоянным успехам и неограниченному развитию промышленности. Поэтому—обусловливая увеличение народного богатства одним только усовершенствованием производительных способностей человека, и позабывая в то же время о необходимости капитала для приведения в действие этих способностей, мы должны необходимо притти насчет взаимных отношений производительности и народонаселения к результатам самым односторонним, неполным и следовательно ложным». Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Представив таким образом два главных возражения, которые могут быть сделаны учениками Мальтуса в опровержение наших мнений и изложив существо этих возражений с полной добросовестностию и нисколько не уменьшая их силы и важности, мы скажем теперь несколько слов о значении и справедливости каждого из этих аргументов. Что касается до первого из них, то очевидно, что даже в случае его совершенной справедливости и удовлетворительности, он нисколько не может доставить надлежащего оправдания идеям и выводам Мальтуса. Допустим вместе с последователями теории народонаселения, что нищета может служить постоянным и верным критериумом несоразмерности межтгу числом людей и числом продуктов; признаем вместе с ним, что как прежде, так и теперь производительность развивалась и развивается гораздо медленнее народонаселения. Спрашивается: что можно извлечь из этого факта в пользу или против нашего взгляда на нормальные отношения производительности и народонаселения и есть ли какая-нибудь возможность, не исследовав настоящих причин, обусловливающих это явление, признать его за действительное выражение тех необходимых и естественных законов, которыми определяется взаимная связь межтгу размножением людей и развитием промышленности? В самом деле, если не увлекаться односторонней И ложной методой Мальтуса и всех экономистов, если не смешивать частных и временных фактов с общими и вечными законами, то нет ничего легче, как убедиться в том, что перевес воспроизводительной силы человека над его промышленными способностями (если только он действительно существует в настоящее время), должен быть необходимо признан уклонением от нормальных и естественных отношений, существующих между этими двумя силами и притом таким уклонением, которое может быть вполне объяснено вредным влиянием различных недостатков общественной организации. Нищета, говорят Мальтус и его последователи, есть необходимое последствие недостатка производительности и избытка народонаселения, но не служит ли в свою очередь и нищета причиной и источником тех же самых явлений? Не она ли, ставя человека на одну степень с животным и отнимая у него сознание его человеческого достоинства, осуждает его тем самым и отсутствие всякой предусмотрительности и благоразумия в деле заключения браков и размножения своей породы? Не она ли, убивая свои бесчисленные жертвы в физическом, умственном и нравственном отношениях, уничтожает или уменьшает вместе с тем и ту производительную силу, которую они получают от самой природы, но которую теряют мало-помалу от беспрестанных лишений, от тягостных работ, от недостатка средств содержания, наконец от невозможности развить и усовершенствовать путем образования свои естественные способности и таланты? Мы уже видели, в какой невероятной, громадной пропорции должна бы была увеличиваться, по сознанию самих экономистов, производительная сила человека от разделения труда, введения машин, неограниченной конкуренции и т. п. учреждений. Но все эти экономические усовершенствования в наших обществах и при нынешнем устройстве хозяйственных отношений производят вместе и добро и зло, сопровождаются в одно и то же время и благодетельными и вредными последствиями, увеличивают производительную силу работника и вместе с тем подавляют ее, уменьшают или, что всего чаще, осуждают на невольное бездействие, отказывают ей в возможности исхода и осуществления. При глубокой разрозненности капитала и труда, при совершенном отсутствии всякой истинной и прочной солидарности между различными категориями производителей, разделение работ, которое, по началам науки, должно было бы довести производительные способности работника до пес plus ultra 1 совершенства и развития, сопровождается совершенно противоположным последствием и ограничивая всю деятельность человека непрерывным и бессмысленным повторением одной и той же простой и не требующей никакого особого напряжения умственных способностей операции, делает его совершенно неспособным ко всякому другому труду, не только умственному, но и физическому, и служит обыкновенно самой деятельной, самой энергической причиной упадка и загрубения умственных, а вместе с тем и промышленных способностей человека. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Ту же самую участь испытывает производительная сила человека от изобретения и усовершенствования машин, которые, представляясь по своему истинному назначению и свойству самым могущественным и деятельным орущем прогресса и благосостояния, являются нынче, при всеобщей разрозненности и борьбе интересов, самым обильным и прямым источником постоянного и постепенного оскуцения физических и умственных сил в каждом отдельном работнике, который, употребляя всю свою жизнь на приведение в действие какого-либо колеса или рычага машины, теряет мало-помалу характер и свойства свободного и самостоятельного производителя и превращается в свою очередь в машину, в бессмысленное и лишенное произвола орудие, не имеющее в себе ни признаков, ни следов человеческого свободно разумного характера. Соревнование межтгу производителями, не встречая для себя в настоящую минуту никакого разумного противодействия со стороны общественной власти и порождая, как свое естественное последствие, совершенно необходимое при нынешнем порядке вещей, господство анархии, произвола и притеснений, действует в свою очередь самым неблагоприятным образом на производительную силу своих жертв, не допуская ее до ее нормального, естественного развития, или напротив подавляя ее преждевременно при первой попытке ее—не оставаться в виде одной возможности, а обнаружиться на самом деле, перейти в жизнь и найти себе сферу для действия. Известно, что вследствие принципа неограниченной свободы промышленности, лежащего в основании экономической организации почти всех современных обществ, все участие работника в пользовании продуктами народной промышленности ограничивается незначительным вознаграждением за труд, являющимся обыкновенно в виде заработной платы; известно также, что количество этой заработной платы, от которого зависит вся участь работника, его материальное благосостояние и степень развития его умственных и нравственных сил, определяется обыкновенно отношением, существующим в каждой отрасли промышленности между предложением и требованием труда. Но вследствие неограниченной конкуренции, существующей как между капиталистами, так и между работниками, предложение труда почти всегда превосходит его требование, так что количество заработной платы или другими словами цена человеческого труда постоянно понижается более и более, с чем вместе увеличивается нищета рабочих классов общества; а всякое увеличение нищеты, как мы уже заметили выше, нарушает по необходимости настоящее равновесие между народонаселением и народным богатством, способствуя в одно и то же время увеличению первого ;и уменьшению второго. Кроме того при перевесе предложения труда над его запросом множество работников остаются необходимо без работы, так что промышленные силы, в них сосредоточенные, остаются также совершенно бесплодными и расточаются обыкновенно без всякой пользы для общества. Даже в тех случаях, когда требование труда превышает его предложение, когда число рабочих рук оказывается недостаточным для приведения в действие всех капиталов, пущенных в обращение, неограниченная конкуренция восстановляет весьма скоро обыкновенную соразмерность между числом работников и количеством капиталов и еще более нарушает равновесие между производительностию и народонаселением тем, что внушает работникам в этот краткий промежуток времени ложные ожидания насчет постоянного возвышения заработной платы, ожидания, уничтожающие совершенно последнюю предусмотрительность с их стороны в отношении к заключению браков и рождению детей. Одним словом пересматривая внимательно все общественные и экономические учреждения, существующие в обществах, мы можем весьма легко убедиться в том, что все они сопровождаются обыкновенно последствиями совершенно друг другу противоречащими и что нет ни одного из них, которое бы вместе с пользой не приносило и вреда. Таким образом во всех тех случаях, когда мы можем заметить в обществах действительный избыток народонаселения над производительностию, мы должны признавать этот горестный факт не за выражение общего и необходимого закона, как делают Мальтус и его последователи, а совершенно напротив за ясный признак насильственного извращения естественных отношений, существующих при обыкновенном порядке вещей между производительностию и народонаселением, извращения, источник которого должно искать конечно не в разумных законах природы, а в несовершенстве общественного устройства. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Таким образом первое возражение последователей Мальтуса решительно ничего не доказывает в пользу их теории даже в том случае, когда мы допустим справедливость этого возражения и сообразность его с действительными фактами. Но допустить это последнее условие решительно невозможно, потому что это бы значило идти наперекор самым несомненным началам науки и самым очевидным явлениям действительности. На чем основываются последователи Мальтуса, когда они доказывают, что в большей части случаев и на всех ступенях общественного развития, народное богатства развивается гораздо медленнее, нежели народонаселение? На постоянном и повсеместном существовании пауперизма необходимого следствия, по их мнению, избытка в числе людей и, недостатка в количестве продуктов. Но совершенная несправедливость этой последней гипотезы известна всякому, кому удалось прочесть хотя одно из тех многочисленных сочинений, которые были изданы в последнее время для пояснения и решения самого современного из вопросов политической экономии, вопроса о бедности и о причинах ее происхождения. Кто не знает, что та страшная нищета, от которой в настоящую минуту страдают почти одинаково все общества Западной Европы, имеет свой источник не столько в недостатке производительности, сколько в несправедливости и нерациональности тех законов, по которым распределяются нынче богатства между отдельными классами производителей и нужно ли доказывать, что при неограниченной свободе промышленности, при отсутствии связи и солидарности между капиталом и трудом, все экономические учреждения, о которых упоминали мы выше, разделение труда, машины, конкуренция, монета, кредит и проч. должны необходимо вместе с увеличением целой массы продуктов, составляющих народное богатство, содействовать постоянно уменьшению той степени благосостояния, которая составляет удел низших классов общества, живущих своим трудом и не имеющих ни капитала, ни земли. Очевидно, что и в этом случае, точно так же как и во всех других Мальтус и все экономисты, следующие его учению, впали невольно, или же может быть и умышленно в свою обычную ошибку, приписали существование одного из важнейших общественных фактов действию одной только причины, между тем как причины этого факта до невероятности многочисленны и разнообразны. Впрочем в этом случае не входя в слишком подробное и неуместное здесь опровержение ложных мнений Мальтуса и его последователей о причинах и источнике нищеты, мы ограничимся только тем, что приведем несколько фактов, доказывающих справедливость нашей мысли красноречивее и убедительнее всех возможных доводов, основанных на началах науки или на авторитете знаменитейших из числа современных экономистов. Во-первых по указаниям и вычислениям самых добросовестных и достоверных статистиков оказывается, что в последние 50 или 40 лет во всех европейских государствах народное богатство увеличивалось в несравненно быстрейшей прогрессии, нежели народонаселение. Во Франции например, богатство в течение последних пятидесяти лет упятерилось между тем как народонаселение увеличилось только в полтора раза, и достоверность этого статистического результата доказывается всего убедительнее тем, что он признается одинаково экономистами самых противоположных мнений и школ: на него ссылаются например и Евгений Бюрет, автор одной из самых блистательных и энергических протестов против учения экономистов о пауперизме и распределении богатств, и Теодор Фикс, написавший целое сочинение в опровержение Бюрета и в защиту экономистов. Но если так, то очевидно, что пример Франции решает в настоящем случае все дело и решает его конечно не в пользу последователей Мальтуса. В продолжении пятидесяти лет народонаселение во Франции развивалось вдесятеро медленнее, Нежели производительность, между тем как пауперизм не только продолжал существовать в этой стране, но и развивался в ней с каждым годом более и более. После этого сохранение и увеличение нищеты никак уже не может быть приписано малому развитию производительности или, что то же, избытку народонаселения; из приведенного нами примера видно ясно, что источник постоянного развития пауперизма в современных обществах заключается главным образом в существующей нынче системе распределения продуктов промышленности между производителями, системе, уничтожающей ту необходимую связь, которая по-видимому должна бы была существовать между развитием народного богатства и увеличением материального благосостояния во всех без исключения слоях общества. Чтобы убедиться еще более в совершенной справедливости этого результата, стоит только припомнить другой статистический факт, также вполне достоверный и не подвергаемый никем сомнению или спору. Известно, что в настоящее время во всех обществах Западной Европы число преступников, незаконнорожденных, развратных женщин и лиц, устраняемых от военной службы по причине физических недостатков, увеличивается с каждым годом в чрезвычайно быстрой прогрессии, и так притом, что это увеличение совершается быстрее, нежели размножение самого народонаселения. Но известно в то же время, что все эти цифры, выражающие собой постоянный упадок рабочих классов в физическом, умственном и нравственном отношениях, служат самым верным и очевидным доказательством увеличения нищеты, настоящей причины и почти единственного источника этого упадка. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Таким образом и этим путем мы приходим к тому же результату: и в этом случае статистика доказывает нам, что развитие нищеты совершается гораздо быстрее, нежели развитие народонаселения. Но как же после этого принимать нищету за верный критериум отсутствия соразмерности между размножением продуктов и размножением людей? Очевидно, что даже при совершенном перевесе развития производительности над развитием народонаселения нищета может распространяться более и более и увеличиваться постоянным и безостановочным образом, как скоро экономические отношения устроены столь Нерационально, что успехи народного богатства и увеличение массы продуктов приносят пользу только небольшому числу людей, оставаясь без малейшего влияния на участь большинства или даже содействуя в значительной степени постоянному упадку и обеднению самого многочисленного и самого полезного класса производителей. При нынешних отношениях, существующих между капиталом и трудом, промышленный прогресс совершается нередко в пользу одних капиталистов и в ущерб работников, так что почти везде народное богатство и нищета представляются между собой тесно связанными, развиваются в одно и то же время и в совершенно одинаковой прогрессии. Статистика и тут приходит к нам на помощь, доказывая ясно, что между различными европейскими государствами развитием пауперизма отличаются особенно те, в которых народная промышленность достигла самой высокой степени совершенства и развития. В Англии например считают одного бедного на каждые пять человек; в Бельгии—одного на шесть; во Франции одного на девять; в Испании и Италии одного на тридцать; в Турции одного на сорок. Нужно ли прибавлять что-нибудь к этому факту и не доказывает ли он ясно, что нищета несправедливо приписывается последователями Мальтуса излишнему размножению народонаселения и недостатку производительности? Если в современных обществах число бедных, несмотря на успехи промышленности, не только не уменьшается, но напротив увеличивается и притом увеличивается по мере этих успехов, то очевидно, что первый аргумент последователей Мальтуса, основанный, как мы видели, на признании пауперизма верным признаком и доказательством слабого развития производительности, не имеет в себе никакого ученого достоинства и находится в открытом противоречии с самыми достоверными и несомненными фактами. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Но, скажут нам экономисты, если капитал, как произведение человека, и можно признать способным к безостановочному и бесконечному размножению, то этого начала ни в каком случае нельзя применить к земле, которая ограничена самой природой как относительно своей производительной силы, так и относительно своего пространства; земля между тем, подобно капиталу и труду, принадлежит к числу тех необходимых деятелей производства, без участия которых не может быть создана никакая ценность. Это возражение, к которому последователи Мальтуса прибегают всего чаще и всего охотнее, столь же несправедливо и неосновательно, как и тот аргумент, который основывается на недостатке капиталов, необходимых для приведения в действие промышленных способностей человека. В самом деле если дело идет о производительной силе земли, то существо этой силы и пределы её развития нам совершенно неизвестны и мы не только не можем согласиться с мнением Мальтуса насчет необходимых границ, полагаемых этой силе самой природой, но должны напротив, руководствуясь ежедневным опытом и нашими сведениями об историческом развитии и постепенных успехах земледельческой промышленности, признать, что производительная сила земли, подобно производительной силе труда и капитала, может быть увеличиваема и развиваема до бесконечности вследствие постоянного увеличения в числе производителей и в количестве капиталов, вследствие постоянного усовершенствования орудий и способов производства, вследствие наконец уничтожения тех причин, которые замедляют нынче успехи и развитие сельского хозяйства. Если же, напротив, приверженцы теории народонаселения имеют в виду при своем возражении не производительную силу почвы, а те необходимые причины, которые полагает развитию производительности ограниченность земли относительно ее простран^ ства, то очевидно, что приводимые ими доводы не имеют никакого действительного значения ни в приложении к отдельным странам, ни в приложении к целому земному шару. Если идет дело об отдельных обществах, то мы не буцем иметь никакого права приписывать недостатку земель медленное развитие производительности до тех пор, пока распределение поземельной собственности останется на таких же основаниях, на каких оно существует ныне. Притом мы уже доказали выше, что в отношении к отдельным обществам должно рассматривать как необходимый предел, полагаемый природой вещей развитию народонаселения, не состояние одной только земледельческой промышленности, но состояние всех вообще отраслей производительности, взятых в их целой совокупности. Если же тот же самый довод прилагать уже не к отдельным обществам, а к целой поверхности земного шара, то совершенная ничтожность его раскрывается перед нами еще яснее и очевиднее; смешна и странно жаловаться на недостаток земель и на ограниченность производства, данного нам природой для развития наших промышленных способностей, когда самая значительная часть этого пространства остается еще ненаселенной и неразработанной и когда из числа земель населенных и обрабатываемых весьма мало еще можно насчитать таких, которые бы обработывались совершенно успешным и удовлетворительным образом. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Но тут еще нас ожидает последнее возражение, которое нам могут сделать последователи Мальтуса, последний аргумент, К которому они всегда прибегают в крайних случаях, когда для защиты своей теории против неумолимых нападок ее противников они истощили уже мало-помалу весь запас софизмов и парадоксов, составляющих в их руках главное оруцие для оправдания своей произвольной гипотезы. Какое нам дело до того, говорят они обыкновенно, что в каждой отдельной стране и на целой поверхности земного шара есть еще множество земель ненаселенных и неразработанных. Предположим даже, что все эти земли могут сделаться мало-помалу собственностью человека и что вся поверхность земли покроется растениями, посаженными его рукой и возращенными его усилиями. Этим мы можем только отдалить время действительного осуществления того закона, который высказал Мальтус; но не можем никогда устранить совершенно ту опасность, которою нам угрожает стремление народонаселения к безграничному и чрезмерному размножению. Рано или поздно, наступит необходимо та минута, когда число народонаселения окажется несоответствующим не только средствам пропитания, но и самой поверхности пространства, занимаемого родом человеческим. Предположим даже, что производительность может развиваться быстрее народонаселения. Даже и в этом случае постоянное размножение народонаселения может сделаться источником самых страшных и неслыханных бедствий, как скоро вследствие такого размножения люди принуждены будут оспаривать друг у друга место, точно так же как они оспоривают теперь друг у друга кусок хлеба «К чему толкуют нам беспрестанно, говорит Росси , о недостатках наших учреждений, о чрезмерном неравенстве наших состояний, о неистощимой плодовитости почвы, об огромном количестве пустого и невозделанного пространства на поверхности земного шара, пространства, которое могло бы быть населено посредством эмиграции. Очевидно, что все это нисколько не относится к существу вопроса; если бы даже мы согласились во всем этом с нашими противниками, что вышло бы из того? Мы бы получили только право сказать, что во многих странах к преступной беспечности отцов семейств присоединяются еще другие причины нищеты и страдания и что против чрезмерного народонаселения можно находить часто временные пособия в улучшении политического устройства, в более справедливой общественной организации, в более деятельной и более свободной торговле, в большем распространении системы эмиграции. Но разве не должны мы будем сознаться и после этого, что если наша потребность к воспроизведению не будет умерена благоразумием и высоким развитием нравственности, то все эти средства рано или поздно истощатся и зло сделается тем чувствительнее, что не будет уже более временных пособий для его облегчения, ни надежных средств для его уменьшения». Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Для начала необходимо выяснить, а что же считать заработной платой. Ведь существуют различные теории, в которых этот термин трактуется по- разному, кроме того, существуют и разные методы исчисления зарплаты. Для выяснения этого вопроса обратимся к международному законодательству. Итак, согласно генеральной конференции МОТ, проходившей в Женеве в 1949 году, были приняты ряд положений, принявших форму Конвенции №95 об охране заработной платы. Статья №1 этого документа гласит: « Заработная плата, независимо от названия и метода исчисления, означает всякое вознаграждение или всякий заработок, исчисленные в деньгах и устанавливаемые соглашением или национальным законодательством, которые в силу письменного или устного договора о найме работодатель уплачивает за труд, который либо выполнен, либо должен быть выполнен, или за услуги, которые либо оказаны, либо должны быть оказаны». Далее в статье №2 указывается сфера действия этого документа: «Настоящая Конвенция применяется ко всем лицам, которым причитается или выплачивается заработная плата»[ii]. Как видно из определения, зарплата возникает в процессе взаимоотношений между работодателем и наемным работником. Помимо этих двух сторон, чтобы говорить о зарплате, необходим также труд, который должен выполнить наемный работник ( причем неважно, выполнен этот труд до получения заработной платы или после), и договор о найме ( независимо от формы его заключения). Данное определение позволяет отличить зарплату от других выплат. Например, нельзя относить к заработной плате подаяние, подносимое нищему на улице ( так как отсутствует труд, выполняемый нищим в пользу подающего), а также чаевые швейцара, работающего в гостинице (поскольку в этом случае отсутствует договор о найме между швейцаром и лицами, дающими чаевые). Зато можно считать заработной платой вознаграждение, получаемое водителем автомобиля, который подвозит «остановившего» его прохожего, или репетитором, который дает уроки абитуриенту. Здесь присутствуют все необходимые участники взаимоотношений, то есть работодатель ( в нашем случае прохожий и абитуриент, соответственно), наемный работник ( водитель и преподаватель), а также услуга, оказываемая работником работодателю и договор о найме ( в указанных случаях этот договор, как правило, устный, но все же он присутствует). На практике, заработная плата принимает различные формы. Наиболее распространена оплата труда за определенное проработанное время. Плата, определяемая проработанным временем, называется повременной. Заработная плата, определяемая количеством произведенных изделий, работ, услуг, называется сдельной. В реальной жизни зарплата часто принимает форму премий, гонораров, месячных окладов, комиссионных вознаграждений. Важно провести различие между номинальной и реальной заработной платой. Номинальная заработная плата - это сумма денег, полученная за определенный труд. Реальная заработная плата - это количество товаров и услуг, которые можно купить на номинальную зарплату. Иначе, реальная зарплата - это покупательная способность номинальной зарплаты. Очевидно, что реальная зарплата зависит от номинальной зарплаты и от цен на товары и услуги. W ( номинальная зарплата ) Реальная зарплата = —————————————- P ( уровень цен ) Теперь рассмотрим, как трактуется понятие зарплаты в марксистской теории, которая долгое время безоговорочно господствовала в нашей стране. 2.Зарплата в теории К. Маркса. Чтобы понять значение, которое вкладывают марксисты в понятие зарплаты, нужно рассмотреть механизм, посредством которого осуществлялась эксплуатация рабочих капиталистами. Все общество в эпоху капитализма делится на два основных класса: класс капиталистов, которые являются владельцами крупных денежных сумм и средств производства, и класс наемных рабочих, которые являются владельцами рабочей силы Термин рабочая сила Маркс трактовал как «совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости»[iii]. Рабочая сила при капитализме становится товаром. Во-первых потому, что ее собственник (рабочий) не имеет средств производства и средств существования. Поэтому он вынужден продавать свою рабочую силу. Во-вторых, собственник рабочей силы является лично свободным человеком и продает свою рабочую силу на определенный срок, а не навсегда. Стоимость рабочей силы определяется, как и стоимость других товаров, временем, необходимым для производства и воспроизводства этого товара. Так как рабочая сила, являясь способностью к труду, неотделима от человека, то ее производство и воспроизводство означает прежде всего воспроизводство самого человека, сохранение его нормальной жизнедеятельности, что возможно лишь путем удовлетворения его потребностей. Следовательно, стоимость рабочей силы есть стоимость средств существования, требуемых для поддержания жизни ее владельца. Потребности людей не являются врожденными, их объем и структура зависят от экономического и культурного развития страны, от других факторов. Чтобы выполнять работу, рабочий должен обладать определенным образованием, знаниями, мастерством. Поэтому расходы на получение этих навыков, умений тоже входят в стоимость рабочей силы. Чем выше квалификация работника, тем выше стоимость его рабочей силы. Рабочий, не имея средств производства, вынужден продавать рабочую силу, а капиталист в течение рабочего времени ей распоряжается, кроме того, созданный в процессе производства продукт присваивается капиталистом. Капиталист желает производить товар, стоимость которого была бы выше стоимости приобретенных им факторов производства, чтобы получить прибавочную стоимость. По Марксу рабочий день делится на две части. Часть рабочего дня, в течение которой рабочий создает стоимость, равную стоимости своей рабочей силы, называется необходимым рабочим временем, а труд, затраченный в течение этого времени,- необходимым трудом. В течение другой части рабочего дня, трудящийся создает прибавочную стоимость. Эта часть рабочего времени у Маркса называется прибавочным рабочим временем, а труд, затраченный в течение этого времени прибавочным трудом. То есть в процессе производства рабочая сила создает стоимость, притом большую, чем она сама имеет. Рабочая сила создает стоимость, которую присваивает себе капиталист. При капитализме эксплуатация рабочего класса тщательно замаскирована. Присвоение продукта труда, неоплаченного рабочему, вуалируется формой заработной платы. Внешне все выглядит, как будто рабочий продает капиталисту свой труд, и будто этот труд полностью оплачивается. Иллюзия эта усиливается потому, что зарплата обычно выплачивается после затрат определенного количества труда. Таким образом, на поверхности зарплата выступает как цена труда, то есть как количество денег, выплачиваемых рабочему за определенное количество его труда. Маркс доказывает, что на деле труд по своей природе не может быть товаром, так как не имеет стоимости. Если бы стоимость труда определялась стоимостью созданного им продукта, то рабочий должен был бы получать в форме зарплаты всю созданную им стоимость. Но тогда у капиталиста не оставалось бы никакой прибыли, и капиталистическое производство потеряло бы смысл. Капиталист в форме зарплаты возмещает рабочему лишь часть созданной тем стоимости, а именно ту часть, которая эквивалентна стоимости его рабочей силы. Следовательно, заработная плата есть иное воплощение стоимости рабочей силы. Итак, цена труда, заработная плата, при капитализме есть превращенная форма стоимости, а, значит, и цена специфического товара рабочая сила[iv]. Заработная плата всегда меньше созданной рабочим стоимости. Капиталист оплачивает работнику лишь необходимое рабочее время, в течение которого создается стоимость, равная стоимости рабочей силы. Чтобы получить дневную стоимость рабочей силы, работник вынужден трудиться весь рабочий день. После этого он получает зарплату. Тем самым форма заработной платы скрывает деление рабочего дня на необходимое и прибавочное время. Весь труд рабочего, включая прибавочное время, представляется как оплаченный труд. Так по Марксу заработная плата скрывает отношения эксплуатации класса рабочих классом капиталистов. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Уже говорилось, что стоимость рабочей силы зависит от разных факторов, этим и объясняется разница в заработных платах разных работников. Чем квалифицированней работник, тем выше стоимость его рабочей силы, поэтому его зарплата обычно выше, чем зарплата менее квалифицированного работника. Или, например, потребности жителя Аляски больше потребностей жителя Техаса, так как на севере возникают проблемы, связанные с холодным климатом ( топливо, теплая одежда ). Поэтому, стоимость рабочей силы равной квалификации на Аляске больше, чем в Техасе. Кроме того, в высокоцивилизованных странах возникают духовные потребности ( телевидение, развлечения, культура ). Поэтому, в таких странах рабочая сила будет иметь большую стоимость, чем, например, в государствах Центральной Африки. Так по Марксу можно объяснить более высокий уровень заработной платы в развитых странах, чем в странах третьего мира. В своих работах Маркс прогнозировал неизбежное падение уровня зарплаты при капитализме. Он объяснял это тем, что в погоне за уменьшением издержек, капиталисты будут искать машины, способные заменить человека. Это сократит спрос на труд и приведет к увеличению «резервной армии безработных». Безработные будут готовы работать за очень низкую заработную плату, что ухудшит положение пролетариата, что в результате приведет к революции. Таким образом, зарплата у Маркса имела не только экономическое, но и историческое значение. 3.Заработная плата в современной экономической науке. Под зарплатой в современной экономической науке понимается цена, выплачиваемая за использование труда[v] наемного работника. Фирмы, предприятия нуждаются в услугах труда для выполнения своих целей и задач. Этот труд предоставляют наемные работники, которым фирмы выплачивают заработную плату за использование труда. Размер зарплаты при рыночных отношениях соответствует количеству и качеству затраченного труда. Чем больше трудовой вклад работника, тем большую зарплату он получит. Кроме того, часто размер заработной платы зависит от результатов деятельности предприятия. Такая практика особенно распространена в Японии. Заработная плата традиционно имеет наибольший удельный вес в структуре доходов населения. В США доля зарплаты в доходах населения составляет около 75%, а, например, в Японии эта цифра перешагнула рубеж 90%. В таких экономически развитых странах зарплата имеет достаточно высокий уровень, что дает работникам не только обеспечивать необходимые потребности, но и обеспечивать потребности в предметах роскоши, а также делать сбережения, вкладывать деньги в ценные бумаги. Такое положение вещей идет вразрез с марксистской теорией, где заработная плата является ценой рабочей силы, а значит, денежным выражением стоимости средств, необходимых для жизни. В отличие от теории Маркса, в современных теориях размер заработной платы определяется законами рыночной экономики, которые имеют объективный характер, то есть не зависят от воли человека. Ставки зарплаты определяются на специфическом рынке труда, где товаром являются услуги труда. Для изучения рынка труда сперва определим ряд понятий: предельный продукт труда ( MPL ) - величина, на которую изменится объем выпуска в результате привлечения дополнительной единицы труда; предельная доходность труда ( MRPL ) равна приросту совокупного дохода фирмы в результате введения дополнительной единицы труда; она равна предельному доходу ( MR ), умноженному на величину предельного продукта фирмы. Данное равенство MRPL =MR * MPL верно для любой фирмы. Рассмотрим совершенно конкурентный рынок труда. 1 Совершенно конкурентный рынок труда. Такой рынок характеризуется следующими чертами: 1) большое число фирм конкурируют между собой при найме конкретного вида труда; 2) многочисленные рабочие, имеющие одинаковую квалификацию, независимо друг от друга предлагают данный вид услуг труда; 3) ни фирмы, ни работники не осуществляют контроль над рыночной ставкой заработной платы. При таких условиях каждая из многих фирм нанимает такую небольшую долю имеющегося предложения труда, что ни одна из них не может влиять на ставку заработной платы. Другими словами, предложение труда совершенно эластично для отдельной фирмы. [pic] Если фирма максимизирует прибыль, то она будет нанимать работников до тех пор, пока предельная доходность труда не будет равна заработной плате: MRPL=W. В условиях совершенной конкуренции верно равенство MR=P. Тогда можно преобразовать уже известное равенство: MRPL = MR * MPL W = P * MPL MPL = W / P, где W / P — есть реальная заработная плата. Таким образом, для совершенно конкурентной фирмы условием максимизации прибыли служит равенство реальной зарплаты и предельного продукта труда. Но на таком рынке фирма сама зарплату не устанавливает, а принимает как «данную». Но на основе этой ставки зарплаты фирма принимает решение о найме работников, об их количестве, необходимом для максимизации прибыли. Если например в отрасли повысится заработная плата, тогда прямая предложения сдвинется вверх ( S( S1 ) и фирма сократит количество работников до L1. Поскольку сокращение работников произойдет во всех конкурирующих фирмах, то делаем вывод, что количество занятых обратно пропорционально уровню заработной платы. Если рассмотреть не отдельную фирму, а всю отрасль, то обнаружим, что кривая предложения будет плавно подниматься. Это связано с тем, что для привлечения работников из других отраслей или другой местности фирмы должны платить более высокую зарплату. Более высокая зарплата также необходима для стимулирования поиска работы теми, кто еще не входит в состав рабочей силы. По сути, кривая рыночного предложения является кривой издержек упущенных возможностей. Чтобы привлечь работников на определенные рабочие места, нужно ставкой заработной платы покрыть издержки упущенных возможностей альтернативного использования времени на других рынках труда, либо на отдых. [pic] Ставка зарплаты ( Wc )определяемая спросом и предложением труда во всей отрасли и будет приниматься отдельными фирмами как данная. Но совершенная конкуренция на рынке труда скорее исключение, чем правило. Чаще встречается несовершенная конкуренция. Ее крайний случай представляет собой монопсония. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Зарплата в модели монопсонии. При монопсонии наниматель обладает монополистической возможностью нанимать работников. Для монопсонии присущи следующие черты: 1) количество занятых на данной фирме составляет основную часть всех занятых каким-то конкретным видом труда; 2) данный вид труда является немобильным либо в силу географических факторов, либо в том смысле, что если рабочие нашли альтернативу применения своего труда, то они вынуждены приобретать новую квалификацию; 3) фирма может диктовать размер заработной платы, то есть ставка заработной платы, которую фирма выплачивает работникам, находится в прямой зависимости от количества нанимаемых работников. Подобный рынок труда можно встретить в небольших городах, где экономика города почти полностью зависит от одной крупной фирмы. Эта фирма предоставляет работу основной массе населения. Если альтернативных видов труда мало ( или они не идут ни в какое сравнение по оплате с работой в данной фирме ), то складываются условия близкие к чистой монопсонии. В данном случае фирма будет фактически единственным покупателем на местном рынке труда, а, значит, (в отличие от совершенной конкуренции) имеет возможность влиять на уровень заработной платы. Решение фирмы-монопсониста о найме большего или меньшего числа работников повлияет на ставку заработной платы. Например, чтобы получить большее количество труда, фирма должна платить более высокую зарплату. То есть кривая предложения труда будет плавно подниматься. Кривая предложения труда для такой фирмы будет по сути являться кривой совокупного предложения труда для данной местности. Эта кривая будет являться и кривой средних издержек ( AC ) со стороны фирмы; каждая точка на ней показывает ставку зарплаты одного рабочего, которую следует платить для привлечения соответствующего количества рабочих. Однако существует проблема: более высокая заработная плата, устанавливаемая для привлечения дополнительных работников, должна выплачиваться и остальным работникам, выполняющим такой же труд, пусть и нанятых ранее по более низким ставкам. Иначе возникнут проблемы, связанные с недовольством «старых» работников возникшей дифференциацией заработной платы за одну и ту же работу. Выплата единой заработной платы всем работникам означает, что издержки на дополнительного работника - предельные издержки на труд ( MRCL ) - будут превышать ставку заработной платы. Это возникает из-за необходимости доведения ставки зарплаты всех работников до нового уровня. Графически это проявляется в том, что кривая MRCL лежит выше кривой средних издержек труда, то есть кривой предложения. Какую же заработную плату установит фирма-монопсонист и скольким работникам она будет ее выплачивать? Чтобы максимизировать прибыль, фирма будет уравнивать предельные издержки труда ( MRCL ) c предельной доходностью труда ( MRPL ). В случае совершенной конкуренции равновесие установилось бы в точке C - пересечения кривых спроса ( D = MRPL )и предложения ( S = AC ). Заработную плату Wc получило бы Lc работников. В нашей модели монопсонии фирма сократит количество работников до Lm, соответствующей пересечению MRCL и MRPL. Ставка зарплаты при этом понизится до Wm. Таким образом, монопсоническая власть обуславливает снижение и уровня заработной платы и масштабов занятости. При развитых рыночных отношениях примеры монопсонии встречаются не часто, так как существует обычно несколько нанимателей работников, либо рабочие места являются мобильными. Однако, даже в США существуют организации, представляющие собой примеры монопсонии. Интересны они и тем, что ставки заработной платы в них намного превышают заработную плату обычных работников. Имеются в виду такие организации, как Национальная Баскетбольная организация (НБА) или Национальная Хоккейная Лига ( НХЛ ). Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 3 Мир миллионных зарплат. Экономическая рента. Рынок труда в профессиональном спорте. Многие известные эстрадные певцы, киноактеры, звезды спорта получают в год по несколько миллионов долларов, что значительно превышает среднюю заработную плату даже в такой стране как США. Например, суперзвезда НХЛ Марио Лемье получал в год по 6,15 млн. Долларов, а русская хоккейная звезда Сергей Федоров имеет контракт на сумму $12 млн. за 4 года, в то время как рабочий занятый на нефтедобывающем предприятии получает около $35 тыс. в год. При этом большинство из высокооплачиваемых спортсменов занимается тем делом, к которому они привыкли с детства, от которого они получают удовольствие и жить без которого не могут. Наверняка они согласились бы играть и за $50000 лишь бы не заниматься чем-либо другим. Для анализа таких ситуаций существует понятие экономической ренты. Для рынка труда экономическая рента- это разница между действительно выплачиваемой зарплатой за специфический труд и той минимальной зарплатой, которую необходимо заплатить за получение услуг этого труда. Заметим, что экономическая рента выплачивается за ресурс, предложение которого ограниченно. Хоккейные звезды обладают редким ресурсом с крайне ограниченным предложением - своим талантом игрока, и владельцы команд согласны платить за использование этого таланта гораздо больше, чем минимальная сумма, за которую спортсмен согласился бы играть. Стало быть, звезды спорта получают экономическую ренту. Проиллюстрируем эту ситуацию графически. Допустим, хоккеист очень любит свою профессию, и он готов играть в хоккей при любой заработной плате большей, чем W1. Это отражает вертикальная кривая предложения. Эту самую зарплату W1 игрок получает в начале своей карьеры, когда его имя никому не известно. В это время спрос на труд хоккеиста соответствует кривой D1. Рост популярности спортсмена приносит его команде дополнительные проданные билеты, внимание со стороны телекомпаний, продажу спортивной атрибутики, то есть дополнительную прибыль. Эта прибыль определяет спрос на услуги хоккеиста. Кривая спроса сдвигается в положение D2. Заработная плата игрока установится на уровне W2. Разница между W2 и W1, выплачиваемая владельцем команды спортсмену, и есть экономическая рента. Ее существование связано с ограниченным числом талантливых игроков, имя которых могло приносить бы большие прибыли. Существование сверхгонораров доказывает утверждение о том, что зарплата - это цена, выплачиваемая за услугу труда. Своей игрой, своим именем игроки приносят владельцам команд очень высокие доходы, а, значит, цена их труда очень высока. Можно также опровергнуть марксистскую трактовку зарплаты, как цену рабочей силы. Невозможно представить, чтобы стоимость рабочей силы Сергея Федорова, то есть стоимость средств, необходимых для поддержания его жизнедеятельности, составляет $3 млн. в год. Потом не могли же потребности Сергея вырасти за несколько лет, в течение которых он прошел путь от дебютанта НХЛ до суперзвезды, примерно в 100 раз, соответственно росту его зарплаты. На таком рынке труда теорию Маркса о зарплате можно считать неприемлемой. Профессиональный спорт интересен и тем, что представляет собой случай монопсонии. Рассмотрим ситуацию, возникшую в Национальной Хоккейной Лиге. В НХЛ собраны лучшие игроки мира, играть рядом с которыми - мечта любого хоккеиста. Популярность среднего игрока НХЛ выше, чем популярность ведущих игроков, выступающих в Европе или других заокеанских лигах. Уровень гонораров игроков НХЛ значительно выше, чем в других хоккейных лигах мира. Таким образом, ни одна хоккейная лига не может сравниться с НХЛ. Любой молодой и талантливый спортсмен стремится попасть в Национальную Хоккейную Лигу, и Лига является монопсонистом на рынке наиболее одаренных игроков. Кроме того, для уравнивания класса команд, в профессиональных лигах создана система драфта, когда каждый клуб «вербует» себе игроков выступающих в других лигах и получает исключительное право на контракт с ними. По отношению к хоккеистам, стоящим на драфте какого-то клуба, этот клуб является монопсонистом. Согласно модели монопсонии, новичок НХЛ получает зарплату, гораздо меньшую, чем предельная доходность его труда. Это подтверждается исследованиями рынка труда в профессиональном спорте. Кроме того, монопсония снижает число занятых (то есть число новых игроков ) и ставку зарплаты. Поэтому многие талантливые игроки вынуждены «прозябать» в дубле, и, поэтому, ни один новичок не получит более $500000 в год, даже если его имя гремит в Европе или в юниорских лигах. Система драфта, которая делает клуб монопсонистом по отношению к новичку, интересным образом дифференцирует доходы игроков. Лишая конкуренции между клубами в борьбе за заключение контракта с новичком, эта система уравнивает класс команд, делает более привлекательными соревнования и приносит владельцам клубов сверхвысокие прибыли. Эти прибыли уходят на зарплаты уже состоявшимся звездам, которые получают экономическую ренту ( у таких игроков после истечения первого контракта, появляется право выбирать клуб, монопсония исчезает, поэтому размеры их зарплат почти не ограничены). Так драфтовая система в профессиональном спорте уменьшает размеры зарплат для новичков лиги и обеспечивает миллионные контракты звездам, отыгравшим ряд сезонов. Ситуация интересна тем, что после истечения первого контракта ( то есть игрок получает право выбора клуба, монопсония исчезает) спортсмен, как правило, заключает контракт на сумму, значительно превышающую первоначальную. Так за какой-то год ставка зарплаты, которую получает спортсмен за примерно равный труд возрастает в несколько раз. Столь много внимания профессиональному спорту уделено, так как в нем можно встретить уникальный рынок труда, где есть и монопсония, и экономическая рента, и случаи резкого изменения заработной платы, и высокая степень ее дифференциации. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 3.4 Дифференциация ставок зарплаты. Уравнительная разница. Очевидно, что ставки зарплаты различны в разных отраслях, а также у работников внутри отрасли. Необходимо уяснить причины такой дифференциации. Сперва укажем на связь между заработной платой и производительностью труда. Зарплата растет пропорционально росту производительности труда. Это справедливо как для экономики в долгом периоде, так и для отдельного предприятия и работника. Предприятия с большей производительностью труда получают большие прибыли и могут выше оплачивать труд своих работников. Кроме того, менеджеры постараются выше оплачивать труд работника, отличающийся наибольшей производительностью, чтобы и в дальнейшем стимулировать производительный труд. Вообще, нельзя ожидать, что все люди будут получать одинаковую зарплату. Тому есть следующие причины:1) работники имеют разный уровень квалификации и способностей; 2) даже, если бы люди имели равные способности и могли бы выполнять любую работу, то не все рабочие места будут одинаково привлекательны. Первая причина связана с продуктивностью труда. Различия же в уровне зарплаты на отдельных рабочих местах отражаются в уравнительной разнице в оплате труда. Уравнительная ( компенсационная ) разница в оплате труда есть такая разница в зарплате, которая компенсирует наемным работникам различия в степени привлекательности рабочих мест[vi]. Если одни работники работают на пыльных, шумных рабочих местах, постоянно должны переносить слишком высокие или слишком низкие температуры, порой рискуют здоровьем или жизнью, постоянно переносят тяжелые физические нагрузки, то другие работают на тихих, чистых рабочих местах, занимаются «сидячей» работой. Для того, чтобы склонить работников заниматься работой, имеющей вышеуказанные недостатки, необходимо оплачивать их труд в большей мере, чем занимающихся более безопасной спокойной работой. Эта разница в зарплате и есть уравнительная (компенсационная ) разница. Также уравнительная разница может быть связана с образованием работника ( особенно это заметно в странах Запада). Профессия, требующая высшего образования, оплачивается в большей мере, чем другие профессии, чтобы таким образом компенсировать первоначальные затраты работника, связанные с получением образования. В России это далеко не всегда так. Связано это с тем, что долгое время образование было исключительно бесплатным, а также с отсутствием спроса на высококвалифицированный труд. Наконец, до сих пор сохраняется дискриминация в оплате труда по расовому, половому признаку, по возрасту, вероисповеданию. Хотя в большинстве развитых стран такая дискриминация официально запрещена, в действительности это встречается до сих пор. Особенно это касается развивающихся стран, где экономика находится в стадии становления. Несомненно, что работник , выбирая, где ему работать, обращает внимание на ставку заработной платы. Но заработная плата также влияет на решение человека о том, сколько ему работать. 5 Выбор между трудом и отдыхом. Людям приходится делать выбор о том, сколько времени работать и сколько отдыхать. Максимальное число часов в сутках, естественно,- 24 Допустим, что за 24 часа мы можем получить зарплату, равную B долларов. Следовательно, можно нарисовать бюджетное ограничение «доход - свободное время». Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Продавая свое рабочее время, мы прекрасно понимаем, что оно должно быть меньше 24 часов, так как часть дня необходима для отдыха, то есть для восстановления способности к труду. Обычно точка E касания бюджетного ограничения к кривой безразличия для работы оставляет примерно треть суток. На графике свободное время H0, рабочее время равно 24 - H0, дневной доход равен W*(24-H0). Тангенс наклона бюджетного ограничения равен (-W). Это значит, что предельная норма замещения свободного времени доходом равна заработной плате: MRSHI = W. Далее допустим, что ставка заработной платы возросла. Бюджетное ограничение смещается в AB1. Равновесие сдвигается в точку E2. Проведя бюджетное ограничение СD, параллельное AB1 и касающееся кривой безразличия U1, мы сумеем определить эффекты дохода и замещения. Эффект замещения связан с ростом зарплаты при росте рабочего времени ( сокращении свободного ). На графике это означает перемещение из H1 в H3. Однако, с ростом доходов усиливается и ценность такого нормального блага как досуг, то есть свободное время начинает ценится. Эффект дохода равен отрезку H3H2. На данном графике эффект замещения превышает эффект дохода. Значит, с ростом зарплаты человек будет больше работать. Однако дальнейший рост доходов притупляет желание трудиться. Все больше индивид ценит свое свободное время, да и увеличение рабочего времени имеет свои пределы. Эффект дохода превысит эффект замещения. На графике в этом случае H2 будет правее H1. В этом случае кривая индивидуального предложения труда будет иметь наклон вниз, то есть рост зарплаты уменьшит рабочее время. Без рассмотрения конкретных фактов невозможно предсказать, какой из эффектов будет преобладать в конкретном случае. Но правомерно предположить, что при небольших ставках зарплаты рабочее время с ростом этих ставок будет увеличиваться. При достаточно больших же зарплатах ( конкретный размер этот достаточно индивидуален ), эффект дохода начнет доминировать над эффектом замещения. Кривая индивидуального предложения труда примет следующий вид: Учитывая то, что за последние 150 лет рабочая неделя сократилась, а зарплата значительно возросла, можно сказать, что в долгом периоде эффект дохода преобладает над эффектом замещения. Естественно, что любой работник хочет, чтобы его зарплата росла: это обеспечило бы его благосостояние, возможности для удовлетворения потребностей. Рост уровня реальной заработной платы положительно сказался бы и на экономике страны. Используя знания о различных рынках труда, ответим на вопрос, почему и как достигается рост зарплаты. Пути повышения заработной платы. Как уже говорилось, в долгом периоде зарплата имеет тенденцию к росту. Это можно связать с ростом производительности труда ( такая взаимосвязь уже упоминалась в 3.4 ). Производительность неуклонно растет в связи с развитием НТП, внедрением новых технологий, увеличением капитальных вложений в производство, повышением общего уровня квалификации работников. Более высокий уровень заработной платы обеспечивает более полное удовлетворение потребностей человека. А сытый, здоровый, довольный человек станет лучше трудится. Это обеспечит рост производительности труда и опять- таки рост заработной платы. Так происходит рост зарплат в долгосрочном периоде. Существуют пути более быстрого повышения заработной платы. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Роль профсоюзов на рынке труда. Часто рабочие продают свои трудовые услуги не индивидуально, а коллективно, через профсоюзы, которые ведут переговоры с предпринимателями от имени своих членов. Основная цель профсоюзов - повышение заработной платы своих членов. Существуют разные пути достижения этой цели. Наиболее желательным для профсоюзов является повышение спроса на труд. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 При повышении спроса на труд повышается и число занятых, и заработная плата ( это видно на графике ). Это вполне отвечает интересам профсоюзов. Причем, чем менее эластично предложение, тем в большей степени растет зарплата. Для увеличения спроса на труд профсоюзы используют следующие методы: 1) увеличение спроса на производимые товары и услуги; 2) повышение производительности труда или 3)изменение цен на ресурсозаменители. Первый метод предполагает содействие со стороны профсоюзов распространению рекламы фирмы-нанимателя. Повышение производительности труда для профсоюзов - задача сложная, так как не они принимают решения о капитальных вложениях и т.д. Для повышения спроса на высококвалифицированный труд тред-юнионы стараются повышать плату за неквалифицированный труд ( повышением минимальной зарплаты ). Иногда проводятся акции по понижению цен на электроэнергию, топливо, как на ресурсы-дополнители труда. Все эти методы повышения спроса на труд обычно малоэффективны, и, как правило, усилия профсоюзов направлены на снижение предложения труда. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Подобная тактика приводит к сокращению количества занятых и увеличению их заработной платы. Чем меньше эластичность спроса на труд, тем больше увеличится зарплата при малом уменьшении числа занятых. Наоборот, при более эластичном спросе эффективность деятельности тред-юнионов будет невысока, так как приведет к серьезному увеличению безработицы. Для сокращения предложения труда профсоюзы пытаются ограничить иммиграцию, сократить детский труд, поддерживают обязательный уход на пенсию, способствуют сокращению рабочей недели. К сокращению предложения труда ведет также квалифицированное лицензирование профессий. При этом те работники, которые отвечают ряду требований, необходимых для получения лицензий, будут получать более высокую зарплату. Это произойдет за счет сокращения предложения услуг данного труда, вызванного «отсеиванием» ряда работников, не получивших лицензию. Так лицензирование способствует росту заработной платы. Хорошо, если лицензию получают лишь квалифицированные работники, тогда повышение ставки зарплаты было бы наградой за профессиональные качества. Но лицензии не всегда получают самые достойные и не могут являться гарантией высоких профессиональных качеств работника. Необходимо признать, что борьба за сокращение предложения труда сказывается на уровне оплаты труда. Скажем, в США участники профсоюзного движения получают зарплату где-то на 10-15% большую, чем остальные работники. Профсоюзы также ведут борьбу за государственное регулирование оплаты труда. Важной частью этого регулирования является законодательство о минимуме заработной платы. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Минимальная заработная плата. Во многих странах существуют законы, согласно которым предприниматель не имеет права платить работнику зарплату меньшую, чем определенный минимум. Этот минимум и есть минимальная заработная плата. Она определяется как денежная сумма меньше которой предприниматель не имеет права платить наемному работнику за единицу проработанного тем времени. В США минимальная заработная плата равна $4.55 за час. В России минимальный размер оплаты труда составляет 83490 рублей за месяц. Смысл заключается в том, что минимальная зарплата устанавливается на уровне, превышающем равновесную зарплату. Этот прием также применяют открытые или отраслевые профсоюзы для повышения заработной платы. При установлении минимальной заработной платы WM кривая предложения труда из SL в положение WmASL. Число занятых уменьшится, те же, кто остался при работе будут получать большую зарплату, чем до введения минимума. Существуют сторонники и противники минимальной зарплаты. Одни говорят, что она предотвращает наступление бедности, другие считают, что, увеличивая число безработных, минимальная зарплата лишь снижает общее благосостояние населения. Положение же дел таково, что законы о минимуме зарплаты снижают число занятых в основном за счет молодежи, либо иммигрантов. Остальные же работники, сохранившие рабочие места, улучшат свое положение и избегут бедности. Это может положительно сказаться на производительности труда, тогда повысится спрос на труд, что сможет покрыть эффект безработицы. Заметим, что повышение минимальной заработной платы обычно ведет к повышению зарплаты всех работников, включая тех, чьи заработки были выше Wm. Так что повышение минимума зарплаты положительно сказывается на благосостоянии большинства людей. Вообще, надо заметить, что зарплата - такая категория, которая влияет на экономику в целом. Оценим это влияние, рассмотрев взаимосвязь зарплаты с различными экономическими показателями. Зарплата во взаимосвязи с некоторыми экономическими показателями. О важной роли зарплаты в экономике свидетельствует то, что расходы на оплату труда являются составной частью основных показателей СНС. Оплата труда, то есть заработная плата, получаемая работниками, является наиболее существенной составляющей национального дохода (НД). Национальный доход показывает совокупность доходов, получаемых всеми экономическими агентами. В развитых странах доля заработной платы в этой совокупности составляет более 70%. Национальный доход, в свою очередь, в сумме с косвенными налогами и износом основного капитала составляет Валовой национальный продукт (ВНП). ВНП наилучшим показателем состояния экономики. Этот показатель характеризует общий доход всех граждан страны и общий объем расходов на потребление произведенных товаров и услуг. Зная о том, что зарплата является важной составляющей ВНП и национального дохода, можно утверждать о том, что уровень заработной платы, а также общие расходы на оплату труда имеют большое влияние на экономику. Кстати, при социализме заработная плата трактовалась именно как часть национального дохода, которая распределяется по количеству и качеству труда, затраченного работниками, и поступающая в их распоряжение[vii]. 1 Зарплата и безработица. Являясь важным показателем на рынке труда, заработная плата связана с такими показателями как занятость и безработица. Одна из причин безработицы заключается в необходимости определенного времени для установления соответствия между структурой рабочей силы и свободными рабочими местами. Каждый индивид в поисках работы имеет ряд ожиданий, главным из которых является ставка заработной платы. Чтобы найти подходящее рабочее место нужно время. Безработица, вызванная тем, что установление соответствия между работниками и рабочими местами требует времени, называется фрикционной безработицей. Одной из причин такой безработицы является ожидание человека о заработной плате. В поисках работы, удовлетворяющей разным потребностям, в том числе и в достойной оплате, человек может провести немало времени, даже отказываясь от некоторых предложений. В течение этого времени он будет считаться безработным. Так ставки заработной платы, если они не соответствуют ожиданиям работника, способствуют фрикционной безработице. Еще одной причиной безработицы является жесткость заработной платы, то есть ее неспособность к гибкому изменению, достаточному для приведения предложения труда в соответствии со спросом на него. Часто зарплата не устанавливается на равновесном уровне, а как бы застревает на уровне выше равновесного. Из рис.10 видно, почему жесткость зарплаты ведет к безработице. Находясь на уровне выше равновесного, зарплата побуждает все больше работников получить место, а предпринимателей отказаться от ряда рабочих мест. Предложение труда на рынке превышает спрос на него. Количество рабочих мест явно недостаточно, чтобы обеспечить всех желающих работой. Так жесткость зарплаты уменьшает показатели вероятности трудоустройства, повышая уровень безработицы. Безработица, являющаяся результатом жесткости зарплаты, называется безработицей ожидания. Безработица ожидания возникает потому, что фирмы не могут снизить зарплату, несмотря на избыточное предложение труда. Этому есть ряд причин. Одна из них - это стимулирующая роль зарплаты. Существуют теории эффективной зарплаты, которые утверждают, что высокая зарплата повышает производительность работников. Во-первых, работник, получающий более высокую зарплату, лучше питается, заботится о своем здоровье, а здоровые люди работают продуктивнее. Во-вторых, высокие зарплаты сокращают текучесть рабочей силы. Чем больше фирма платит работникам, тем больше у них стимулов остаться на этом рабочем месте. Сокращается время на подбор и обучение новых людей. Производительность повышается. Потом, как правило, из-за недовольства зарплатой уходят обычно лучшие работники. В случае понижения зарплаты фирма ухудшит квалификацию своих кадров. Повысив зарплату, фирма повышает качественный состав работников и увеличивает производительность труда. Наконец, более высокая зарплата повышает старательность работающих, что тоже повышает производительность труда. Делаем вывод, что фирме выгодно поддерживать высокий уровень зарплаты для более эффективной работы. Фирмы сами не желают снижать зарплату до равновесного уровня. Еще одной причиной жесткости зарплаты является деятельность профсоюзов, особенно отраслевых. Заключая коллективный договор, профсоюзы поднимают зарплату выше равновесного уровня, позволяя фирме решать вопрос о численности работников. Фирма уменьшает число работников, что ведет к безработице. Еще одна причина жесткости зарплаты рассматривалась ранее. Это - законы о минимальной заработной плате, которые препятствуют падению зарплаты до равновесного уровня. Уже говорилось, что безработица при этом повышается, особенно среди подростков и иммигрантов. Из всего выше сказанного делаем вывод, что ставка заработной платы, будучи неспособно на гибкое изменение, увеличивает безработицу. 2 Зарплата и другие экономические показатели. Заработная плата является значительной составной частью доходов населения. Следовательно, от уровня заработной платы зависит благосостояние потребителей. Данный фактор благосостояния потребителей является одним из неценовых факторов, влияющих на совокупный спрос. Рост заработной платы, способствуя благосостоянию потребителей, сместит кривую совокупного спроса вправо. Заработная плата связана и с совокупным предложением. Являясь платой за труд, зарплата влияет и на издержки производства. С повышением зарплаты возрастают издержки в расчете на единицу продукции. Это, в свою очередь, ведет к сокращению совокупного предложения. Повышение уровня зарплаты может произойти в результате уменьшения предложения труда. Такое снижение предложения труда наблюдалось во многих странах после II мировой войны. Наоборот, увеличение числа незанятых, то есть увеличение предложения труда снизит уровень зарплаты. Это снижение будет заметно в долгом периоде, так как в краткосрочном зарплата достаточно жесткая. Заработная плата учитывается и при ценообразовании. Существует уравнение цены: P = a ( W ( (1+m), где a - трудоемкость единицы продукции, m - коэффициент, учитывающий капитальные издержки, W - заработная плата. Таким образом, чем выше заработная плата, тем выше цены. Существует также прямая зависимость между объемом выпускаемой продукции и заработной платой. Это происходит потому, что для выпуска дополнительной единицы продукции необходим труд. Появляется конкуренция на рынке труда между фирмами, и ставки зарплаты растут. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 Работники — это не просто абстрактные факторы производства. Это люди, у которых, помимо задачи обеспечить экономику трудовыми ресурсами, есть семьи, желания и потребности. И именно по этой причине мы беспокоимся о качестве и количестве рабочих мест, из-за нее уровень безработицы является центральной социальной проблемой, а рынок труда является постоянным источником дискуссий, социальных конфликтов и политических волнений. В последнем веке наблюдались решительные сражения между трудом и капиталом по поводу ставок зарплаты, условий труда и права образовывать союзы; сегодня женщины и меньшинства борются за свое право на хорошую работу и равную с остальными оплату труда. В этой главе мы рассмотрим, каким образом устанавливается заработная плата в рыночной экономике. В разделе А исследуется установление ставки зарплаты в условиях конкуренции, где внимание сосредоточено, в первую очередь, на спросе на трудовые ресурсы. Во второй части проводится анализ таких щекотливых проблем, как расовая и половая дискриминация работодателями на рынках труда. В третьем разделе мы исследуем основные проблемы, связанные с предложением трудовых ресурсов на конкурентных рынках. Мы также поговорим в этой главе о профсоюзах, которые являются единственным средством коллективного контроля рабочих над предложением их труда. УСТАНОВЛЕНИЕ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ В УСЛОВИЯХ СОВЕРШЕННОЙ КОНКУРЕНЦИИ Средняя ставка заработной платы Несмотря на то, что в любой экономике существует очень значительный диапазон доходов, экономисты склонны рассматривать в качестве показателя величины оплаты труда средний уровень ставки заработной платы. Исходя из этого показателя, американские трудящиеся сейчас живут гораздо лучше, чем сто лет назад. Такая же картина наблюдается в любом индустриальном государстве. В Западной Европе, Японии и в стремительно развивающихся в промышленном отношении странах Восточной Азии, в течение длительного времени наблюдался стабильный рост покупательной способности работников наряду с улучшением состояния здоровья и увеличением продолжительности жизни. В Европе и США этот рост начался со второй половины 1700-х гг., вместе с внедрением технических и социальных новшеств, связанных с гигантским увеличением объемов промышленного производства, которое ознаменовало Промышленную революцию. Для сравнения, прежде ставка зарплаты имела тенденцию колебаться вверх-вниз на фоне незначительного роста за длительный период. Но это вовсе не говорит о том, что Промышленная революция привела к увеличению доходов для рабочих, особенно во времена невмешательства государства в функционирование экономики в 1800-е гг. В самом деле, даже романы Диккенса едва ли полностью отражают чудовищные условия детского труда и отсутствие каких бы то ни было санитарных условий на фабриках в начале XIX века. 84-часовая рабочая неделя за вычетом времени на завтрак и иногда на ужин была общим правилом. Большой объем работы мог быть выжат из 6-летнего ребенка, а если женщина теряла пару пальцев за ткацким станком, то она продолжала работать с оставшимися восемью. И хотя на некоторых американских предприятиях число производственных травм и смертей велико, все же оно значительно меньше того, что было в XIX веке. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Гість Дэнa Опубліковано 8 червня, 2013 Поділитися Опубліковано 8 червня, 2013 С развитием технологий и увеличением капитальных благ американские рабочие получают большую зарплату при сокращении рабочего дня. Медленный рост производительности в течение последних десяти лет привел к приостановке повышения зарплаты Конечно же, работать на заводе или фабрике нелегко, но тем не менее уровень жизни рабочих сейчас существенно превышает тот, что был в ранние века аграрного феодализма. Для рабочего класса Промышленная революция несомненно была гигантским шагом вперед. Но не было ли людям лучше на фермах, чем на фабриках? Вероятно, нет. Просто в городах бедность была более заметна. Что касается идиллической картины полной радости и здоровья деревенской жизни с довольными крестьянами и упитанными фермерами, то она является историческим мифом, который не подтверждается статистическими исследованиями в большей части мира. Спрос на трудовые ресурсы Можем ли мы объяснить огромный скачок в общем уровне зарплаты посредством изменяющихся предложения и спроса? Зарплата, как и любая другая цена, будет увеличиваться, если предложение трудовых ресурсов уменьшается или спрос на труд растет. Конечно, это вовсе не означает, что в США с 1890г. предложение на труд упало, когда количество рабочей силы увеличилось в пять раз, возрастая даже быстрее, чем численность населения. Итак, для того чтобы найти объяснение скачку в заработной плате, обратим теперь внимание на факторы, определяющие спрос на трудовые ресурсы. Основные средства анализа были найдены в предыдущей главе, где мы увидели, что спрос на фактор производства отражает предельную производительность рассматриваемого фактора. В данный момент времени и при данном состоянии технологии существует зависимость между количеством затрат труда и величиной выпуска. Согласно закону убывающей отдачи, каждая дополнительная единица труда будет добавлять все меньшую долю продукта. Спрос на труд определяется с помощью предельной производительности в выпуске национального продукта. Вертикальные линии отражают дополнительный продукт, производимый первой, второй, и т.д. единицей труда. Общая ставка зарплаты, определенная для конкурентного случая при затратах труда, равных 10 единицам, составляет 20 долл. и равна предельной производительности 10-го работника. Кривая спроса на труд сдвигается вверх и вправо за счет накопления капитала, технического прогресса и улучшения качества труда Но давайте заглянем глубже. Существуют два основных пути увеличения предельной производительности и, следовательно, зарплаты работников. Во-первых, предельный продукт будет расти, если работники столкнутся с увеличением количества или повышением качества капитальных благ. Сравните производительности двух землекопов, один из которых использует бульдозер, а другой — ручную лопату, или возможности средневековых переписчиков и современных секретарей. Во-вторых, предельная производительность более образованных и лучше обученных работников в общем будет выше, чем у работников с меньшим «человеческим капиталом». Теперь мы можем понять. Почему зарплата и уровень жизни так выросли за последнее столетие. Заработная плата в США и других развитых государствах высока из-за того, что эти страны накопили существенные запасы капитала: плотную сеть авто- и железных дорог, телекоммуникаций; существенное количество заводов и оборудования для каждого рабочего, соответствующий инвентарь запасных частей. Средняя величина капитала на душу населения с конца Второй мировой войны увеличилась более, чем вдвое. Более того, технический прогресс, начиная с электричества, радио, вплоть до компьютеров и т.п., сделал запас капитала гораздо более производительным. В то же время, улучшилась и квалификация трудовых ресурсов. По всем меркам — по уровням грамотности, образования и профессионального обучения — трудовые ресурсы США 1995 года значительно опередили работников 1895 г. Для того, чтобы стать инженером, разрабатывающим точное оборудование, необходимы годы для получения соответствующего образования. Десять лет учебы требуются для успешных занятий нейрохирургией. Более того, доля взрослых людей, окончивших университет, с 1950 до 1992 г. увеличилась с 6 до более, чем 24%. Такое накопление человеческого капитала обеспечивает существенный рост производительности трудовых ресурсов. Сравнение с другими странами С помощью тех же рассуждений можно объяснить причину столь большого различия ставок заработной платы в различных странах мира. Государства Западной Европы, Япония и США являются странами с высоким уровнем заработной платы, в то время как ставка зарплаты в Индии составляет малую часть от американского уровня. Общий уровень зарплаты определяется взаимодействием спроса и предложения, а в их основе лежит относительная избыточность труда, капитала и ресурсов, а также состояние техноло-гий и степень квалификации. Источники: U.S. Bureau of Labor Statistics; German Federal Labor Office. Цифры являются общими издержками на оплату труда в час; они получены с использованием рыночных котировок. Заработная плата в США в 7 раз выше, чем в Мексике; в Японии в 4 раза выше по сравнению с Южной Кореей; почти в 20 раз выше в Великобритании, чем в Индии. Мы видим также, что размеры оплаты труда в Западной Европе и Японии превышают зарплату в Северной Америке. Что является причиной таких значительных различий? Вряд ли то, что правительства Индии и Мексики сдерживают увеличение зарплаты, хотя государственная политика правительства и имеет определенное влияние на установление минимального размера заработной платы и другие параметры рынка труда. Скорее, различие в реальной заработной плате среди стран в первую очередь связано с взаимодействием спроса и предложения на рынке труда. Посмотрим на рис. 13-3. Предположим, рис. 13-3(а) отражает положение дел в США, а рис.13-3(б) характер изуетто,что происходит-» Мексике. Предложение на рис 13-3(а) показано кривой предложения, SusSus, а спрос на рабочих представлен кривой DusDus us Равновесная ставка заработной платы будет на уровне Eus. Если заработная плата меньше Eus, то появится нехватка рабочей силы и работодателям придется поднять зарплату до уровня Еus, восстанавливая тем самым равновесие. За счет схожих факторов определяется точка ем, т.е. зарплата в Мексике. Мы видим, что мексиканская зарплата ниже американской главным образом из-за того, что кривая спроса на труд в Мексике расположена значительно левее, чем в США, в результате низкой предельной производительности труда в первой из этих стран. Такая страна как Мексика, в сравнении с США, владеет гораздо меньшим капиталом: многие дороги находятся в плохом состоянии, компьютеры и офисная техника используются мало, значительная доля оборудования устарела. Кроме того, средний уровень образования в Мексике, где существенная часть населения до сих пор неграмотна, далек от американских стандартов. Эти причины определяют низкую предельную производительность. Когда производительность таких стран как Южная Корея и Мексика достигнет уровня индустриальных государств, реальная зарплата приблизится там к уровню зарплаты стран с высокими доходами. Посилання на коментар Поділитись на інших сайтах Поділитися
Рекомендовані повідомлення
Заархівовано
Ця тема знаходиться в архіві та закрита для подальших відповідей.